«В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия». (И.Сталин)

А.Ларионов, "Правда", СССР (№225 [8996]).



Статья опубликована 13 августа 1942 года.



Пепел сожженных селений и городов, трупы убитых мирных жителей, кровь замученных женщин в детей, виселицы и застенки — таковы вехи на пути немецко-фашистской армии. О зверствах, которые творят немецкие садисты во временно захваченных советских районах, знает весь мир. В последнее время в печать стали проникать понемногу сведения также и о судьбе уведенного в Германию советского населения и военнопленных красноармейцев. Существенным дополнением к этим материалам служит захваченная почта немецко-фашистской армии. Из отдельных штрихов, содержащихся в письмах, возникает картина чудовищных преступлений, творимых гитлеровцами над беззащитными людьми, попавшими в их лапы. В содрогание приводит хладнокровный цинизм, с которым фашистские звери предают медленной и мучительной смерти пленных и уведенных в рабство советских граждан.



Гитлеровская банда не довольствуется тем, что ее палачи, штурмовики и гестаповцы, терзают и пытают военнопленных, — она старается заразить каннибальским духом все слои населения, которые приходят в соприкосновение с военнопленными.

Издевательства над военнопленными начинаются с того момента, как их отправляют в Германию. Им не дают ни пищи, ни питья, их раздевают до нитки. Оборванные, грязные, они лишены возможности помыться или побриться. Измученные голодом и жаждой, истерзанные и жалкие, они должны предстать перед глазами чванливого и тупого немецкого обывателя в виде именно той неполноценной «низшей» расы, которую Гитлер собирается истреблять, как насекомых, и которая в лучшем случае может служить заменой рабочего скота, реквизированного военными властями у немецкого кулака.

Само собой разумеется, что попадает в наши руки лишь небольшая часть писем, из которых можно узнать о судьбе военнопленных. Известны, однако, приказы германских командиров дивизий и полков о массовых расстрелах военнопленных и «подозрительных» штатских, о публичных казнях и пытках партизан и тех, кто им помогает. В одном приказе, захваченном на Брянском фронте и обращенном к «господам офицерам» 11-го пехотного полка 9-й танковой дивизии, командир полка Гутман подчеркивает, что каждый офицер имеет право по собственному усмотрению расстрелять любого военнопленного и любого мирного советского жителя. Известно, что с ведома и одобрения верховного командования германской армии командиры частей в нарушение всякого международного права посылают советских военнопленных «очищать минные поля». При этом пленных попросту загоняют на минное поле, где они и подрываются на минах. Наконец, пленных заставляют перевозить вооружение и боеприпасы через особенно опасные зоны, под огнем советской артиллерии.

Вот такого рода приказ, попавший в наше распоряжение, — приказ по 56-й пехотной дивизии, отделение I А. Здесь прямо сказано, что военнопленных нужно подставлять под огонь советской артиллерии. О том, как это все выглядит на практике, рассказывает унтер-офицер Вальтер Пехан (полевая почта 040150) в письме от 22 марта 1942 года к своему брату унтеp-офицеру Карлу Пехан (полевая почта 01094):

«Составлял транспортную колонну из русских военнопленных, конфискованных крестьянских телег и лошадей. Это не так просто. Было много хлопот. С этой толпой я должен был подвозить боеприпасы для дивизии. Было нелегко загнать их под огонь».

Тех военнопленных, которые уцелеют, пройдя через все пытки, увозят в качестве рабов в Германию. Здесь их ждут непосильный труд под кнутом надсмотрщика, мучительный голод, медленная смерть. Об этом рассказывает немецкая полевая почта.

Некий Ганни Мецлер из Альтенхунден в Вестфалии, округ Ольпе, писал ефрейтору Фрицу Мецлеру (полевая почта 22270):

«В Альтенхунден снова прибыла партия военнопленных. Русским не предоставляют никакого жилья. Их, как скот, загоняют в поле, обнесенное оградой. А как их кормят — это невозможно себе представить. Я еще не видел ни одного солдата, который бы питал какое-нибудь сожаление к русским».

«Как кормят военнопленных», описывает некий Отто Диринг из Дюсте в письме к своему другу Вальтеру:

«В Борншторфском лагере и в лагере Эрдельштат, а также и в свинарнике Тезинга находятся русские, которые, однако, не хотят слушаться. В Борншторфе десять штук из них уже застрелили. Они голодны, как львы, жрут траву, червей и мышей».

Холод и голод унесли прошлой зимой в могилу тысячи увезенных в Германию военнопленных. 2 февраля 1942 года некая Гертруда Ренн из Нортенхофа, близ Юфингена, писала своему мужу обер-ефрейтору Эрнсту Ренн (полевая почта 08547):

«Здесь сейчас очень холодно, можно сказать, почти как в России. Этой зимой перемерзло страшно много картофеля. Этот картофель дают русским, они жрут его сырым. Не знаю, писала ли я уже тебе, что в Фаллингбостеле умирают каждую неделю 200—300 русских — частью от голода, частью они замерзают. В конце концов ничего другого они не заслуживают».

Голод, холод и грязь, естественно, вызывают эпидемические заболевания в лагерях. Тысячи военнопленных умирают от болезней. Некое семейство Штридниг из Зигельсдорфа пишет фельдфебелю Гансу Габриэль (полевая почта 23876/С):

«В Вольфсберге много военнопленных. Зимой русские болели заразными болезнями. Слава богу, большинство из них умерло».

Немецкие фашисты уводят русских пленных и мирное население в Германию не только для того, чтобы мучить их, убивать. Нет, прусским юнкерам нужен рабочий скот взамен реквизированного военными властями, им нужны рабы в их поместьях взамен мобилизованных в армию батраков. Этот рабочий скот, этих рабов они получают из лагерей военнопленных. Так, владелец помещичьего имения Пауша, близ Наумбурга на Заале, который раньше занимался бесчеловечной эксплоатацией польских батраков, пишет 9 марта 1942 года своему сыну Гансу, что он потребовал 23 русских пленных для подвоза воды. Следующий абзац его письма красноречиво говорит о том, до какого состояния были доведены эти военнопленные:

«Они (пленные) в лагере так обессилели, что могут поднять лишь четверть ведра воды».

А в письме семейства Баковски из Промиттена от 21 октября 1941 года читаем: «На прошлой неделе сюда привезли русских. Все очень истощены, они не способны ни к какой работе».

Военнопленные должны заменить тягловый скот. Семейство Бурген пишет обер-ефрейтору Гейнцу Цверг (полевая почта 09846/Д) 4 апреля 1942 года: «Завтра мы должны снова сдавать лошадей, сразу 5 штук. Мы ждем теперь, что нам дадут больше русских».

Когда истощенные голодом и болезнями, обессиленные пленные в буквальном смысле слова падают с ног, их попросту, пристреливают. Вот письмо, полученное неким Гансом от его родителей:

«В Рейнфельде 50 русских; их очень плохо кормят. Пятерых из них недавно застрелили, так как они не выполняли предписанную им работу. Они были, повидимому, очень слабы.

В этих условиях военнопленные не видят другого выхода, как попытаться спастись бегством. В перехваченных письмах очень часто речь идет о побегах русских военнопленных и об их попытках оказать сопротивление палачам. Так, Лизе Ренц и Тайльфингена пишет своему мужу обер-ефрейтору Гансу Ренц (полевая почта 21685):

«В Штеттене прошлой ночью сбежало больше 50 русских. Она бродят где-то окрестностях. Это очень неприятно, в лес ходить запрещено».

Уже упоминавшийся Ганни Мецлер из Алътенхундена также пишет: «Подумай только, на той неделе в туннеле у Вельшена взбунтовались пленные русские и скрылись в лесу. В прошлую среду они убили у Каменного моста лесника Штарке. Провизию они воруют по всей округе. Нескольких из них поймали, но нет никакого сомнения, что в лес скрывается еще много русских. На селе всю ночь стоит стража из нескольких еще оставшихся там мужчин. Из Изерлона прислали солдат, которые обыскивают лес».

Через две недели тот же Ганни Мецлер писал об этой oхотe на убежавших военнопленных: «Их все еще всех не переловили. Так что до сих пор нельзя одному ходить лес, где они скрываются, никто не знает».

Некоему Гельмуту пишут его родители из Торгау: «У нас все чаще убегают русские пленные, при этом уже был убит один жандарм».

Военнопленных, пойманных при попытке к бегству, фашисты расстреливают. Побеги, однако, не прекращаются. Пленные красноармейцы на практике убедились, что фашистский плен хуже смерти. Они заплатили за этот опыт нечеловеческими, неописуемыми физическими и духовными муками. Умирая, они зовут каждого красноармейца: сражайтесь до последнего дыхания, но не сдавайтесь в плен. И если нет другого выбора, то выбирайте смерть и, умирая, убивайте как можно больше фашистских собак. // А.Ларионов.

_______________________________________________
Остановить врага!* ("Известия", СССР)***
Русская девушка в Кельне* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов. Рынок невольников* ("Красная звезда", СССР)**
Фашистский плен хуже смерти* ("Красная звезда", СССР)***
А.Толстой: Смерть рабовладельцам!* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда", №225 (8996), 13 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/377162.html