Иногда возникает сожаление. Из-за людей, мест, событий, сбывшихся и несбывшихся моих "хочу". Жизнь играет весьма прихотливо, и я словно смотрю на все происходящее, как на проходящее мимо, не имеющее ко мне никакого отношения. То, что не имеет отношения ко мне, не имеет для меня никакого значения. Я, мне, мое. Моя жизнь, мой выбор. Звучит, как я понимаю, чрезвычайно самоуверенно.
Тем не менее - тепло - вот единственное, что я ценю в окружающих. Их хорошее отношение ко мне, мое хорошее отношение к ним. Касание за касание - в идеале, но никогда баланс не сходится окончательно. Я могу лишь двигаться к идеалу, но не достичь его. Я ценю чужое внимание. Ценю свое в отношении кого-то. Стараюсь не терять, если такое возможно.
Ашти сделала мне новый поясок, в скандинавском стиле. Мне бы столько талантов, сколько есть у этой женщины. Более того, я странно себя чувствую в моменты, когда Ашти делает мне милые подарки, готовит что-нибудь вкусненькое к чаю или просто так, помогает с костюмами. Я понимаю, что это ее способ выразить приязнь, и знаю, что все это так или иначе отплатится моим теплом, но все равно в какие-то моменты чувствую себя паразитом, который только берет и ничего не дает взамен. И это, честно говоря, не слишком-то приятно.

Иногда город превращается в серый. Это когда дождь, или снег, или плохое настроение. Как ни странно, такое состояние нисколько не портит мой город – его вообще ничто не способно испортить. Просто такой финт восприятия – чего-то не хватает, и это не исправляют ни яркость реклам, ни человеческие улыбки. Наверное, эта серость где-то глубоко у меня в душе, ну, или том, что заменяет душу.
Такое состояние проходит довольно быстро, я вообще мало склонен к депрессивной рефлексии, слишком быстро меняется ситуация, слишком много всего нужно сделать, и в это время задумываться о своей печальной судьбе – нет уж, увольте-с. Да и не такая уж печальная у меня судьба, если задуматься. Все есть. Материальных благ хватает, морального превосходства - сколько хочешь, эмоциональные вспышки – всегда пожалуйста. Что еще нужно для хорошей жизни? Любимый город имеет место быть. Друзья, которые ждут в других городах – тоже. Так что все у меня отлично. То есть стоит быть благодарным судьбе уже за то, что есть.
Иногда мне все-таки становится тоскливо. Тоскливо нипочему, из-за того, что прошлое просыпается и напоминает о себе, и это так грустно. Нормальная реакция, у меня память замешана на коктейле из боли и радости, я оставляю себе все сильные эмоции, даже если они были огорчительны, – все равно они принадлежат мне. Самое хорошее было бы заключить эмоции в стекло, как Мандор заключал музыку в драгоценные камни. Но стеклянная оболочка все-таки слишком хрупка для моей бесценной памяти.
Я вспоминаю, прохожу через туман тоски, иду дальше, до следующего печального воспоминания, через радости, несбывшиеся надежды, удовольствия и ошибки. Боль наполняет меня, отпускает. Волны томленья, волны тоски… Невозможно передать того, что делается в моей голове. Хочет ли кто-то быть рядом, и зачем? Хочешь ли ты делить с кем-то роскошь своих воспоминаний? Иногда – да, и это даже удается. Редкое доверие, которое обычно бывает оправдано для моих визави.
Потом город снова обретает краски и звуки (впрочем, звуки он теряет гораздо реже, чем цвета), и так до следующего раза. Не бывает, чтобы всегда все оставалось ровно. И даже самый любимый город имеет обыкновение становиться не милым, другое дело, что любимому городу это прощается быстрее, потому что он все равно остается любимым. Если улыбаться и беззаботно болтать – хотя бы видимое напряжение уходит. Все-таки жить в любимом городе – ни с чем не сравнимое удовольствие, вот что я вам скажу.

Сейчас у меня идут некоторые сложности с работой, меняется расписание, поэтому я не смогу часто бывать в аське. Не теряйте. Все наладится и я снова появлюсь.

Почему-то сотрудников большинства наших отделов ужасно умиляет мой образ в белом халате. Приличный, кстати, такой халатик, довольно удобный, с карманами для всякой мелочи. Я его ношу, не потому, что начальство сказало, что надо носить белый халат, а просто мне нравится. Во всяком случае - пока нравится. Может, потом мне надоест, ну, и я буду стараться избегать белого в моем гардеробе.
Вот и я никак не могу понять - то ли я действительно в этом самом халатике выгляжу настолько беззащитно и трогательно, то ли у наших дам из отделов продаж давняя и нездоровая страсть к досторам... На самом деле меня ни один из вышеназванных вариантов не устроил бы, но любопытство... любопытство мучает, не сильно, однако есть такое дело.

Начало в четыре. Я совершенно точно знал, что в четыре все это не начнется. Но отчего-то все-таки выхожу из дома пораньше и приезжаю к клубу ровно к четырем. Ухмылка. Конечно же, внутрь еще никого не пускают. Имело смысл опоздать. Но я все-таки верил в разум организаторов (прости, милый, я просто не мог в вас не верить), поэтому ровно на час оказался предоставлен самому себе. Ну, или не совсем самому...
У самого порога клуба я встретил Русалку, герцога и молодого человека по имени Андрей. За время ожидания начала концерта (чуть менее часа) в меня влили, в общей сложности, два полулитровых «Ягуара», и это – на голодный желудок. После этого герцог все-таки провел нас в клуб (как распространитель билетов он имел такую привилегию), хотя зрителей впускать еще не начали. Мы немного посидели в холле, а потом пошли смотреть на готическую группу «Нетеру», во главе со старым ролевиком Ноксом. Остальную часть концерта я помню весьма приблизительно, или, вернее сказать, отрывочно.
О, нет, все было прекрасно. Энергетика у «Акадо» отменная. Как и у разогревающего коллектива «Нетеру», в котором поет один из моих довольно давних знакомых. И этот знакомый, кажется, единственный понял, что со мной творится что-то незапланированное. Ага... И слова Яна, которые я услышал, но понял, осмыслил далеко не сразу. И все остальное... Жесткое, стальное, практически, понимание, что если я буду пассивен и деликатен, мне судьба возглавить легионы тьмы, а воплощать и возглавлять адский первый легион по просьбе мессира Самаэля у меня никакого желания нет.
Сейчас здесь рядом со мной есть существо, за которое я отвечаю, потому что он мне, как минимум, доверяет, о чем и заявил... Не оставив мне выбора. Возможно, это был всего лишь такой тактический прием (в этом я сомневаюсь, потому что к словам прилагался довольно большой посыл искренности), но я принял все за чистую монету, благодарен, и, если уж совершенно честно, чувствую себя обязанным. С чего? Ну, вот такая странная у меня натура.
Еще один момент... Если как следует подумать, с чего это дяде вздумалось просить меня назначить моим наследником своего ученика? Ведь, если как следует подумать, случись со мной что, и все, что сейчас держу я, обвалится на бедного моего брата, а уж такой судьбы я бы даже врагу не пожелал, не то, что другу и любимому брату. Но от глупостей это понимание меня не удержит. Отчиму я буду верен сколько можно, но... это мой мир, и орды зомби, подчиняющиеся одному из высших иерархов Ада, здесь и сейчас кажутся мне... преждевременными, что ли.
Тогда я не думал обо всем этом. Я смотрел на него, смотрел на своих друзей, время от времени подходивших ко мне поздороваться, впитывал энергетику музыки, все это – в туманной дымке, вызванной алкоголем. Интересно, когда-нибудь я смогу подойти к моему брату достаточно близко? Может быть – да, может быть – нет, все зависит исключительно от моей настойчивости. Главное для меня сейчас – не перепутать настойчивость с навязчивостью, а то нехорошо может получиться. Впрочем, я уже понял – если я хочу стать счастливым обладателем его бесценного общества – мне придется побегать.
В этот раз финальное прощанье и спасибо досталось не арт-директору «Аллиа терра», а финансовому директору (для разнообразия). Док был так любезен, что позволил мне себя обнять, и радостно сообщил мне, что концерт прошел прекрасно. Интересно, они чувствовали себя победителями, при таких-то долгах? Странная вещь эйфория. То, что я не попрощался с братом, странно царапнуло. Отправил сообщение, но тогда уже на его телефоне села батарея... Нервы ни к черту. Ну что с ним может случиться в этом городе, он же каменный скрипач!
Ночь прошла, прямо скажем, нервно. Учитывая количество выпитого алкоголя (а мы после «Нетеру» еще добавили), мне пришлось ударным темпом выводить токсины из организма. Во избежание последствий интоксикации. Может быть поэтому чувствовал я себя несколько странно. У меня не было похмелья в общепринятом понимании, но мои сны наполнялись бредом и присутствием брата... Вот уж... впрочем, пусть снится, глупо было бы запрещать ему это. И вообще... Это был мой бред, моя навязчивая идея, а не его навязанный сюжет, если я все правильно понимаю.
На следующий день я позвонил Яну на предмет уточнить время нашей следующей встречи. Поняв одно – она состоится на будущей неделе, я пообещал перезвонить часов в шесть, и отправился покупать билет на поезд до Новокузнецка. С вокзала решил прогуляться до набережной, и догулял до «Эры», где как раз начиналось электропати. Что меня туда понесло? Ребята значились как организаторы этого знатного безобразия. Постояв и поболтав с фактическими организаторами (ни Яна, ни Дока, ни Вируса видно не было) и пришедшими на тусовку ребятами из сквера, я решил тут остаться. Смысла, кроме приятного общения, в этом не было никакого... Ну, зато наобщался на неделю вперед, аж язык устал.
Дальше... Они приходили, чтобы выяснить несколько сложных вопросов, очень ненадолго, короткий разговор, и, на прощанье, чтобы совсем уж сбить меня с ног: «Солнышко, я сейчас очень-очень занят...» Я, в том же тоне: «Солнышко, но это не значит, что нужно орать на меня.» Он, с мягкой улыбкой пожимая мне руку: «Я не ору, я уже бегу...» Солнышко... «Солнышко» - это нервное, наверное, как еще назвать такой фонетический выверт?
Это был еще один, несмотря на нервность, прекрасный наш день. Теплый, солнечный, наполненный светом и ощущением друг друга. Для меня это было немного странное ощущение – знать, что брат появится здесь, и оставаться там, где мне не слишком-то нравится, потому что у меня есть причина там оставаться. Эта причина... разве имеет смысл описывать все, что происходит в моем сознании при мысли о нем? Мы слишком похожи, чтобы наше общение не было приятным. Или более чем просто приятным.

Смысл этого высказывания в том, что ради высокого положения стоит рискнуть. Что награда за риск будет адекватной. Пожалуй… в иные моменты так и случается. Но… Я, например, рисковать не собираюсь. Даже если будет серьезная необходимость – сначала я попытаюсь принять адекватное решение. А потом… не стоит забывать об одной вещи: напролом можно идти слону или бегемоту. Мне, существу не особенно крупному, и не сносящему все на своем пути (о, да), имеет смысл сначала думать, а потом уже делать. Жаль, что не всегда в жизни так получается.
Что касается принцев, милых, нежных, понимающих, не похожих ни на кого и ни на что… Это миф, вымысел, я уже понял это, впрочем, я никогда особенно и не верил, что можно так вот, на белом коне… Мы всегда хотим выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Поэтому мы внимательны, тактичны, очаровательны, поэтому мы выглядим, возможно, излишне слабыми. Осторожнее с красивым мальчиком, который выглядит хрупким цветком. Есть такой цветок – росянка… Есть еще более очаровательные тропические цветы. Красивый. И пахнет так нежно. Хочется к нему прикоснуться. А результат – ну…
Я даже не маскируюсь особо. Потому что все равно бесполезно. Кто знает – тот знает, у кого не хватает ума понять – учится на своем опыте. Я уже привык, что в иные моменты меня боятся. Так безопаснее для окружающих. Этот чужой страх не греет мое самолюбие, я просто принимаю его, как данность. Еще одно из иррациональных человеческих чувств, преследующее меня. Есть такие, которые не боятся, и это крайне отрадно. Особенно вместе с пониманием, что не все из этих бесстрашных окончательные и бесповоротные придурки, утратившие чувство самосохранения.
Иногда меня забавляет чужое отношение, иногда злит. Иногда… иногда мое отношение к кому-либо может быть воспринято, как абсолютно нетерпимое. Но это я. Все это я. Злобное, нетерпимое чудовище, высокомерное, исполненное гордыни. Я себя хорошо знаю. Я могу быть нежным и заботливым. Только для этих чувств, для разных красивых поступков нужен объект. А с этим уже сложнее. Почему люди ценят жесткость, язвительность, злость и непомерную уверенность в себе? Почему мягкость и открытость считаются качествами слабых? Я не знаю. Правда не знаю.
Собственно… Если перестать уже, наконец, окружающих делить на темных и светлых, плохих и хороших... Не бывает же так. Один и тот же человек с кем-то плох, с кем-то хорош, кто-то его ненавидит настолько, что не может находиться рядом в одном помещении, кто-то – любит настолько, что не может и дня без встречи… И для кого-то получается, что принц, конечно, стоит смерти… Даже большего стоит. Улыбаюсь. Надеюсь, моя цена никогда не поднимется так высоко… А то… Не по себе даже как-то. Хотя я-то… Я-то, хоть и не в цену смерти, но достаточно высоко некоторых ценю.

Время от времени я возвращаюсь к этому образу, и он для меня остается, в общем-то, неизменен. Мы говорили о технике защиты от психологического воздействия, или просто о внутренней защищенности – чем-то таком, что не враз объяснишь даже очень внимательному собеседнику. Да, иногда я своими словами и поступками напоминаю аутичного ребенка, живущего в своем собственном мире, где все идет так, как он пожелает, и не может быть неожиданностей, опасности, боли. Согласен, и что? То есть – что в этом плохого?
Живущее в своем мире дитя точно знает, что здесь – все в его власти, и никто не сможет причинить ему вреда. Даже и пытаться не стоит. Это не значит, что в моем закрытом мире не может, например, появиться маньяк с огромным ножом. Это значит, что я не поверю, что этот маньяк сумеет причинить мне вред. И он не сумеет. Здесь моя сила, моя воля и моя власть. Разве этого мало? Ни бед, ни несчастий, ни тягот. Всегда найдутся те, кто сумеет выслушать и утешить. Всегда есть кому протянуть руку дружбы. Разве это мало?
Ну вот… Тогда я не понимаю, почему это сравнение должно быть для меня оскорбительным? Потому что ребенок? Но во мне сейчас довольно много всего от ребенка. Игры, опять же. Я умею играть вдохновенно и самозабвенно. Не отвлекаясь ни на что другое, если это будет возможно. Тоже признак аутичного ребенка, не так ли? Правда, я предпочитаю, чтобы в игре были партнеры. Если только я не играю с реальностью. Карты и руны. И все же… На мой взгляд, быть аутичным ребенком неплохо.

Выступили отлично. А это Влада, наш режиссер, счастливый талисман и статуя...

Как совместить "я не хочу быть навязчивым" и "я хочу быть к тебе как можно ближе".

Я правда не очень могу понять... Ну, для начала – просто ситуация. Имеются два человека, достаточно давно (несколько лет то есть) друг с другом знакомые, и в какие-то давние времена довольно близко дружившие. В нынешние же времена их пути почти разошлись, но время от времени они общаются, разговаривают (так, ни о чем), да и просто поддерживают связь. Хм... В прошлом их отношения были настолько близкими, что один из этих двух человек, у которого случилась беда, решается поделиться им со вторым.
Реакция второго человека понятна и закономерна: понимание, сопереживание, предложение, если будет на то необходимость, поговорить, в общем... оказать любую посильную моральную помощь. Наверное, все-таки, старая дружба не ржавеет. Дальше... С одной стороны, понимание, что сочувствие искреннее, с другой – нежелание навязывать другому свои проблемы. Имеет смысл общаться на равных, или не общаться совсем... Да, я знаю, сегодня я максималист.
Было бы неплохо снова сблизиться, тем более, что раньше у них такое бывало, могло пройти полгода в полном молчании, а потом они встречались, и все начиналось по-новому... Но в ответ от своего давнего друга человек, который изо всех сил пытается не быть никому в тягость, слышит, что его не считают близким существом, они совсем разные люди, у них разные интересы, и вряд ли они сблизятся...
Конечно, жалость может толкать на предложение общения. Но кому, спрашивается, из людей более-менее сильных, нужна жалость? Нет, не так... Кому, вообще, нужна жалость чужого человека? Две разных структуры поведения. Человек близкий и человек далекий одновременно. Шизофрения какая-то получается. Не могут быть два разных человека в одном одновременно. Это неправильно. Противоестественно.
О, я понимаю, люди меняют интересы, перестают общаться, находят новых друзей... Но... Не стоит ли в этом случае уходит совсем и закрывать за собой дверь поплотнее? Хотя, возможно, я и не во всем прав. Память о давних днях дружбы может толкать к сентиментальным поступкам, жалости, желанию оказать давнему знакомому помощь и поддержку... Но в этом случае разве не стоит человеку идти до конца, а не отмерять свою доброту малой мерой?
Возможно, я опять слишком многого требую от людей. Человеку, почерпнувшему некоторые свои понятия из книг Владислава Крапивина, вполне дозволительно заблуждаться в отношении других людей с другими возможными идеалами. А боль... Ну, боль не имеет никакого значения в этой нелегкой жизни, она ведь не делает меня физически слабее, просто немного недоверчивее, и все...

Я снова думаю о том, что проблема выбора не так уж легка. Каждый человек имеет право делать свой выбор, и совершать все те ошибки, которые только захочет совершить. Это его жизненный путь, неповторимый, и никто не вправе решать за него. Если только человек не отдает кому-то это право... Но так ведь тоже может быть...
И я рад, в конце концов, что не стал решать ничего за другого. Нам дана эта жизнь, чтобы мы прожили ее так, как сочтем нужным, совершая такие поступки, которые будут казаться нам правильными, делая свой выбор каждую малую часть нашего существования, и так всю жизнь, до конца. Иногда и конец тоже можно выбрать по своему вкусу.
Я не понимаю, как можно мешать человеку, принявшему свой выбор. Осуждать – можно. Не понимать – тоже можно. Возненавидеть, никогда не простить – сколько угодно. Весь спектр человеческих эмоций, да-да. Но мешать? Кто дал право кому-то изменять чужое решение, брать за себя ответственность? Никто. Тогда почему это иногда происходит?
Было время, когда я тоже, не дрогнув, принимал решения за других. Возможно, слегка оправдывает меня тот факт, что решения эти были того разряда, которые можно принять, не ошибившись, только отлично зная сферу принятия решения, все «за» и «против»... Это было похоже на игру, тем более, люди иногда не против были переложить тяжесть решения на чьи-нибудь плечи.
Когда меня спрашивали, как я смею решать за других, я смеялся в лицо вопрошающему и спрашивал в ответ: «А кто мне это запретит?» О, да, тщеславие в том числе. Самое странное, что ведь действительно, мало кто мог бы стать на моем пути к цели, и тогда, и, тем более, сейчас. Все-таки в некоторых областях жизни сила некоторое, иногда даже большое, значение имеет.
С тех пор я стал несколько старше и немного помудрел. Я по прежнему принимаю некоторые решения самостоятельно, жестко, не спрашивая чужого желания – потому что, зная ситуацию, видя ее со стороны, понимая, что я прав... Но это те случаи, где мой опыт незаменим, где мне доверяют, где против меня идти не рискуют. И это вопросы жизни и смерти, при условии, что жизнь человеку еще дорога, и что он собирается жить дальше... Это обязательное условие моего вмешательства.
Собственно, все. Мне бы тоже не хотелось, чтобы кто-то, кроме высших, конечно, потому что высшие все равно не прислушаются к моему мнению, вмешивался в мою жизнь. Советы – да, но не более. Я достаточно авторитарен и эмоционален, чтобы лезть в чужие жизни без приглашения, но это – часть моей судьбы, практически – вынужденная необходимость. Это можно мне. Другим за меня пытаться что-то решать не стоит. Вряд ли что-то хорошее получится.

Рваные, судорожные движения. Без всякого смысла, без красоты, без плавности. Иногда – словно робот. Неторопливо, механически, ровно. Изящно… При некотором напряжении фантазии это можно назвать изящностью. А на самом деле что? Моя пристрастность? Его статичность? Все вместе… На этот лице всегда живые только глаза. В них хочется смотреть не отрываясь. Игра в гляделки – это моя слабость и моя сила. Когда как, по желанию. Но горделивая улыбка появляется на моих губах всегда, когда партнер по игре первым отводит глаза.
Ничего особенного в этом нет, пожалуй. В самой игре, то есть. Есть особенное в зеленых этих глазах, и заданном однажды вопросе о взгляде, полном очарования и бесовского огня: «Зачем тебе это?» Собственно, я и не надеялся, что получу связный ответ. Или хоть какой-нибудь ответ. Беспечное пожатие плечами. «Не знаю. Хочется». Хочется. Легкость в общении и ощущение близости, ощущение узнавания. Я допускаю старую ошибку – подгоняю волчонка под свои рамки и думаю, что все о нем знаю. А дальше – просто не замечаю то, чего не хочу замечать. Не замечаю, что он совсем другой. Порок на красивом лице – это… всегда очаровательно, но не всегда приемлемо.
Но именно эта судорожность движений, именно эта изломанная грация говорят о нем больше, чем он сам мог бы сказать словами. Именно это ожидание того, что я оставляю на самый крайний случай… Безразличия… Безразличия нет и в помине, и почему-то это очень важно. Только ради этого я готов терпеть фокусы Юджина и не осуждать его ни за что, что он делает и что мне не нравится… не может нравиться. Это не наш танец. Мы просто встретились случайно, и сейчас уходим… Или, все-таки, не уходим? Кто бы знал…
Все-таки умеют некоторые очаровывать. Черная рубашка с жабо. Невиннейшая улыбка на красивом лице. Достаточно просто смотреть и наслаждаться, и понимать, что проигрываешь, проигрываешь в какой-то извечной игре, когда он ловит мой взгляд, и отвечает своим, полным кокетства: смотришь? Я тебе все еще интересен? Попробуй сказать, что нет… Еще как интересен. Раз он совершил такое… Просто смотреть. Просто улыбаться. Просто чувствовать эти взгляды, улыбки, все, стоящее между нами, ежедневно происходящее, не сказанное… Так вот… просто.

Это я про случайный выбор. Одной из моих новообретенных привычек стало пролистывать случайным образом выбранные чужие дневники. Я понимаю, что люди, чьи жизни я так беззаботно пролистываю, возможно, не очень рады такому вторжению, но я очень стараюсь быть деликатным. Не знаю, правда, насколько у меня это получается, усталого путешественника по чужим жизням. Помню, был какой-то довольно долгий сериал про людей, пытающихся вернуться домой, путешествуя во времени и пространстве. Куда приведет тебя дорога, одинокий странник?
Иногда мне нравится читать чужие жизни, запечатленные в электронном виде. Несколько таких дневников я прочел от корки до корки. Дневников людей, которые были мне небезразличны тогда. Читая, становишься ближе, может быть, даже начинаешь понимать. Правда, даже зная эти приятные, подчеркивающие (или опровергающие) общую картину мелочи, вовсе не можешь быть уверен в правильности своего пути. Это только ореол, картинка, украшательства… Но книги иногда тоже выбирают по обложке…
Я вообще очень любопытен. Настолько, что некоторым людям, находящимся поближе ко мне, мое любопытство начинает казаться навязчивым. Ну… я достаточно редко перехожу границу деликатности, если только мне это не нужно зачем-то… или нужно узнать что-то действительно важное. Здесь я всего лишь развлекаюсь, и пока нахожу это развлечение приятным.