Санкт-Петербург, 30.09.2001
Этот холодный и ветреный осенний день стал для меня особенным. Дождалась я его с трудом. Еще совсем свежи были воспоминания о моей первой встрече с Николаем в Большом театре. Прошло всего три недели. Но сегодня я впервые шла на его сольный концерт, где общение Артиста с залом ближе и доступнее, чем в опере. Несмотря на то, что я гораздо больше люблю оперное пение, сольные концерты Николая, на мой взгляд, представляют особую ценность возможностью общения. Это те редкие замечательные моменты, когда можно выразить Артисту свою глубокую признательность за его творчество — подарить цветы, сказать добрые слова от всей души (если не забудешь все слова от волнения). И именно на таких концертах зритель получает тот положительной заряд энергии, который помогает нам жить. Иногда эти воспоминания поддерживают даже в очень трудных жизненных ситуациях, дают силы выстоять.
Я купила три крупные чайные розы с восхитительным пряным ароматом. В «Октябрьский» приехала примерно за час до начала концерта. Время тянулось медленно. Сдала в гардероб пальто, взяла бинокль, хотя сидела близко. Мне посчастливилось приобрести место у прохода, о котором я так мечтала. Прозвенели все звонки, зал окунулся в таинственную темноту. Зажглись огни рампы. В напряженной тишине гулко стучало сердце. Но уже в следующий момент раздались звуки Президентского оркестра и Николай появился на сцене, бледный от волнения. Он исполнял свой хит «Карузо». Он находился так близко от меня, как никогда прежде. Я жадно рассматривала в бинокль безупречно красивое лицо, завораживающие светлые глаза. Когда песня закончилась, он слегка откинул голову назад, стряхнув со лба золотистые пряди волос, и закрыл глаза. Потом улыбнулся своей неповторимой доброй улыбкой, поздоровался с публикой.
На сцену вышел постоянный ведущий концертов Николая Владимир Березин и объявил все его титулы и звания. Он особо подчеркнул, что правительство также признало заслуги Николая " присвоило ему звание «Заслуженный артист России». Это был сторический момент, так как он впервые объявил Николая на концерте в этом качестве. После «Карузо» прозвучала известная неаполитанская песня «О зо!е тю», исполненная Николаем с такой свежестью и задором, что любой итальянец только позавидует. После каждой песни к сцене выстраивалась очередь зрителей разного возраста с цветами и подарками. Николай их всех благодарил, одаривал нежными взглядами, целовал руки. Я мучительно думала, когда же, в какой момент лучше подарить ему свой букет.
Далее следовала песня «Ве ту 1оуе» из старого голливудского фильма «Любимец Нового Орлеана», в которую Николай вдохнул новую жизнь. Солнечной «Гранаде», сопровождаемой характерным звуком кастаньет, необыкновенно светлый голос Николая придал особый блеск. Танцоры шоу-балета «Виват», облаченные в красное и черное, пытались добавить испанского колорита, усердно изображая тореро. Они размахивали красными плащами перед Колей, явно путая его с воображаемым быком.
Все мое существо было наполнено счастьем и музыкой. Я бурно аплодировала, кричала «Браво! Молодец!». Коленька смотрел прямо на меня и улыбался. Мы часто встречались глазами. У меня не было даже мыслей о том, чтобы его как-то специально поддерживать, но мое сияющее лицо говорило само за себя, и я чувствовала, что Артисту это приятно. Ритуал дарения возобновлялся после каждой песни. Одна пожилая дама подарила торт и Коля сказал: «После концерта всех приглашаю чай пить».
Песня «Мари» о прекрасной девушке, живущей в Сорренто, написана итальянскими авторами специально для Николая. Она как нельзя лучше подходит к его голосу и темпераменту. Две девочки с Цветами подошли к сцене, попросили Колю взять их за руки.
— Детям нельзя отказывать, дети — наше будущее, — сказал Николай, послушно взяв их за руки.
Видимо, у девочек были одинаковые имена, так как одна из них ^опросила Колю загадать желание. Чуть помедлив, он ответил: ~ Загадал!
Лирический и удивительно мелодичный романс Неморино из ( ^юбовного напитка» Доницетти в исполнении Николая звучит Роникновенно и трогательно. Но особенно впечатляет заключительная часть, высокая и сложная (на языке музыкальных терминов это называется «каденция», которую он поет без микрофона и без аккомпанемента). Зал по достоинству оценивает чистое, настоящее звучание этого потрясающего, колдовского тембра, не искаженное современной техникой.
Еще одна девушка, волнуясь, трепетной рукой протягивает Коле цветы.
—Не дрожите, я сам дрожу, — говорит он ей.
На сцене уже лежит внушительное количество цветов и подарков. Взглянув на них, Артист воскликнул:
—Ой, сколько подарков! Почему сегодня не пятнадцатое ок
тября, мой день рождения? А сладкого сколько! Придется мне те
перь утром по три километра бегать, а не по километру!
Не обошлось и без мягкой игрушки. Коля поднял ее над головой и прокомментировал:
-Это, как всегда, я в разных интерпретациях — бываю хомяч
ком, медвежонком, а чаще всего — зайчиком.
Концерт происходил как раз в день церковного праздника святых Веры, Надежды и Любови. Всем, носящим эти имена, Николай посвятил песню «Верю, надеюсь».
Как-то во время затянувшейся паузы для вручения цветов и подарков Коля не выдержал: «Мне так неудобно, ведь программа продолжается». К счастью зрителей, это сказочное действо действительно продолжалось. Коля галантно вывел на сцену свою любимую партнершу Ларису Рудакову, представил ее залу, как всегда, не скупясь на самые лестные эпитеты. Они спели свои замечательные, всеми любимые дуэты — «Застольную» из «Травиаты» и «Тайну». А на третьем дуэте остановлюсь особо.
Зазвучали мистические аккорды. Николай вышел на сцену в черной рубашке и черных брюках, с желтой розой в руке. Он выглядел неистовым и угрожающим. Резким движением он сломал стебель розы. Затем ободрал лепестки и высыпал их на голову своей партнерши. Призрак был одновременно и страстным, и озорным, в нем сочетались грозная власть и нежность. Музыка, голоса, световые эффекты — все было захватывающим. Этот номер всегда исполняется на бис. «Не слышу криков "бис"», — произнес конферансье, хотя зал надрывался. Снова стало темно, и сердце замерло от таинственной музыки. Призрак появился взале, он шел по проходу и буквально сводил с ума зрителей своим ением, ослепительной красотой и раскатами злодейского хохо-В эти минуты Призрак разбушевался, и м,огло произойти все что угодно. И произошло. Он встал у сцены как раз напротив меня и начал петь. Вот тут-то я наконец решилась подарить ему свои цветы. Прямо посреди песни встала и направилась к Коле — успеть, пока Призрак не убежал! Но два охранника, с двух сторон прохода, преградили мне путь, выставив свои руки крест-накрест. Я извинилась и растерянно села на место. Я поняла, что выбрала неподходящий момент, и чувствовала себя неловко.
И вдруг случилось чудо - Призрак направился ко мне сам! Обходительно опустился на колено — как перед королевой. Голова откинута назад, страстный взгляд затуманенных светлых глаз сладко обжигал душу, притягивал, как магнит. Я отдала ему, наконец, свои цветы. Их пряный аромат пьянил, все мысли спутались, слова забылись. «Коленька...» — единственное, что я смогла произнести, задыхаясь от счастья, в этот момент. Не помня себя, я наклонилась к его лицу, любуясь его красотой, но поцеловать не решилась. Он, конечно, понял все и приблизился к моим губам. Тогда я осмелела и от всей души поцеловала его в горячую шершавую щеку! Я всегда вспоминаю этот эпизод в тяжелые минуты жизни, и мне становится легче.
Он взял мой букет, встал, оторвал головку у одной розы и запустив ею в Ларису Рудакову, метко попал в пышное платье. Потом отломил головку другой розы и проделал то же самое. Оставшуюся розу положил на сцену, а потом, виновато глядя на меня, и прижимая руку к груди, кланялся, извиняясь. Но я была счастлива — ведь именно мои цветы помогли ему сыграть, создать образ! После антракта прозвучало стихотворение, посвященное голосу Николая. Оно было написано и подарено В. Березину зрительницей из зала. Николай начал второе отделение с песни *Мгновения». За ней последовал фрагмент из программы «Ше-Девры», а именно — русский блок — «Дорогой длинною», «Очи ерные», «Калинка». Я много раз слышала эти песни в исполне-Ии Других певцов, но они никогда не производили на меня впе-атления. Но сегодня душа моя пела вместе с Николаем. Я впер-*ь1е поняла, что ЭСТРАДА ТОЖЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИСКУССТ-М. Просто все зависит от исполнителя. Тут подошла самая развлекательная, танцевальная часть программы. Песню «Попурри» Коля пел в зале, ходил по проходам. И вдруг говорит:
— Ой, слова забыл! Ничего не помню! Девушка в двадцатом ряду, вы мне слова не подскажете?
В ответ, конечно, молчание. Вдруг я тоже обнаружила, что не помню слов, хотя песню эту на диске слушала часто уже около года. А так хотелось подсказать! «Ой, слова забыл, давайте потанцуем!» Он пригласил даму из зала и танцевал с ней в проходе. Потом «вспомнил» слова и благополучно допел песню до конца. В танцевальных ритмах прозвучали также «Карнавал» и «Везате тисЬо». Затем Николай снова вернулся к лирическому репертуару, проникновенно исполнил «Снова и снова», а романтическую, откровенную в чувствах песню «Сила любви» посвятил всем женщинам в зале. Песня исполнялась на английском языке, но Николай перевел нам ее основную суть: «Я твой мужчина, а ты — моя женщина!»
В заключение Коля подарил нам совсем новую песню. Именно здесь, на этом концерте в Питере состоялась премьера песни И. Крутого «Шарманка». Коля рассказывал, что вначале ему было непривычно, трудно представить себе, как же он будет петь такую песню. Но потом решился. Он снова спустился в зал и пел ее в моем проходе, рядом со мной, к моему величайшему удовольствию. Песня сразу понравилась публике. Николай был в голубой шелковой рубашке с едва заметным узором.
Концерт подходил к концу. Зрители встали, передние ряды подошли к самой сцене. На радость всем, и на грусть прощания — снова «Карузо». Круг замкнулся.
Прощались мы ненадолго. Коленька посвятил нас в свои планы: «Семнадцатого ноября увидите меня в Мариинском театре в образе Ленского, в феврале приеду с новой программой. Там я буду другим, а пока я все тот же Николай Басков». И в заключение после программы сказал так: «Если что-то было не так, извините, я ведь только учусь».
После концерта я вышла на улицу, но домой идти не хотелось. Непроизвольно двинулась к служебному входу, чтобы еще раз увидеть любимого Артиста. Там уже была толпа. Ждали довольно долго, кто-то уже от нетерпения запел «Карузо». Вышел Бере-зин, другие артисты. Колю ждал длинный белый лимузин.
Охрана активизировалась, нас всех оттеснили так, что те, кто гтоял впереди, начали наступать на ноги тем, кто стоял сзади. Все поитихли в ожидании. Дверь открылась, и Николай вышел к нам. Он стоял на возвышении, а мы все внизу. Выглядел элегантно, в черной кожаной куртке с мохнатым воротником. От золотой шевелюры исходило сияние во тьму осеннего вечера. Около сотни рук с блокнотами, фотографиями, билетами потянулись вверх за автографами. Люди нервозно теснили друг друга. Коля сказал, что не может этого видеть и обязательно всем подпишет. Он добросовестно подписывал, но народ не расходился. Стоящие впереди, получив автограф,* не уходили, не давая подойти тем, кто стоял дальше.
Мне было стыдно перед Колей за эту дикую давку, и я тихо отошла в сторону. Время было ограничено, а любителей автографов бесконечно много. Подошли охранники и увели Николая в машину. Так и не успел он всем подписать. На прощание мы помахали друг другу и, пока лимузин медленно отъезжал от места стоянки, следовали за ним и долго еще махали ему вслед.
ЗА ИНФОРМАЦИЮ СПАСИБО ВИКТОРИИ ШИЛИН, АВТАРУ КНИГИ "НИКОЛАЙ БАСКОВ - ПЕВЕЦ ЛЮБВИ"
