Библия знает немало историй, когда вчерашние идолопоклонники вдруг видят свет истинной веры и становятся образцом искренней любви к Богу. Таким ярким примером считается моавитянка Руфь, язычница, которая по собственной воле вошла в еврейскую среду. Судьба героини настолько поучительна, что стала частью Священного Писания. К тому же женщина дала жизнь легендарному потомству – царю Давиду и Иисусу Христу.
Август Фердинанд Хопфгартен – Вооз и Руфь
Весь мир любит истории о любви, и рассказ о Руфи и Воозе—как раз такая история любви и брака, произошедшая три тысячи лет назад, "в те дни, когда управляли судьи". Книгу Руфь иудеи обычно читали на Пятидесятницу.
Книга Руфь повествует о непростых судьбах нескольких женщин, ее даже называют лучшей историей о свекрови и невестке. В произведении затронута тема женского одиночества, а также говорится, как через страдания закаляется душа, морально возвышается человек.
Руфь – один из самых дивных женских образов ветхозаветного человечества. Книга Руфь развертывает потрясающую панораму верховного владычества Бога над повседневной жизнью.
Ruth, par Cabanel (1868)
Еще одно важное следствие подвига Руфи – помощь своим соотечественникам-моавитянам. Согласно книге Бытия, Моав был сыном Лота, племянника Авраама. Лот, бежав из Содома, поселился в пещере. Две его дочери родили от него сыновей, считающихся прародителями моавитян и аммонитян. Так что Моав и его потомки несли на себе грех кровосмешения. А Руфь самим вхождением своим в дом Давидов свидетельствует о благоволении Божием к незаконнорожденному потомству Лота. Толкователи Библии считают, что своим обращением к вере в Истинного Бога Руфь искупила ошибки своих далеких предков.
СЦЕНА I: РУФЬ В МОАВЕ
Эвелин де Морган
История эта началась далеко не в самые лучшие времена и далеко не в самых лучших местах. Одна израильская семья, жившая в Вифлееме, во время голода перебралась в Моав. Это была плодородная, хорошо обводнённая земля за восемьдесят-сто километров от их дома. Но, к несчастью, семья Елимелеха нашла там только горе. Вскоре умер отец, а потом сыновья Махлон и Хилеон, оставив в нищете трёх вдов - Ноеминь, Руфь и Орфу. Ноеминь была иудейкой, из колена Вениаминова, а Руфь и Орфа - моавитянками, потомками Лота и его дочерей, устроивших с отцом кровосмесительную связь.
***** Елимелех - "Бог – мой царь" свидетельствует о том, что он или его родители, по крайней мере, старались служить Богу в те времена, когда немногие способны были считаться с чем-нибудь, кроме собственного мнения. Оно указывает также на знатное происхождение носителя.
Имена сыновей Махлон и Хилеон толкуются как «болезнь» и «истощение», чем и могла быть вызвана ранняя смерть обоих сыновей Елимелеха.
Ноеминь т. е. «приятная» или «удовольствие» звучало как насмешка над ее бедами. Поэтому она говорит, что зваться Ноеминью после всех горестей, выпавших на ее долю, было бы нелепо, и потому просит называть ее именем «Мара» – «горькая» или «скорбь».
Руфь означает «возвращение», «возвращающая в лоно свое»; другие значения – «красота», «подруга, дружественная», а также «возлюбленная», «спутница».
Орфа - "отворачивающаяся, поворачивающаяся затылком"
Вооз, имя которого означает "в нем сила"****
St Naomi
Ноеминь уже вышла из детородного возраста, и перспектива снова выйти замуж была для неё закрыта. Поэтому она решила возвратиться домой, в Вифлеем, в надежде, что среди её народа найдётся кто-нибудь, кто по воле Господа пожалеет её и возьмёт на свое попечение.
Книга начинается с серьёзного разговора Ноемини со снохами, в котором она уговаривает их остаться со своим народом в моавитской земле:
Ноеминь сказала двум снохам своим: "Пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей; да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мной! Да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище—каждая в доме своего мужа!" И поцеловала их. Но они подняли вопль и плакали (Руфь 1:8, 9).
Ruth And Naomi by Nicolaas Verkolje
William Blake Naomi entreating Ruth Orpah
Орфа поцеловала свекровь и ушла, а "Руфь осталась с ней". Ноеминь опять стала уговаривать Руфь вернуться к своему народу. Но не тут-то было. Руфь произнесла слова, которые считаются самыми прекрасными словами, когда-либо сходившими с уст человека:
Эвелин де Морган, Ноеминь и Руфь
Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдёшь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог—моим Богом; и где ты умрёшь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и ещё больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобой (Руфь 1:16, 17).
Naomi, Ruth, Thomas Matthews Rooke, 1876
Drost, Willem; Ruth and Naomi; The Ashmolean Museum of Art and Archaeology
Слова "твой Бог [будет] моим Богом" особенно значимы, так как здесь Руфь отрекается от моавского бога Хамоса. Давая этот обет, она и представить себе не могла, что её решение поставит её в родословную Иисуса Христа, Сына Божьего.
СЦЕНА II: РУФЬ ПРИХОДИТ В ВИФЛЕЕМ
Чтобы добраться до Вифлеема, нужно было четыре-пять дней прошагать по пыльным и опасным дорогам, переправиться через реки Арнон и Иордан, спуститься в долины Моава, пересечь жаркую, сухую Иудейскую пустыню, пройти по золотым полям и зелёным холмам.
Иветта Поздникова. Руфь и Ноеминь.
Наконец их взорам открылся Вифлеем, прилепившийся к крутому склону холма в десяти километрах от Иерусалима. Уставшая, обессиленная, умирающая от жажды, но радостная и счастливая, Ноеминь, наконец, была снова дома!
Приход Ноемини и Руфи совпал с началом весенней жатвы, длившейся приблизительно с середины нашего апреля до середины июня. Поля уже побелели, и созревшее зерно ждало, когда его уберут в амбары - сначала ячмень, потом пшеницу. На поля вышли жнецы с серпами; они захватывали рукой стебли, срезали их и вязали в снопы. Согласно закону Моисея, упавшие на землю пучки стеблей оставляли для бедных, которые шли позади, подбирая колосья и всё, что упало на землю. Кроме того, по краям поля зерно полагалось оставлять несжатым исключительно для нуждающихся.
СЦЕНА III: РУФЬ НА ПОЛЯХ
Много ли мне надо? Я сыта
Пригоршней забытых в поле зёрен.
Тих мой дух и Господу покорен,
Ибо всё на свете - неспроста.
Ни своим скитаньям, ни вдовству
Потому и в мыслях не перечу,
Безприютной осени навстречу
Распуская косы, как листву.
Придя в Вифлеем, моавитянка Руфь предпожила пойти на поля подбирать колосья. Под палящим средиземноморским солнцем, обжигавшим её лоб, Руфь наклонялась и выпрямлялась, наклонялась и выпрямлялась - и так целый день, волоча за собой сумку с зерном.
Мы читаем:
И сказала Руфь моавитянка Ноемини: Пойду я на поле и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благовопение . Она сказала ей: Пойди, дочь моя . Она пошла, и пришла, и подбирала в поле колосья позади жнецов. И случилось, что та часть поля принадлежала Воозу, которий из племени Елимелехова (Руфь 2:2, 3).
Когда Руфь медленно шла по полю, её заметил следивший за работой жнецов Вооз, который спросил, кто она такая. Ему сказали, что это молодая моавитянка, недавно пришедшая с Ноеминью. Можно было бы ожидать, что он отнесётся к ней как иноземке холодно и враждебно, но он сказал ей: "Не ходи подбирать на другом поле и не переходи отсюда, но будь здесь с моими служанками".
Barent Fabritius Ruth and Boaz
Thomas Matthews Rooke, 1876
Он велел слугам не трогать её и позвал на обед вместе со жнецами,где зерна, хлеба и питья ей дали более чем достаточно. В тот день Вооз тайком от неё приказал работникам: "От снопов откидывайте ей и оставляйте, пусть она подбирает, и не браните её".
СЦЕНА IV: НОЕМИНЬ ДАЕТ СОВЕТ РУФИ
Вечером Руфь пришла домой к Ноемини с ефой ячменя. Ноеминь не поверила своим глазам и спросила: "Где ты собирала сегодня?" Руфь ответила: "Человеку тому, у которого я сегодня работала, имя Вооз". На что Ноеминь сказала: "Человек этот близок к нам; он из наших родственников".
Той ночью в маленьком городке Вифлееме страшно уставшая, но счастливая, Руфь крепко спала, даже в мыслях не имея, что тот, кто так щедро поделился с ней своим урожаем, однажды примет её в свой дом и в своё сердце.
Julius Schnorr von Carolsfeld Ruth im Feld des Boaz
В иудейском мире три тысячи лет назад брачный вопрос решался в соответствии с божественными законами, приведенными во Втор. 25. Вдова, оставшаяся без детей, должна была выйти за брата своего покойного мужа. Это было доброе установление, гарантировавшее, что вдова не останется одинокой и что имущество её мужа останется в семье. Старший сын от этого союза считался ребёнком умершего мужа и наследовал его состояние. Очевидно, ко времени описываемых событий этот обычай был распространён и на ближайших родственников, а Вооз действительно был близким родственником покойного мужа Ноемини.
Ruth swearing her allegiance to Naomi
Старая и мудрая Ноеминь, желая светлого будущего своей снохе, придумала план. Сжатое зерно сносили на гумно, где его молотили и провеивали. Сюда сходились люди со всей округи, и здесь царила праздничная атмосфера с застольем, пением, смехом и благодарением.
Весь сезон землевладелец обычно спал на гумне, охраняя свой урожай от воров. В это время Ноеминь сказала Руфи: "Умойся, намажься, надень на себя нарядные одежды твои и пойди на гумно". Молодая женщина получила инструкции подождать, пока Вооз уснёт, откинуть одеяло и лечь у его ног. Никакие аморальные действия с тайным смыслом не имелись в виду. План Ноемини был смелым и открытым. Она хотела напомнить Воозу о его близком родстве и о том, что Руфь находится под его защитой.
В полночь Вооз проснулся и удивился присутствию женщины. В темноте он прошептал: "Кто ты?" На что последовал ответ: "Я Руфь, раба твоя, простри крыло твоё на рабу твою, ибо ты родственник". И Вооз праведно сказал:
Благословенна ты от Господа, дочь моя! Это последнее твоё доброе дело сделала ты еще лучше прежнего, что ты не пошла искать молодых людей: ни бедных, ни богатых. Итак, дочь моя, не бойся, я сделаю тебе всё, что ты сказала; ибо у всех ворот народа моего знают, что ты женщина добродетельная (Руфь 3:10, 11).
Louis Hersent Ruth and Boaz 1822
Всю эту долгую тихую ночь Руфь пролежала у ног Вооза без каких-либо намеков на непристойность. Когда она пришла домой, Ноеминь приветствовала её и сказала: "Подожди, дочь моя, доколе не узнаешь, чем кончится дело; ибо человек тот не останется в покое, не кончив сегодня дела".
СЦЕНА V: КУЛЬМИНАЦИЯ
Вооз хотел жениться на Руфи, но нужно было преодолеть одно препятствие: в городе проживал ещё один родственник мужа Руфи, более близкий. Согласно иудейскому обычаю, Вооз привёл его к воротам города вместе со старейшинами в качестве свидетелей. Там он объяснил, что нужно продать собственность Ноемини, чтобы ей было на что жить. Может ли этот родственник выкупить землю, зная, что она, в конце концов, перейдёт к сыну Руфи? Возьмёт ли он на себя ответственность за этих бедных женщин? Наверное, какое-то время стояла напряжённая тишина, и вот прозвучал ответ: "Я не могу выкупить эту землю потому, что если сделаю это, то могу потерять свою собственную землю. Ты можешь купить её" (СП). Сказав это, он по обычаю снял свой сапог и дал его Воозу.
Д.Г. Россетти.
И сказал Вооз старейшинам и всему народу: Вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини всё Елимелехово и всё Хилеоново и Махлоново; также и Руфь моавитянку, жену Махлона, беру себе в жёны, чтобы оставить имя умершего в уделе его и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его: вы сегодня свидетели тому . ...И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женой. И вошёл он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына... Соседки нарекли ему имя и говорили: У Ноемини родился сын, и нарекли ему имя Овид. Он отец Иессея, отца Давида (Руфь 4:9, 10, 13, 17).
Naomi, Ruth and Obed', Thomas Matthews Rooke, 1876
Эпилог
Прекрасный рассказ о Руфи и Воозе называют совершенной историей, так как в ней говорится о надежде, счастье и доме. Это рассказ о простых людях, которые жили в обычных селениях, занимались будничными делами и пребывали в любви и заботе Божьей.
Это история о надежде для отчаявшихся. Где вы найдёте более несчастную молодую женщину, чем Руфь... бедную, овдовевшую, бездетную, на попечении старой женщины, даещё и иноземку в строгом иудейском обществе? И всё же она стала прабабушкой самого любимого ветхозаветного царя!
Люди смотрят, как Ноеминь держит на руках сына Руфи и Вооза
Это история о романтической любви, чистой и прекрасной. "Кто нашёл добрую жену, тот нашёл благо и получил благодать от Господа" (Прит. 18:22). Ведь добродетельная жена стоит столько золота, сколько весит сама. Сегодня унция золота на рынке стоит около 430 долларов, а значит, один килограмм стоит 15170 долларов. Цена человека в "золоте, равном его весу", может составлять 1.032.000 долларов! Но на самом деле праведная женщина просто бесценна!
Руфь вела чистую жизнь пред Богом. Она была нежной и твёрдой, мягкой и решительной, верной и любящей. Когда она, взволнованная, вернулась домой и рассказала Ноемини о человеке, которого встретила, и какое внимание он ей уделил, ее мудрая свекровь сказала: "Подожди, дочь моя, доколе не узнаешь, чем кончится дело". Это хороший совет для незамужних христианок сегодня. Храните помысли и тело целомудренными, развивайте качества и черты, которые привлекают, а не отталкивают, будьте всегда на высоте, и тогда ждите и молитесь, чтобы Бог ответил вам в Своё время. Руфь собирала колосья на поле Вооза, сидела за его столом, спала у его ног, пока, наконец, он не принял её в свои объятья,—и всё это не компрометируя себя и своих близких.
Walter T. Crane Ruth and Boaz
Эта история напоминает нам, что любить и быть любимым — величайшая награда в жизни. Библия говорит:
Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют её (Песнь П. 8:7).
А теперь пребывают эти три: вера,надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13:13).
Любовь, которая продолжается и не перестаёт радовать,—это любовь, которая терпелива и добра, которая не превозносится, которая даёт, прощает и никогда не кончается.
Руфь избрала тот путь, который был предназначен ей от Бога. Она не только избирает путь, но и следует по нему, трудится, в полноте исполняя свое призвание, и тогда избирает ее Господь – она становится женой Вооза и рождает ему сына Овида, который стал отцом Иессея – отца Давида. Так Руфь – иноплеменница стала в ряду праведных жен богоизбранного народа, послуживших величайшему таинству воплощения Спасителя.
Ноеминь, Вооз, Руфь и маленький Овид
Христос скажет впоследствии: «Много званных, а мало избранных» (Мф. 22, 14). На примере Руфи раскрывается духовный смысл этих слов: не только Господь избирает, но и человек прежде избирает путь Божий, и в этом творческом избрании рождается великая радость обретения Истины; человек обретает себя, возвращается к себе, и так исполняются обетования Божии.
Знаменательно то, что Руфь подбирала хлебные колосья в Вифлееме – «городе хлеба», где родится Хлеб Жизни – Христос.
"Спящий Вооз" - Гёте
СЦЕНЫ ИЗ ЖИЗНИ РУФИ. ХУД. ТОМАС МЭТЬЮ РУК (1842–1942) кликабельно
Усталый, лег Вооз у своего гумна.
Весь день работали, и он трудился тоже,
Потом обычное себе устроил ложе
У вымеренных куч отборного зерна.
Немало ячменя собрал он и пшеницы,
Но жил как праведник, хотя и был богат;
И в горнах у него не распалялся ад,
И грязи не было в воде его криницы.
Серебряным ручьем струилась борода
У старца щедрого. Коль нищенка, бывало,
Упавшие с возов колосья подбирала:
«Побольше сбросьте ей»,– он говорил тогда.
Не знал кривых путей и мелочных расчетов,
Одетый в белое, как правда, полотно.
Для бедных доброе текло его зерно,
Как из открытых всем, из общих водометов.
РУФЬ, ПОЛУЧАЮЩАЯ НАСТАВЛЕНИЯ ОТ СВЕКРОВИ. ХУД. И.М. ЧАЙКОВ
Любил родню и слуг, работал на земле,
Копя, чтоб отдавать, хозяин бережливый.
А жены думали: «Пусть юноши красивы,–
Величье дивное у старца на челе».
Тот возвращается к первичному истоку,
Кто в вечность устремлен от преходящих дней.
Горит огонь в очах у молодых людей,
Но льется ровный свет из старческого ока.
***
Итак, Вооз лежал у своего гумна.
Окончен страдный день – и в сладостной истоме
Вокруг него жнецы заснули на соломе…
То было в давние, иные времена.
Израиль жил в шатрах, согласно выбирая
Судью для всех племен. Земля, еще храня
Следы каких-то ног чудовищных, со дня,
Как миновал потоп, была совсем сырая.
И как Иаков спал и как Юдифь спала,
Так ныне спал Вооз. И над скирдами хлеба
Чуть приоткрылась дверь раскинутого неба,
Чтоб греза странная на спящего сошла.
Увидел он, дивясь, как у него из чрева
Потомков длинный ряд – огромный дуб восстал.
И некий царь вещал внизу под сенью древа,
И некий бог вверху в мученьях умирал.
Но голосом души в смятенье и в испуге
Вооз шептал: «Увы! Обманчив сонный бред.
Я прожил более восьмидесяти лет
И сына не имел, и нет моей подруги.
От ложа мужнего ты взял ее, творец,
И на твоем она теперь почиет ложе.
Но, разлученные, мы с нею слиты все же:
Она во мне жива, а я почти мертвец.
Потомство от меня? Ужель поверю бреду?
С мечтой о сыновьях проститься мне пора.
Да, юность нам дарит чудесные утра,
Из ночи день встает и празднует победу
Но вот я одинок, мой вечер подошел,
И, старец, я дрожу, как зимняя береза.
К могиле клонится теперь душа Вооза,
Как тянется к ручью на водопое вол».
Так говорил Вооз, и в небосвод полночный
Незрячий взор его был смутно устремлен.
Как розы под собой не видит ясень мощный,
У ног своих жены еще не чуял он.
РУФЬ И ВООЗ. ФРЕДЕРИК БАЗИЛЬ. ЭТЮД. 1870г.
Пока Вооз дремал, совсем неподалеку
Моавитянка Руфь легла, открывши грудь,
И сладко маялась, и не могла уснуть,
И с тайным трепетом ждала лучей востока.
Вооз не знал, что Руфь у ног его легла,
А Руфь не ведала, какой послужит цели.
Отрадно и свежо дышали асфодели;
По призрачным холмам текла ночная мгла.
И ночь была – как ночь таинственного брака;
Летящих ангелов в ней узнавался след:
Казалось иногда – голубоватый свет,
Похожий на крыло, выскальзывал из мрака.
РУФЬ СПИТ У НОГ ВООЗА. ХУД. В. МОНТЕГЮ КЭРИ
Дыханье спящего сливалось в темноте
С журчаньем родников, глухим, едва заметным.
Царила тишина. То было ранним летом,
И лилии цвели на каждой высоте.
Он спал. Она ждала и грезила. По склонам
Порою звякали бубенчики скота;
С небес великая сходила доброта;
В такое время львы спускаются к затонам.
И спал далекий Ур, и спал Еримадеф;
Сверкали искры звезд, а полумесяц нежный
И тонкий пламенел на пажити безбрежной.
И, в неподвижности бессонной замерев,
Моавитянка Руфь об этом вечном диве
На миг задумалась: какой небесный жнец
Работал здесь, устал и бросил под конец
Блестящий этот серп на этой звездной ниве?
ИЛЛЮСТАЦИЯ К 3-й ГЛАВЕ КНИГИ РУФЬ. 1924 г. ХУД. В. А ФАВОРСКИЙ (1886–1964).
Руфь. Библейские сказания (The Story of Ruth), 1960
В 1960 году на телеэкраны вышла мелодрама «Сказание о Руфи». Режиссер Генри Костер представил собственное видение библейского сюжета. Получилась симпатичная, но грустная экранизация легендарной библейской книги.
Руфь, которую сыграла актриса Элана Иден, в этом фильме превратилась в моавитянскую жрицу и влюбилась в иудейского мастера Махлона, чей образ примерил Том Трайон. Мастер, создававший корону для жертвоприношений, познакомил девушку с иной верой. Соотечественники возлюбленного Руфи узнают о роде ее деятельности и убивают родственников Махлона, а самого героя отправляют на каменоломню. Руфь помогает молодому человеку сбежать с каторги, тот в пути получает ранение и перед гибелью женится на спасительнице. Девушка со свекровью оказываются в Иудее.
Книга Руфь: Путешествие веры (2009)
Кинематограф Стефен Патрик Уолкер блестяще перенес оригинальный библейский сюжет на пленку, создав картину «Книга «Руфь»: путешествие веры» (2009). В главную героиню перевоплотилась актриса Шерри Моррис.
