Николай Первый. Отказать такому красавцу императору могла не всякая женщина. "Модельная" внешность Натальи Гончаровой была во вкусе правителя Российской империи

О том, что Пушкин был подстрелен на дуэли, приревновав свою 25-летнюю супругу к кавалергарду Дантесу, знают все. Но что было дальше? Оказывается, впереди Наталью Николаевну ждала бурная жизнь, в которой лучший поэт России остался только… эпизодом.

На днях пылкому Александру Сергеевичу, любившему писать поэмы и приставать к знакомым с предложением пострелять друг в друга из пистолета, исполнилось 210 лет. Он — икона, как говорили раньше. Вечный бренд, как сказали бы сейчас. Признаюсь, я очень люблю его творчество. Но как к человеку отношусь к нему, уж извините, с некоторой иронией.

Да и как бы вы относились к субъекту, который задирал чуть ли не каждого встречного-поперечного. Играет не та музыка в кишиневском офицерском собрании. Молодой чиновник Пушкин требует мазурку. Какой-то прапорщик желает плясать вальс. В результате — скандал, ссора и дуэль на рассвете с подполковником Старковым — командиром прапорщика. Слава Богу, что подполковник промахнулся. Иначе отправился бы Александр Сергеевич на тот свет с одними только "Русланом и Людмилой" подмышкой.

Сцепились в прихожей слуги Пушкина и его лицейского одноклассника барона Корфа. Причем пушкинский был в дымину пьян, за что вышедший на крики барон отлупил его палкой. На следующий день недовольный Александр Сергеевич вместо того, чтобы по примеру барина из "Труффальдино из Бергамо" еще добавить своему алкоголику, шлет вызов Корфу. Хорошо, что тот был человек мирный, и просто вежливо послал поэта: "Не принимаю вашего вызова из-за такой безделицы".

В театре только-только выпущенного из лицея Пушкина, оравшего и свистевшего в партере, одернул его сосед майор Денисевич, не желавший сидеть рядом с хулиганом. Опять выяснение отношений…

Честно говоря, Александру Сергеевичу просто везло — он долго не попадал на хорошего стрелка. Все больше на мазил и гуманистов. Скрупулезные пушкинисты подсчитали: за 37 лет жизни у него была двадцать одна дуэльная история, считая и последнюю, — как закончившиеся стрельбой, так и ограничившиеся простым выяснением отношений и извинениями со стороны тех, кому не повезло чем-либо вызвать неудовольствие гения.

А уж выяснять отношения покойный любил! Хлебом его не корми — дай повыяснять! Особенно к концу жизни у него это обострилось. За один только предсмертный 1836-й — четыре дуэльных инцидента! К несчастному графу Соллогубу автор "Онегина" (где, к слову, дуэль — тоже кульминационный эпизод) прицепился только потому, что тот якобы не так ответил Наталье Николаевне. А та (дура набитая!) любила пересказывать мужу свои разговоры, разжигая его.

Впоследствии Соллогуб вспоминал: "Пушкина я знал очень мало… Решительно ничего нельзя было тут понять, кроме того, что Пушкин чем-то обиделся… Накануне моего отъезда я был на вечере вместе с Натальей Николаевной Пушкиной, которая шутила над моей романтической страстью (Соллогуб только что пережил несчастное сватовство к барышне, отказавшей ему). Я ей (то есть Пушкиной) хотел заметить, что она уже не девочка, и спросил, давно ли она замужем. Все это было до крайности невинно и без всякой задней мысли. Но присутствующие дамы соорудили из этого простого разговора целую сплетню".

Отцепиться от взбесившегося ревнивца Соллогубу удалось, только написав ему "прекудрявое французское письмо, которое Пушкин взял, и тотчас же протянул мне руку, после чего сделался чрезвычайно весел и дружелюбен".

Как говорится, великий человек был вспыльчив, но отходчив. Впрочем, его можно простить. У него была тяжелая наследственность. Причем не по негритянской (маминой), а по папиной — славянской линии. "Прадед мой, — писал поэт в мемуарах, — умер весьма молод, в припадке сумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах… Дед мой был человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей… Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от него натерпелась"…

В общем, дворяне Пушкины были еще те маньячилы! Их то и дело сажали в крепость, рубили им головы за участие в бунтах и ссылали куда подальше. Великий поэт был достойным потомком бешеных предков. Разве что помягче натурой. Учителя-француза его прадед повесил на хоздворе — "весьма феодально", как заметил по этому поводу Александр Сергеевич. Сам же он со своим французом решил стреляться.

Барон Жорж Дантес, в отличие от предыдущих дуэльных партнеров Пушкина, был серьезным противником. Еще на младшем курсе Сен-Сирской военной школы во Франции он завоевал первый приз за стрельбу по голубям, после чего был зачислен личным пажом герцогини Беррийской. Каждый из состязавшихся имел право сделать двенадцать выстрелов по летящим птицам. Естественно, попасть в Пушкина, да еще не летящего, а медленно приближающегося к барьеру, было куда проще, чем в голубя. Поэтому Жорж настойчиво уклонялся от дуэли, примерно зная ее исход. Он не хотел скандала и даже женился на сестре Натальи Николаевны, чтобы унять ревность поэта. Но тот не унимался, и во время поединка Дантес выбрал тактику именно хорошего стрелка, не сомневающегося в своем мастерстве — он выстрелил первым и попал в низ живота — рядом с тем местом, которым Александр Сергеевич обычно грешил.

ПУШКИН: "САМОЕ ВАЖНОЕ ДЛЯ ЖЕНЩИН — ЗУБЫ, РУКИ И НОГИ"

Пушкин на дуэли. Так его изобразили в Харькове на ул. Пушкинской

В петербургском музее Пушкина на Мойке, 12 висит жилет ревнивца, в котором он был в день дуэли. "Почему на нем нет ни дыры от пули, ни даже следов крови?" — спросил я экскурсовода. Несколько смутившись, та ответила: "Пуля прошла ниже и попала в правую часть тазовой кости".

Уже после экскурсии у нас завязался забавный разговор с одной из дам, хранящих этот музей. "Стрелять надо было точнее!" — заметил я. Та пришла в ужас: "Что вы! Пушкин был бы тогда убийцей! Как вы вообще можете сравнивать его и Дантеса!" "Я же сравниваю их не как поэта и офицера, — попытался отшутиться я, — это вещи несравнимые. Но только как стрелков". Дама все равно осталась недовольной и потрясла меня своей фразой: "Вы говорите как нерусский человек!" Но ничего не смогла ответить, когда я еще раз пошутил: "Разве быть русским — это во всем оправдывать Пушкина?"

Я действительно никого не оправдываю. Каждый из этой троицы действовал, как умел. Наталья Николаевна флиртовала с Дантесом и даже встретилась с ним однажды на квартире у знакомой Пушкина. Дантес втюрился в Наталью Николаевну. А Пушкин не мог ему простить того, в чем смолоду был грешен сам, охотно соблазняя чужих жен.

Еще совсем недавно он поучал свою замужнюю любовницу Анну Керн: "Красивая женщина вправе быть чьей-нибудь возлюбленной. Боже мой, я не собираюсь проповедовать мораль, но все же должно выказывать уважение к мужу, иначе никто не захочет быть мужем. Не презирайте этого ремесла; оно необходимо по условиям света".

Тогда Пушкину мужья казались необходимым условием для существования гармонии в этом мире, ибо счастье для него состояло в том, чтобы соблазнять чужих жен. А где им взяться, если исчезнут мужья? Молодой Саша Пушкин проповедовал изящный европейский аморализм, обращаясь в письмах к любовнице по-французски: "Что мне за дело до вашего характера? Очень я о нем забочусь — и разве красивые женщины должны иметь характер? Самое существенное для них — глаза, зубы, руки и ноги". Он подшучивал над господином Керном: "Как поживает подагра вашего супруга? Надеюсь, что у него был хороший припадок через день после вашего приезда. Поделом ему! Если бы вы знали, какое отвращение, смешанное с почтением, испытываю я к этому человеку! Весьма достойный человек, этот г-н Керн, человек степенный, благоразумный и т.д. У него только один недостаток — он ваш муж".

ВЫСОКИЙ ТИТУЛ: ИСТОРИОГРАФ ОРДЕНА ЦАРСКИХ РОГОНОСЦЕВ

Жорж Дантес. Против воли "свел" вдову Пушкина с императором

Но теперь сам Пушкин оказался в шкуре господина Керна. Правда, он еще не страдал подагрой, но уже был стареющим мужем молодой жены с залысинами и 120 тысячами долга. Большую часть составляли карточные проигрыши самого поэта. Финансовое положение Пушкина было так плохо, что, по словам друзей, он искал смерти. Дантес был только громоотводом. Больше всего поэт ревновал Наталью Николаевну не к нему, а к самому императору — Николаю I. Если выйти из последней пушкинской квартиры и повернуть налево, то через десять минут дойдешь до Зимнего дворца. Пушкин был царским соседом. Это доводило его до бешенства. "Царь ухлестывает за моей женой, как обычный офицеришка", — жаловался он своему другу Нащекину. Видели бы вы этого "офицеришку"! Рост под два метра, мундир с эполетами и вся Российская империя в кармане.

Николай I был секс-гигантом. Сделав своей супруге императрице Александре Федоровне пятеро детей, он замучил ее до того, что доктора запретили ей иметь сексуальные отношения. Но могучий организм императора требовал разрядки. Супруга смотрела на это с пониманием. Очередную пассию царя присматривали обычно среди воспитанниц Смольного института и назначали одной из фрейлин императрицы, удобно живших прямо в Зимнем. Остальное было делом техники. Когда роман выдыхался, Николай I выдавал бывших любовниц замуж. Об этой царской привычке было хорошо известно. Впрочем, император был внимателен и к замужним дамам. Среди его любовниц называли, например, супругу генерала Клейнмихеля — министра путей сообщения.

Жена Пушкина была вполне во вкусе императора. Он предпочитал девушек "модельной" внешности — высоких и стройных. Почти сразу после свадьбы поэта Николай I пожелал видеть Наталью Николаевну на дворцовых балах, и Пушкину было пожаловано придворное звание камер-юнкера. Единственной обязанностью его была как раз бальная "служба" — нацепив мундир, Александр Сергеевич должен был присутствовать вместе с супругой на всех высочайших развлекательных мероприятиях.

Было от чего взбеситься! А тут еще какой-то шутник прислал поэту анонимное письмо с дипломом, сообщавшим, что кавалеры "светлейшего ордена рогоносцев" единогласно избрали г-на Александра Пушкина "коадъютором великого магистра рогоносцев и историографом ордена". Намек на царское внимание более чем прозрачный — незадолго до этого Николай I разрешил Пушкину копаться в архивах.

Вызвать на дуэль императора? Увы, это было невозможно. И тут удачно подвернулся Дантес. Да еще и действительно влюбленный. Историки раскопали его письмо к приемному отцу, голландскому послу Геккерену, в котором молодой кавалергард писал: "Я безумно влюблен! Да, безумно, ибо не знаю, куда преклонить голову. Самое же ужасное в моем положении — что она также любит меня, но видеться мы не можем, до сего времени это не мыслимо, ибо муж возмутительно ревнив".

В ОБЪЯТИЯХ НИКОЛАЯ ПЕРВОГО

Необычный "офицеришка". Памятник Николаю I в Петербурге

Но кто выиграл от столкновения Пушкина с Дантесом? Поэт получил свою пулю чуть ниже жилетки. Дантес вернулся во Францию и стал сенатором Третьей империи и владельцем компании по газовому освещению Парижа. Николай I написал сестре Марии Павловне: "Вина Дантеса была в том, что жена Пушкина красива". А вдова Пушкина на некоторое время уехала из Петербурга в деревню. Потом она вернулась и в одном из магазинов "случайно" снова встретила Николая I — император ездил по городу без охраны и, как простой смертный, мог зайти куда угодно. Однажды он даже присоединился к похоронам бедного офицера, умершего в одиночестве, — вскоре за гробом маршировала уже целая толпа.

Видимо, разговор между царем и Натальей Пушкиной сложился удачно. Вскоре она снова стала появляться на придворных балах. А еще через несколько лет удачно вышла замуж — за генерала Ланского. В качестве свадебного подарка (поистине царского!) тот получил от императора должность командира лейб-гвардии Конного полка. Комментируя это событие, барон Корф (тот самый, которого Пушкин тоже когда-то звал на дуэль) записал в своем дневнике 28 мая 1844 года: "После семи лет вдовства вдова Пушкина выходит за генерала Ланского... В свете тоже спрашивают: "Что вы скажете об этом браке?", но совсем в другом смысле: ни у Пушкиной, ни у Ланского нет ничего, и свет дивится только этому союзу голода с жаждою. Пушкина принадлежит к числу тех привилегированных молодых женщин, которых Государь удостаивает иногда своим посещением. Шесть недель назад он тоже был у нее, и вследствие этого визита или просто случайно, только Ланской вслед за этим назначен командиром Конногвардейского полка, что по крайней мере временно обеспечивает их существование, потому что, кроме квартиры, дров, экипажа и проч., полк, как все говорят, дает тысяч до тридцати годового дохода"...

Со смерти Пушкина прошло семь лет. Вот и спрашивается: стоит ли горячиться и бросаться на людей с пистолетом, отгоняя от супруги пронырливых молодых людей, только ради того, чтобы ее потом "удостаивал посещениями" государь император?

Олесь Бузина, 12 июня 2009 года

https://cool-skarlet.livejournal.com/930356.html