Эпическое повествование, на примере двух семей охватывающее более чем полувековые события из истории Сибири. Четыре серии несколько неровного, но мощного, захватывающего и всеобъемлющего костюмного кинозрелища. "Сибириада" стоила баснословных денег и приурочивалась к очередному съезду КПСС. Правда, потом власти целый год решали: а стоит ли показывать этот фильм народу? И это несмотря на то, что никакой "диссидентщины" в нем не обнаруживалось. Секрет проблемы в том, что талант режиссера таки восстал над кондовыми идеологическими схемами, чему способствуют фольклорное начало, искусная метафоричность в подаче исторических событий, тонкий мистицизм и абсолютная творческая раскрепощенность. А еще этот фильм запоминается грандиознейшей сценой пожара на буровой (ее готовили как военную операцию, забыв о собственной безопасности и не имея возможности пересъемки), яркой музыкой Э.Артемьева и целой галереей блистательных актерских работ. Чего стоит хотя бы сильная, целеустремленная героиня еще не "утерявшей нормальных форм" 22-летней Андрейченко. Или балагур-передовик 33-летнего Михалкова. Или любящая его гордая Тая 43-летней Гурченко. И это перечисление можно продолжать. А вот что сказал о фильме сам А.Кончаловский (компиляция из книги "Возвышающий обман"): "Я доволен этой картиной, хотя, на мой сегодняшний вкус, она медлительна, могла бы быть на час короче. Сейчас я многое бы делал иначе, но картиной этой горжусь потому хотя бы, что снять длинную картину сложнее, чем три коротких. Три коротких моста построить проще, чем один с длиной пролета, равной этим трем. Нужны иного качества материалы, чтобы выдержать такие нагрузки, нигде не потерять зрительское внимание. С этой точки зрения конструкция вещи, ее архитектоника, ее саморазвитие, спады и подъемы динамики требуют самого серьезного драматургического расчета. Мне дороги в картине образные рифмы, именно здесь они стали для меня своеобразным методологическим ходом, организующим материал. Скажем, кусок цепи из острога - два звена. Мальчик получает их от беглого каторжника Родиона, они переходят по наследству от одного персонажа к другому, от одного поколения к другому. Или Вечный дед, никогда не умирающий персонаж, появляющийся на экране всякий раз, когда возникает ощущение метафизики мира. Или звезда, на которую Афанасий рубит дорогу. Дорога на земле, звезда на небе, падают со стоном деревья, звезда задает дороге направление и приводит ее на Чертову гриву, в непролазную топь, к дьяволу. Дорога, которая должна была увести из этой деревни к жизни, приводит в самую смерть. Образ звезды как персонажа возник из пастернаковского стихотворения ("Из щели дуло...") - о волхвах, пришедших к младенцу Христу. Они склонились над колыбелью, и вдруг кто-то их отодвинул. Обернулись - с порога смотрела Звезда рождества. Звезда как действующее лицо - у Пастернака и у нас. Точно так же рифмуются и убегания из села - герои жаждут вырваться отсюда. Но убегание ведет к смерти. Те, кто покинул село, погибают. Село в "Сибириаде" - архетип всей жизни. Вырывание из села, насильственное или добровольное, есть вымывание из жизни, прямой путь к смерти. Картина имеет симфоническую многоплановость и объем. Совсем не просто было все это придумать. Не сразу придумалось решение эпизода убийства Кольки Устюжанина, непонятно откуда появившиеся в избе цыплята - предвестие того, что Спиридон где-то рядом. Очень трудно было создать иррациональное ощущение страха в эпизодах Черной гривы - никогда до этого не снимал страшных вещей. Я уже говорил о финале, празднике сквозь слезы, этом подарке от Феллини. В "Сибириаде" нет плохих героев. Все хорошие. Нет палачей и жертв. Все жертвы. В общем-то картина о том, как история, революция, веления государства, цивилизация за волосы отрывали человека от родного дома, от земли. И оторвали, он стал перекати-полем, ценности этой земли оказались ему чужды и недоступны... Вот тогда он эту землю и сжег. С этой точки зрения картина была не только не "госзаказовской", соцреалистической, но изначально чуждой официальной идеологии. Это была история о том, как техническая цивилизация убивает культуру, природу и человека. Когда в финале картины нефть сжигает все - кресты на кладбище, могилы, где покоятся поколения жителей села, отцов и дедов героев, из глубин земли, от самого ее духа возникают души погибших и похороненных - для меня совсем уже мистический и поэтический ход, своей сущностью отрицающий идею госзаказа и политпропа. Вся картина была пронизана ощущением присутствия Бога. Удивляюсь, что ее приняли. Принимали ее, конечно, непросто (Косыгин сказал: "Мы не позволим Кончаловскому учить нас, как развивать индустрию и строить социализм"). Еще больше, чем принятию картины, удивляюсь, почему критика встретила ее так озлобленно. Себе же я лишний раз доказал, что нет скучных историй, все может быть предметом искусства - история члена партии, любые самые официозные темы. Толкование, интерпретация - вот чем живет искусство. "Сибириада" была для меня мостом ТУДА. Я знал, что кончу картину и уеду. Я не получил бы работу в Америке, если бы не эта картина. Помню, какой восторженной была реакция после просмотра в Голливуде у Ш.Маклейн, Д.Войта, У.Битти. А А.Ассанте сказал, что плакал, когда смотрел "Сибириаду". Специальная премия МКФ в Канне. Чтобы продемонстрировать, насколько высоким был уровень того фестиваля, достаточно заметить, что Гран-при тогда разделили "Апокалипсис сегодня" и "Жестяной барабан". Проиграть только им - особая честь. Приз МКФ в Хьюстоне. Рейтинг IMDb - 8,2/139 голосов. В карьере Кончаловского это 1-й результат из 14.