А раньше, раньше-то было ради чего терпеть Москву.
Электричка, во-первых. Подростком я страдала/наслаждалась дромоманией, и электричка была её колыбелью. Жёлтый свет, запах железной дороги, ноги горячие от печки, зимние узоры во всё мутное окно.
Эскалатор, во-вторых. Мало того что лесенка-чудесенка, я ещё и не отделяла первое время метро от "Детского мира" с его фантастической каруселью. Думала, что всё метро — такое.
В-третьих, "Ундина", "Синяя птица" и "Щелкунчик". Кабы не они, наверное, не мечталось бы потом уйти в подмастерья к какому-нибудь страшному колдуну.
Музеи, в-четвёртых. Не художественные: зоологический, палеонтологический, политехнический. Помнится совсем смутно: ещё немецкие фарфоровые куклы, расписные окарины, музыкальные шкатулки, шагающие механизмы. К художественным музеям я по сей день почти равнодушна.
(хотя нет, нет: когда двадцать лет назад мы познакомились с Аней, то едва ли не первым делом поехали в Третьяковку показывать друг другу любимые картины — чтобы друг друга понимать)

А теперь-то не для чего терпеть.
Я несколько раз ночевала у подруги над большим шоссе, по которому бесконечно, непрерывно летят скорая и полиция, и поняла, что просыпаться ранним утром в совершенной глухой тишине — бесценно.
И каждый раз приезжаю домой с невнятным чувством, пытаясь разобрать, что оно — кроме неутолённой жажды. Лесенки-чудесенки-то не было. И вообще никогда больше не будет.

Если не это, то хотя бы другое, позднее: когда маленькой студенткой едешь, кое-как примостившись в набитом тамбуре, дышишь на пальцы и протираешь очки шарфом, перелистываешь чью-то затрёпанную распечатку, летишь в рай, а кругом стремится, и грохочет, и живёт, и ругается, и дышит.

В общем, была на non-fiction два раза, купила много номеров "Кота Шредингера", всех видела, всех люблю, тоска ужасная.

И там ещё картинка. Мне прошлой зимой нравилось делать такие картинки — быстро-быстро вскидывать камеру и щёлкать, когда кто-то идёт или бежит в темноте.

https://users.livejournal.com/-raido/492751.html