Мы находимся в маленькой гостиной отеля Костес, в котором Джаред специально попросил остановиться. 30 Seconds to Mars подтвердили свои позиции в музыкальном мире через полтора года после выхода своего второго альбома, A Beautiful Lie. Разбившись по парам – с одной стороны Джаред Лето (занятый поглощением обильного завтрака) со своим братом Шенноном (немного в тени), с другой стороны – Мэтт Воктер (спокойный и расслабленный) и Томо (слегка приболевший после вечерней прогулки накануне) – они отвечают на вопросы многочисленных журналистов об альбоме, альбоме и ещё раз альбоме. Указания рекорд-лейбла понятны: никаких вопросов, касающихся актёрской карьеры Джареда Лето (не без основания!)... Подходит время собрать всех для небольшой фотосессии, результаты которой видны на обложке Rock Sound. Вдруг Джаред отправляет своего гитариста, Томо, боясь, что тот может его заразить... Тогда, за неимением возможности лицезреть всех четырёх музыкантов вместе, у вас есть право узреть портрет прекрасного Джареда с проницательным взглядом... Признайтесь, девушки, это ведь не так уж и плохо? Короче, всё хорошо, что хорошо кончается. Мы направляемся на поиски новой, очень редкой винтажной гитары Тэйлор 720, по срочной просьбе Джареда, который должен прибыть на студию Oui FM, чтобы сыграть несколько акустических композиций, несмотря на некоторые проблемы со здоровьем, которые дали знать о себе позавчера...
Джаред и Шеннон
Мы вас очень ждали ещё с момента выхода первого альбома в 2002 году. Тогда вы только приехали с рекламой диска, но так и не дали концерт. Но, наконец, мы смогли насладиться вашем творчеством в полном объёме 2 февраля на сцене Батаклана в Париже. Не могли бы вы рассказать о впечатлениях от вашего первого концерта во Франции?
Джаред: Это был лучший концерт в нашем европейском турне. В зале была невероятная атмосфера. Я думаю, мы хорошо выступили. Мы много слышали о публике в разных странах, но всё равно никогда не знаешь, чего ждать. Публика может оказаться сдержанной, скованной. К счастью, здесь такого не было, мы были единым целым. От зала исходила невероятная энергия. Люди сливались воедино с песнями, каждое мгновение. А главное, были и те, кто приехал издалека. Мы встретили русских, немцев, испанцев, даже американцев, которые прилетели в Париж специально, чтобы увидеть нас!
Во время концерта ты упомянул о вашем дедушке-французе...
Джаред: Да, наш дедушка по материнской линии - француз, если точнее - креолец. Он говорит по-французски и живёт в Луизиане. Часть нашей семьи родом из Каена. Кто бы мог подумать, правда? Возможно, именно поэтому мы так любим Францию...
Вы хотите сказать, ваш дед был старым каторжником?
Шеннон: Именно так!
Джаред: Знаешь, история семьи... Вот что я люблю во Франции, так это еду, французский язык...
Шеннон: А я – чай! (говорит он, вдыхая аромат пакетика с чаем Mariage Freres (братская свадьба – прим. переводчика), – и так на протяжении всего интервью).
Джаред: Мы чувствуем себя достаточную близость с французской публикой. Всё-таки мы частично французы, и это не может не отражаться на нас.
Как вы рассматриваете переиздание альбома A Beautiful Lie для Европы, через полтора года после его выхода в Америке (в августе 2005). Эта вторая возможность заявить о себе в Европе?
Джаред: Да, это именно вторая возможность. В то же время этот альбом остаётся достаточно актуальным: только посмотрите, какой выброс энергии происходит во время каждого нашего концерта. Люди открывают для себя альбом только сейчас. Они ждут с нетерпением момента, когда смогут нас увидеть. И потом, на ABL есть некоторые песни, которые мы только начинаем исполнять на концертах, а некоторые сейчас, наоборот, стараемся играть реже. Это очень свежий альбом.
Давайте вернёмся к моменту образования группы. Контракт был подписан в 1998 году, но когда вы начали заниматься музыкой на самом деле?
Шеннон: Мы рано начали играть. У нас всегда дома были музыкальные инструменты, поэтому всё получилось очень естественно.
Джаред: 98 год - это то, что касается формальной стороны дела, этот год оказался промежуточным, неким связующим звеном. Именно тогда мы решили больше посвятить себя музыке.
После выхода первого альбома в группе произошли некоторые изменения: приход Томо (гитарист) и Мэтта (бассист). Что произошло?
Джаред: Тоже самое, когда ты встречаешься с девушкой, например. Иногда что-то не ладится. Они (Solon Bixler и Kevin Drake - прим. ред.) были в группе достаточно долго. Альбом был написан. Мы старались вовлечь их в работу, но не получалось. А затем мы встретили Томо и Мэтта. Мы уже пять лет вместе и нам это нравится.
Шеннон: Томо был одним из наших фанатов, да и потом, у нас ещё были общие друзья. Так же и Мэтт: мы с ним познакомились через друзей.
Джаред: К тому же Томо прошёл прослушивание. Из всех тех, кто пришёл, он был лучшим. Томо и Мэтт – это, в первую очередь, мои помощники. Я спрашиваю, что они думают о том, что я собираюсь написать. Спрашиваю Мэтта, который говорит мне своё мнение, затем Томо, который выражает своё мнение, совершенно противоположное мнению Мэтта. Потом я уже начинаю сожалеть, что вообще их спросил! Но мы с Томо работаем рука об руку. Он мне очень помогает развивать и улучшать песни.
Вы уже начали работу над третьим альбомом?
Джаред: Это забавно: как ты уже успел заметить, последний альбом вышел в 2005 году (первый в 2002)... И на самом деле, если бы мы соблюдали "правило трёх лет", следующий альбом вышел бы в 2008. Но думаю, вряд ли. Будет здорово, если нам вообще удастся записать новый альбом. Последний альбом нам слишком многого стоил в плане потраченных сил и времени. На написание этого альбома повлияли 15 лет моей жизни!
Джаред, ты известный актёр. А когда ты был ещё совсем мальчишкой, ты мечтал стать музыкантом?
Шеннон: Сегодня это совершенно очевидно для меня. Когда я был маленьким, я не думал об этом, оно пришло со временем. Я слушал разные группы, но никогда не думал, что окажусь на их месте. Это было чем-то недостижимым. Было любопытно, но не больше.
Джаред: Аналогично. Когда я был маленьким, даже не думал, что смогу когда-либо играть в такой группе, какая у меня есть сегодня. Для меня во всём этом было что-то магическое и заманчивое, недостижимое. Когда мы подписали контракт, я, конечно, надеялся сделать что-то интересное. Это был вызов. Но я совершенно не думал о том, что конкретно мы можем сделать и чего добьемся.
Шеннон: А я наоборот! Мне очень хотелось воплотить в жизни идеи, которые были в голове и, конечно же, отправиться в турне.
Джаред: Никогда не думал, что напишу песни, которые будут крутить по радио. Во время выхода альбома я мечтал продать около 100 000 дисков. И столько мы продали только в Америке. Невероятно! Наши песни крутят по радио. А сейчас продано уже более миллиона копий второго альбома!
Видео к двум последним синглам "The Kill" и "From Yesterday" больше напоминают полноценные короткометражки. Всё, что происходит перед камерой, - это способ выразить свои задумки и идеи, которые были в голове на момент написания песен?
Джаред: Нет, только не эти два видео. Эта два абсолютно разных представления. Важно, чтобы визуальный аспект придавал песне законченность. На момент написания у меня не было ни идеи отдавать дань уважения Стенли Кубрику (фильм Кубрика "Сияние" нашёл своё отражение в видео к "The Kill"- прим. ред.), ни устраивать поединка со своим двойником. Но, на самом деле, возможно со временем я смогу представлять образы, возникающие в голове во время написания песни. Было бы интересно.
Чем связанны эти два клипа? Темой двойственности?
Джаред: Да, они связанны в некоторой степени, особенно в плане повествования. В них много вещей для изучения. Во вступлении в двух видео есть сцена, где группа собрана вместе, в настоящем времени, сцены обыденной жизни, подготовка к концерту, например. Также есть куча символических предметов и других связей между клипами. Этим интересно заниматься.
Шеннон, что касается тебя... ты сейчас работаешь со своим другом над написанием сценария для полнометражного фильма, не так ли? А как насчёт группы?
Шеннон: Да, мы как раз заканчиваем работу. Нет, фильм не связан с группой, хотя... В какой-то степени, то, чем я занимаюсь очень близко. Поясню: это будет связано со мной. Но на данный момент я не могу ничего сказать об этой истории...
Вы оба работаете в двух областях, а могли бы вы смешать две страсти, кино и музыку, чтобы снять фильм о группе?
Джаред: Фильм. Да, мы думаем об этом, интересная идея. Очень хорошая возможность показать, кто мы есть на самом деле. Видео на "From Yesterday" уже напоминает фильм. Так что посмотрим, что нас ждёт в будущем. Мы не думаем о том, как продвинуть такой клип, мы больше думаем о том, как передать смысл песни, преобразовать её, представить с другой стороны. Надеюсь, сегодня песня "From Yesterday" неразделима с клипом. Когда думаешь об этой песне, всплывают кадры из клипа. Это то, что произошло с "The Kill". На нашем сайте можно посмотреть последний клип, в отличном качестве, со звуком 5.1. Так можно лучше оценить проделанную нами работу, пусть даже в маленьком окошке.
Видео "From Yesterday" будет входить как дополнение в новое издание альбома, которое выйдет в апреле?
Джаред: Нет, туда войдёт только видео на "The Kill", но мы скоро выпустим ещё что-нибудь с "FY". Это издание - настоящий памятник для нас. Идея уже давно была у меня в голове и, наконец, она увидела свет. Вот, наверное, хорошая сторона славы: можно исследовать и воплощать в жизнь, всё, что есть на уме. Я хотел сделать творческий проект, построить памятник в виде диска с именами всех наших фанатов. Мы, несомненно, вернёмся к этому чуть позже.
Вы видели DVD, который сопровождает последний альбом Шона Леннона? Речь идёт о фильме, собранном из видео, которые иллюстрируют каждую песню с альбома.
Джаред: Нет, но такой вид работы очень интересен. Большинство групп 70-80 годов делали фильмы о своей группе: Pink Floyd, The Beatles, Led Zeppelin, The Who... Мне нравится идея полнометражного фильма.
Предполагалось, что мы не будем говорить о кино, но в своём последнем фильме ты (Джаред) сыграл роль Марка Чэпмена (Mark David Chapman), типа, который убил Джонна Леннона (John Lennon). Как ты готовился к этой роли, будучи сам музыкантом?
Джаред: Я изучил весь материал, касающийся дела, старался понять, что движет человеком, настолько озабоченным и помешанным. Я изучил психологию такого типа людей, ведь у них явно есть проблемы (психические расстройства). Я исследовал и пересмотрел свою жизнь, свои привычки, чтобы лучше проникнуться в роль. Достаточно страшный опыт, чтобы с ним жить, но необходимый, чтобы понять скрытые стороны такого типа людей. И я думаю, для актёра, творческой личности, очень важно осознавать ошибки человечества...
Ты никогда не думал, что, возможно, тебя ждёт такая же судьба, как и экс-Битла?
Джаред: Мы уже оказывались в достаточно сложных ситуациях. Встречали странных и подозрительных типов. Но я думаю, надо просто постоянно находиться под охраной.
Ну и несколько слов для ваших французских фанатов.
Джаред: Мы вас любим! Обязательно скоро вернёмся. Спасибо за вашу поддержку, преданность и вовлечённость в деятельность группы. Спасибо за всё, что делаете для нас! Продолжайте передавать послание о 30 Seconds to Mars!
Мэтт и Томо
Давайте поговорим о концерте, который вы дали несколько дней назад в Батаклане. Джаред уже сказал, что это был лучший концерт в вашем турне.
Томо: Лично мне этот концерт показался самым лучшим, который я когда-либо давал. Здесь самая лучшая публика. Все группы, хоть раз выступавшие во Франции, подтверждают это. Никогда не видел такую отзывчивую и активную публику в таком зале.
Выйдя из зала, вы ещё несколько часов раздавали автографы...
Томо: По правде говоря, мы делаем это после каждого выступления. Мы привыкли выходить к нашим фанатам, которые ждут нас. Они были так возбуждены. У нас порой создавалось впечатление, что мы играем в более популярной группе...
Мэтт: Ну да, как будто мы - это Backstreet Boys!
Томо: Фу! Я бы скорее сказал Майкл Джексон, если ты так хочешь! (смеются). Днём мы, например, хотели немного прогуляться, выпить чашечку кофе в кафешке на углу. Сначала за нами шли пять фанатов, потом десять, а там все 15! Ну и спрашивается, что оставалось делать? Мы сразу вернулись в гостиницу! (смеются).
Как вам удалось установить такое прочные и тесные связи с легионом ваших фанатов?
Томо: Джаред практически основал Эшелон ещё в самом начале, когда группа только появилась. Это больше, чем фанаты. Туда вступают те, кто хочет помогать группе, передавать сообщения о ней, и они действительно думают о том, что делают. Наш фэндом отличается от других, он более мощный!
Мэтт: Для них это уже не просто музыка, это стиль жизни! Скажем так, мы образуем одну большую семью.
Томо: Мы начинаем узнавать тех, кто с группой уже давно. Мы знаем их имена, кто они и откуда.
Мэтт: Мне кажется, что мы поддерживаем очень редкий вид отношений с нашими фанатами. Зачастую группы дают концерт, поднимаются в автобус и уезжают. Ну, в конце концов, каждому своё.
А какие миссии у ваших фанатов? Просить у ведущих на радио и телевидении транслировать ваши песни и клипы?
Томо: Всё, что они могут сделать для группы. И потом, в промоушене ничего необычного нет. У каждой группа есть своя street-team. Просто, скажем так, наша команда более заинтересованная, причастная к делу. Они заходят немного дальше, чем другие.
Вот почему вы решили отблагодарить ваших фанатов на новом издании альбома...
Томо: Да, 5000 фанатов, которые первыми ответили на наш призыв, увидят своё имя на диске. Это наш способ выражения благодарности за всё, что они делают для нас. Без них нас бы тут не было. Насколько я помню, никто ещё так не делал. Только Rage Against The Machine вместо традиционной благодарности написали на диске здоровыми буквами:"We just want to thank YOU!" ("Мы просто хотим сказать ВАМ спасибо!"- прим. переводчика). Это потрясающе!
Какая выходка фанатов вам запомнилась больше всего?
Мэтт: Меня всегда поражало то, что они делают татуировки с глифами (символика группы). Первый раз я увидел это у француза. Мы давали автограф-сессию в Лас-Вегасе. Парень приехал из Франции, чтобы нас увидеть. На его ноге были вытатуированы глифы. И он точно был на концерте.
Давайте вернёмся к тому времени, когда вы пришли в группу. Это было после выхода первого альбома?
Мэтт: В 2001 году я переехал из Бостона в Лос-Анджелес. У нас с Джаредом и Шенноном было несколько общих знакомых. Всё получилось само собой. Мы играли вместе, и очень скоро я уже отправился в турне. Я присоединился к группе перед выходом первого альбома, они как раз заканчивали микширование.
Что касается тебя, Томо, ты ведь изначально был фанатом группы?
Томо: Ещё каким фанатом! Мне очень повезло. Короче говоря, я приехал из Детройта, и у меня появилась замечательная возможность переехать в Лос-Анджелес и присоединиться к группе. У меня не было особенно времени, чтобы решать. Ну и, в итоге, так получилось. Очень много народу могли бы стать гитаристами в группе. Но у меня также были общие друзья с Джаредом и Шенноном, что, конечно, тоже помогло. Да я, ко всему прочему, знал, как играть все песни. По крайней мере, основные.
Мэтт: Ему надо было всего лишь навести порядок на голове! У него были супердлинные волосы.
Томо: Ну да, я ж был металлистом! Был, есть и буду, только с более короткими волосами! Я обожаю метал! Короче, я присоединился к группе в 2003 году. Они к тому времени уже два года ездили с турне. Потом мы проездили ещё год, уже вместе, и вместе заперлись в студии для написания нового альбома.
Изначально группу составляли 2 брата, Джаред и Шеннон, один из которых очень популярен. Не слишком сложно было вливаться в такой коллектив и найти своё место?
Мэтт: Это никогда не бывает простым - вступать в новую группу, особенно когда в ней есть два брата. Они понимают друг друга с полуслова. Но у нас всё изначально хорошо сложилось, потому что мы удачно отыграли турне. К написанию A Beautiful Lie мы окончательно превратились в группу. Семья выросла, мы стали братьями друг другу.
Томо: Для меня это было немного странно. Попытка влиться в группу, которая существует уже целую вечность. А когда главными в группе являются два брата, то казалось, будет просто невозможно найти здесь своё место. Для этого нужно время, но как видите, нет ничего невозможного.
Успех не пришёл сразу с выходом первого альбома. Понадобилось выпустить второй альбом и несколько синглов, чтобы 30 Seconds To Mars смогли окончательно заявить о себе в Америке, а теперь и в Европе...
Томо: Да, мы действовали по старинке!
Мэтт: Я очень доволен тем, как складываются обстоятельства. Часто бывает так, что группы, которые взрывают чарты с первого сингла, исчезают также быстро, как появляются. Это правильно, что мы идём шаг за шагом, мало-помалу набирая скорость и высоту. Да, мы делаем по старинке. Мы находимся в турне по 10-11 месяцев и завоёвываем фанатов, одного за другим.
Вы знаете, что концерт в Париже сначала предполагался в Буль Нуар, но оказалось слишком мало места и слишком много желающих? Пришлось переносить в залы более крупные и вместительные, в Трабендо, а затем уже в Батаклан.
Мэтт: Ага, и тоже самое происходило во всех городах Европы, где мы выступали, не только в Париже мы меняли площадку два раза! Это невероятно! Когда я вспоминаю некоторые концерты 2001-2002 годов... в зале было от силы 15-20 человек. Тогда как недавно мы играли на больших стадионах, участвуя в одном турне с Audioslave.
Первый альбом Джаред написал в одиночку, а как насчёт второго?
Мэтт: Ну тут мы немного поучаствовали. Джаред всё равно остаётся главным композитором. Разница лишь в том, что с нами он консультировался, показывал свои идеи, спрашивал наше мнение.
Томо: И у нас была возможность предлагать свои идеи. Если кто-нибудь из нас знает, как можно сыграть ту или иную партию, мы его слушаем.
Мэтт: Мы не ждём признания. Просто мы хотим сделать песни настолько хорошими, насколько возможно. Есть группы, в которых все участники занимаются написанием песен, текстов... иногда у них это получается, но далеко не всегда. Каждый должен заниматься своим делом. Я предпочитаю прятать свои тексты куда подальше! (смеются)
Томо: А я приберегаю их для своей будущей метал-группы! (смеются) Я это сказал, но на самом деле у меня нет времени, чтобы иметь ещё одну группу, но кто знает? Возможно, когда-нибудь...
Как вы относитесь к тому, что в основном группу 30 Seconds to Mars считают группой Джареда?
Мэтт: Во всех группах фронтмэн притягивает внимание к себе. Это совершенно нормально.
Томо: Да, это факт, это группа Джареда. Я не хочу говорить, что это наша группа. Мы составляем её часть. Но Джаред и его брат, прежде всего, создатели группы. Он пишет песни, он поёт в группе, придумывает видео, он занимается финансовыми вопросами... Это нормально, что ему уделяют больше внимания. Он движущая и творческая сила группы. Конечно, есть люди, которые отождествляют его с другой карьерой... Нас часто спрашивают журналисты, не надоело ли постоянно оставаться в тени Джареда. Совсем нет. Я бы возмущался, если бы я проделывал всю эту работу, а ему бы доставались все лавры. Но это не тот случай. И потом, нами тоже интересуются! Доказательство этому то, что вот мы сидим здесь и отвечаем на твои вопросы. Каждый причастен и каждому достаётся своё.
Вы замечали изменения, происходящие с годами? Так будет всегда: 30 Seconds to Mars - группа актёра Джареда Лето?
Томо: К счастью, со временем мы разбили этот стереотип. Потом, среди наших фанатов, я имею ввиду более молодых, есть те, которые даже не знают, что Джаред ещё и актёр. Они ценят нашу музыку, а об этом узнают намного позже. И потом он играл в достаточно серьёзных и сложных картинах, которые дети просто не смотрели. Если ты ещё мальчишка, ты не пойдёшь смотреть "Главу 27" (Chapter 27). Короче, всё. что могло бы вызывать какие-то препятствия, просто заставляет нас больше и усерднее работать. Много говорили о том, что за счёт известности Джареда была протоптана дорожка и нам было легко. Единственное, что может говорить об этом, – это то, что на концертах некоторые люди перемещаются поближе к нему, чтобы увидеть.
Война фанатов
Самые преданные фанаты 30 Seconds to Mars делятся на две группы: Mars Army и Echelon. Первая группа была организованна прямо на официальном сайте группы, они занимаются сбором информации. Вторая - более двинутые фанаты ("взвод психопатов"). Речь идёт о street-team Лето и его группы, готовых на всё, чтобы продвинуть группу по всему миру при помощи флаеров, афиш, почты, Интернет-сайтов и др. Весь этот маленький мир живёт в согласии друг с другом. Французский Эшелон насчитывает более 500 человек, их можно запросто узнать, благодаря браслетам цветов группы. Казалось, что самые странные - это фанаты Мэнсона... оказывается, есть похлеще...
