Итак, кончается второй месяц этого безумного лета.

Вселенная сошла с ума, побесилась, попрыгала на моих костях и решила, что остальное я могу терпеть и без неё.

Прошло два месяца с моего 20-ти летия.

Прошли три дня, которые перевернули жизнь с ног на голову.

На город набросился дождь, солнце на небе есть, но спрятано, а мое солнце - она далеко, но все еще со мной.

Задумчиво грызя булочку и попивая молоко, я думаю, что ценность нашей жизни заключается в данном моменте. Радоваться надо сейчас, плакать - сейчас, страдать, жить, делать что-то, думать - все сейчас. Зачем загадывать на годы вперед, если никто не может поручиться что там будет что-то ВООБЩЕ? Если я задумаюсь о том, что будет со мной и моим солнцем через каких-то 10 лет - я сойду с ума. Я могу быть уверен в одном - мы умрем, когда-нибудь мы все умрем, а до этого - надо просто жить на полную катушку, пользоваться каждым моментом, переживать все, что хочется пережить, и делать то, что хочется сделать. Человек всегда знает, что ему нужно СЕЙЧАС. А нас учат думать о том, что будет потом.

Ведь это неправильно. Надо просто уметь отвечать за свои действия, не "думать о последствиях" а быть к ним готовым. Вопрос цены в какой-то мере. Готов принять все, что будет завтра, не зная что это будет - значит ты живешь.

Все дело в трусости. Мало кто может выбрать дорогу и пойти по ней, несмотря ни на что, ни на кого. И не оглядываясь. Не выражая сомнений.

Мы любим оправдывать себя словами - "Все изменилось", "Я изменился", не думая о том, что жизнь заключается в вечной борьбе, и не в меньшей мере борьбе с самим собой. Каждый момент жизни - это желание превращенное в действие.

И в этом есть парадокс. Надо следовать своему желанию, когда ты выбираешь дорогу, и иметь силу - побороть желание свернуть с нее потом. Слишком сложно для моей нежной психики... И для моего и так безнадежно запутавшегося разума.

Я знаю, что я взял на себя ответсвенность за НАШЕ счастье, знаю, что теперь - либо "МЫ", либо никак. Я боюсь, конечно, я боюсь.

Но я не хочу и не имею права сдаться.

И я не сдамся. Будь что будет.

Я живу только раз.

И если захочу - всегда смогу умереть.

 

Внезапно наступило лето. Жарко, хорошо, чистое небо, солнце.

И куча воспоминаний вырывающих душу. На сердце горько и пусто, впереди открытый горизонт.

Люди бегут, скачут по своим делам, куда? Куда бежать мне, что мне делать? Не хочется биться в закрытые двери, плакать по давно умершему - так и вообще глупость. Что делать? Окружить себя музыкой. Выплескивать все куда-нибудь.

И не смотреть вперед, впереди только бездна темноты. Там впереди теряется реальность, там впереди...

А сейчас что реально? Ну... Что-то наверное есть. По крайней мере рассказать об этом некому. Страшновато, если честно, поступать как всегда - страшновато сцепив зубы идти вперед переступая через себя. Но, не так страшно как в первый раз идти на работа в новое место)

Мир потихоньку разваливается.

Все потихоньку умирают. Ведь ничего не изменилось, правда?

А скольких каннибалов насытишь ты? »»

Белым-белым, через красный
Вслед за синим, черной мастью
Через мост, сотки зерцало
Звезды, тучи, я - мерцала!
Через тусклый шорох сини,
В небо белым, двести линий,
Струны, горы, бесполезно,
Я опять на небо лезла!
Черным-синим-красным-белым
Я рисую пики, стрелы
Я рисую, кисти пляшут
Горе страстью кто замажет?
Тускло-ярко, красно-черно
И клевать на небе зерна...

Ты сидишь и куришь с задумчивым лицом – и я опять чувствую себя в одиночестве. Во всех смыслах этой странной фразы – Я чувствую СЕБЯ. В одиночестве. Только чувствую. И еще смотрю. Смотрю – на тебя, потому что я не могу себя увидеть. Пока ты не увидишь меня, я не смогу увидеть себя. Но также я банально чувствую себя одинокой – за 20 лет жизни с тобой, я привыкла отождествлять себя с существом женского пола. Наверное, это началось, когда ты осознал себя именно мальчиком. Тогда я смогла отождествить себя с девочкой, хотя, кажется, я не имею пола. Или имею – это как посмотреть, мне не с чем сравнивать. И вот ты снова задумался о своем – а я просто чувствую себя. И тоже – думаю. Мне нравилось то время, когда ты говорил сам с собой – я научилась предугадывать вопросы, на которые ты высказывал ответы, и мне казалось, что я с тобой говорю. А потом ты перестал. Еще я иногда вспоминаю, как ты плакал – тогда я могла быть рядом и ты успокаивался. Недавно я видела, как ты опять плакал – это было немного глупо, сидеть и беззвучно плакать в таком возрасте. Но я не смогла помочь, такая безысходность недоступна детям и требует больше, чем просто присутствие капельки тепла.
А я – капелька тепла. Капелька нежности. Я вспоминаю, как ты влюбился в первый раз. Я была так рада, но оказалось, что твои чувства были глупыми и ненужными. Мне было все равно, что чувствует тот, кого ты полюбил, но тебе эти чувства были не нужны. Тогда ты тоже мог плакать – но не стал. Вместо этого ты задумался о смерти – я не поняла, почему. Но я подумала – а вдруг, если бы ты умер, я бы могла быть с тобой? Кажется, от этих мыслей я стала такой плотной, что еще чуточку – и ты бы меня увидел. Но мне вдруг стало стыдно, что я желаю твоей смерти – пусть и не понимая, что это такое. Я же знаю, тебе неприятна смерть, хоть ты и храбришься. И тогда я перестала быть плотной, и снова стала смотреть на тебя, и успокаивать, как могу, и греть тебя своим абстрактным теплом.
Ты крутишь в руках тлеющий фильтр, и смотришь в окно. В квартире темно и пусто, и я почему-то чувствую сквозняк, дующий по полу. Так странно, но я не обращаю внимания, потому что ты говоришь вслух. Совершенно бессвязно, как это часто бывает, будто ты пересказываешь свой сон в мельчайших подробностях – и пытаешься выразить образы и чувства словами, зная, что это невозможно. И я слушаю тебя, запоем, боясь упустить хоть секунду – сейчас твои слова принадлежат только нам двоим – пусть ты и не знаешь обо мне – но от этого они еще ценнее. Ты не знаешь, что говоришь для меня, но все-таки говоришь.
У меня нет имени, нет тела, и, наверное, нет того, что ты называешь душой, но у меня есть возраст. Это странно – я сама чистая абстракция, но не могу понять абстрактных вещей – смерти, души. Быть может, когда ты увидишь меня – ты объяснишь. Я знаю, когда-нибудь ты увидишь меня. Такой, какой я захочу тебе показаться, и я всегда буду такой, а потом мы умрем. Я всегда была с тобой, и всегда буду с тобой. Я не могу без тебя – потому что… Просто не могу. Это правило игры.
И ты без меня не можешь, но ты этого не знаешь. Мои мысли кружат вокруг тебя, легонько касаются и отходят. Успокаивают, вселяют уверенность, напоминают обо мне. Но ты все равно не видишь, потому что не веришь, потому что не знаешь, во что верить. Я знаю – ты бы смог, но тебе надо объяснить. Показать. Ткнуть пальцем – которого у меня нет. И я просто смотрю на тебя, и мне опять кажется, что я одинока. Таково мое бремя – одиночество. И твое бремя сходно с моим. Кто бы тебя ни окружал, ты чувствуешь одиночество, но я притупляю его, и ты живешь, не замечая камня, который несу я. И хотя я просто наблюдатель – я все-таки помогаю. Так мы и живем.

Знаешь, мне начали сниться сны. Мне снится поляна, полная густой, бесстыже зеленой травы, такой яркой и сочной, будто она хочет казаться картинкой, а не настоящей травой. В этом сне, на этой поляне все состоит из оттенков зеленого цвета – деревья, трава, лепестки странных цветов, небосвод, даже воздух и солнце там зеленоватых оттенков. Там спокойно. Там жужжат мошки и стрекочут цикады – как в самую сильную жару. Но там не жарко, и через марево пения цикад слышны вдохи и выдохи ветра и ворчание далекого водопада, который – я точно уверена – ярко-синего цвета. Твоего любимого цвета. Этот сон снится мне каждый раз, когда я засыпаю – в нем я не чувствую такой безысходной необходимости в тебе, и мне не нужно нести этот ужасный груз нашего с тобой одиночества… Не подумай, что я недовольна своей судьбой, ты для меня – самое важное, но иногда я думаю что нам никогда не суждено быть по-настоящему вместе. Я стараюсь прогонять эти мысли, но они так назойливы, что породили этот островок спокойствия, который я всегда хочу разделить с тобой. Тебе там понравится, я знаю, ты дойдешь до этого прекрасного лазурно-синего водопада, а я буду сидеть и ждать тебя на поляне, в самом сердце непостижимого леса, и слушать шум воды, пение цикад и твои приближающиеся шаги… А потом… Потом будет что-то настолько прекрасное, что я не могу даже представить себе, но оно будет. Как бы нам разделить этот сон? Хотя бы – сон?!

Опять наступила ночь. Ты спишь, а я слушаю твое дыхание, смотрю на твое исказившееся лицо… Ты не можешь быть спокоен – никогда, даже во сне, и я бессильна тебе помочь. Ты истязаешь себя, пытаясь записаться в чужие жизни, потому что не можешь создать свою – хоть какую-нибудь, безуспешную, глупую, бессмысленную. Меня это расстраивает, но с другой стороны – быть может, ты просто ждешь меня? И мы сможем создать нашу общую жизнь, одну на двоих, пополам… Это будет настоящим счастьем. Если бы это могло быть – боюсь что моя вера начинает пропадать. А на что годна такая я, без веры, без силы жить… Однажды меня просто не станет, и никто не узнает, была я или нет – моя память это лишь мое достояние, и она все что у меня есть. Но нет, теперь у меня еще есть поляна среди зачарованного леса, водопад и память о твоем прикосновении… Хотя это и ложная память. Я ведь так живо представила твою руку на моем плече, нежное касание, к которому не нужно прилагать слова. Так оно и будет – когда-нибудь. Я знаю. Нужно лишь жить, помогать и ждать.

 

Погода в интернете

У тебя сегодня другое настроение? Установи свою погоду!

Жил однажды вампир. Был он не совсем обычным по классическим меркам - солнца не боялся, от серебра не сгорал, а осиновых колов в него никто даже и не думал вбивать. Так и жил он себе, кровь пил конечно - как без этого, но без жестокости и особого рвения... А еще любил этот вампир вкусно поесть - обычной человеческой еды. И поэтому часто ходил в один ресторанчик - уютный, темный и небольшой(он хоть солнца и не боялся, но все-таки недолюбливал свет, и ночное время ему было больше по душе)
Часто наш вампир бывал в том ресторанчике, и персонал его уже знал, и сам он знал там всех поименно. И отношения с теми людьми у него были вполне дружеские.
Но вот однажды не удалась у этого вампира охота. В банк крови он идти среди ночи не захотел, и решил зайти в ресторан - притупить древний голод более прозаическими жидкостями, а не кровью. Пришел он туда и начал себе наливать. Наливал-наливал, наливал-наливал, и налился до того, что на стол рухнул и казалось бы заснул... Но не заснула в нем сущность древняя, вампирская, а поскольку та сущность кушать хотела сильно - она всех в том ресторанчике и покоцала. И скушала. 5 человек - как не бывало.
Просыпается наутро похмельный герой - а вокруг все кровью заляпано, сам он тоже на маньяка похож, а не на автослесаря, коим работал. Перепугался он тогда конечно... А тут в ресторанчик заходят дяди этакие, в костюмчиках и с большими пистолетами. И говорят - "Ты тут безобразничал?" А он от страха - ни бэ, ни мэ, понятное дело.
Ну дяди поглядели на него, и говорят - будешь ты теперь рестораном заправлять, а из подсобки мы камеру сделаем, для особо ретивых наших подопечных. А не согласишься - не жить тебе!
Так и стал тот парень жить - не тужить, и совесть его вампирская ничуть не отягощалась тем фактом, что в подсобке у него часто по три полутрупа лежит. Мало того - и женским и мужским телам в его хозяйстве находилось применение - вампиры на счет некрофилии без предрассудков...
Только однажды пришел в тот ресторанчик невзрачный мужичок. Прижал нашего героя к стенке и говорит, дескать, показывай мне свою каморку.
Вампирчик и показал. А мужик тот как взбеленился, да тут же на месте вапира и порешил. И на куски к тому же разрезал.
А кому будет приятно видеть свою дочь, мертвую, да еще в такой позе.
Да никому...

Хожу за кругом круг,
Смотрю на мир вокруг,
На небо в облаках...
А грусть как сталь крепка,
Мечта так далека,
Исчезла боль в глазах...
Идут часы и дни,
В них шепот "Ну,засни!
От жизни отвернись!"
Знать не хочу людей,
Теряю я друзей,
Смотрю все время ввысь...
Я знаю, что пройдет,
Как стает зимний лед,
Пока же небеса
Зовут меня, и я,
Стремлюсь туда не зря
Я вижу чудеса...

Хех... Открываю дневник - и сразу вижу оживляющие палитру осенние фотографии.
Такое чувство, что это еще одна сказка, которая кончилась... (Как говорила героиня одной хорошей книги)
И еще вспоминается, с чего началась ЭТА история. И во что она превратилась.

Как-то больно. Даже не слабее, чем было тогда.

Интересно, мы в любом случае - великие?
Даже когда сидишь и докуриваешь пачку, которую начал час назад - все равно великий?
Когда в сортире - все равно великий?!

Я к чему... Я уже, и не помню, к чему. У меня вообще, сейчас ночь, только спать не дают. И вообще состояние убитое, курю - не могу накуриться, а даже самые любимые, жизнеутверждающие книги вгоняют в тоску.

Музыка - не помогает. Хроническая усталость и нежелание двигаться - сбивают с толку... Сегодня(кажется) первый рабочий день, а я даже не подумал куда-то идти. (Какой там колледж, это нонсенс!!)

Кажется ничему меня не учит опыт прошедших дней... (Типа сдал сессию кое-как, да и хрен с ней) И вправду - когда мне представиться возможность закосить последний семестр последнего года обучения, ага. Такой шанс бывает раз в жизни О_о

Медленно-медленно вставало сегодня солнце - если это вообще солнце, и оно вообще откуда-то вставало. Поднималось и пело, шутило, корежилось в судорогах над неискушенными лужами. (Неискушенными - видимо потому, что они еще не поняли, лужи они вообще, или уже лед.)

Немного странно, когда день не делится на день и ночь, а идет отрезками по три-четыре часа, в независимости от наличия дневного света. (Кажется уже начали закрадываться в текст грамматические ошибки)

-следующая сигарета-

Выйти из дома не могу, эээ, да даже вставать опять сложно. Регресс и похудение - а если смотреть с другой стороны - несомненный прогресс в том, что называется "угробить себя". Когда это кончится - не имею понятия, потому что сколько ни пытался, не могу понять собственных желаний и устремлений. Они вроде бы есть, но то ли вообще не осознаются, то ли настолько невыполнимы, что не мой мозг не желает их признавать.

Мимо ходят люди, и возможно меня опять спросят "Как ты?" Людей, которым это интересно, или у которых достаточно обширная память, чтобы обо мне вспомнить - прискорбно мало. Их можно пересчитать по пальцам одной руки, и один палец останется.

А в голове - сумбур, а если бы это было не так, не было бы и этого истеричного сообщения.
Конец.

Время течет все так же неостановимо, все так же вперед и вперед.

А тем временем мы занимаемся погонями за призраками. Призрак образования, пожалуйста, призрак работы, призрак карьеры, призрак успеха, даже призрак денег, все эти бессмысленные, но необходимые устремления, за которыми мы теряем поиск смысла жизни. Призраки, которыми мы этот смысл подменяем.

 

А зачем? Это так тяжело, задуматься о Главном, да не надо даже рыпаться-то, кто просит бросать привычную жизнь, но ведь надо же поднять рыло от кормушки, поднять голову вверх и увидеть облака, солнце, бескрайнее небо...

Так нет даже небо наше обрезали до необходимого управляющим минимума, сложили и положили в коробочку, а коробочку - себе под ноги... Чтобы не украли.

 

Только небо в коробочке не удержишь.

За последние два часа сильно стемнело, это я заметил. Надо сказать, это - пожалуй единственное, что я заметил во внешнем мире за прошедшее время. Такие вечера, как сегодняшний, не способствуют наблюдениям за происходящем вокруг.
Да и в моей комнатушке, освещенной старым абажуром со слабой лампочкой, шторы закрыты почти всегда. Тяжелые такие шторы, портьеры прямо.  Еще в этой комнатушке есть небольшой столик, на котором стопками сложены книги, старое кресло, и здоровая корзина в которой свалены клубки шерсти, обрывки старого вязания, а наверху лежит мое нынешнее творение – черный шарф, длинной уже наверное в полтора метра. Друзья шутят, что пока я вяжу его, в моей жизни не наступит светлая полоса. Если бы все было так просто!
Еще в комнате, конечно, есть кровать.  Этим обстановка исчерпывается, если не считать кучи полочек с разнообразной ерундой, которую я либо нашел сам, либо мне кто-то откуда-то привез.
Описывать все лежащее там просто нет смысла – как говорится «Это уже совсем другая история».
Да и вправду с каждым предметом связаны свои воспоминания, чувства, ощущения, своя атмосфера…  И своя история.
Что-то я уж очень отвлекся. Мы начали с того, что стемнело… А теперь еще и пошел дождь. Он медленно барабанит по стеклу, но вот ускоряется, и, наконец, превращается в сплошной ливень.
Монотонный шум за окном утвердил меня в мысли, что сегодня я на улицу выйду. Ни за что. Да я, в общем-то, и не собирался.
На одной из полочек, кстати, стояла магнитола. Я поставил наугад диск и завалился на кровать с книгой. Из динамиков лилась медленная, депрессивная, болезненная музыка.  Строчки на бумаге неторопливо входили в резонанс с разумом. Дождь исполнял партию бэк-вокала. 
Мелодия…
Я услышал крик за окном кажется раньше, чем он раздался. Глухой удар в стекло и тягучий, как патока, крик. Я отдернул штору. На подоконнике с обратной стороны был комочек тени, чуть более темный, чем хмарь вокруг. И с двумя огоньками-глазами. 
Опять крик.
Он разрушал гармоничную мелодию вечера, и это было так… Неправильно, что я почти сразу распахнул окно и за шкирку втащил кошку внутрь. Этот несчастный комок шерсти дрожал и выглядел так несчастно, что выгнать ее, то есть его, куда-либо было явно выше моих сил.
А дальше…
Едва обсохнув, кис требовательно мяукнул, и подошел к выходу из комнаты. Хмыкнув, я открыл дверь.  Кот присел на пороге и посмотрел мне в глаза. Казалось, его очертания чуть смазывались, из-за того, что он сидит прямо на грани света и тьмы, на пороге, между комнатой и прихожей. Мне показалось что здесь и сейчас, этот порог значит много больше, чем абстрактная грань двух помещений. Еще я подумал – кот меня зовет. Куда-то зовет. И я переступил порог… Что-то во мне сдвинулось, комната в полушаге назад оказалась совершенно недостижимой, котяра пропал, да и прихожая была не маленьким коридорчиком, знакомым с детства, а длинной чернющей трубой.
Вернутся назад было нельзя, но путь вперед был. Конечно, я двинулся по нему, уже жалея что сегодня вообще наступило. Хотя с другой стороны я всегда любил тайны. Но, черт возьми, не тогда когда я к ним не готов!
Я шел и шел по темноте. Темнота была не однородна, и, хотя казалось, что я иду по прямой, иногда ощущались, повороты, подъемы, спуски. Иногда пробирало ощущение, что путь пролегает по краю пропасти, иногда – что глубоко под землей. Пару раз я слышал впереди утробное урчание и мяуканье – в те моменты, когда путь переставал быть очевидным.  Тьма не была мертвой, вокруг раздавались странным образом успокаивающие шорохи, шепотки… Временами тьма будто расступалась, но только чтобы явить пятно чего-то ЕЩЕ более черного, чем туннель вокруг. Странно, но это тоже меня не пугало.
Сделав очередной шаг, я вывалился на свет. Вокруг (а теперь и по мне) хлестал ливень, улица, на которой я оказался, была пустынной и плохо освещенной, а находилась вообще непонятно где. Дома вокруг казались какими-то неправильными, слишком… Старыми-  то ли готического стиля, то ли вообще сошедшими со страниц фэнтезийнго романа. Но присмотревшись, я не обнаружил в них ничего необычного - застройка в стиле старого Петербурга, и только. Но как только я переставал к ним приглядываться - ощущение возвращалось.
У подъезда одного из домов, прямо под дверью, сидел Кот (про себя я уже именовал его так, будто именем… Кис явно было необычным, хех) Сидел, и смотрел прямо мне в глаза. А я смотрел на него. До тех пор, пока не осознал, что я насквозь мокрый, что побудило меня к активным действиям. Вполголоса обругав мистику в целом,  кошек в частности, и ОДНОГО Кота в особенности, я быстрым шагом подошел к двери, рывком открыл ее, и чудом сдержался, чтобы не ускорить Кота пинком по пушистой задней части.
Впрочем, ему бы это явно не пригодилось. Тремя прыжками он взлетел по лестнице на следующий пролет и пропал из виду. Я направился за ним, попутно осматривая двери в квартиры, да и вообще окружающую обстановку. Чувство необычности домов вернулось, десятикратно усилившись. Это были  неправильные двери… И они явно давали неправильный мед. В смысле вели в неправильные места. Тем не менее, пройдя шесть этажей, и не наткнувшись на что-то реально опасное, я оказался перед(вернее под) люком, видимо ведущим на чердак. Люк находился примерно в двух метрах над полом, лестницы к нему не было. Кота рядом тоже не было, а сам люк был закрыт на щеколду с внешней стороны. Помявшись, я попрыгал и отодвинул щеколду, попрыгал еще и откинул люк, и окончательно ощущая себя зайцем, я попрыгал чтобы зацепиться за что-нибудь. Зацепился.
Причем зацепился всем, чем только можно, за все что только можно но, исцарапав между делом руки, все-таки залез.
Чердак освещал только пучок света, исходивший из люка, и этого освещения хватало в основном для того, чтобы высветить пылинки, медленно вальсирующие под шум дождя. Кот фыркал где-то в дальнем конце чердака, и казалось, что там возится что-то большое, непоротливое и злое. Но своими новыми чувствами я знал, что это именно мой пресловутый Кис. И в самом деле, пофыркав еще несколько мнгновений, он метнулся из темноты и, усевшись у меня в ногах, начал неспешно умываться, всем своим видом показывая что он послушный кот и ходить будет только по моим следам... И никуда-никуда не убежит!
Естественно, я ему не поверил.
Гармоничная мелодия странным образом возвратилась - в неспешном и расслабленном танце пыли и света, в щелканье дождевых капель по металлической крыше, в медленном, сонном мурчании кота, в скрипе досок под моими ногами. Я побрел вдоль стены, ощупывая выставленные вдоль нее вещи и вещички, мебель и что-то бесформенное на ощупь. Все это казалось экспонатами в диковинном музее, давно забытом и покинутом всеми - даже тем последним старичком-смотрителем, который до своего смертного часа отавал  старость этой груде бесполезной рухляди. Для всех бесполезной - кроме него. Это ощущение было настолько сильным, настолько мощно вдавилось в мою грудь, в самое мое сердце, в душу, что я на несколько минут почувствовал себя умирающим, отринувшим все старцем... Я шел дальше вдоль этой стены, среди этих брошеных, ненужных штук, даже не зная, что это такое. Я любил их - просто за то, что они давали смысл моему существованию все эти годы. Я знал что я умираю, понимал и принимал это... Я знал что моя смерть - это лишний экспонат для музея. Иногда мне казалось что все - все вокруг, все выставленные тут вещи - это такие же как я смотрители, которые с начала времен бродили в этом зале, бродили, пока не замирали навсегда, и не отдавали даже свое посмертие делу своей жизни. Дело всей жизни - и дело всей смерти. Я дошел до места, где между экспонатами открывалась ниша, встал туда и замер.
И тут же очнулся. Моя рука лежала на чьем то лице, оно было холодно и по нему бежали слезы. Может это лишь капли дождя просочились сквозь старую крышу - там такой ливень. Но я тоже плакал, и знал, что эта влага - пследний вздох отлетевшей души этого... экспоната...
Кот сидел чуть поодаль, и его глаза ярко сверкали сине-зеленым отраженным светом. Он будто кивнул мне - "Ты понял"
Взмах хвоста, и почти бесшумные прыжки унесли его силуэт куда-то вглубь этого места. Внезапно я осознал, что свет, который лился из открытого люка пропал. Почему-то мне было жаль не столько этого абстрактного света, который, надо сказать, ничего не освещал, сколько ровного и гармоничного танца пылинок. Снова странное ощущение пробрало меня, но теперь ничего не привело за собой, а просто исчезло. Я двинулся в темноту, в сторону неверного, все время гаснущего синеватого огонька. Я шел, медленно, постоянно останавливаясь около чего-то привлекающего внимание - чаще всего это оказывалась какая-то старая полуразвалившаяся штуковина, которая лишь казалась интересной в этой всепоглощающей темноте. Изредка, когда я уж очень долго оставался на одном месте, или двигался совсем неохотно - возвращался Кот, носился вокруг, мяукал и призывно тыкался в ноги. Это всегда давало заряд бодрости для продолжения пути. И вместе с тем, это давало интерес к его продолжению - потому что время от времени теперь, мне просто становилось неинтересно идти вперед, и гораздо больше хотелось свернуть и углубиться в залежи барахла по сторонам дороги. Часть меня знала - сверни я чуть дальше первого ряда этого воинства теней вещей, и мне уже не нужно будет идти к синему свету. Мне уже вообще ничего не нужно будет. И эта же моя часть отчаянно хотела продолжения пути -дальше, к концу и дальше, к возвращению.
Вот так, совместными усилиями Кота и меня самого мы подошли к этому огоньку - он оказался чердачным окном. Мягкий синий свет проникал в него извне - за окном стояла тихая зимняя ночь. Кот сел посреди оконного проема, и его тень слилась с полом, казалось, в полном взаимопонимании.
Ночь за окном нашептывала старую зимнюю сказку - о стуже и волках, о бурях, о метели, о синем льде, о замерзшем пламени. Звезды мерцали в ритме неподвластном времени, завораживали, как глаза змеи. Колдовская, сказочная ночь. Искры, полнившие каждый сугроб, мерцали в унисон звездам, так что небо было отражением заснеженной земли, а все вместе это было кругом, внутри которого неспешно превращалось в ледяную скульптуру само время. И вот оно замерзло и остановилось.
А я продолжал слушать сказки, которые рассказывали мне ветви деревьев, в неподвижности своей обросшие сединой, силуэт кота, скрип сугробов, медленно укладывающийся в белые замки снег...
Передо мной пролетала череда образов - ощущений:
Бег через снежный лес, ярость, радость скорости и погони, радость жизни ради жизни, и смерти ради жизни.
Размеренное ледяное молчание, наполненное глубочайшим и сокровенным смыслом, плывущее сквозь метель и пургу к своей такой далекой и такой близкой цели.
Треск очага, огонь, слизывающий с трудом накопленные за лето и осень дрова, со скоростью голодной собаки - но дающей в обмен чарующее тепло.
Угасание искры жизни и сон, длинною в вечность, такой сладкий - смертельный, сон, навеваемый таким ласковым - убийственным холодом.
Свежесть зимы вошла внутрь меня порывом ледяного ветра, и в ту же секунду Кот отскочил от окна и оно, с мягким деревянным стуком, захлопнулось. В темноте сверкнули два огонька - синий и зеленоватый. "Ты проник" - шепнули они. Доски под моими ногами ухнули и провалились вниз, секунда полета, и я оказался в подвале - судя по запаху это был винный погреб.
Я встал, попытавшись остановить на чем-нибудь взгляд в этой кромешной темноте. И потерпел неудачу - ориентиром было разве что знакомое мурчание да непонятные приглушенные звуки наверху. Я направился в сторону Кота, выставив вперед руки, и отчаянно надеясь, что здесь нет балок на уровне моей головы, или ступенек ведущих круто вниз. И надо сказать, со ступеньками обошлось, а вот головой я приложился очень даже крепко - хотя секунду назад, вроде бы, на месте балки ничего не было. После получаса блужданий во тьме - Кот мяукал как-то сразу со всех сторон - я все же вышел к лесенке наверх, которая привела меня на площадку перед небольшой дверцей. Толкнув ее я как будто с головой окунулся в ночную симфонию, и она закружила меня, ворвалась во тьму подвала, и выбежала из него в виде черного Кота...
Оглушительные переливы и раскаты пения цикад, запахи трав, моря, растущих плодов, шелест листьев под ленивым ветерком, все это было таким густым как воздух этого места, этой ночи, одновременно душной и прохладной, громкой и безмолвной, и несомненно прекрасной.
Кот носился зигзагами среди разнотравья, охотясь за жукаи и мелкими ночными зверьками. Шелест который издавал, дополнял ночь. Сегодня все было проникнуто некой гармоничной, но везде - своей мелодией. Цикады немного притихли, и сквозь трескотню древесных лягушек стал слышен шум прибоя. К нему я и направился, находя путь между деревьев и высокой травы. Шуршание, издаваемое Кисом преследовало меня, то отдаляясь, то вновь приближаясь. Теперь он держался сзади, будто признавая мое право вести его.
Через некоторое время я вышел к небольшому ручейку, и пошел рядом с ним, рассудив что при близком море нам с ним по пути. Мы шли и шли - я, Кот и ручей, пока наконец не вышли к нему. К лунной дорожке и волнам, окрашенным в цвет переливающейся тьмы. К тому, к чему каждый из нас шел - пусть и по разным причинам. И кто кого вел, и кто за кем шел - уже и не важно.
Потому что мы вышли к Морю.

Тест: Каков ваш внутренний возраст?Ваш профиль: Вам 6–10 лет: возраст невинности
                                          Если и существует ключ от сада детства, то вы, вероятно, никогда его не теряли. Вы очень часто действуете спонтанно: в одно мгновение переходите от смеха к слезам, испытывая потребность полностью отдаваться своим эмоциям. Стремясь существовать в пространстве творчества и игры, вы активно уходите от ограничений, которыми полна «взрослая» жизнь и которые вам не нравятся. Ваш очарованный мир дарит вам свободу и невинность, позволяющие с головой уходить в мечты, в которые вы умеете вдохнуть жизнь. Легкость, которую вы в себе культивируете, позволяет многое в жизни попробовать. Но, если вы не позаботитесь о том, чтобы направить ваши способности в надежное и конструктивное русло, есть риск всю жизнь пропорхать, так ни разу не воплотив свои желания в нечто значительное. Кроме того, ваша непосредственность и творческие порывы могут превратиться в беспорядочные поступки или эгоистические капризы. Так что позаботьтесь о своих мечтах: создайте им прочное и богатое возможностями жизненное…
                                          Пройти тест "Каков ваш внутренний возраст?" на WDay.ru

Фотографии Leoppio :

Фотографии Leoppio :

Фотографии Leoppio :

Если я буду пропускать через эту прогу все свои посты, это будет весело?..)))

ВПРОЧЕМ, ЕМУ БЭ ЭТО ЯВНО НЕ ПРИГОДИЛОСЬ!!11 ТРЕМЯ ПРЫЖКАМЕ ОН ВЗЛЕТЕЛ ПО лестнице на следующий ПЕПЯКАПРОЛЕ и ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь!ПРОПАЛ ОЯЕБУ!!ИЗ ПОПЯЧТС!ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь!ВИДУ!!! 1111адинадинЩЯЧЛО Я НАПРАВИЛСЯ ЗА ним, С.Р.У!!!ПОПУТНО ОСМАТРИВЕ ДВЕРИ квартире, АДИНАДИН!!!ЖЫВТОНЕ ЧОЧО УПЯЧКА 11!1!СВОБОДА РАВЕНСТВО УПЯЧКА!!!ДА ЭЕКСТЕЛР ТЫОЙ ЯЕБАНЕЙУ КОТУ!!!Я ИДИОТ!!УБЕЙТЕ МЕНЯ КТО–НИБУДЬ!!!!!И УПЯЧКОЧАТ!!! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь! ПыЩЩЩЩЩЩЩЩЩь!вообще ОКРУЖАЮЩУЮ обстановку!1!!!!11адин Чувство НЕОБЫЧНОСТИ ДОМОВ ГЛАНДЭВЕРНУЛАСЬ, десятикратно усилившись!1111!1!11адинадинадин ЭТО БЫЛЕ неправильныэ ДВЕРЕ… И они ЯВНО ДАВАЛЕ НЕПРАВИЛЬНИ МЕД!!!1111адинадин В СМЫСЛЕ ВЕЛЕ СМОТРИ БАЛЕТ, СУКА!!111ПОПЯЧТС!И, ДА! МЫ – ЕБАНУЛИСЬ!!! НЕПРАВИЛЬНЫЕ С.Р.У!!!МЕСТА!!!1111адинадин ТЕМ не ЭЕКСТЕЛР ТЫОЙ ЯЕБАНЕЙУ КОТУ!!!МЕНЕЕ, ПРОЙДЯ ШЕСТЬ %юзернейм% ЖАЖА!!!ЖАЖАЭТАЖЕЙ, Я АДИНАДИН!!!оказался ПЕРЕД Я ИДИОТ!!УБЕЙТЕ МЕНЯ КТО–НИБУДЬ!!!!!СМОТРИ БАЛЕТ, СУКА!!111ЛЮКОМ, ВИДИМО ПЕПЯКАВЕДУЩИМ НА ЧЕРДАК!!!!1111 ЛЮК НАХОДИЛСЯ ПРИМЕРНО в И, ДА! МЫ – ЕБАНУЛИСЬ!!!ОЯЕБУ!!двух МЕТРАХ ЭЕКСТЕЛР ТЫОЙ ЯЕБАНЕЙУ КОТУ!!!ПОТС ЗОХВАЧЕН!!!!над ПОЛОМ!!!1111адинадин Лестнице К НЕМУ не было!1111!1!11адинадинадин ГЛАНДЭКОТА РЯДОМ тоже НЕ ЖЕПЬ ЕБРИЛО!!!!!ЖЫВТОНЕ ЧОЧО УПЯЧКА 11!1!БЫЛО, А ЛЮК БЫЛ ЗАКРЫТ НА щеколду С моей СТОРОНЕ!!!1111адинадин ПОМЯВШИСЬ, Я ПОПРЫГАЛ и ПЫЩЬ!!ПЫЩЬ!ОТОДВИНУЛ ПЕПЯКАЖЫВТОНЕ ЧОЧО УПЯЧКА 11!1!ЩЕКОЛДУ, ПОПРЫГАЛ ТЕЛОИДСИСЬКЕ!!УпЯЧКАЕЩЭ И ОТКИНУЛ ЛЮК, УпЯЧКАИ ОКОНЧАТЕЛЬНО ощуще СЕБЯ ЗАЙЦЕМ, Я ПОПРЫГАЛ ЧТОБЕ ЗАЦЕПИТЬСЯ за ЧОЧО-НИБУДЬ!1!!!!11адин ЗАЦЕПИЛСЯ!!!1111адинадинЛУЧИ ПОНОСА!!!!ПОТС ЗОХВАЧЕН!!!!

Как же тяжело бывает, когда ты понимаешь что зря жил, зря страдал, зря психовал и разбивался о закрытые двери.
Как же тяжело заткнуть вой обиды, дикий, надрывный, как же тяжело в конце концов поставить точку, как же больно уйти.
Когда столько всего было.
И ничего общего. И все давно кончилось. И к тебе спиной.
А ты сидишь, со следом от пощечины на душе и не имеешь права даже на обиду.

И еще раз... Два... Вместе и порознь. Вблизи и поодаль.

Да и черт бы с ним. С ней. Со мной.

Демоны ищут тепла и участья...

Сливать свои эмоции в такой вот дневник - что-то в этом есть. Пока пишешь, становится более понятной ситуация. И потом так забавно - написать множество слов не назвав проблему ее именем...
Хотя в имени... Что в имени? Ничего.

Порой, я думаю что и на этот раз у меня не хватает силы воли закончить все.
Как бы то ни было, но все в этой жизни конечно, а моя проблема не продлится еще и года. Я потерплю.

И да, на крыше было здорово.


Спасибо за все.

Настроение сейчас - Апатия

В колонках играет - Schandmaul - Feuertanz

Дурацкий день. Каждый раз, каждый новый день приносит еще больше работы для ассенизаторов, чем предыдущий.
Начавшись не так уж плохо, сегодняшний день неожиданно (ага-ага, все так и поверили) к вечеру выродился в полное, бесповоротное суицидальное дерьмо.
С утра силы есть и жизнь прекрасна. Ладно, терпима. К вечеру...
Волна полнейшей апатии была разрублена волнорезом. В общем вместо апатии теперь просто усталый страх.
И еще. Правильно сказано - надежда - глупое чувство. Избавьте меня от него, так больно когда надежду обманывают. Особенно, если ты знаешь, что она бесполезна.

Убейте меня.

Настроение сейчас - Апатия

В колонках играет - Лай собак