Экипаж танка тов. Бобровникова в районе Воронежа в одном бою уничтожил 100 немецких солдат и офицеров, один танк противника, 3 орудия, 8 минометов и 10 пулеметов. Славные советские танкисты! Еще крепче удар по врагу! Огнем и гусеницами своих боевых машин беспощадно истребляйте немецких мерзавцев, выводите из строя их танки, орудия, пулеметы и минометы!

П.Никитин, "Известия", СССР (№163 [7849]).



Статья опубликована 14 июля 1942 года.



В маленький хуторок, затерявшийся в донской степи, с фронта пришло письмо: «Дорогая женушка Мария Григорьевна. Жив и я, бьюсь смертным боем с врагом. Береги себя и дочь. Какая она, похожа ли? — спрашивал отец. — Глаза чьи, мамки али папки? В тяжелую годину родилась, но тем дороже. Я спокоен. Ты на хуторе, до наших мест война не достанет. Это не город, бомбить нечего».



Молодая женщина счастливыми глазами смотрела на письмо. Любимый вставал перед ее взором. Она отняла грудь от сочных губенок заснувшего ребенка, положила его на колени и, нагнувшись, тихо шептала: «Папка пишет. Папку не знаешь. Папки не видела». И осторожно, чтобы не разбудить дочурку, Мария Григорьевна Кантимирова отодвинулась в холодок от набежавших лучей солнца и задумалась о счастливой жизни с казаком. «Сохрани дите», — пишет любимый. Сохраню. Она вспомнила, как война горячим дыханием опалила их хутор. Много печали принесла. «У Ивановны сын убит. Дед Лапша внуков на фронт проводил, а сам пришел в правление и просит: «Нече на печи лежать, давайте работу». Ему бы отдыхать, отработал дед Лапша свое с избытком. И где он, Гитлер, об'явился? Какая мать родила такое чудовище?»

Гул самолета нарушил строй мыслей молодой казачки. «Опять разлетались», — подумала она и посмотрела на выцветшее июльское небо. Ни облачка на нем, ни самолета. Густые прибрежные сады скрывали горизонт. Шум нарастал. Из-за леса вынырнула голубая машина и, ветром пригибая к земле густые акации, промчалась над хуторскими крышами. Женщина вскочила. Она еще не понимала опасности, но тревога заполнила сердце. Самолет по кругу заходил над хутором. На голубом фоне крыльев Мария Григорьевна ясно увидела свастику. «Немец». Она бросилась к садам, на ходу закутывала дочку в одеяльце. Свист, взрыв. Толчок в спину, словно лопатой кто ударил плашмя по телу.

Мария Григорьевна ахнула, мгновенно вскочила и, прижимая тельце дочери к груди, побежала. Широко открытые глава были пустыми от ужаса. Женщина мчалась по улице. Распущенные волосы развевались по ветру. Она ничего не видит. Ей бы скорее добраться до леса, до садов, спрятаться, приникнуть к земле. Струйка алой крови сочится из шеи дочурки. Головенка оторвана взрывом, она брошена в пыль и осталась позади. Мать не видит, что дочери нет. Она заслоняет собой ребенка и мчится вперед. Курган, деревья. Сзади взрывы. Мария Григорьевна не чувствует земли. Сады близко. Что-то странно тиха дочь, недвижимо тело. Какое-то неподатливое. Страшная догадка обожгла. Женщина боится взглянуть на дочь. Она продолжает бежать. Самолет гонится за ней. У ног сбоку по обочине дороги вздуваются клубочки пыли. Слышен пулеметный треск. Мария Григорьевна с опаской взглянула на одеяльце: кровь. Мать шарит руками, ищет голову дочери. Беспомощно оглядывается, словно хочет найти потерянное. У ног застывший трупик.

Мать опускается на траву, накрывает изуродованную шейку платочком и потерянно смотрит. Кругом хутор горит. Бандит гоняется за людьми, сбивает их колесами, пришивает свинцовой струей к земле. Самолет мчится на курган. Мать вскочила. С нечеловеческой силой рванула из земли степной камень, высоко подняла ноздреватую глыбу над головой и ждала страшная в своей ярости и ненависти.

Она взывала к мужу своему, ко всем казакам, ко всем нашим бойцам: настигни фашистского зверя, настигни и убей!

* * *

Кузьма Крутов в разгар боя на какое-то мгновение заколебался. Это решило его судьбу. «Сдавайся!», — дуло автомата уперлось в грудь. Крутова взяли в плен. Вечером пленник был доставлен в тыл.

На привале фашист подошел к соседу Крутова, раненому красноармейцу, и безразлично спросил: «Нога ранен?» Да — кивнул тот головой. Немец отошел на два шага, круто повернулся и выстрелил пленному в голову. Тот ткнулся лицом в траву. Капли крови, куски серой массы брызнули в лицо Крутову. «Мешайт. Тихо ходит», — кивнул немец Крутову и угрожающе закричал: «Молчать». Еще выстрел. Часовой убил соседа, который сидел слева Крутова. Он поднялся, когда часовой убил раненого бойца. Крутов испуганно смотрел на немца. Таилась подленькая мысль. Сберечься бы, в село к жене подамся, а она спрячет. Ночью, сбив часового, Крутов бросился к реке. Он засел в кустах. Рука в темноте наткнулась на что-то круглое, знакомое. Граната. Крутов подумал: брать или не брать, и решил: пригодится. Он сунул находку в карман.

Крутов пробирался домой, обходя патрули. Вот знакомый лесок, за ним курган, балочка. А на бугре и хутор Ивановский. Издали белеет крыша родного дома. Строил этот дом колхоз. Дом с резными наличниками окон, с красивыми петушками на флюгере. Хороший дом. Лежит в бурьянах Крутов и ждет вечера. У порога мелькнула фигура женщины. Ирина. Ну, да, она хлопочет. Крутов томился. Время тянулось, а днем зайти опасно. Он видел чужих людей. Зажглись огни. Кузьма уже пробрался в огород. Окна родного дома близки. Но кто-то ходят по двору.

Крутов осторожно ползет ближе. Горечь обиды обжигает душу. Вором вхожу в дом. Хозяин я тут. Эта мысль раз'едает сердце.

Кузьма рывком поднялся с земли и приник к стене. Он осторожно заглядывает в комнату. Свет керосиновой лампы озаряет знакомые углы. Направо сундук, налево — кровать на пружинах, а прямо стол. За ним чужой человек, немецкий офицер. Он что-то лопочет. Ирина прислуживает офицеру. Лицо строго, она молчит. Офицер смеется, что-то спросил. Ирина отвернулась. Он поднялся, обхватил ее руками, повалил на кровать. Ирина отбросила немца. Ее крик ножом вонзился в грудь Крутова.

Офицер поднялся с пола, подошел к люльке, взял ребенка и направил на него дуло револьвера. Крутов застонал. Кровавые круги пошли перед глазами. Фашист крикнул Ирине. Та тяжело кивнула головой, покорно и торопливо стала раздеваться. Руки Крутова искали винтовку. Ее он потерял на поле боя. Руки Крутова искали пулемет, — он остался в окопе. Руки просили нож, — ножа не было. Оглянулся Крутов, нет с ним и верных товарищей. Все видел Крутов и сердце превратилось в камень. Мозг светлел. Ярость переполнила душу. Гранатой бы его. Нет, одного мало, за такое мало сотни!

И Крутов выполз за околицу. Тревожно жил хутор. Немецкие офицеры и солдаты развлекались женами и сестрами русских людей. Крик разрезал темноту. В светлой полосе распахнувшейся двери соседнего дома показалась голая девочка. В глазах страх, левая грудь сочится кровью. Феклуша, так это же еще дите! Феклуша побежала на Крутова. В двери показалась фигура солдата. Он поднял руку с револьвером. Крутов дернул за ногу мчавшуюся в неизвестность девочку. Она упала. Одновременно грянул выстрел. Солдат постоял и, выругавшись, закрыл дверь.

Крутов потащил Феклушу в огороды, за старый колодец. Он привел ее в чувство. Она рассказала о хуторских страшных делах. Он выслушал все и не забыл, спросил: а склады где их? Девочка ушла в лес, искать знакомых дядек, а Крутов остался ждать рассвета. На площади у церкви он свалил часового, бросил его на ящики с толом и засмеялся. Смеялся долго и страшно. Светало. Фашист очнулся, закричал. Крутов вновь его оглушил. На крики сбегались солдаты. Оглянулся Кузьма, врагов много. Он заслоняется телом часового, прячется за ящики с боеприпасами.

Сзади Кузьмы высокая стена, под ногами ящики с толом, а спереди полукругом, как стая волков, фашисты. Они не понимают русского. Ему никуда не уйти. Часовой зашевелился. Крутов выдергивает чеку из гранаты, отпускает ударник. Он щелкает. — Раз, — громко считает Крутов, — два, три. — Немцы поняли русского. Они в страхе шарахнулись. Часовой взвыл. Гремит взрыв. Крутов отомстил.

* * *

Воин Красной Армии! Многие наши жены и сестры в грязных лапах насильников. Они молят тебя: настигни зверя и убей! Мы идем к победе над врагом тернистой дорогой жестокой войны. Кровь дорогих и близких взывает о мести. Пусть ненависть владеет тобой, пусть она направляет твой удар, пусть ярость и мужество удесятеряют твои силы! // П.Никитин, спец. корреспондент «Известий». РОСТОВ. ДОН. (По телеграфу).
______________________________________________
Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Убей!* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Ограбление болгарского крестьянства


ЖЕНЕВА, 13 июля. (ТАСС). Из Софии сообщают, что болгарский совет министров издал постановление, согласно которому крестьянским хозяйствам разрешено оставить для личного пользования из нового урожая только по 400 граммов зерна в день на человека. Учителя и учительницы мобилизуются и поступают в распоряжение дирекции «Продэкспорта» (организация, ведающая вывозом продовольствия в Германию) на период летних каникул для выполнения обязанностей контролеров при молотьбе и агентов по реквизиции зерновых культур.


Борьба с германским шпионажем в США

НЬЮ-ЙОРК, 13 июля. (ТАСС). Министерство юстиции об'явило об аресте 158 немцев, в том числе 28 женщин — членов фашистской «Германо-американской профессиональной лиги». По заявлениям официального представителя министерства юстиции, несколько человек из числа этих арестованных работали на военных заводах. 5 человек признали себя членами гитлеровской партии.


Успех советского фильма "Валерий Чкалов" в Англии

ЛОНДОН, 13 июля. (ТАСС). В кинотеатрах Лондона с большим успехом впервые демонстрируется советский фильм «Валерий Чкалов». Кинорецензенты большинства воскресных газет дают о фильме прекрасные отзывы. Газета «Санди экспресс» пишет: «Это прекрасный рассказ жизни великого русского летчика Чкалова. Этот фильм — один из лучших советских фильмов, демонстрировавшихся в Англии». Газета «Рейнольдс ньюс» пишет: «В фильме «Валерий Чкалов» дается правдивая картина новой великой России и русского народа. Работу режиссеров можно отнести к одной из самых успешных в истории советского кино».


Выставка "Московские художники в дни великой отечественной войны"

12 июля в залах Музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина открылась выставка «Московские художники в дни великой отечественной войны». Многие участники выставки были на фронтах и делали зарисовки, непосредственно с натуры. На выставке экспонировано более 500 картин, рисунков, карикатур. В разделе живописи привлекают внимание работы художников К.Юон «Парад на Красной площади», В.Мешкова «Дорога отступающих немцев», А.Дейнека «Артиллеристы в наступлении», В.Яковлева «Портрет Героя Советского Союза Панфилова», этюды П.Соколова-Скаля и другие. На выставке много портретов бойцов и командиров Красной Армии и Флота, Героев Советского Союза, ряд интересных сюжетных зарисовок боевых действий на фронте.



Специальный зал отведен работам художников студии имени М.Грекова, находящихся на фронтах с первых дней войны. В разделе сатирической графики собраны материалы, сделанные художниками для журналов «Крокодил» и «Фронтовой юмор». Здесь работы Кукрыниксов, Б.Ефимова, Ю.Ганфа, Н.Радлова, Л.Бродаты, К.Елисеева и других. (ТАСС).

______________________________________________
Его кровью!* ("Красная звезда", СССР)**
Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
Б.Ямпольский. Стой и убей! ("Известия", СССР)**
А.Толстой: Убей зверя!* ("Красная звезда", СССР)*
Смерть немецко-фашистским злодеям!* ("Известия", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/365586.html