«Целью призыва является призыв»
С 1 октября военкоматы развернули масштабную операцию, после которой в армии может оказаться 278 тысяч человек

С 1 октября военкоматы развернули масштабную операцию, после которой в армии может оказаться 278 тысяч человек...

«Целью призыва является призыв»

Готова ли российская армия к модернизации, объявленной президентом Медведевым?
...........
За те деньги, которые есть у Министерства обороны, реформу вооруженных сил провести невозможно. Курс, который заявил министр обороны Сердюков на то, что вооруженные силы не попросят у правительства ни одной дополнительной копейки на проведения реформы вооруженных сил, несостоятелен. На те деньги, которые сегодня есть, все эти масштабные преобразования провести нельзя даже при том, что многих офицеров сегодня отправляют в отставку и запас, не предоставляя им положенного по закону жилья или выталкивают под любым другим предлогом, не обеспечив социальными гарантиями, положенными по закону.

Виктор Алкснис: Я разочарован, потому что постоянно говорят, что вот-вот появится российская новая боевая техника. По сути дела на параде прошла вся та же самая советская техника, производства или разработки советской. К сожалению, повторяю, нынешний оборонный комплекс России не способен производить современную боевую технику, мы отстаем порядка на 30-35 лет, и как мы будем пропасть, которая разделяет сегодня нас от передовых в военном отношении стран, преодолевать, я не представляю. В советские времена, в 30 годы мы сумели буквально за несколько лет эту пропасть перепрыгнуть, Сталину удалось это сделать. Но сегодня совершенно другая обстановка, совершенно другая страна, совершенно другие лидеры нашей страны. И уже повторить это не удастся. Никто не гарантирует, что Россия может оказаться в достаточно сложном положении именно из-за своей военной слабости.
Посмотрите, сейчас средства массовой информации много говорят о том, что наконец-то мы достигли исторического примирения с Польшей после признания в Катыни, после катастрофы самолета польского под Смоленском. Хорошо, прорыв вроде бы. И в то же время сегодня пришло сообщение, что первые американские военные оказались в 60 километрах от нашей границы в Калининграде и там будут установлены американские ракеты "Пэтриот". Да, они зенитные, но это ничего не означает, зенитные могут быть заменены и на крылатые ракеты. И это говорит о том, что наши так называемые вероятные противники не успокоятся. Они ведь прекрасно владеют информацией о нынешнем состоянии вооруженных сил и знают, что у них появился реальный впервые за последние почти сто лет шанс решить даже не просто применением вооруженных сил, а угрозой применения силы поставить Россию на колени и добиться тех политических уступок от нее, которые они хотели бы получить. А это очень опасно, поскольку такой авантюрный подход во внешней политике может привести к серьезным потрясениям.
Потому что, как бы там ни было, но мы пока еще ядерная страна и, не дай бог, если придется последний аргумент нам использовать. Но повторяю, что я очень с большим беспокойством смотрю на состояние наших вооруженных сил. Я не знаю, может быть я драматизирую ситуацию, но может быть сегодня Российская Федерация лишена армии. Да, она способна выставить 10 тысяч хорошо одетых солдат, офицеров для прохождения парадным маршем по Красной площади, но вряд ли она способна выставить 10 тысяч хорошо подготовленных в плане боевых действий и оснащенных боевой техникой солдат и офицеров для войны, которая проходит сейчас, современной войны.
Я смотрел английский сериал документальный по поводу, как воюют британские пехотинцы в Афганистане, вы знаете, я человек военный, но я завидовал английским солдатам, которые имеют соответствующее снаряжение, которые готовятся к ведению боевых действий в современных условиях, их учат воевать по-настоящему в современных условиях. Я прекрасно знаю, что сегодня лишены этого российские солдаты, российские офицеры. И мне страшно за мою страну и мне больно за мою армию, потому что, как бы там ни было, я отдал за эту армию 25 лет. И я действительно был счастлив служить в великой армии великой страны, когда поступала практически круглый год новая боевая техника, когда мы получали достойное денежное содержание, когда был высокий авторитет армии у общества. Я служил в этой армии и очень хорошо вспоминаю 70-80 годы - это была действительно великая армия великой страны, и ей были под силу решения великих задач.
.....
Станислав Терехов: Я так понял из его выступления, третью надо обеспечивать военнослужащих, а 70% на вооружение направлять. Соответственно он сделал грубую ошибку. Были поправки с его стороны, недавно он выступал на совещании вместе с министрами силовых структур и сказал, что там не 70 и 30, а там меньше. Получается так, что если военнослужащие не получают своей заработной платы или денежного довольствия, которое они должны иметь, какие вооружения могут быть обеспечены такими людьми. Второе: почему Медведев обходит стороной очень важный вопрос, что сокращается офицерский состав, кто будет обеспечивать. Если в три раза сокращается офицерский состав за три года, то контрактники, еще кто-то, кто будет обслуживать. Сокращаются военные училища, уничтожаются фактически. Поэтому мой вывод простой: идет элементарная уничтожение армии, а все остальное демагогия.

http://www.svobodanews.ru/content/transcript/2053328.html

Не последняя реформа в истории Российской армии
Нет никаких гарантий, что продолжение реформы кризисным управляющим приведет к положительному результату
2010-05-28 / Альберт Владимирович Александров - полковник, независимый эксперт

Уже ни у кого не вызывает сомнения, что проведенные Анатолием Сердюковым в Министерстве обороны, в органах военного управления, в войсках (силах) и организациях МО преобразования имеют беспрецедентный, по истине реформаторский характер. Сегодня очевидно, что гражданский министр обороны не ограничился типичными для прежнего руководства сокращением, по необходимости, численности личного состава мирного времени изменением структуры в рамках объявленной ранее административной реформы и косметического ремонта фасада здания на Знаменке.

ДЕМИЛИТАРИЗАЦИЯ БЕЗ ГРАНИЦ

Для начала вернемся назад на два года, когда идея «Нового Перспективного Облика Армии» только возникала и прорабатывалась. В 2008 году с приходом нового министра обороны началась невиданная ранее девоенизация центрального аппарата подчиненного ему «федерального органа исполнительной власти» и одновременно «органа управления Вооруженными силами Российской Федерации, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики, нормативно-правовому регулированию в области обороны» (согласно действующему положению о Министерстве обороны, утвержденному Указом президента РФ №1082).

Достаточно напомнить о том, что за два последних года численность центрального аппарата сокращена более чем на 60%, в том числе путем вывода органов управления в разряд обеспечивающих структур и в отдаленные от Москвы пункты дислокации. В целом доля гражданского персонала центрального аппарата Минобороны повышена с 10–15% до 40–45%. Ряд главных управлений и созданных вновь департаментов уже комплектуется преимущественно гражданскими специалистами. Количество генеральских должностей к январю 2009 года было сокращено с 1200 до 730. В связи с предпринятыми по решению руководства Минобороны изменениями некоторые органы военного управления сокращены до минимума или полностью ликвидированы. Ранее считавшиеся первостепенными направления деятельности теряют свое значение, выполнение функций специалистами не обеспечено. Напротив – ряд направлений работы приобретают особую актуальность (например, осуществление контроля за расходованием средств и прав собственности, сервисного обслуживания, аутсорсинга и др.) Создаются соответствующие управления, ФГУП, холдинги и системы подрядных организаций.

В интересах «оптимизации структуры и функций» деятельность специалистов Минобороны по ряду направлений (правовое, экономическое, информационное обеспечение и т.д.) локализована исключительно в органах центрального аппарата, дислоцированных «на Знаменке». В том числе за счет исключения соответствующих должностей и подразделений из штатов подчиненных организаций.

Некоторые главные управления (например, ГУМВС МО, ГУВР, ГУК, Управление правами собственности, ГЭ МО) сокращены настолько, что в состоянии лишь обозначить деятельность по выполнению задач, назначенных им ранее в соответствии с действующим Положением о Министерстве обороны и постановлениями правительства РФ.

На общих для всех принципах подверглись реорганизации подчиненные Генеральному штабу органы оперативного управления. Напомним, в соответствии с действующим положением (введено в действие в 2004 году) Генштаб отвечает за «планирование строительства и применения Вооруженных сил, организацию управления войсками (силами)», а также за выполнение задач от разработки предложений по формированию государственной политики в области обороны и международного военного (военно-технического) сотрудничества и организации оперативной (мобилизационной) подготовки и осуществления организационно-штатных мероприятий в войсках (силах).

Практически одновременно в направлении повышения управляемости, боевой самостоятельности, мобильности и компактности соединений и воинских частей были предприняты решительные шаги по перестройке Вооруженных сил с их войсками (силами), органами оперативного управления, службами и организациями. Численность военнослужащих в мирное время ограничивается 1 млн. (менее 0,7% от численности населения). Одновременно существенным образом изменяется соотношение численности войск по категориям личного состава и возможности по формированию войск в составе и численности военного времени.

Таким образом, в реальной военной политике прослеживается тенденция к демилитаризации не только военного ведомства, в качестве ФОИВ, но собственно Вооруженных сил как инструмента обеспечения целей государства средствами военной стратегии.

ЗАМЫСЕЛ ИЛИ ВСЕ ЖЕ ИМПРОВИЗАЦИЯ?

Ставшие реальностью новые подходы к формированию облика Вооруженных сил несомненно являются следствием констатации на высшем уровне факта многолетнего пребывания войск (сил) в «закритическом состоянии». Такая оценка была дана генералом Анатолием Квашниным, начальником Генерального штаба еще в 2003 году, неоднократно подтверждалась его преемником Юрием Балуевским и нашла понимание высшего политического руководства государства. В 2005 году Советом безопасности РФ было принято решение о реорганизации Вооруженных сил в части коренного изменения показателей содержания войск (сил) в мирное, а главное в военное время.

Отметим, что в досердюковский период (собственно до осени 2008 года) упомянутые решения Совета безопасности оставались только пожеланиями. В силу ряда обстоятельств руководство государства не особенно настаивало на их реализации, Минобороны не форсировало события, в Генштабе разработка соответствующих предложений, по существу, была спущена на тормозах. Вместе с тем провальным экспериментам, программам и проектам (например, изменение условий военной службы по призыву и контракту, создание единого заказывающего органа, а также так называемых «региональных командований») придавалось исключительное значение.

В течение трех лет после 2005 года все оставалось без изменений. В составе сил общего назначения в начале 2008 года насчитывалось не более 8–10% войск, соответствующих требованиям постоянной готовности. В относительно стабильной обстановке время для проведения назревших изменений даже в части подготовки к явно маячившей реформе было упущено. Сломить ставшее привычным для генералитета представление о бесконечно-комфортном существовании в кризисном состоянии было не просто.

Уже при новом министре обороны грянул гром пятидневной войны на Кавказе. Мнение о «закритическом состоянии Вооруженных сил» нашло подтверждение на практике. Только тактические импровизации командиров подразделений и полная неспособность грузинских войск к систематическим действиям спасли 58-ю Армию в Южной Осетии от чрезмерных потерь и даже поражения, а Россию от очередного позорища на международной арене. Все окончательно поняли, что генералитет не в состоянии критически оценить результаты своей многолетней деятельности. «Бумажные тигры», дивизии, с устаревшим вооружением, не обеспеченные личным составом, оставались в составе войск преобладающими.

Нет сомнения в том, что сопротивление военного лобби было сломлено только к осени 2008 года и по времени совпало с назначением начальником Генштаба Николая Макарова. Одновременно полностью был заменен руководящий состав ведущих главных управлений, главных командований и командований. Не случайно именно осенью 2008 года всерьез заговорили о новом облике Вооруженных сил.

По словам генерала Макарова, в настоящее время проводятся мероприятия по сокращению численности Вооруженных сил военного времени до 1,7 млн. человек, войска переводятся в постоянную готовность, одновременно ликвидируются соединения (воинские части) сокращенного состава. Таким образом, вполне очевидными стали не только коренное изменение численности и состава Вооруженных сил в соответствии с решениями 2005 года, но и минимизация боевых (мобилизационных) возможностей. Очевидно, что направленность развития Вооруженных сил указывает на переход от географической стратегии ведения операций группировками войск военного времени после проведения мобилизации на всех направлениях к формам применения войск исключительно в конфликтах низкой интенсивности составом мирного времени.

Трудно предположить, что при назначении Анатолия Сердюкова был четко сформулирован замысел проведения коренной перестройки Министерства обороны до 2020 года, а Генштаб имел представление о перспективах развития и «новом облике» Вооруженных сил.

Не в последнюю очередь именно этими противоречивыми обстоятельствами и соображениями в феврале 2007 года было продиктовано решение о назначении Сердюкова.

При этом действия руководства военного ведомства в течение 2008–2009 годов приобрели форму импровизаций по демилитаризации военного ведомства с применением испытанных методов «шоковой терапии» (решительно, неожиданно, невзирая на авторитеты и последствия).

СЕКРЕТ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ И АБСУРДНОСТЬ РЕШЕНИЙ

Сейчас можно констатировать как факт, что поставленная задача была более или менее успешно выполнена не только в части девоенизации и сокращения центрального аппарата Минобороны, но и применения новых подходов к решению вопросов строительства собственно Вооруженных сил.

Методом «тыка» и шокирующих в буквальном смысле решений воз нерешаемых проблем удалось вывести из колеи привычных представлений в русло поистине коренной перестройки. Не в последнюю очередь за счет присущих лично Сердюкову качеств и немаловажных для «гражданского министра обороны» особенностей его деятельности в качестве «единоначальника». Имеется в виду: решительность в принятии управленческих решений; безусловное следование указаниям руководства; отсутствие традиционной для военных корпоративности, трепетного отношения к авторитетам, уставам и принятым ранее порядкам. Невозможно не отметить наличие высоких покровителей и разнообразных, включая семейные, связей. К этому следует добавить естественное непонимание принципов военной организации и особенностей военного управления. Особо стоит отметить присущую команде министра обороны неприязнь к военной службе и к «зеленым человечкам».

Собственно говоря, практически ничем не ограниченные, выходящие за рамки закона полномочия, как и попытки некомпетентного вмешательства в глубоко чуждые дела на основе единоначалия, представляются опасными уже потому, что самодурство, необоснованность решений и хлестаковщина превращаются в принципы организации служебной деятельности практически на всех уровнях управления.

При положительной оценке деятельности нового руководства Минобороны по выводу Вооруженных сил из организационного тупика очевидна абсурдность ряда уже принятых и активно реализуемых в Минобороны решений.

Так, например, ничуть не сомневаясь в правомерности принципа единоначалия и не имея элементарного опыта военного управления, можно оперативно «покомандовать войсками и силами» во время локального военного конфликта. Безусловно, необходимо строго следовать указаниям о девоенизации Минобороны. Но применение такого подхода в отношении Генерального штаба (пока еще орган военно-стратегического управления) и собственно Вооруженных сил (пока инструмента достижения государственных целей «военными методами») представляется сейчас по меньшей мере преждевременным. Можно настойчиво проводить решение о приведении численности офицеров в соответствие с международными нормами содержания, ни минуты не сомневаясь, что 7% офицеров будет обеспечено немедленное развертывание группировок войск, необходимых для отражения агрессии на всех стратегических направлениях. Можно принять решение о создании научно-образовательных центров с множеством профильных филиалов и не понимать ставшего фактом уничтожения системы подготовки военных кадров. Ради получения копеечной выгоды можно упорно продвигать идею о замещении офицерских должностей сержантами (уже даже не старшинами). И при этом не знать главного побудительного мотива военной службы для единственного сегодня профессионала офицера – карьерного роста от тактика-лейтенанта до стратега-генерала (или оператора Генштаба). Можно сократить ежегодный прием в военные училища до одного взвода, руководствуясь сиюминутной потребностью в комплектовании этих должностей, в том числе капитанами и майорами. И при этом не понимать, что капитаны и майоры уволятся, а лейтенантов через 3–4 года не будет. Мерки решительного специалиста-менеджера здесь неуместны и даже опасны, поскольку лишают Министерство обороны кадров в перспективе.

Никто не сомневается в необходимости периодической «стрижки» чертополоха на бюрократическом огороде. Министерство обороны, обросшее мохом полномочий и придуманных еще в прошлом (при четырехмиллионной армии мирного времени) давно потерявших свою актуальность задач, в этом смысле не исключение. Стрижка нужна, но при этом нельзя упускать из виду необходимость корректировки задач центрального аппарата в соответствии с сокращенной с 10 до 4 тыс. человек численностью. Можно исключить военные дисциплины из программы подготовки офицеров и суворовцев, кормить их как институток шесть раз в сутки. При этом рассуждать о новых технологиях в педагогике, отрицая военную педагогику и воспитание военной элиты. В отношении Вооруженных сил, видимо, действует простой рыночный расчет: 150 тыс. простимулированных премиями за высокие показатели «зеленых человечков» (с настроенными якобы по-новому мозгами и полученными по случаю погонами) сделают то, что в прошлом возлагалось на миллион патриотов-профессионалов с поощрением один раз в год в виде ЕДВ (тринадцатого оклада денежного содержания).

Только гражданский менеджер с кремлевских небес может принять подсиживание с доносами за конкуренцию профессионалов, премирование избранных отличников за проявление заботы, дележ премий на всех участников процесса подготовки в воинской части за офицерскую дедовщину и гарнизонную корпоративность, а батальонные толпы союзников на Красной площади за демонстрацию единства в борьбе за мир во всем мире.

Можно ли ожидать положительных результатов при столь пренебрежительно-неприязненном отношении к военной службе, к опыту профессионалов и в целом федеральному министерству?

Для политического руководства ответ, по всей видимости, однозначно положительный, результат, как говорится, налицо, «коммерческая жизнь в Минобороны налаживается». Но для государства и общества последствия современных реформ в Минобороны могут оказаться далекими от ожидаемых. Реформа, проведение которой в принципе должно привести к новому качеству на более высоком витке развития при сохранении проверенных временем основ, по существу, сводится к разложению единого по своей природе военного организма.

Приходится констатировать тот факт, что роль Вооруженных сил в качестве средства стратегии для достижения государственных целей становится все более ничтожной, военная служба никому не нужной, а военные профессионалы уже считаются излишеством для государства.

Современную ситуацию в сфере обороны определяют уже не противостояние на уровне личностей в формате генералы–менеджеры, которое в принципе лечится кадровыми решениями, не триллионные бюджетные вливания и даже не откаты, а полное отчуждение военных профессионалов и патриотов своего отечества от прямого дела «Родину защищать».

В 2008 году сопротивление генералитета действительно было сломлено. Значительная часть офицеров, знающих дело, но не способных держать удар, были уволены или сами уволились. Прочие униженные и оскорбленные были поставлены перед непростым выбором: лечь под новых «единоначальников» и молча, исходя из новых требований, заняться разработкой «предложений по указанию» или выполнять прямые обязанности по совести при угрозе ротации и увольнения по непригодности.

И то, и другое – плохо.

Дело даже не в сокращенных генералах и оскорбленных офицерах. Уже два десятка лет они всего лишь «винтики в машине» и получили свое заслуженное место в демилитаризованном обществе.

Вопрос в том, насколько деятельность самого гражданского министра обороны и его ближайшего окружения отвечает требованиям обеспечения военной безопасности сегодня и соответствует задачам Вооруженных сил в новом облике? Очевидной является уже не опасность самодурства, а прямая угроза все без исключения довести до абсурда. Нет никаких гарантий, что продолжение реформы кризисным управляющим приведет к положительному результату.

МОЖЕТ ЛИ РОССИЯ ПОБЕДИТЬ?

Вне зависимости от масштабов объекта реформирования история имеет свойство повторяться в деталях. В этом смысле достаточно вспомнить как аналогию современным преобразованиям в Минобороны внедрение «нового мышления» в годы перестройки Горбачева и разгром СССР, шоковую терапию Гайдара и реформы Ельцина. В конечном счете нужно признать сомнительные результаты коренного поворота вектора общественно-социального развития целого государства.

Поэтому сакраментальная фраза Виктора Черномырдина – «Хотели как лучше, а получилось как всегда…» – сегодня приобретает особую актуальность и уже не вызовет усмешку. Но есть ли способ поправить не менее чем в 90-е годы критическую ситуацию в военном ведомстве?

В конце концов ничего выдумывать не нужно.

Достаточно всего лишь ликвидировать абсурдность в деятельности гражданского министра, «назначенного» Федеральным законом «Об обороне» в редакции 2004 года, – выполнять полномочия единоначальника в отношении Вооруженных сил. Тем более что в качестве Верховного главнокомандующего Вооруженных сил Российской Федерации Конституцией (несомненно, имеющей приоритет перед законом) определен президент. Поправки, внесенные в упомянутый закон в 2004 году, имели тривиальную цель всего лишь ликвидировать противостояние амбициозных личностей с разными, часто противоположными мнениями. Однако это привело к тому, что Генеральный штаб из «думающего органа» превратился в статиста, не имеющего своего мнения, а министр обороны – в большей степени политик, чем воинский начальник, пытается принять решение, кого и чем бомбить на тактическом уровне, подменяя единоначальников-командиров.

Для того чтобы перейти от разрушения к строительству эффективного механизма обеспечения военной безопасности, можно было бы пойти по пути восстановления единоначалия в полном объеме. Например, назначением на должность министра по-настоящему опытного военного по призванию. Методы его работы в Вооруженных силах могут измениться коренным образом, но в целом подходы к решению проблем в военной сфере останутся соответствующими требованиям политики.

Возможен другой, более реальный и соответствующий современным взглядам вариант. Необходимо законодательно отделить гражданского министра обороны в соответствии с его компетенцией (по существу, политического деятеля и проводника государственной политики в области обороны) от системы оперативного управления войсками (силами), процесса подготовки и поддержания Вооруженных сил в боевой готовности.

В этом случае, не вторгаясь в сферу управления войсками, гражданский министр обороны, его советнический аппарат, девоенизированные департаменты и гламурные дамы на телефонах могли бы заняться (если это вообще возможно, поскольку «кадры решают все») «выработкой государственной политики, нормативно-правовым регулированием, а также выполнением иных обязанностей, установленных федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами президента Российской Федерации и правительства Российской Федерации функций в области обороны».

Собственно говоря, усиленный военными специалистами ближний круг гражданского министра обороны, независимо от персоналий, мог бы в перспективе стать полноценным Министерством обороны РФ. Но при существовании Генштаба в качестве органа оперативного управления войсками и группировками, организатора подготовки и применения Вооруженных сил по предназначению.

Понятно, что определенная девоенизация оперативных органов военного управления, как и состоявшаяся победа капитализма, неизбежна. Возможно, что Генеральный штаб как «думающий за государство» стратегический орган управления себя изжил. В самом деле, нужен ли Генеральный штаб, если война ограничена охотой за боевиками и террористами?

Впрочем, пока необходимость в непрерывном, устойчивом и оперативном управлении войсками все же существует. Эти требования к управлению должны быть реализованы в системе полномочных органов военного управления на всех уровнях до бригады включительно.

Может быть, это будет военный комитет, состоящий из назначаемого указом президента председателя и членов, в число которых могут быть включены начальники пока еще не ликвидированных штабов видов и родов войск Вооруженных сил, возможно – начальники штабов округов и флотов.

Остается не вполне понятной роль Верховного главнокомандуещего, главнокомандующих и командующих. Но и это дело решаемое. Нужно всего лишь определить ответственность каждого в строгом соответствии с должностью, не перекладывая полномочия по подчиненности.

В конце концов есть заокеанский пример достаточно четкого разделения функций президента, четырех военных министерств, Комитета начальников штабов, оперативных командований и флотов. Министр обороны США во взаимодействии с руководством других федеральных ведомств разрабатывает, предлагает и проводит политику в области обороны. Министры армии, ВВС и ВМС занимаются решением вопросов обустройства и обеспечения войск по своим ведомствам, начальники штабов организуют работу по подготовке войск (сил) в интересах обеспечения боеготовности оперативных командований (сил флота). И никто не ставит под сомнение компетентность министра обороны США как политика в соответствующей области государственной деятельности. Но было бы странным видеть его в роли командующего, который в буквальном смысле определяет, кого и чем бомбить в конкретной ситуации на уровне роты и батальона. Именно поэтому министр обороны США имеет авторитет главного военно-политического советника и проводника политики с целью обеспечения победы Америки в любых обстоятельствах.

Комитет начальников штабов США разрабатывает предложения (рекомендации) по составу и применению оперативных группировок войск в соответствии с планами ведения войны (военных действий). Одновременно является коллективным советником главнокомандующего – президента США и Конгресса. В известной мере, как независимый орган военного управления, КНШ создает альтернативу мнению министра обороны. И никто не делает из этого трагедии, достойной внесения поправок в Конституцию. Никто никому не мешает (самодурство просто невозможно). Все занимаются своим делом в соответствии с компетенцией, в том числе постоянным реформированием вооруженных сил для обеспечения победы Америки в любых обстоятельствах. В 1972 году, когда вооруженные силы США оказались в кризисе, группой конгрессменов был выдвинут политически понятный всем лозунг – «Америка может победить». Именно он стал идеологической основой военной реформы.

Как ни верти, в отличие от нашего отечества, где много командующих и советников, но нет видимых результатов в многолетней реформаторской деятельности, в США создана и эффективно действует система принятия и реализации решений. Поэтому США гарантированно будут иметь преимущества (независимо от формата войск, качества вооружений и наличия командований на ТВД).
Не будет преувеличением сказать, что сложившаяся в России псевдоавторитарная система военного управления не имеет и не может иметь преимуществ перед демократичной и в то же время построенной на авторитетах системой военного управления, действующей в США

http://nvo.ng.ru/concepts/2010-05-28/1_reform.html

Известный военный публицист Владислав ШУРЫГИН

О проблемах реформы в армии

Унаследованная РФ Советская Армия исчезла. Всё, что было её содержанием, духовной основой, сегодня обратилось в прах. Уничтожена "всенародность" армии. На протяжении всей своей истории Советская Армия всегда рассматривалась населением, как главная защита от внешней агрессии и была подлинно "народной". Воинскую службу проходило большинство мужского населения страны. Количество "уклонистов" было мизерным. Воинская повинность, хотя и рассматривалась частью призывников как некая досадная потеря времени, но не вызывала такого непримиримого отторжения, как сегодня. До середины восьмидесятых годов такие негативные процессы, как "дедовщина", "землячество", протекционизм, хотя и существовали, как явление, но не оказывали серьезного влияния на общий уровень боеспособности и моральное состояние Вооруженных Сил. Всеобщим было всё же совершенно другое товарищество по оружию, интернационализм, высокая преданность государству и готовность выполнить любой его приказ.

Сегодня от всего этого не осталось и следа. Из "народной" Российская армия превратилась в армию изгоев, куда попадают дети самых бесправных слоев общества, у которых нет ни связей, ни денег для того, чтобы откупиться от службы. Из каждых ста призывников сегодня идут служить лишь десять.

Быт, законы и мораль сегодняшних российских казарм всё больше напоминает быт исправительно-трудовых колоний, где служба рассматривается как форма "отсидки", офицеры выступают в роли надзирателей и охранников, а сослуживцы как аналог тюремного сообщества, с его "высшими" и "низшими" кастами.

Опросы призывников способны шокировать любого социолога. Более 80% призывников не доверяют собственному правительству, 60% не удовлетворены нынешней собственной страной, 90% разочарованы социальным и экономическим неравенством сегодняшнего российского общества и не желают рисковать за него своей жизнью. Они отлично осознают, что честное исполнение своего воинского долга в обществе, лишенном каких-либо иных ценностей, кроме стяжательства, наживы и всеобщего безразличия лишено какого-либо смысла. А отсюда и стремительный рост случаев предательства, трусости, массового дезертирства явлений доселе абсолютно не свойственных русской армии.

В офицерской среде процветают массовое пьянство, шкурничество, махровый протекционизм и коррупция. Многие офицеры откровенно торгуют отпусками, увольнительными, проводят незаконные денежные поборы с солдат срочной службы. Торгуют имуществом, амуницией, "сдают" своих солдат "в аренду" на хозяйственные и строительные работы знакомым предпринимателям, используют мордобой как главное средство воспитания.

Отношение к службе большинства офицеров неприязненное. Офицерский корпус влачит жалкое полунищенское существование, озлоблен и деморализован. Почти никто из офицеров теперь не называет престиж профессии и верность долгу, как побудительные мотивы службы. На первое место давно вышло желание получить квартиру, выслужить пенсию или невозможность устройства на "гражданке". То есть офицерский корпус медленно перерождается в некий коллективный "собес", живущий на подачки государства. 88% офицеров, выслуживших пенсию и получивших жилье, увольняются в первые полгода после получения того и другого.

Высшее военное руководство, потерявшее в горниле многочисленных чисток волю и хребет, утратило возможность и право разговаривать с властью на равных, и теперь безропотно внимает любым, самым безумным ее идеям, готовое как угодно сокращать и "реформировать" свои войска лишь бы остаться при этой власти.

Есть два слова, которыми можно очень точно охарактеризовать атмосферу в Генштабе и штабах видов и родов войск. Это страх и холуйство. Нужно видеть, как за приехавшей проверять штаб Сухопутных войск моложавой госпожой, помощницей министра, целая свита полковников и генералов угодливо носила тоненькую папочку и дамскую сумочку. Как, переходя почти на шёпот, обычно громогласные генералы подобострастно заглядывают в глаза, обращаясь к нынешнему начальнику Генштаба, как стелятся перед ним. Как, потупив глаза, молча, выслушивают поток отборной матерной брани из уст нового министра.

При этом любой несогласный или даже просто заподозренный в нелояльности команде реформаторов офицер или генерал немедленно изгоняется, невзирая на звания и заслуги. Фамилии "репрессированных" можно называть десятками и сотнями. Среди них и прославленные победами генералы и Герои России, и пользующиеся огромным авторитетом командиры. Если ты сомневаешься в реформе или начинаешь задавать лишние вопросы ты уволен! Постоянно ведётся поиск "утечек" вплоть до прослушивания телефонов и "вычисления" "нежелательных" знакомств и контактов офицеров.

Масштаб этих увольнений, каких армия не знала, наверное, со времён ежовских чисток, огромен. Так, в Сибирском военном округе до реформы было около 12 тысяч офицеров, сейчас осталось около 5 тысяч. 4 тысячи уволено, ещё 2 500 находятся за штатом. Уволить их не могут, так как возраст, выслуга и заключённый ранее контракт позволяют им служить дальше. При этом почти у всех, выведенных за штат офицеров, вышли оплачиваемые полгода нахождения за штатом. И выплата денежных средств всем им приостановлена. То есть тысячи офицеров сейчас просто лишены средств к существованию. А ведь у них семьи, жёны, дети.

И чтобы вынудить их уволиться, им предлагают в качестве вакантных должностей должности СЕРЖАНТСКОГО И СТАРШИНСКОГО СОСТАВА! Так, одному подполковнику с академическим образованием была предложена должность КОМАНДИРА МОТОСТРЕЛКОВОГО ОТДЕЛЕНИЯ! И у офицера, безупречно отслужившего почти два десятка лет, есть выбор: либо плюнуть на отданные службе годы и уволиться без пенсии и выходного пособия, либо смирить гордыню и дослуживать недостающие до пенсии годы фактически МЛАДШИМ СЕРЖАНТОМ.

И таких "лишних ртов" в Российской армии сегодня ни много ни мало, а 37 тысяч(!!!) офицеров. Впрочем, даже те, кто только выпустился из военных училищ, находятся не в лучшем положении. Целые выпуски лейтенантов 2009 года уже уволены в запас, как, например, выпуск факультета военных переводчиков Военного университета, которых "распогонили" прямо на выпуске, и лишь редкие счастливцы нашли себе должности в тыловых структурах, страшно далёких от лингвистики и военного перевода.

Всего за год сокращены 142 тысячи прапорщиков и мичманов, из которых "в новом облике" смогли найти себя меньше 40 тысяч, остальные уволены. Тысячи из них, орденоносцы, ветераны боевых действий, многие были ранены то есть заплатили долг своей стране кровью. Но их просто вышвырнули! Многих просто в пустоту, в никуда, без жилья и пенсий.

Впрочем, у господина Сердюкова есть в руках надёжный инструмент для затыкания любых ртов. Обратной стороной репрессий является золотой дождь, изливающийся на головы самых активных реформаторов. Сегодня "лояльные" министру командующие округов получают по триста-четыреста тысяч рублей в месяц, "приближённые к телу" заместители начальника Генерального штаба по полмиллиона рублей в месяц, ну а сам господин Макаров получает больше восьмисот тысяч рублей в месяц. Понятно, что за эти деньги они не пожалеют мать родную и "отреформируют" до основания любую структуру. Правда, оклады этих господ не дотягивают до "белой кости" аппарата министра обороны. Только по итогам года гражданские помощники министра обороны получили премии в размере полутора-двух миллионов рублей!

Этот страшный симбиоз страха и чиновничьего беспредела породил такую волну вранья, очковтирательства и лжи, которая способна сегодня похоронить Российскую армию. Перечислять примеры вранья нынешних "реформаторов" можно почти бесконечно!

Который год нам врут о создании "контрактной армии". На самом же деле шумно разрекламированный проект перевода Российской армии на контрактную основу и укомплектование частей и соединений постоянной боевой готовности на сто процентов "контракниками" тихой сапой давно свёрнут!
http://zpolk-org.livejournal.com/11770.html