Ты еще ничего не решил как будто. Я чувствую странную связь, дорогу, вымощенную огнем, поддерживаемую ветрами. То, что держит нас вместе, когда мы не рядом. То, что делает тебя, полузнакомого, таким близким и родным. Как это получилось? Не мне задавать подобный вопрос. Я все знаю, тебе только рассказать это не смогу. Или, может быть, смогу когда-то. Точно не сейчас.
Очередной закручивающийся вихрь. Твое присутствие рядом – это то, чего я хочу, чего жду. Надеюсь, что это взаимно. Воспринимай это как угодно, успокаивай себя иллюзиями, пугливый мой. Я могу поддержать любое твое заблуждение, пока оно не попытается ударить по мне. Ну, и да, в твоих действиях можно найти много всякого, чем удобно самообманываться.
Есть достаточно много времени, чтобы принять решение – месяц целый. И одновременно достаточно для того, чтобы мне не устать ждать результатов. Кто мы, что с нами происходит? Почему все так странно и так в некоторой степени безумно? Часть ответов на вопросы у меня есть. Часть мне еще только предстоит обрести.

Подозреваю, что нужно очень сильно любить (ну, или просто быть очень заинтересованным), чтобы постоянно писать письма, желать этого, даже, может быть, не ожидая ответа, или ожидая его терпеливо. Раньше я так умел, и даже делал, что-то около полугода письма раз в неделю шли в одну сторону. Тогда это было совершенно нормально. Сейчас одно написанное неотвеченное письмо стимулирует оборвать переписку.
Ничего этого больше не нужно. Послания становятся короче, разговоры – более раскрашенные и менее искренние. Может быть, все дело в том, что тогда не было возможности общаться иначе, чем письмами. Это была часть образа жизни творческого и просто достаточно эмоционального человека, это было развлечение и отдушина.
Поэтому, быть может, и была большая любовь, много терпения и спокойное (хоть и только внешне) очень нервное на самом деле ожидание. Но ждать приходилось, потому что ничего больше не оставалось. Что бы ни было в сердце, каковы бы не были настроение и физическое состояние, ожидание оставалось постоянным спутником. Тогда иного просто не было дано.

Иногда достаточно просто взгляда, слова, позы, игры света – чего-то, несомненно, особенного, неординарного, и в то же время достаточно простого, чтобы зафиксировался взгляд и появились мысли. В мыслях уже увиденное дополняется деталями, декорациями, и так рождаются персонажи для художественных литературных произведений. Если персонаж достаточно интересен для реализации, то и произведение тоже родится.
Игра света и тьмы – стихи с крылатым моим милым созданием. Невероятно харизматичные злодеи (они и в жизни достаточно харизматичные, поэтому довольно просто придать акцент и добавить немножко… в данном конкретном случае эпической готики). Вокруг меня много прекрасного и дарящего вдохновение.
Я благодарен всем, кто попался мне на глаза в нужном облике и в нужное время. Каждого вспоминаю с радостью, испытывая чистое, незамутненное удовольствие от творческого процесса, даже когда пишешь наполовину правду, даже когда понимаешь, что вдохновившее тебя на все это создание вовсе по головке не погладит за разглашение его маленьких тайн… Как там говорил Набоков: «Я все законспирировал, любовь моя…» Не помню точно, поэтому цитата условна.