Утром мы прибыли в Каир, вышли из здания вокзала и нам показалось, что после ночного кошмара мы проснулись в Аду. Дул сильный ветер, к привычной уже арабской грязи прибавилось просто сумасшедшее дорожное движение. Машины сновали во всех направлениях по земле, по эстакадам, проходящим над другими эстакадами тоже заполненными машинами. Высокие здания покрытые таким же слоем пыли, как наш поезд, сливались в одно серое пятно. Их очертания полностью терялись на расстоянии нескольких сотен метров в сплошном облаке. Только это был не туман, а пыль. После нескольких бесплодных попыток найти англопонимающего и выяснить, где стоит гигант-Рамзес, в честь которого был назван вокзал, мы отошли на экономичное расстояние от площади и остановили такси. Позже я выяснил, что статуя Рамзеса за несколько лет до этого была перевезена в Гизу, и теперь вообще неизвестно кто и когда её увидит вновь. Отель, куда мы направились, был выбран через тот же сайт, что и Луксорский Боб Марли. Назывался он «Кинг Тут». Ксения продолжала пребывать в шоке от происходящего вокруг, и интерьер загаженного подъезда её добил. Мы поднялись на нужный этаж и выяснили, что свободного номера с туалетом внутри в тот момент не было. Тогда мы обратились в отель, занимавший этаж ниже «Кинг Тута», и вселились в номер за 170 фунтов в сутки так как не было никаких душевных сил искать лучшее место.

Приняли душ, переоделись, чай попили с сухарями, и настроение приблизилось к норме. На этот день мы запланировали посещение Каирского музея. Отель находился в 15-и минутах ходьбы от него, но один нехороший человек умудрился отнять у нас на этом пути ещё столько же времени. На пол пути к музею мы остановились на небольшой площади, где сходились 5 или 6 улиц, развернули карту города и стали выбирать, какая из них быстрее приведёт нас к цели. В этот момент рядом материализовался участливый араб, одетый по-европейски аккуратно. Поинтересовался, что мы ищем — музей? - сейчас покажу как лучше к нему пройти. И указал на улицу уходившую влево. Вообще он своим напором и добродушием немного оглушил нас и овладел нашим доверием. Профессионал высокого класса! Ткнул пальцем в магазинчик за нашей спиной, сказав, что это фирма его отца, этим продемонстрировал, что не имеет намерения нас туда затащить. Жена его оказалась русской из Санкт-Петербурга, поэтому он хорошо понимает язык. Тут он спросил нас, знаем ли мы который час. Мы точно не знали, а лезть за сотовым в рюкзак не хотелось. Араб спросил прохожего, тот что-то буркнул в ответ. «Как, уже пол второго? А музей сегодня работает до трёх! На такое короткое время нет никакого смысла туда идти!»- воскликнул он. К этому моменту мы уже отошли на пару кварталов от площади. И тут только он раскололся, сказав, что хочет дать нам визитку своей фирмы, чтоб мы прорекламировали её потом в России своим знакомым, а для этого нужно на минутку зайти вот сюда. И перед нами открылась дверь лавки ароматических масел. Визитку мы взяли, чтоб потом нужным образом «прорекламировать» этого мошенника, от гостеприимного чая твёрдо отказались и вышли вон. Пришлось делать приличный крюк, чтоб вернуться на правильный путь. И времени оказалось только пол первого и музей открыт был до шести или семи. С такими жёсткими приёмами мы до этого не сталкивались.
Переправившись через многополосную трассу, мы прошли проверку на двух КПП и оказались во дворе музея. Купили льготные билеты, спрятали фотоаппарат в рюкзак и направились внутрь. На четвёртом уже КПП у нас второй раз просветили рюкзак, разглядели там камеру и отправили сдавать её на хранение. Выходим во двор, идём к домику камеры хранения. Не очень комфортно было отдавать свой драгоценный фотоаппаратик в замен на самодельный жетон и смотреть, как наш Canon ложится на открытую полку, где нет даже перегородок не то что запирающихся ящиков. Скрепя сердце возвращаемся в холл музея, светим рюкзак, проходим через рамку. У Ксении "звенит" сумка. И тут я вспоминаю про походный набор складных столовых приборов. Достаю вилку, ложку и — о боже! - нож... Тупой, маленький, складной, предназначенный для намазывания масла или паштета. Один охранник воспринял находку спокойно, а другой потребовал, чтоб мы сдали набор в камеру хранения. Тут мы с Ксенией не смогли и не стали сдерживать эмоций. Охранники напора не вынесли и поспешно признали наше право на пронос «оружия».



По причине строжайшего запрета на фотосъёмку в музее мне приходится иллюстрировать эту часть рассказа чужими фотографиями найденными в сети.



Мы провели в музее около пяти часов, посмотрели, конечно, далеко не всё, но насытились. Музей поражает хаотичностью выставки. В одной витрине порой выставлены абсолютно разные по уровню артефакты отнесённые учёными к одному периоду истории древнего Египта. В центральном зале много впечатляющих каменных изваяний, саркофагов. Осмотрев их мы по боковой лестнице поднялись на второй этаж. На пролёте лестницы находился вход в туалет, через открытую дверь которого было видно, как араб, вероятно, рабочий мыл в раковине ноги. Вверху мы наткнулись на фантастические экспонаты Саккарской коллекции. Самым ярким из них является «руль от летающей тарелки» официально именуемый вазой.




В коллекцию «древностей», которую собирал фараон Сети Первый, если не ошибаюсь, в Саккаре входила масса каменных сосудов, выполненных с использованием невозможных технологий. Среди них тончайшие каменные тарелки с загнутыми краями, графины с тонким высоким горлом, выработанные внутри, каменные сосуды с яйцевидным дном идеально сбалансированные, каменные диски, похожие на современные CD и многое другое.




Всё это приписывается эпохе фараона, несмотря на упоминания о том, что уже тогда коллекция была археологической. Саккарские артефакты были распиханы по разным уголкам музея, но так отличались от общей массы экспонатов, что везде привлекали наше внимание.