Сегодняшняя наша встреча посвящена удивительному человеку. Его музыкальными творениями до сих пор заслушиваются миллионы, а о нем самом мало кто знает. 
Это был истинный рыцарь романса и продолжатель этого прекрасного музыкального направления. 
При подготовке статьи я просмотрел электронную версию шеститомной «Музыкальной энциклопедии», выпущенной издательством «Большая Советская энциклопедия». 
Нет, не нашлось в ней интересующего меня имени.
В 30-е годы прошлого века партийно-советская власть совместно с деятелями так называемой "пролетарской культуры" приложила все усилия, чтобы это имя было забыто. Что ж, на какое- то время им это удалось. Превратности судьбы на многие десятилетия вычеркнули его имя из истории русской музыкальной культуры (впрочем, как и имена многих). Конечно, теперь мы понимаем, что виной всему было указание партийной власти.

Можно подумать, ну неужели возможно было такое забвение. Романсы исполнялись, а «автор не известен». 
Возможно, все было возможно в то время. 
К счастью прошла сталинская эпоха, наступила «хрущевская оттепель», хотя и тогда еще имя композитора долго оставалось в забвении. 
Все это продолжалось вплоть до 1991 года, когда к столетию со дня рождения композитора вышла радиопередача, посвященная Борису Прозоровскому, подготовленная Еленой и Валерием Уколовыми, прекрасными исполнителями романсов и авторами многих книг, посвященных романсу.

И сразу у поклонников романса, как - будто с глаз спала пелена. Теперь любимые романсы обрели своего композитора. Жизнь расставила все по своим местам.
Романсы Бориса Прозоровского в наше время становятся еще более популярными, несмотря на долгое забвение и жизненные обстоятельства, не способствовавшие, к сожалению, известности его творчества.
Борис Алексеевич Прозоровский написал свыше 60-ти замечательнейших романсов. 
Стоит только назвать вам некоторые из них, и сразу они всплывут в памяти - «Прощай, мой табор», «Вернись, я все прощу», «Мы никогда друг друга не любили», «Плачет рояль», «Газовая косынка», «Караван», «Мы только знакомы», «Огни заката», «Левкои» и другие.
В трудное время жил Борис Прозоровский. Многие до сих пор знают, что такое были 30-е года в истории Советского Союза. С неимоверной легкостью физически уничтожались неугодные власти люди. С каждым годом все меньше и меньше остается живых свидетелей, помнящих то время. Все труднее воссоздать образ человека, который специально стирался из человеческой памяти.
Поэтому мы должны быть особенно благодарны людям, которые сохранили и донесли до нас те, пусть порой и скупые, сведения о наших любимцах.
Одним из таких людей стал Владимир Дмитриевич Абрамов, ветеран Великой Отечественной войны, коллекционер музыки. Его любовь к музыкальному искусству, в особенности к русскому романсу, привело к желанию воссоздать образ Бориса Прозоровского. Создать из разрозненных кирпичиков той скудной информации возможно полный портрет композитора. 
До сих пор еще много темных пятен и неясностей. Возьмем для примера место рождения композитора. Пройдитесь по Интернету. Многочисленные источники, в том числе сайт Википедия, сайт, посвященный русскому классическому романсу и целый ряд других говорят, что Борис Прозоровский родился в Санкт-Петербурге. 
В тоже время нахожу ряд сайтов, где указано место рождения – Тифлис (например, сайт уважаемой Поморской государственной филармонии). И так далее. 
Подобных разночтений в описании биографии Бориса Прозоровского немало.
(Могу только сожалеть, что не доведется мне заглянуть в архивные документы и посмотреть первоисточники).
Остановимся на следующем.
Борис Алексеевич Прозоровский родился 30 июня 1891 года в Санкт-Петербурге в дворянской семье врача, потомка обедневшего княжеского рода. 
Следует отметить, что род Прозоровских в свое время занимал видное место в истории России. Это можно проследить из истории фамилии Прозоровских. 
Не могу не показать известный в геральдике герб династии Прозоровских.

По поводу возникновения фамилии Прозоровских дается такое предположение. 
Прозор - высокое место, откуда открывается широкий вид во все стороны. Селение на таком месте также могли назвать Прозором. Не исключено, что прозорами называли также предусмотрительных, прозорливых людей. Но такое значение слова диалектологами пока не отмечено. Отчество от нецерковного мужского имени Прозор, исходное значение которого - ‘проницательный, предвидящий’ (ср. литературное прозорливый). Корень зреть - ‘видеть’, из него прозор - ‘зоркость, предвидение’, ‘пророк’ и ‘широко открытое место’. 
В летописях неоднократно можно найти упоминание «боляр Прозоровских». Прозоровский, Александр Александрович (1732—1809), князь, 38-й российский генерал-фельдмаршал.
Прозоровский, Андрей Иванович (1748—1800) — князь, генерал-майор, герой Кагульского сражения 1770 года. 
Прозоровские были связаны родственными узами с другими родовитыми фамилиями. К примеру, на полотне немецкого живописца, относящегося к концу 17-го – началу 18-го века, запечатлевшего семейство князя Волконского, среди прочих домочадцев выведен и А.А. Прозоровский, приходившийся мужем одной из княжон Волконских. 
Один из представителей рода Прозоровский стяжал себе известность, как археолог. 
Варвара Ивановна Прозоровская (1750—1806) стала женой великого русского полководца А. В. Суворова.
Вот такие, вероятно, генеалогические корни были у нашего Бориса Прозоровского.

В семье Прозоровских любили и ценили музыку. Мальчик рос как бы в постоянном окружении песен и романсов, которые звучали с грампластинок, а их было довольно много в доме. Часто звучали голоса весьма известных и популярных певцов того времени. Поэтому вполне логично, что у маленького Бориса уже с детских лет проявилась любовь к музыке.
У подрастающего мальчика к тому же рано обнаружились музыкальные способности. 
Казалось бы, сама судьба направляет юношу на путь, ведущий к музыкальному Олимпу. Да, представители дворянских фамилий музицировали, пели, даже писали неплохие романсы — достаточно упомянуть здесь Т. Котляревскую (во втором замужестве графиню Толстую), князя Ф. Г. Голицына, графа А. А. Голенищева-Кутузова, барона В. Врангеля. Однако считалось, что неприлично человеку дворянского рода заниматься такой профессией. К этому времени супруги Прозоровские разошлись. 
Матери пришлось одной воспитывать Бориса. Было понятно, что музыка не сможет прокормить их. 
Тяжелое материальное положение заставило юношу пойти по стопам отца и тоже стать военным врачом. Борис Алексеевич получил фундаментальное образование, окончив Военно-медицинскую академию в Петербурге. 
(И вновь разночтение. В передаче «Романтика романса», посвященной Борису Прозоровскому, ведущая передачи певица Любовь Казарновская говорит, что "Прозоровский окончил медицинский факультет Тартуского университета").
Последующее занятие врачебной практикой не заставило его бросить музыку.
Первый же романс Прозоровского изданный в 1911 году — «Экспромт» на стихи его друга Ю. Трейчке — предельно экспрессивен, в нем уже определяется мелодический и гармонический язык будущего композитора. 
Романс был посвящен дочери известного издателя Николая Христиановича Давингофа.
Во втором десятилетии плеяда прекрасных исполнителей романса понесла утраты.
В 1911 году ушли из жизни Варя Панина, Саша Давыдов, в 1913-м не стало Анастасии Вяльцевой. А в 1914 году выстрел в Сараево оборвал пусть не очень спокойную, но все же мирную жизнь. В людские судьбы пришло слово – война. А когда идет война, то, как говорили древние: «Inter anna silent Musae», т.е. «Когда говорят пушки, музы молчат».
Но муза не молчала и в суровые годы войны. 
Многие композиторы создавали и в это время свои шедевры. 
Вот и Борис Прозоровский пробует писать романсы во время войны. В 1916 году, будучи врачом батальона лейб-гвардии Волынского полка, дивизионного отряда французского фронта, гвардии резервного полка, публикует некоторые свои сочинения в сборнике «Песни любви и печали». 

Само название очень точно передает чувства, которые мы так часто слышим в романсах. К сожалению, здесь его ждало разочарование - романсы не только не имели успеха, но и не были замечены. 
После событий октября 1917 года, открывших новую страницу в истории России, Прозоровский оказался в Тифлисе в распоряжении Кавказского окружного военно-санитарного инспектора, где числился до 1921 года. Он активно участвует в музыкальной жизни города, вместе с другими музыкантами и артистами организует Клуб Артиста.
Здесь Прозоровский полностью отдается музыке: аранжирует песни и романсы, с успехом выступает как пианист, продолжает сочинять. Наконец-то он вплотную подошел к осуществлению своей мечты — заниматься концертной деятельностью. А для этого нужна была певица. И в 1920 году встретились два человека ( помните, как поется у Вахтанга Кикабидзе -"Вот и встретились два одиночества"), созданные друг для друга. Родился дуэт, ставший событием эстрадной жизни России того времени. 
Студентку Тифлисской консерватории Тамару Церетели Прозоровский увидел на ее сольном концерте, где она выступала с программой романсов и песен. Бархатного тембра голос, обаяние, прекрасная внешность — в этой девятнадцатилетней девушке было все, что нужно композитору.
Тамара Церетели родилась в грузинском селе 1 (14) августа 1900 года. 

Пела с детства. В 1917 году Тамара поступила на медицинский факультет Тифлисского университета, но посещала лекции недолго. Ее великолепное грудное контральто услышали специалисты и привели ее в Тифлисскую консерваторию, где директор Николай Черепнин и известный грузинский композитор Захарий Палиашвили добились для нее стипендии — случай для того времени неординарный. 
С ней, Тамарой Церетели, которой в это время было 19 лет, а Борису, по меньшей мере, 28, и начал готовить концертную программу Прозоровский. И в это же время возникла их взаимная любовь. Это была взаимная любовь с первого взгляда, хотя и драматическая с самого начала. Биографы считают, что этой психологической ситуации, связанной со значительной разницей в возрасте, посвящен романс Прозоровского «Вам 19 лет». Как звучат строки одного из самых популярных сочинений композитора: 

И далее: 

Слова романса написала Елизавета Белогорская. (Трагическая история певицы и поэтессы Белогорской – это отдельная история. Пробираясь в начале Великой отечественной войны вместе с певицей Тамарой Церетели на юг, она задержалась в Пятигорске, и когда немцы оккупировали город, Елизавета Борисовна покончила с собой.).
Борис старается приблизить исполнительскую манеру Тамары к цыганской, создает концертные номера, пишет для нее обработки старинных романсов и цыганских песен: «Позволь, мангэ», «Клены», «Время минувшее», «Всплески моря». 
Но главное — он сочиняет для нее романсы! Именно Тамара Церетели дала жизнь на эстраде таким классическим впоследствии вещам, как «Вам девятнадцать лет», «Вернись!», «Летний сад», «Кольца», «Мы только знакомы», «Плачет рояль», «Караван» и много других известных романсов.
Много позже Тамара Семеновна в одном из интервью скажет:
«Всю мою деятельность обусловил Борис Прозоровский, этот замечательный человек и музыкант». 

А вот что пишет в своих воспоминаниях А. Менакер: «В доме Полицеймако и Фиш на улице Пестеля я познакомился с Борисом Алексеевичем Прозоровским. Его нетрудно было уговорить сесть за пианино. Он пел удивительно проникновенно, с тонким вкусом. Именно в такой домашней обстановке услышал я только что написанный „Караван". Потом, когда я слышал Т. Церетели, исполнявшую его романсы, улавливал благородное и тонкое влияние Бориса Алексеевича!» 
Б.Прозоровский начинает вместе с Т.Церетели подготовку своей первой концертной программы и уже в 1920-м году они начинают выступать в тифлисских гостиных, на небольших концертных площадках. Их принимают доброжелательно и очень тепло. И первые их выступления показали, что их ждет большой успех, так восторженно принимала их тифлисская публика. 
Успех их дуэта был столь неоспорим, что Прозоровский решает оставить службу, а Тамара — обучение в консерватории. Многие горожане с восхищением отзываются о прекрасной музыке и великолепном исполнительском мастерстве певицы.
Тифлис завоеван. Артистам уже тесно здесь и Б.Прозоровский уговаривает Т.Церетели переехать в Москву.
В ноябре 1923 года Прозоровский вместе с Тамарой Церетели прибыли в Москву. В Москве Прозоровским и другими было создано творческое содружество "Павлиний хвост", в котором композитор заведовал музыкальной частью. Вскоре состоялся первый авторский концерт Прозоровского в Малом зале Дома Союзов с участием Н.Обуховой, Е.Катульской, А.Матовой, В.Поповой, С.Юдина. Тамара Церетели вскоре уже пела в Московской консерватории.
Сохранились воспоминания современников о том, что Тамару и Бориса постоянно видели вместе. Они выглядели такими счастливыми.
Прозоровский и Церетели становятся известными и очень популярными в столице, часто гастролируют по стране. 
В 1924 году композитором были написаны «Кольца», «Мне жаль черемухи моей», «Мы только знакомы», «Янтари», «Смятый букет», «Вино в бокале», «Старый напев», знаменитая «Газовая косынка» («Ты смотри, никому не рассказывай»).

О них заговорили и за рубежом. Свидетельство этому то, что Прозоровский и Церетели получают приглашение на гастроли в Америку, Англию, Австралию на выгодных условиях. К сожалению, эти поездки остались неосуществленными. 
Над ними, как и над многими деятелями искусства в это время начинают сгущаться тучи. 
В стране все активнее ведется борьба с романсом как с чуждым жанром — и, как следствие, с самыми успешными его исполнителями. В феврале 1925 года против Прозоровского было сфабриковано дело «о даче взятки за концерт». Он был арестован, но дело до суда не дошло. Зато последовала высылка из Москвы с запретом на выступления в столице сроком на 3 года
Выручают Прозоровского гастроли в Крыму и на Кавказе. Потом наступил некоторый период послабления в гонении на жанр романса. В целом 1927-1929 годы были плодотворными и удачными в музыкальной жизни Б. Прозоровского. 
Город Псков, 1927 год. Броская афиша следующего содержания, очень характерного для того времени: «Все на борьбу с детской смертностью и беспризорностью! 14 ноября Отдел Охраны Материнства и Младенчества Народного Комиссариата Здравоохранения устраивает большой концерт знаменитой исполнительницы романсов (впервые в Пскове) Тамары Церетели. С Тамарой Церетели выступает композитор – автор романсов Борис Прозоровский». 
Церетели и Прозоровский, певица и композитор, много выступают, и каждый концерт становится триумфом. В 1928 году истек формальный запрет на выступления в Москве. 
В эти годы пишутся удивительные, живущие до сих пор романсы «Я не вернусь», «Разрыв», «Снежинки», «Довольно...», «Старая сказка», «Две буквы», «Клавиши», «Огни заката». Все они проникнуты печалью расставания, пронзительным ощущением потери. Это настоящие шедевры, написанные искренно, на одном дыхании. В этом перечне особняком стоит романс-монолог «Скрипач» из цикла «Гримасы Запада». Картина, обрисованная в «Скрипаче», столь трепетно воспроизведена музыкальными средствами, что понятно: автор писал явно не о Западе. 
У них – лучшие концертные площадки страны, включая Московскую консерваторию и Колонный зал. На их выступления невозможно было попасть, билеты раскупались в мгновение ока. Это был пик славы Прозоровского.
Кажется, что между композитором, сидящим за роялем, и певицей существует какая-то невидимая связь. Как рассказывает певица Казарновская в той же передаче «Романтика романса»- «Кажется, что это муж и жена. На самом деле его жена - концертный администратор Тамары Церетели, Мария Костина. Замечательная женщина, преданная подруга по всей его жизни».
(И вновь – увы, увы, увы. Если это соответствует действительности, то очень хотелось бы прочитать где-нибудь об этой женщине).
О личной жизни композитора в Интернете ничего не нашел. Поэтому не могу ничего сказать – ни за, ни против. Одна надежда, вдруг кто-то более сведущий в этом вопросе прочтет эту статью и подправит.

В 20-е годы композитор создал самые знаменитые свои произведения, которые сегодня назвали бы шлягерами, в 1926 году они вышли рекордным тиражом – 40 тысяч экземпляров. Среди созданных в этот период романсов хорошо известен романс «Корабли» на стихи самого Прозоровского, несколько измененная строчка которого «Мы разошлись как в море корабли» стала крылатой и повторяется доныне всеми без ведома о её происхождении:

Кроме Церетели, его романсы стали исполнять короли и королевы русского романса: Вадим Козин, Изабелла Юрьева, Пётр Лещенко и др.
Романсы Прозоровского исполнялись и мужчинами и женщинами. Но он сам отдавал предпочтение женскому исполнению.
Необходимо упомянуть о сложности идентификации авторства некоторых романсов Прозоровского. Его имя, крупно напечатанное на обложке нот, являлось знаком качества и коммерческого успеха этих произведений. Поэтому оно стояло, во-первых, на нотах романсов, им написанных. Во-вторых — на нотах романсов и песен, им обработанных (при этом после названия романса мелким шрифтом значилось «романс А. Давыдова», «аранжировка» или «с напева (такого-то исполнителя)»). Иногда он подписывался «Б. Прозоров» («Нет, я вас не люблю», «Цвела сирень», «Отчего я грущу»). А когда антиромансовая кампания набрала обороты, то чтобы вывести из-под «удара» Реперткома написанный Прозоровским, фактически запрещенным автором, романс и оставить его в репертуаре, издателям помогли те же ссылки: «аранжировка», «с напева» или просто «старинный романс» (например: «„Тихо... все тихо". Запись и музыкальная обработка Б. Прозорова». Эта мелодия 1929 года «всплыла» в 1947-м в фильме «Весна» и вовсе под авторством И. Дунаевского — «Бархатом синим...»). 
Все это создавало путаницу, и истину установить порой уже невозможно.
1927—1929 годы были, возможно, самыми плодотворными и удачными в музыкальной жизни Б. Прозоровского. Он — мэтр жанра, ему предлагают переехать в Ленинград на «идеологически выдержанную творческую работу».
В 1927 г. фирма «Музпред» произвела грамзапись лучших романсов Прозоровского в исполнении Церетели. Но выступать вместе им остается совсем недолго. В конце 20-х годов НЭП свернули. Неугодным становилось все, что напоминало о нем, в том числе и романс, который партийная власть опять объявила упадочническим жанром, непригодным для советского человека. В стране развернулась кампания по борьбе с романсом и его творцами. Весной 1929-го в городе на Неве состоялась Всероссийская музыкальная конференция, на которой было окончательно решено запретить исполнение и издание жанра - романса, так как «наряду с религией, водкой и контрреволюционной агитацией музыка «этого типа», заражая рабочего нездоровыми эмоциями, играет не последнюю роль в борьбе против социалистического переустройства общества». Все началось с травли, которую учинил РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей). Из статьи в журнале "Зрелища" (1929): «Издательство АМА (Ассоциация московских авторов) ориентируется исключительно на обывателя. Оно издает всевозможные "Танго смерти", модненькие фокстроты, "цыганские" и "салонные" романсики, которые, как блины, печет композиторская головка АМА, состоящая преимущественно из безграмотных, бездарных композиторов, засоряющих эстрадный рынок своей продукцией. Все эти Прозоровские, Хайты, Блантеры, Покрассы, Кручинины, Фомины и т.п. имеют спрос у «определенного» потребителя». 
Сначала Борису Прозоровскому запретили выступать в столицах, и он вынужден был давать концерты на периферии. Руководство Драмсоюза поспешило уменьшить его гонорары в 4 раза. Затем были запрещены для исполнения многие романсы Прозоровского. Травля и гонение на композитора продолжилась. Стране нужны бравурные мелодии и песни, прославляющие партию и ее вождей. В 1930 году на Прозоровского поступил донос. Последовал второй арест. 10 июня этого же года Правительством СССР было принято постановление «О сооружении Беломоро-Балтийского канала», которым предписывалось использовать на строительстве 120 000 заключенных ОГПУ. Вот среди них и оказался и композитор Борис Прозоровский. Некоторые на верху власти искренне полагали, что в заключении Прозоровский пройдет "перековку" и начнет писать "правильную" музыку. А если нет - то пригодится стране по своей первой специальности - медика, хотя бы и в лагерной больничке. На строительстве Беломорканала Прозоровский содержался как заключенный, но работал по специальности врачом, что и спасло на некоторое время его жизнь. Канал был открыт 2 августа 1933 года. Конечно, такому грандиозному сооружению было присвоено имя Сталина. В этом же году, после завершения строительство Беломорканала, Борис Прозоровский вернулся из заключения. Дальше в разных материалах о Борисе Прозоровском в этом периоде жизни встречаются новые разночтения. 
По одним источникам в Москве возобновляется творческий союз с Тамарой Церетели. 

17 апреля 1933 года Борис Прозоровский и Тамара Церетели записывают на грампластинки романсы и песни «Не на сердце кольцо», «Жигули», Никому ничего не рассказывай» и «Я старше вас». Для Бориса Прозоровского это были последние записи в его жизни.
По другим источникам, вернувшись в Москву, опальный композитор узнал, что Тамара Церетели стала знаменитостью и выступает с другим аккомпаниатором - Зиновием Китаевым. Оказалось, что и любовь Тамары Церетели осталась позади. Прозоровский тяжело переживал случившееся. Сложные чувства, которые испытывал композитор в то время, вылились в новый шедевр. В этот период он пишет романс «Мы только знакомы», который по предположениям биографов отражает психологическую ситуацию новых отношений с Тамарой Церетели.
Композитор откликнулся на это грустным, прощальным романсом:

Переживания окрасили его творчество в трагические тона, но не оттолкнули Бориса Прозоровского от Тамары Церетели, которой долгие годы было посвящено его творчество.
Недаром на нотных сборниках 20 – 30-х годов после слов ”Музыка Б.Прозоровского” почти всегда стоит: ”Посвящается Т.Церетели”. 
1 декабря 1934 года (в день убийства Кирова) ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие УПК союзных республик», упрощавшее процедуру судебных разбирательств. Первая волна репрессий затронула оставшихся «представителей старой интеллигенции и дворянства», поголовно объявленных «белогвардейцами». 
За несколько месяцев в Москве и Ленинграде десятки тысяч человек были арестованы и отправлены в лагеря.
Пока Прозоровский думал об устройстве своей жизни, ГПУ его снова арестовывает 
после одного из концертов. Прозоровского обвинили в моральном разложении армии и флота. Пресса в те дни писала о депортации композитора, «культивирующего «белогвардейский» жанр», да и княжеского титула Борису Алексеевичу простить не могли.
Словно предчувствуя близкий конец, Борис Алексеевич написал один из последних своих романсов на стихи В. Маковского:

Для Бориса Прозоровского третий в его жизни арест обернулся ссылкой в город Свободный, возле Благовещенска. Есть утверждение, что там, в 1935 или в 1936 году его встретил находившийся на гастролях Вадим Козин. Затем возможно Прозоровский был переведен в один из лагерей под Хабаровском. Но точных данных нет. 
31 июля 1937 года нарком внутренних дел Николай Ежов издал приказ: «Предписываю начальникам республиканских, краевых и областных УНКВД в течение 4 месяцев, с августа по ноябрь 1937 года, провести операцию по изъятию и репрессированию антисоветских и социально опасных элементов, которые содержатся в тюрьмах, лагерях, трудовых поселениях и колониях, а также членов их семей, способных к активным действиям». 
По одним источникам Борис Прозоровский был расстрелян в 1937 году. По другим источникам, тоже расстрел, но раньше. По третьим источникам Прозоровский умер в 1939 году. Проверить эти источники не удалось. Доподлинно известно только то, что Б. А. Прозоровский не дожил до посмертной реабилитации в 1957 г. «за отсутствием состава преступления». Неизвестно ни точной даты его гибели, ни места, где находится его могила.

Блуждая по архивам в Интернете, на сайте «Жертвы политического террора в СССР», я наткнулся на такую запись в архиве НИЦ

Что это. Совпадение? Может однофамилец? Много совпадений и в тоже время есть отличия. 
Вдруг кому-то это более известно. Подскажите и поправьте.

Тамара Церетели продолжала артистическую карьеру. Репрессии не коснулись ее. Говорят, что она спасла тогда практически запрещенный жанр классического русского и цыганского романса. Это удалось ей благодаря умной и осторожной репертуарной политике: она снискала благосклонность кремлевских руководителей. 
Тамара Церетели ушла из жизни на 30 лет позже, 3 апреля 1968 года (в возрасте 68 лет).
Почему же Тамара Церетели осталась не только жива и невредима, но ее даже не коснулись распоряжения чиновников от культуры о пересмотре репертуара? На нее не распространялись прямые запреты на исполнение цыганских, таборных, старинных романсов и песен. Соображений два, предполагал Владимир Дмитриевич Абрамов. Первое: она ведь была исполнителем и только. 
Второе: она была самого простого происхождения, а он — княжеского, дворянин. 
Тамара Семеновна после расставания с Прозоровским никогда не была замужем. Как уже говорилось ранее,в одном из интервью она прямо заявила, что всем в своей жизни обязана Борису Алексеевичу, человеку высокой морали и чести, выдающемуся музыканту. Эти строки были опубликованы, когда одно упоминание об опальном, репрессированном композиторе считалось большой смелостью. На такой шаг мог пойти только любящий человек.

Режиссер Сергей Сметанин во вступлении к сборнику романсов Прозоровского «Плачет рояль» написал: «Да, режим уничтожил человека, но его яркие, волнующие, нежные мелодии живут до сих пор. С этими замечательными творениями не справится никакой режим, никакая государственная машина, потому что всегда существуют Любовь, Нежность, Страсть и Счастье! А значит, всегда будет существовать их самый искренний выразитель – русский романс».

(P.S. Несомненно, Интернет величайшее изобретение 20-го века. Но как я завидую тем, кто может прикоснуться к пожелтевшим листкам архивов, чтобы взглянуть и прочитать достоверную информацию, а не многочисленные перепечатки).