Я умею дремать, как кошка, под звуки голоса Вашего.
Мне светло и блаженно. Греться на расстоянии
Светом Вашей улыбки – совсем не сложно, совсем не страшно, и
Я уже учусь избавляться от этой мании,
Этой глупой веры, наивного легкомыслия,
От самообмана, смешных и капризных иллюзий, будто бы
Все улыбки Ваши – мои. Я учусь быть искренней
И не лгать себе. Просыпаясь утром, я
Вспоминаю, как нужно дышать, ходить, улыбаться солнечно,
Я учусь быть ровной и всем чужой, я учусь не вздрагивать,
Узнавая шаги на лестнице. Мне почти удается. В полночь я
Слышу звук знакомой отбивки – но это всего лишь радио,
И оно далеко, и уже не ранит, почти не больно, и
Ностальгия почти не мучает... Бросьте, прошлое!
Только эти сны – о, Господи! – своевольные
Возвращенья без визы в сказку... Да, мой хороший, я
Предлагаю Вам вновь перейти на «Вы»: так спокойней, кажется,
Мне и Вам: ведь «ты» щенком неразумным тычется
То в лицо, то в руки, родное, смешное, влажное,
Поцелуйно-теплое, слишком нежное, столь привычное,
Что за ним – уже забывшись – сломав все стены, прорвав молчание,
Губы снова – жарко, взахлеб, горячечно –
Все слова признаний – слишком ласковых и отчаянных –
Повторяют, рождают, шепчут, мешая с плачем их,
И обоим страшно... Простите, милый. Я больше не буду. Минутка слабости.
Обещаю Вам усмирить всех скулящих, тоскливых, крошечных,
Беспокойных чертиков – в голосе, в сердце, в глазах. Моей самой огромной радостью
Будет знать, что и Вы улыбнулись, смогли улыбнуться, хороший мой.
Доброй ночи, родной мой, чужой. Сторговаться б, выменять
У судьбы хоть немножко счастья – покоя мраморной статуи,
Чтоб, проснувшись однажды утром, просто не вспомнить по имени
Нашу самую горькую нежность – и радость нашу крылатую...
