«Знаки – 4»
15 августа через день после похорон отца мы с матушкой возвращались машиной из Беларуси к себе домой. И ещё утром подъезжая к городу Слониму, слева от дороги стали свидетелями удивительного явления. Удивительного и одновременно трогательного.
Ничего подобного я ещё не видел. На большой, открытой взгляду каждого проезжающего, поляне вальяжно разгуливали белые аисты, переступая с места на место своими длинными тонкими ногами. Эти ноги и огромные красные клювы делают их похожими на большую печальную птицу марабу.
В своё время я подолгу простаивал в зоопарке возле клетки с марабу. Мне казалось, эта птица владеет какой-то только ей одной ведомой тайной, потому она столь печальна. На аистах, или как их у нас в Беларуси называют, «буслах», тоже запечатлелась тень этой тайны. Наверно поэтому они мне так симпатичны.
В то утро рядом с большими взрослыми птицами мы увидели молодых аистят. Их было много, мне показалось голов сорок, не меньше.
- Смотри! – Восхитилась матушка, - взрослые родители слетелись со своими детьми в одно место! Видимо они все вместе готовятся лететь куда-то в тёплые страны.
- Интересно бы узнать как они решили это сделать?
- Ну, как, детки подросли, а продолжительность светового дня уменьшилась. Вот тебе и знак, отправляемся на юг!
- Это понятно, но почему именно сегодня 15 августа все эти птицы решили собраться именно здесь на этой самой поляне? Они что, созванивались между собой по телефону? Эй, аисты, давайте собираться!
Вот где загадка, или снова скажешь, что это инстинкты?
Или вот ещё. Накануне трагической гибели одного нашего друга к нему на участок, а он жил в собственном доме, разом приземлилась огромная стая чёрных воронов. Нам его вдова рассказывала:
- Сели вон там, у забора, метрах в полста от дома, и переваливаясь пешком направились прямо ко мне. Из окна второго этажа я смотрю, как они идут, и становится страшно. Такое впечатление, будто земля вдруг ожила, и колышущейся черной волной грозит затопить меня вместе с домом.
Выскочив на крыльцо, я закричала и бросилась им навстречу. Это произошло совершенно спонтанно, в первую очередь для меня же самой. «Толпа» в удивлении остановилась. Видимо, вОроны не ожидали, что кто-то им будет мешать. Я их застала врасплох.
Если бы они решились идти дальше, то я бы никак не смогла бы им помешать. Но эти большие гордые птицы вдруг все, одновременно захлопав крыльями, поднялись в воздух, развернулись и точно призраки растворились в кронах высоких сосен.
Взлетая, они едва не касались своими крыльями моего лица, и только поднявшийся из-за них ветер, развевал мои волосы.
Потом я уезжала в город, а вернувшись узнала от соседей, что пока меня не было на конёк крыши моего дома опустилась ворона и принялась кричать дурным голосом. Она кричала так долго и до того натужно, что соседи не выдержав, зашли к нам на участок и камнями прогнали ворону.
Через несколько часов мой Игорь возвращался домой, и, переходя через дорогу, угодил под машину.

Меня всегда поражала способность братьев наших меньших предчувствовать события, которые вскоре нас ожидают. Мы привыкаем и уже не удивляемся тому, что животные знают о приближающихся землетрясениях или наводнениях, но то, о чём на днях я услышал от одного моего знакомого, до сих пор у меня в голове не укладывается.
Его я помню его ещё ребёнком, помню даже как он отправился в первый класс. С ним вместе учился его закадычный дружок, Серёжка Царёв. Все десять школьных лет они просидели за одной партой, и уже выйдя во взрослую жизнь, продолжали дружить.
- Серёга был мне как брат, и даже больше чем брат. Мы могли говорить с ним на любые темы. Я даже мог позвонить ему ночью, и он никогда мне не выговаривал и не бросал трубку.
В отличие от моего знакомого, человека обычного, живущего земной жизнью, его друг Серёга так и не женился. Став спецназовцем год за годом он проводил в командировках на Кавказе, и лишь на время отпуска возвращался домой к себе в деревню. Приезжая домой, созванивался с друзьями и отправлялся с ними на охоту. Правда, зверей зря не стрелял, если охотился, так больше чтобы по лесу побродить. Лес он знал и любил.
Мать, хоть уже и отчаялась когда-нибудь понянчить Серёжиных детей, всякий раз провожая сына в очередную командировку, просила:
«Обещай мне, что это твоя последняя поездка. Сколько же можно воевать? Тебе уже тридцать восемь, и ни дома своего, ни семьи. Вот помру я, кто тебя на пороге-то встретит»?
Сын понимал, что когда-то нужно остановиться, перейти на спокойную должность без постоянных командировок, и снова ехал.
Он погиб в последний день своей последней командировки, после которой планировал жениться и жить мирной жизнью. И на это задание в тот день он мог бы не выезжать, но поехал. А когда женщина шахидка подорвала себя рядом с нашими бойцами, мгновенно сориентировавшись, успел прикрыть собой товарища.
- Накануне вечером мы с ним созванивались и уже договорились встретиться по его возвращению домой. А ночью в деревне всполошились все собаки. Никогда ещё такого не было. Местные рассказывали, из лесу вышли дикие звери, олени, лоси, кабаны. Встали на краю и стоят. Ночь, а светло, словно днём. Людям их видно, а собаки чувствуют зверьё и заливаются. Потом звери ушли.
Хоронить Сергея приезжали многие его сослуживцы. Это я помню. Приезжал и мой друг отец Виктор, он хорошо знал Сергея. Он мне тогда сказал:
«Бать, ты бы знал, какого человека потеряли. Таких больше нет».
- Был я на Серёжиных похоронах. Пока товарищи его спецназовцы съехались отовсюду, пока отпевали, короче на кладбище мы выдвинулись только ближе к полудню. Идём, солнце светит. Смотрю, а по кромке леса, там же, где и ночью, снова звери вышли. Встали рядком и стоят, тоже будто бы провожают нашего друга. Я такого ещё не видел, чтобы звери, да белым днём на виду у такой толпы. Что их заставило выйти?

После разговора со своим знакомым я себе всю голову сломал. Что это было, знак перед смертью Серёжи, или просто всё так совпало, что зверям в лесу не сиделось? Не знаю. Только он мне вот ещё что рассказал.
Оказывается, та шахидка была беременной. Он слышал как Серёжины товарищи, поминая погибшего друга, говорили между собой:
- Что-то не так пошло, где-то мы прокололись. Может, и её можно было спасти?
Вот и думай, почему звери вышли ночью из лесу и стояли. Может, это они оплакивали так и не появившегося на свет человеческого детёныша?
На положенную компенсацию после смерти Серёжи в центре деревни поставили деревянную церковь.

http://alex-the-priest.livejournal.com/272007.html