Джеймс Голдсмит любил деньги. Свой первый капитал он заработал на скачках и, говорят, однажды позвонил своим дальним родственникам Ротшильдам, чтобы сказать, что наконец превзошел их в богатстве. Он любил женщин, имел одновременно три семьи и, оставив после себя миллиардное состояние, обеспечил на всю жизнь своих жен и восьмерых детей. Он любил политику и в одиночку содержал политическую партию. Как-то он сказал: "Не знаю уж, поспешил я родиться или опоздал, но я уверен, что не принадлежу этому веку".

Веселые похороны
Сэр Джеймс Голдсмит умер 19 июля 1997 года. В последние часы около него были только жена и любовница — своим восьмерым детям он это категорически запретил. Покойного тихо увезли из дома и кремировали в присутствии личного адвоката и врача, засвидетельствовавшего смерть. Прах был развеян над Тихим океаном у побережья Мексики.
Панихида прошла в Лондоне, в концертном зале, расположенном в помещении собора Св. Иоанна. Присутствовали 700 человек, один из них назвал происходящее веселыми поминками. С восторженными речами об усопшем выступили Маргарет Тэтчер и Генри Киссинджер, а дочери Голдсмита читали по-французски стихи. Играл мексиканский духовой оркестр, была исполнена зулусская погребальная песнь, звучали джаз, оперные арии, спиричуэлс и еврейская музыка. Все это, впрочем, неудивительно: сын французской крестьянки и английского еврея с немецкими корнями называл себя "профессиональным иностранцем".

Трудный ребенок

В Оксфорде Джимми Голдсмит преуспел в азартных играх и любовных похождениях Отец Джеймса, Фрэнк, изначально носил фамилию Гольдшмидт, но переделал ее на английский лад. Он дружил с Черчиллем, победил однажды писателя Бернарда Шоу на выборах в Лондонский совет, а в 1910 году стал членом палаты общин от консервативной партии. Во время первой мировой войны Фрэнк сражался в рядах британских гусар и получил звание майора, а после нее перебрался во Францию, женился на француженке-католичке и занялся гостиничным бизнесом. В 30-е годы мсье Майору, как его звали французы, принадлежали полсотни роскошных отелей по всей стране. Джимми Голдсмит родился в 1933-м и провел детство, переезжая из одной гостиницы в другую.
Фрэнк Голдсмит намеревался сделать из своих сыновей, старшего Эдварда и младшего Джеймса, настоящих английских джентльменов с соответствующими образованием и манерами. Но с Джимми этот номер не прошел. Уже в шесть лет мальчика неудержимо тянуло к игровым автоматам в одной из отцовских гостиниц. В семь он заявил, что намеревается стать миллионером, и потому учиться читать ему ни к чему — чтеца можно будет нанять. А в десять сбежал из канадского колледжа в Нью-Йорк, решив поселиться в привычной обстановке — в отеле "Вальдорф-Астория" (Waldorf-Astoria) на Манхэттене.
Знаменитый Итон был уже третьим колледжем на жизненном пути Джимми, и его пребывание там закончилось весьма драматично. Единственной интересовавшей будущего миллиардера дисциплиной была математика, в основном же он увлекался скачками. В 16 лет Джимми поставил 10 фунтов на трех лошадей и выиграл 8 тыс.— огромную сумму, около 160 тыс. фунтов стерлингов в нынешних деньгах, после чего решил немедленно покинуть опостылевшее учебное заведение, заявив на прощальной пирушке, что "состоятельный человек не может оставаться школьником". Тогда же Голдсмит обнаружил чудовищную мстительность: вручил напоследок классному наставнику, которого ненавидел, девять грампластинок с произведениями Бетховена в качестве традиционного подарка, а потом разбил их на глазах у учителя.
Бросив Итон, Джимми отправился к старшему брату Тедди в Оксфорд. Он быстро стал своим в его компании и весьма преуспел в азартных играх и любовных похождениях. Деньги, правда, скоро кончились, и блудный сын вернулся в Париж к родителям с кучей долгов. Папа Фрэнк согласился по ним расплатиться, но с условием, что Джимми отправится служить в британскую армию. Тот, как ни странно, из армии не сбежал и даже потом признавал, что служба пошла ему на пользу.

Своя игра

Джимми облысел в 24 года от переживаний, вызванных угрозой банкротства В 1954 году все газеты писали о бурном романе между 20-летним Голдсмитом и 18-летней красавицей Изабель Патино, наследницей боливийского оловянного магната. Известно, что между Голдсмитом и доном Антенором Патино имел место разговор примерно такого содержания. Магнат заметил, что в его семье "не принято вступать в брак с евреями". Голдсмит парировал: "Ну а в моей семье обычно не вступают в брак с индейцами". Отец категорически запретил Изабель выходить замуж за Джеймса, и тогда влюбленные сбежали из Парижа в Шотландию, где и поженились. На седьмом месяце беременности у Изабель случилось сильное кровоизлияние в мозг. Спасти ее врачам не удалось, но за несколько часов до смерти ей сделали кесарево сечение, и младенец остался жив. Родившуюся девочку назвали в честь покойной матери — Изабель. Семья Патино пыталась отсудить у Голдсмита дочь, утверждая, что тот не сможет о ней заботиться, но он выиграл дело. И чтобы доказать, что тоже чего-то стоит, с головой ушел в бизнес, где его любовь к риску принесла весомые результаты.
Начал Голдсмит с лекарств. У его брата была маленькая фармацевтическая компания, и Джимми решил расширить дело. Он приобрел у американских компаний лицензии на продажу во Франции их препаратов, в частности Alka Selzer. Следующим шагом стало создание собственного фармацевтического производства. Но Голдсмит был слишком нетерпелив, и в 1957 году столкнулся с катастрофической нехваткой средств. Банкротство казалось неминуемым. Только благодаря полуторамесячной забастовке банковских служащих Франции Голдсмит успел найти покупателя для компании и расплатиться с кредиторами. Потом он признавал, что это был единственный в его биографии случай "настоящего везения в бизнесе". А вот его шевелюре не повезло: в 24 года Джимми полностью облысел. Это однако не помешало ему сблизиться с секретаршей Жинетт Леви — та стала его любовницей, а потом и женой.
Первый большой успех Голдсмита связан с сетью магазинов, впоследствии названной Mothercare. Продав этот бизнес, он переключился на косметику, потом на продукты питания. Свою торговую фирму, открытую в 1964 году, Голдсмит назвал в честь поместья деда Адольфа — Cavenham Foods. В 1971 году он прикупил за 14,5 млн фунтов стерлингов крупную компанию Bovril и заработал звание самого богатого в мире бакалейщика.
Методы, которые Голдсмит применял в бизнесе, многих шокировали. Газеты писали, что ему удаются самые дерзкие и возмутительные сделки, когда-либо виданные в Великобритании и Соединенных Штатах. Голдсмит постоянно рисковал и несколько раз оказывался на грани банкротства. Он покупал компании на взятые взаймы деньги и уводил прибыли в офшорные зоны — в Панаму и на Каймановы острова. В 1982 году Голдсмит взял ссуду под огромные проценты и, рискнув всем своим состоянием, приобрел деревообрабатывающую компанию Diamond Corporation, а два года спустя продал ее втрое дороже. Однажды, не сумев договориться о сумме сделки, он сыграл с продавцом в нарды на спорный миллион — и выиграл.
Настоящая мировая слава пришла к Голдсмиту благодаря мастерскому владению приемами greenmail — агрессивного захвата компаний. Он был одним из первых корпоративных шантажистов и открыто заявлял, что самые удачные поглощения всегда бывают самыми недружественными. Самый известный объект покушения Голдсмита — производитель шин Goodyear. Чтобы отделаться от шантажиста, компании пришлось продать все свои непрофильные подразделения и залезть в долги. Голдсмит же заработал $93 млн.
Все это считалось вопиющим нарушением правил делового поведения, но Голдсмиту было наплевать. Нападки он относил к проискам завистников и коммунистов — в 80-е годы антикоммунизм Джеймса Голдсмита стал притчей во языцех.
Деловое чутье Голдсмита триумфально проявилось в 1987 году — за несколько месяцев до биржевого краха он продал почти все свои активы и даже собственный дом. Многие состояния после "черного понедельника" превратились в пыль, а Голдсмит остался с более чем $2 млрд. Журнал Time по этому случаю посвятил Голдсмиту большую статью под названием "The Lucky Gambler" ("Удачливый игрок") — редкий случай, когда журналисты явно им восхищались.

Гарем

На предвыборной рекламе партии референдума крошки Тони Блэр и Джон Мейджор сидят на коленях у "главного европейца" Гельмута Коля После смерти Изабель Патино Голдсмит решил, что правильнее будет диверсифицировать личную жизнь. Почти одновременно с женитьбой на хорошенькой блондинке Жинетт, дочери рабочего парижского метро, Голдсмит завел роман с известной лондонской светской красавицей и моделью Салли Крокер-Пул и даже купил ей дом в Лондоне, чтобы удобнее было встречаться (Салли была замужем). Но статус официальной любовницы Салли не устраивал, и вскоре они расстались. Следующей лондонской пассией Голдсмита стала леди Аннабель — жена его старого приятеля Майкла Берли и дочь маркизы Лондондерри. Майкл как раз открыл модный ресторан The Annabel`s и пропадал в нем дни и ночи. Аннабель же развлекал Джимми. Несколько лет ее крайне занятый муж вообще ни о чем не подозревал, потом они жили вместе ради детей. Только через 14 лет Джимми удосужился развестись с Жинетт и женился на леди Аннабель — к тому времени у той кроме троих детей от Берли были и двое от Голдсмита (третий ребенок родился уже в браке).
Именно к этому периоду относится его знаменитое высказывание: "Когда мужчина женится на своей любовнице, место оказывается вакантным". Поскольку жена теперь жила в Лондоне, любовницу для равновесия следовало заводить в Париже. В 1977 году вакансию заняла Лор Буле де ля Мерт, 26-летняя корреспондентка журнала Paris Match и племянница графа Парижского. Она была с Голдсмитом, когда тот перебрался на несколько лет в Нью-Йорк, Аннабель же оставалась с детьми в Лондоне. Лор родила Джеймсу еще двоих. Голдсмит купил ей журнал Point de Vue, в котором Лор стала главным редактором. Роль любовницы ее абсолютно не тяготила.
После возвращения из Нью-Йорка Голдсмит поселил Лор с детьми в половине особняка на берегу Сены, другую половину заняла его бывшая жена Жинетт и двое детей от брака с ней. "Для меня брак — это дети, а не бумажка... Обычно когда человек разводится, он бросает жену. По-моему, это просто низость. Я никогда с этим не соглашался и не соглашусь",— говорил Голдсмит, когда к нему приставали с вопросами о личной жизни.
Голдсмит всегда заботился обо всех своих женщинах и детях, они оставались как бы членами одной большой семьи и вряд ли чувствовали себя брошенными. Возможно, поэтому никто из них никогда не откровенничал с журналистами и не жаловался на судьбу.

Сэр рыцарь

Политическая борьба очень сблизила Голдсмита с сыном Бенджамином и женой леди Аннабель В 1976 году премьер-министр Великобритании Харольд Уилсон, уходя в отставку, составил "сиреневый список" удостоенных рыцарского звания. Список имеет сомнительную репутацию — в него включены главным образом те, кто оказывал деловые услуги любимой секретарше премьера. Попал туда и Джеймс Голдсмит — он получил рыцарство "за заслуги в области экспорта и экологии". Некоторые полагают, что "заслуги в экологии" связаны не с известной любовью Голдсмита к экологически чистому земледелию, а с его отчаянной борьбой с отвратительным "источником загрязнения" — сатирическим журналом Private Eye.
Голдсмит подал против журнала, его дистрибуторов и его главного редактора Ричарда Инграмса 63 иска, выдвинув среди прочих довольно редко встречающееся обвинение в преступной клевете, за которую виновного могут посадить в тюрьму. Поводом послужила серия статей, в которой Голдсмита обвиняли сначала в укрывательстве лорда Лукана (подозреваемого в убийстве и таинственно исчезнувшего), а потом в коррупции и прочих смертных грехах. Процесс длился полтора года и оказался столь вреден для деловой репутации Голдсмита, что он в конце концов согласился отозвать свои иски в обмен на компенсацию и извинения со стороны журнала. Беззащитность граждан перед клеветой произвела на Джеймса весьма удручающее впечатление, и десять лет спустя он основал специальный фонд помощи тем, кто борется с клеветниками.
К концу жизни Голдсмиту принадлежали пять отелей, два дома в Лондоне, два во Франции и один в Испании и собственный Boeing 757. Самым грандиозным недвижимым имуществом "профессионального иностранца" стало поместье в Мексике площадью 36 тыс. акров — "Кихмала". На его территории расположен небольшой городок с больницей, бассейнами и отдельными виллами — для хозяина, жен, любовницы, детей, гостей. Обслуживают поместье 500 человек, в том числе небольшое личное войско — полсотни вооруженных охранников. Некоторые сравнивают "Кихмалу" с неприступными владениями знаменитого героя бондианы доктора Но, а сам Голдсмит хвастался, что у него больше прислуги, чем у самого Людовика XIV. "Кихмала" считается одной из самых дорогих частных резиденций в мире — на ее обслуживание уходит около $15 млн в год. Ни один из наследников в одиночку, вероятно, не справился бы с такими расходами, поэтому поместье осталось их общей собственностью.
Впрочем, женщинам Голдсмита есть где уединиться: Жинетт получила особняк в Париже, Лор — замок XVII века Гран-Монже в Бургундии, а леди Аннабель — особняк XVII века в английском Ричмонде и дом в Испании, где Голдсмит и умер. А еще ей досталась нелегкая роль продолжательницы последнего и главного дела его жизни — борьбы против единой Европы.

Последняя схватка

Младшей дочери Голдсмита Джемиме, вышедшей замуж за Имрана Хана, пришлось участвовать сразу в двух политических кампаниях — отца и мужа После "черного понедельника" Джеймс Голдсмит решил, что его финансовые амбиции удовлетворены и теперь можно тратить заработанное на что-нибудь общественно-полезное. У созданного им благотворительного фонда Goldsmith Foundation было две основные сферы деятельности — защита окружающей среды и борьба с чересчур поспешным и "неправильным" объединением Европы. Однако страстная натура Голдсмита требовала большего, и он решил заняться политикой вплотную. Сначала во Франции. Там он создал движение "Другая Европа", выступавшее за децентрализованный союз европейских держав, защищенный от конкуренции извне. Как лидер этого движения Голдсмит в 1994 году стал членом Европарламента от Франции. Одновременно на президентских выборах 1995 года он финансировал избирательную кампанию независимого правого кандидата Филипа де Вилье, который оттянул голоса у националиста Ле Пэна, что не дало тому выйти во второй тур. Тогда же на английском и французском вышла книга Голдсмита "Ловушка". Автор призывал не допустить образования европейской сверхдержавы, которой будут управлять "никем не избранные и никому не подотчетные 17 чиновников".
В 1996 году центр борьбы Голдсмита с единой Европой переместился в Великобританию. Чтобы добиться проведения референдума по вопросу европейской интеграции страны, Голдсмит не пожалел 50 млн фунтов стерлингов и основал партию референдума. Перед парламентскими выборами 1997 года премьер-министр Джон Мейджор тайно встречался с Джеймсом Голдсмитом и отговаривал его от участия в выборах, взамен обещая провести-таки референдум сразу после них. Но Голдсмит не поверил и пошел до конца. Его партия набрала только 3% голосов и не получила ни одного места в парламенте — зато многие консерваторы недобрали голосов. Но главное, Голдсмит добился того, что все политики стали как огня бояться, как бы их отношение к европейскому объединению не показалось слишком мягким. Впрочем, мало кто верил в искренность проклятий в адрес единой Европы со стороны космополита, называвшего политиков самыми презренными тварями. Его деятельность считали очередной причудой неуемного миллиардера.
Даже самые близкие соратники Джеймса Голдсмита по партии не знали, что еще в 1993 году у него нашли рак печени. Голдсмиту сделали операцию, но предотвратить образование метастаз не удалось. В декабре 1996 года болезнь вступила в терминальную стадию. Выступления перед избирателями чередовались с сеансами химиотерапии, но от них было мало проку. Разуверившись в традиционной медицине, Голдсмит нанял за $40 тыс. индийского знахаря, знатока аюрведы, который посоветовал отказаться от болеутоляющих средств и пользовал больного отварами и странными смесями с цинком и золотом. Близкие аюрведу не одобряли, но спорить было бесполезно — для Джеймса это было последнее пари со смертью. Пари он проиграл и очень переживал, что не успел довести до конца борьбу с объединением Европы. Незадолго до смерти Голдсмит пошутил: "Наверное, Бог — сторонник Маастрихтских соглашений".

Завещание
Умирая, Голдсмит решил все дела привести в идеальный порядок и последние три месяца провел в обществе своих адвокатов. Вряд ли кому-то из его близких пришло бы в голову оспаривать завещание — вдове, бывшей жене, любовнице и каждому из восьми детей достался весьма солидный кусок состояния, которое оценивалось в полтора миллиарда фунтов стерлингов. К тому же протестовать было бесполезно — немалая доля наследства была выделена для судебных тяжб с теми, кто не захочет подчиниться последней воле покойного. Впрочем, кроме родственников на деньги Голдсмита претендовали налоговые органы нескольких государств. Но Голдсмит максимально усложнил их задачу: родившись во Франции, он жил в Англии, Франции, Мексике и США, имел британское и французское гражданство, бизнес вел повсюду, а доходы укрывал в офшорных зонах.
В завещании сэра Джеймса Голдсмита сказано, что его дети имеют право на наследство только в том случае, если не будут растрачивать его на такие глупости, как получение университетского образования. Университеты казались Голдсмиту инкубаторами левацки настроенных бездельников, не приспособленных к реальной жизни и в особенности к занятию бизнесом. Избыток интеллектуальных запросов губителен для духа предпринимательства и жажды успеха, считал он.
Из всех детей Голдсмита в университете училась только дочь Джемима от третьего брака, и то недолго. В 20 лет она познакомилась с пакистанским плейбоем, бывшим чемпионом по крикету Имраном Ханом. После недолгого романа они поженились, причем Джемиме пришлось предварительно принять ислам. Сейчас у них двое сыновей, Сулейман и Касим, и все они живут в основном в Пакистане — в Лахоре. Имран пытается раскрутить собственную партию — "Движение за справедливость", а у Джемимы есть свой маленький бизнес — она отправляет на продажу в бутики Европы и Америки платья с вышивками, выполненными по ее эскизам пакистанскими женщинами. Все доходы идут онкологической больнице, которую Имран построил в память о матери, умершей от рака.
Младший брат-погодок Джемимы Зак тоже нашел себе занятие. Он уже несколько лет издает журнал Ecologist, основанный его дядей Тедом Голдсмитом 30 лет назад — отчаянно борется за жизнь планеты, не получая за это зарплаты. Зак женат, имеет дочь и поселился в той части Англии, которая в случае аварии на атомной электростанции будет, по его мнению, наиболее безопасна. Как и отец, он в свое время недоучился в Итоне — был выгнан за курение марихуаны. Впрочем, Зак об этом ничуть не жалеет: есть вещи поважнее — на карту поставлено будущее Земли. Он убежден, что в смерти отца виноваты химикаты, которыми заражено все вокруг. Зак курит только "экологичные" сигареты, в которых нет вредных добавок, и питается исключительно продуктами "естественного" земледелия.
Старшая дочь Голдсмита Изабель — ровесница его последней любовницы — явно унаследовала отцовскую хватку. В 1990 году она открыла курорт Las Alamandas на Мексиканском побережье Тихого океана. Гости прилетают на своих самолетах на аэродром, расположенный прямо на территории Las Alamandas, и живут в шести виллах среди дикой природы. Говорят, от желающих нет отбоя.
Леди Аннабель выполнила волю Джеймса, который велел поддерживать Тони Блэра. Теперь она убеждена, что Блэр — сторонник еврогосударства, по мере сил оппонирует ему и, вообще, по-прежнему пытается насаждать скепсис по отношению к единой Европе. Кроме того, она помогает движению за демократию, пришедшему на смену партии референдума. "Я делаю это в память о Джимми,— говорит леди Аннабель, недавно вместе с детьми и внуками чудом избежавшая авиакатастрофы.— Но я не занималась бы этим, если бы не верила в его правоту".

АНАСТАСИЯ ФРОЛОВА

https://cool-skarlet.livejournal.com/981528.html