Раздуть пламя всенародного партизанского движения в тылу у врага, разрушать вражеские тылы, истреблять немецко-фашистских мерзавцев. И.Сталин.

Василий Гроссман, "Красная звезда", СССР (№267 [5331]).



Статья опубликована 13 ноября 1942 года.



Когда думаешь о жизни этого города, о его суровой и благородной доле, связанной с тяжелыми молодыми днями советского государства, то ясно вырисовываются основные черты характера и судьбы Царицына. У города, как и у человека, своя судьба. Царицын—Сталинград, город, стоящий на великом волжском рубеже между Севером и Югом, город, за спиной которого пески и степи Казахстана, город, широкой грудью своей обращенный к западу, к хлебным богатствам Дона и Кубани, избрал себе гордый удел быть твердыней революции в роковой час народной судьбы.



Двадцать четыре года прошли с того времени, когда Царицын, выдержав напор врага, не дал соединиться черным силам, шедшим с юга и севера, и словно занесенная тяжкая секира поднялся над рвавшимися с запада на восток немцами.

Прошли два десятилетия мирного строительства. Заросли травой окопы под Гумраком, Воропоновым, Бекетовкой. Деревья выросли там, где скрипели обозы. Ушли из жизни старики-рабочие, участники царицынской обороны. Стали седыми когда-то черноволосые рабочие-добровольцы. А те, кто босоногими мальчишками бегал среди дымившихся красноармейских кухонь, кто подбирал стреляные гильзы и играл в войну там, где шла война, — те стали взрослыми людьми, отцами семейств, большими людьми советской державы. Выразителем их жизненной судьбы, их стремительного под’ема от темных подвалов рабочей бедноты к вершинам культуры стал молодой сталинградец Виктор Хользунов, сын слесаря завода «Дюмо» Степана Хользунова. Бронзовый памятник Виктору Хользунову, талантливому летчику и командиру, стоит над Волгой, на Сталинской набережной.

Стремителен был рост людей Сталинграда, стремителен был рост самого города за годы мирной советской жизни. На гигантах-заводах — Тракторном имени Дзержинского, «Красном Октябре», «Баррикадах» работали десятки тысяч человек. Возникли судоверфь и Сталгрэс, реконструировались старые предприятия, появились десятки новых заводов. В городе, где в начале века были две гимназии, одна библиотека, один сиротский приют и 400 кабаков, к исходу двух десятилетий советской жизни возникли прекрасные институты со знаменитой профессурой — механический, медицинский, педагогический, где учились 15.000 студентов, возникли десятки техникумов, сотни школ, библиотеки, музеи.

Город песчаных бурь и пыли был заасфальтирован. Вокруг него выросло двадцатикилометровое зеленое кольцо, сотни гектаров фруктовых садов, кленовые и каштановые аллеи. Город приземистых одноэтажных и двухэтажных домов, кривых улиц стал городом великолепных, высоких белых зданий, городом широких площадей, украшенных памятниками, обрамленных зеленью деревьев и пестрым узором цветников.

Ночью с Волги Сталинград казался огромной шестидесятикилометровой гирляндой яркого электрического света. Красиво светились цветные рекламы магазинов, театров, кино, цирков, ресторанов. Музыка, усиленная радиорупорами, слышалась далеко над Волгой. Городом гордились, город любили — и в самом деле Сталинград превратился в один из прекраснейших наших городов: в город труда и науки, жаркого солнца, широкого простора, ясного волжского воздуха, русской свободы.

Когда экскурсионные пароходы приближались к прекрасному белому городу на Волге, отдыхавшие на палубе люди видели не только тысячи сверкающих на солнце окон и зеленые сады. Они видели еще черный дым, поднимавшийся над тремя гигантами: «Тракторным», «Красным Октябрем», «Баррикадами». Они видели, как сквозь задымленные окна цехов лилась в искрах сталь, слышали тяжелый грохот, подобный грозному морскому прибою. Это красный Царицын, это Сталинград напоминал людям, что он знает свою судьбу русской крепости на Волге и снова готов принять тяжелый и гордый удел в роковой час народной судьбы.

… Днем 23 августа 1918 года по приказу Военного совета рабочие шахтерские полки Коммунистической и Морозовско-Донецкой дивизий перешли в наступление на центральном участке фронта у Воропонова: они кровью своей и жизнью отбрасывали наседавшего на город противника. Ровно через 24 года, тоже 23 августа, в пять часов дня, восемьдесят тяжелых немецких танков и колонны мотопехоты прорвались к детищу сталинградцев — Тракторному заводу. Одновременно сотни вражеских бомбардировщиков обрушили мощный бомбовый удар на жилые кварталы Сталинграда. То был первый натиск фашистских полчищ, рвущихся на восток, к волжским рубежам.

Город запылал, окутался дымом, огромное пламя поднялось к небу. И словно не было двух десятилетий мирного труда, словно не легли эти десятилетия между временем первой германской оккупации Украины и Дона и вторым нашествием немцев. И вновь в дыму, в грохоте битвы встал красный Царицын—Сталинград, город прекрасной и горькой судьбы.

Нельзя даже сравнивать силу немецкого натиска в августе 1942 года с силой наступления красновцев в 1918 году. Удары танковых дивизии, страшный огонь тысяч орудий и минометов, ожесточенные налеты воздушных армий — вряд ли даже в истории последней войны были удары подобной силы. Все изменилось в ведении войны за эти десятилетия. Все стало огромней, сильней, стремительней. Лишь одно осталось неизменным, таким, словно не люди другого поколения вышли на оборону Сталинграда, а мужественное сердце великого народа.

Сердца Якова Ермана, Николая Руднева, сердце Алябьева не перестали биться 24 года тому назад! В страшный час, когда 80 немецких танков внезапно подошли к окраине Тракторного завода, а сотни самолетов жгли жилые кварталы города, рабочие Тракторного завода и «Баррикад» продолжали свой труд. В первую ночь сотни рабочих, вооружившись автоматами, станковыми и ручными пулеметами, заняли оборону у северной окраины завода. Они дрались рядом с дивизионом тяжелых минометов лейтенанта Саркисяна, остановившим немецкую танковую колонну. Они дрались рядом с зенитчиками подполковника Германа, половиной своих орудий бившими по немецким пикировщикам, а половиной расстреливавшими немецкие танки.

Бывали минуты, когда гул бомбовых разрывов поглощал все звуки, и подполковнику Герману казалось, что выдвинутая вперед батарея лейтенанта Свистуна раздавлена совместным натиском немецкой авиации и танков. Но через некоторое время вновь слышалась размеренная стрельба зенитных орудий. Сутки продержалась батарея, не имея связи с командованием. К вечеру 24 августа трое бойцов вынесли раненого командира. Они были единственными уцелевшими. Все орудийные расчеты погибли. Но первый натиск противника был отбит. Немцам не удалось взять город с хода. Началась борьба на подступах, на улицах города, на площадях, в рабочих поселках, на территории сталинградских заводов-гигантов.

Два с лишним месяца идет борьба в самом Сталинграде. Железными буквами навечно записаны в историю советской страны десятки и сотни имен командиров и бойцов, — имена 33 героев, отразивших атаку колонны тяжелых танков, имена рабочих-добровольцев Токарева и Полякова, имя комиссара противотанковой части Крылова и многих летчиков, танкистов, стрелков, минометчиков, имя женщины-сталевара Ольги Ковалевой, имя сержанта Павлова, который уже 50 дней со своим отделением держит дом у одной из площадей Сталинграда. «Павловский дом» — называется в официальных сводках это здание. Кровью этих людей, их волей, их мужеством держится Сталинград.

Волжская крепость выдержала тяжелые испытания. Город, избравший своим гордым и тяжким уделом быть крепостью русской революции, город, сумевший на первом году республики сдержать натиск врага, сейчас, в пору ее двадцатипятилетия, снова сыграл решающую роль в ходе великой отечественной войны.

И вот он лежит в развалинах, то дымящихся и теплых, как еще не остывшее тело, то холодных и мрачных. Ночью луна освещает рухнувшие здания, расщепленные пеньки срезанных снарядами деревьев. Пустынные асфальтовые площади в зеленоватом холодном лунном свете блестят, точно покрытые ледком озера, и словно проруби темнеют на них огромные ямы, пробитые фугасными бомбами. Молчат развороченные снарядами заводские цехи, не дымят трубы, могильными холмами возвышаются цветники, украшавшие заводские дворы.

Город мертв? Нет, город жив! Он не знает ни дня, ни ночи. Даже в короткие минуты затишья в каждом разрушенном доме, в каждом цехе завода идет напряженная жизнь. Зоркие глаза снайперов высматривают врагов; ходами сообщений, среди развалин несут снаряды, мины, патронные ящики; наблюдатели, засевшие в высоких этажах, ловят каждое движение противника. Командиры сидят, склонившись над картами, в подвалах, писаря переписывают донесения, политработники читают бойцам доклады, шуршат газетные листы, трудолюбиво делают свое опасное дело саперы.

Кажется, что безлюдны, пустынны и мертвы развалины. Но вот из-за угла медленно и осторожно появился немецкий танк. Тотчас же не спящий ни днем, ни ночью бронебойщик дает выстрел по фашистской машине. Немецкий пулеметчик, прикрывая танк, начинает бить из окна дома по кирпичному прикрытию бронебойщика. Наш снайпер, сидящий на втором этаже соседнего дома, прикрывая своего бронебойщика, бьет по пулеметному гнезду немцев. Видимо, немец ранен, а может быть и убит, — пулемет замолкает. И тотчас же гремят разрывы немецких мин, красные куски кирпича летят со стены дома, в котором притаился снайпер. Наш наблюдатель сообщает данные о немецкой батарее, и советские пушки, до этого молчавшие в окнах, парадных дверях домов, открывают огонь. Немецкий танк улепетнул, снова ушел за угол дома. Быстро меняют свои позиции снайпер, бронебойщик, легкие полковые пушки. Так бывает в редкие минуты затишья.

А большей частью дома, площади, заводы грохочут огнем, взрывами. Не легко сейчас жить в Сталинграде.

Передо мной лежит обрывок бумаги, исписанный карандашом. Это полученное недавно донесение в штаб батальона от командира роты. Вот текст его: «Вр. 11—30. Гв. ст. лей-ту Федосееву. Доношу, обстановка следующая: противник старается окружить мою роту, засылает в тыл автоматчиков, но все его попытки не увенчались успехом. Гвардейцы не отступают, пусть падут смертью храбрых бойцы и командиры, но противник не должен пройти нашу оборону. Пусть знает вся страна третью стрелковую роту, пока командир жив, фашистская сволочь не пройдет. Командир третьей роты находится в напряженной обстановке и сам лично физически нездоров, на слух оглушен и слаб. Происходит головокружение и он падает с ног, происходит кровотечение из носа. Несмотря на все трудности, гвардейцы третьей роты не отступают назад Погибнем героями за город Сталина, да будет врагам могилой советская земля. Надеюсь на своих бойцов и командиров».

Нет, великий город не умер! Земля и небо содрогаются от гула нашей могучей артиллерии, сражение идет с той же силой, как два месяца тому назад. Десятки тысяч живых сердец мерно и сильно стучат в сталинградских домах — это сердца сталинградских рабочих, донецких шахтеров, горьковских, уральских, московских и ивановских, вятских и пермских рабочих и крестьян. Об эти железные сердца разбились немецкие атаки. Эти сердца — самые верные в мире.

Никогда Сталинград не был так велик и прекрасен, как теперь, когда, обращенный в развалины, он торжественно славится свободолюбивыми народами мира. Сталинград жив. Сталинград борется. // Василий Гроссман. г. СТАЛИНГРАД.
__________________________
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**
В.Гроссман: Сталинградская армия ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Проклятие и смерть немецко-фашистским захватчикам, их государству, их армии, их "новому порядку в Европе! И.СТАЛИН


Поединок бронебойщиков с немецкими танками

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 12 ноября. (По телеграфу). Немцы сосредоточили для удара во фланг N части крупные силы. Прикрыть фланг было поручено подразделению бронебойщиков под командованием младшего лейтенанта Запольского. Им был придан один станковый пулемет. Как только бронебойщики прибыли в указанный район, здесь появились 12 вражеских танков. Первым открыл огонь по головной немецкой машине младший лейтенант. Удачным попаданием он взорвал снаряды во вражеском танке. Одновременно от зажигательных пуль бойцов Новикова и Засыпкина вспыхнули еще две машины. Остальные повернули обратно.

Отразив атаку танков, Запольский оставил у противотанковых ружей по одному бойцу. Остальным он приказал взять винтовки и залечь возле станкового пулемета. Вскоре гитлеровцы снова пошли в атаку. Напоровшись на крепкую противотанковую оборону, они выбросили вперед автоматчиков, которые должны были расчистить путь танкам. Но дружные винтовочные залпы бронебойщиков и огонь станкового пулемета расстроили этот замысел противника

До самой ночи не прекращался ожесточенный бой. Взбешенные стойкостью горстки советских бойцов, гитлеровцы бросали новые подразделения. Отдельным группам немцев удавалось достигнуть рубежа обороны. Но красноармейцы стремительными штыковыми ударами выбивали их, полностью восстанавливая положение.

Ночью бронебойщики перешли на новые огневые позиции. Не зная этого, немцы продолжали обстреливать их прежний рубеж из орудий и минометов, израсходовав не одну сотню снарядов и мин. Затем началась танковая атака. В ней приняло участие девять вражеских машин. Советские бойцы метким фланговым огнем вывели из строя четыре танка.

Когда наши войска оттеснили немцев, на поле боя было обнаружено 150 трупов вражеских солдат и офицеров и 7 танков, сожженных бронебойщиками.

________________________________________________
К.Симонов: Дни и ночи ("Красная звезда", СССР)
Е.Кригер: Сталинградские улицы* ("Известия", СССР)
К.Симонов: Бой на окраине ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)
Л.Кудреватых: Утро под Сталинградом ("Известия", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №267 (5331), 13 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/406317.html