Моника Беллуччи: Предложение от Dior стало одним из лучших комплиментов моей внешности. Даже не представляете, как приятно получить его в сорок лет. Разумеется, я была польщена — все-таки в первую очередь я женщина и только потом актриса. В ту пору я и так пребывала на седьмом небе от счастья: годом раньше у меня родилась дочь. До сих пор смешно вспоминать, но в двадцать лет я и не подозревала, что мой «золотой век» еще впереди. В юности кажется, что сорокалетний юбилей — глубокая старость. Но время летит быстро, и наши стереотипы меняются. Приглашение к сотрудничеству с Dior закрепило мое ощущение гармонии и счастья.
ELLE Почти для каждого фильма вы радикально меняете образ, даже на рекламных фото всегда выглядите по-разному. Как это получается?
Моника Беллуччи: Это заслуга Тьена — гениального визажиста и фотографа Dior. Он знает, что женщине свойственно меняться, и ловко использует это для своих экспериментов. Например, бывают дни, когда я чувствую себя настоящей соблазнительницей, а временами — наоборот. Иногда мне страшно хочется похулиганить, хотя на следующий день я сама кротость. Он ловит мое настроение и выстраивает вокруг него целую историю. Так и получается, что залог отличной фотосессии — в умении фотографа тонко чувствовать настроение модели.
ELLE Обмениваетесь ли вы идеями с Тьеном? Можете что-то посоветовать ему?
Моника Беллуччи: Ну уж нет. Моя задача — проникнуться идеей и позировать. Какой снимок выберут в итоге, решаю тоже не я. И дело не в том, что моим мнением пренебрегают. Ни в коем случае. Просто с модельных времен у меня выработался определенный подход к съемкам: прийти, отработать, уйти. Так что я сразу же попросила отстранить меня от мучительного процесса выбора. Я же модель! Глупо ждать от меня беспристрастности.
ELLE В этом году Тьен отмечает важный юбилей — тридцатилетие партнерства с Dior. Как вы ощущали себя, когда вам было тридцать?
М. Б. Если говорить о моих вкусах и взглядах, ничего не изменилось. Наверное, причина в том, что в моей жизни ничего не происходит молниеносно. Как видите, в тридцать девять лет я родила дочь, а в сорок подписала beauty-контракт с Dior. Надеюсь, такая неспешность — залог долголетия. Но не подумайте, что в моей жизни не случается неожиданных открытий.
ELLE Меняется ли ваше самоощущение после нанесения макияжа?
М. Б. Считаю, что лицо без грамма косметики выглядит слишком уязвимо. Макияж, на мой взгляд, — одна из форм самозащиты. Или аналог роскошных туфель на шпильке. Надела — и моментально преобразилась. Поэтому я обожаю и туфли, и косметику. С их помощью мы оттачиваем женственность. Кроме того, затрачивая усилия и время на макияж, мы как бы говорим окружающим, что их мнение для нас небезразлично.
ELLE Какие актрисы или известные персонажи сформировали ваше представление о красоте?
М. Б. Поскольку я брюнетка, могу смело перечислить всех темноволосых итальянских див: Клаудиа Кардинале, Джина Лоллобриджида, Софи Лорен… Стоит отдать должное и знаменитым блондинкам. Брижит Бардо всегда восхищала чувственностью и беззаботностью, Мэрилин Монро — женственностью без намека на агрессивность. Удивительно, что рядом с ней даже первые красавицы выглядели блекло.
ELLE Вас не смущает повышенное внимание окружающих и статус секс-символа?
ELLE Ваше орудие соблазна?
М. Б. К счастью, пока не знаю. Как только человек становится слишком уверен в своих чарах, сразу же начинает вести себя неестественно.
ELLE Истинная роскошь?
М. Б. Свобода.
