Слегка кинковая главка про визит мадам Ред к племяннику, которого держат в плену предрассудки :-)

Начало здесь : http://www.liveinternet.ru/users/lazarus/post187654767/

Название: The World

Автор: surazal

Фэндом: Темный дворецкий

Персонажи (для этой главы) : Грелль/мадам Ред. Упоминаются Себастьян и Сиэль.
Высокий рейтинг для этой главы, благодаря хентаю.

Может быть, можно поставить предупреждения ....ну... кинк, хентай, гет...что там еще :-) AU. BDSM (трамплинг, порка). NC.

Размещение текста целиком (а также любой его части) на других ресурсах и в личных дневниках запрещено. Свидетельство о публикации №21110051732

 

- Себастьян, - деловой, суховатый тон Сиэля ужасно не вязался с его внешним видом и фривольной позой.

- Да, мой лорд? – стоявший вполоборота к нему, уже одетый дворецкий обязательно бы хмурился и кусал губы, не умей он так хорошо владеть эмоциями.

- Нам необязательно дожидаться этой чертовой личной аудиенции, - в глазах маленького графа Себастьян ясно видел нехороший блеск, который вдруг напомнил ему молодого Транси.

Его взгляд скользил по юному телу, казавшемуся перламутровым от испарины, по раздвинутым ногам, по кое-как приглаженным волосам, слипшимся от пота и слюны. 

- Каковы будут ваши пожелания? – присев рядом, Себастьян еще раз протер салфеткой разгоряченное тело господина, некстати вновь чувствуя возбуждение и смутно удивляясь себе.

- Свяжись с миссис Дюрлесс. Я хочу прощупать почву на предмет Лау…Докатился, собираюсь снюхаться с этаким мудаком, - невесело усмехнулся Сиэль и вдруг обнял за шею Себастьяна, укутывавшего его в широкий плед из меха ламы. – Но сначала отнеси меня в спальню… а то я устал за сегодня.

Его правый глаз, будто изуродованный лазерным рисунком, слезоточил, а зрачок стал неестественно маленьким, что вызывало одновременно легкое беспокойство и сильное самодовольство Себастьяна.

Едва коснувшись лбом плеча слуги, владелец самой известной в мире корпорации по производству компьютерных игр заснул крепко, как ребенок, наигравшийся в эти самые игры...

Вот только сон его был тяжел, и не было в нем даже маленького места выдуманному, игрушечному горю. 

 

 

В три часа дня, первого апреля 2089 года по бывшему Европейскому исчислению возле особняка Фантомхайв прогудел знакомый сигнал клаксона.

- Их визит выпал на день дурака. А в этот день, как известно, никому не верят, - Сиэль стоял у окна столовой, того, что выходило на парадный вход, и наблюдал, как из огромного лоурайдера вишневого цвета высаживается женщина в бордовом пальто – его родная тетка, Анна Анджелина Дюрлесс. Дверь автомобиля держал ее неизменный сопровождающий – худенький красноволосый сотрудник Лондонского департамента Жнецов по имени Грелль Сатклифф.

- Кошмар. Они опять ездят без водителя, как будто он ей муж или еще кто, - недовольно нахмурился граф, и Михаэлис деликатно не стал напоминать ему о том, что, в общем, граф и он сам частенько поступали аналогичным образом. – Нет, конечно, бывают разные обстоятельства, - смешался Сиэль, - но ведь они могут хотя бы не так откровенно плевать на мнение общества.

Тем временем миссис Дюрлесс, в том самом обществе прозванная за глаза «мадам Ред» - за излишнюю эксцентричность в одежде и нездоровую страсть к красному цвету, улыбнулась Финни, подошедшему, чтобы припарковать автомобиль, и вместе со своим дворецким направилась к парадному входу.

- Милорд, вам следует выйти навстречу, - мягко напомнил Себастьян.

- У меня в костюме все в порядке? – на ходу поинтересовался Сиэль, обогнав Себастьяна и выбегая на лестницу.

- Мой господин, все в абсолютном порядке, будьте спокойны, - дворецкий семьи Фантомхайв в одну секунду оказался возле входной двери и открыл прибывшим, едва электрический звонок проиграл первую ноту старинной мелодии.

Отступив на полшага, Себастьян поклонился, приветствуя, зная, что сейчас гостья дома, будучи абсолютной приверженкой идей феминизма, протянет ему руку для поцелуя, нарочито пренебрегая социальными различиями.

Так она и сделала.

 - Здравствуйте, мистер Михаэлис, - рука ее была без перчатки, а ногти покрывала пленка вызывающего красного цвета. – Сиэль, сынок, здравствуй! – она расцвела искренней улыбкой, видя, что улыбается и племянник. – Ну, иди скорее, я тебя обниму.

Она нравилась Себастьяну – по той причине, что всякий раз неподдельно интересовалась делами его хозяина и, что было главным, являлась единственной близкой родственницей Сиэля, а привязанность на основе сходства ДНК была тем, природы чего сам демон не понимал, но к чему относился с толикой уважения.

Не был антипатичен ему и Грелль Сатклифф. Между дворецкими существовал тот странный, неназываемый вид симпатии, когда двое на словах друг друга терпеть не могут, но при встрече не откажутся мило поболтать.

- Себастьян! – Сиэль освободился из объятий Анджелины и отчего-то раздраженно приказал: - Сделай нам чаю, не стой…я сам провожу миссис Дюрлесс в ее…то есть в их комнату, - он почувствовал, что покраснел до самых ушей.

- Грелль, - спокойно обратилась гостья к своему дворецкому, - пожалуйста, окажи мистеру Михаэлису посильную помощь.

Ее невозможно было смутить ни единым словом. Сиэль, изнывающий от двусмысленности ситуации, что в присутствии Сатклиффа с ним случалось частенько, поспешил подать гостье руку и вместе с ней подняться по лестнице.    

 

 

 

- На самом деле, Грелль просто с ума сходит по вашему чаю и мечтает узнать секреты его приготовления, - засмеялась Анджелина Дюрлесс, садясь рядом с племянником, а не напротив, как было положено.

- Ничего особенного, - несколько холодно ответил Сиэль. – Просто у Себастьяна легкая рука, вот и все секреты.

У него чуть вспотели ладони от волнения перед предстоящим разговором, который ему совершенно не хотелось начинать. Этикет требовал вначале выслушать вопросы гостя, около пяти минут убить на ничего не значащий треп о здоровье и бизнесе, и только затем позволялось переходить к насущному.

В то, что его родственница, не будучи титулованной, водила подозрительные знакомства вроде этого самого Лау и еще кое-кого похуже, Сиэль поверил мгновенно. Бывший врач частной практики, Анджелина не особо заботилась мнением общества и по большей части вытворяла что хотела.

Но постоянные косвенные напоминания о том, что она жила с собственным дворецким, никак не хотели даваться его рассуждениям.

В высшем свете принято было молчать о том факте, что отношения симбионтов зачастую становились чем-то большим. Но, словно оскорбляясь за свою любовь, которой она любила в последний раз, когда-то овдовевшая тридцатилетняя Анджелина Дюрлесс продолжила принимать приглашения и стала повсюду появляться с Сатклиффом, с которым она к тому моменту вошла в симбиоз.

Причина неприятия ее большею частью общества была в том, что история этого симбиоза казалась всем в некотором роде неприятной и даже неестественной. Именно Грелль Сатклифф, тогда еще  стажер Департамента, был тем, кто положил конец жизням ее мужа и не родившегося ребенка.

- Это просто твоя работа, - сказали тогда ее вишневые губы, ее темно-карие глаза, в которых Грелль так и не увидел ни одной слезы.   

Он остался с ней.  

И единственным, о чем он сожалел, было то, что Анджелина уже не могла иметь детей. 

  

 

 

Вечер Сиэль Фантомхайв провел за чтением светских новостей; позже, ввиду их бессмысленности, они были заменены на партию в шахматы, которую Себастьян позволил ему выиграть.

- Получи шах и мат, - откинувшись на высокую спинку голландского кресла, Сиэль бессмысленным взглядом уставился на снимок в какой-то газете, на котором с непривычно серьезным лицом, обрамленным светлыми кудрями, красовался молодой промышленник Алоис Транси. – Приготовь мне ванну.

- Да, милорд, - Себастьян поднялся, и кресло его не скрипнуло. – Благодарю вас за игру, милорд.  

Он вышел, и Сиэль нахмурился. Ему был странен этот день, странно быстрое согласие тетки на его просьбу помочь ему наладить связи с Лау, странным показалось отсутствие какого бы то ни было ее любопытства – зачем ему понадобился этот китаец, а уж реакция на его вялую попытку объясниться (чего никто от него не требовал) выбила у него почву из-под ног.

Кивнув и рассеянно сказав нечто вроде «да-да, мой мальчик, я тебя так понимаю», Анджелина поблагодарила его за гостеприимство и, извинившись, в сопровождении Сатклиффа удалилась в отведенные ей комнаты.  

- Черт знает что творится, - раздраженно и тихо воскликнул Сиэль, оторвав лист от той самой газеты, где была статья о корпорации Транси.

Возле молодого магната на фото маячила темная и мощная фигура его всегдашнего спутника – Клода Фаустуса.

Настроение Сиэля упало еще ниже. Так бывало всякий раз, когда он чувствовал бессилие перед тайной – ненужной и жестокой, так было в тот день…

У него зашумело в ушах. Он тряхнул головой и стал думать об Алоисе Транси.

Появившийся, всплывший из темноты времени, словно замалчиваемая, стыдная тайна старинного герцогского рода, этот парнишка был всего лишь побочным правнуком кого-то из Транси, давным-давно уже гниющего в земле. Транси славились своим распутством, и было бы неправдой утверждать, что Алоис совершенно не унаследовал этой черты.

Симбионт одного из самых опасных и несдержанных демонов – подробности о Фаустусе Сиэлю были известны от Себастьяна – юный герцог, как это ни было невероятно, в свои годы пользовался определенным уважением в научных кругах мира. Группе химиков из всех пяти государств, в которую входил и Транси, удалось достичь мечты человечества в тот момент, когда мечта эта уже не стоила и жизни лабораторной крысы.

Они синтезировали золото.  

Шустрый Алоис, наученный своим симбионтом, подсуетился и добился подписания ему патента на «производство металла, повторяющего золото по структурным и физическим характеристикам». Рынки отреагировали взрывом. То, что, как думали, навсегда кануло в Лету с исходом всех запасенных Землей ресурсов, теперь оказывалось в полном подчинении у человечества, вернее – у определенных людей, из тех, кто мог отвечать за процесс собственным интеллектом и совестью.

Алоис мог похвастаться исключительным интеллектом, но ни в коей мере не был обременен совестью.

Тогда никто, включая журналистов, не удивился тому, что Президент, ранее безусловно благоговевшая роду Транси, не побывала ни на одних похоронах его представителей, которые вдруг начали скоропостижно умирать. Тогда же состоялось знакомство двух «последних больших надежд» государства - Фантомхайва и Транси.

У Сиэля возникли смутные ассоциации с уничтожением его собственной семьи, и с того времени его раздражало как общество Президента, так и общество Транси.

- Ванна готова, милорд, - Себастьян стоял рядом и, как показалось Сиэлю, с какой-то печалью смотрел на него.

Сиэль коротко вздохнул и поднялся. При  мысли о том, что в самом скором времени теплые и сильные руки дворецкого будут скользить по его телу, нежно намыливая и гладя, графу стало немного легче.

Понежившись около часа в ванне, воду которой Себастьян изредка подогревал, опуская туда руку, Сиэль уже не думал, что мир абсолютно плох.

- Себастьян…- откинув голову на бортик, мальчик с удовольствием принимал ласки, которыми чуткие пальцы демона одаривали его лицо, шею и грудь. – А мир вовсе не такое уж и дерьмо…

Приоткрыв один глаз, он покосился на Себастьяна и почти без усилий улыбнулся ему.

- Совершенная правда, милорд, - немного тише обычного ответил демон. – Прошу вас, пока не открывайте глаза, иначе в них попадет масло, а масло нероли чувствительно щиплет, даже разбавленное.

Сиэль подчинился.

Закончив массаж лица графа, Себастьян еще раз согрел воду, потом незначительно остудил ее, и вновь согрел до комфортно-успокаивающей теплой температуры, помог хозяину встать и обнял его, укутывая в огромное пушистое полотенце.

Слушая звук, с которым стекала вода в шлюз донного резервуара, Сиэль сонно покачивался под прикосновениями  дворецкого. Тот, заметив это, почти неслышно шепнул:

- Если милорду будет угодно, мы отложим наши дела на завтра.

- Какие…Ах, твою мать! Я не ответил службе бета-тестинга!

- Вы слишком серьезно это воспринимаете, мой господин. Автором последней стратегии фактически являетесь вы, что вас никоим образом не обязывает отчитываться перед собственными служащими, впрочем, как и…

- И ты мне не напомнил, чтоб тебя! – Сиэль чувствовал себя глупо от того, что раздражается по пустякам, внутренне желая совсем не этого.

- Прошу меня простить, - на лице Себастьяна было неподдельное сожаление. – Но в следующий раз, если только вы прикажете…

- Все, закроем.

Стоя на ворсистом синтетическом коврике, Сиэль уже жалел, что вспылил. Он давно заметил, что в первых числах любого месяца ему становилось нехорошо, и под горячую руку ему то и дело попадались те, кто не хотел ему вреда.

- Мне было жаль вас, потому что в эти дни вы особенно утомлены душой. Прошу простить меня, господин Сиэль.

Закутав мальчика в плотный халат из серой шерсти-букле, Себастьян поднял его на руки.

- Расслабьтесь сейчас. Я донесу вас до спальни.

Сиэль послушно наклонил голову на плечо дворецкого и обвил руки вокруг его шеи.

- Все будет хорошо, милорд, - послышалось ему.

На душе было спокойно и тепло от того, что Себастьян нес его в спальню, как раньше.

Почему-то он боялся, что в один из вечеров это может прекратиться.

Но его нежно сжимали руки Себастьяна, он слышал стук сердца слуги, и ароматная чёрно-смоляная прядь волос касалась его лица.

Минуя боковую анфиладу, где ночевала миссис Дюрлесс с Сатклиффом, – спальня самого графа находилась в конце коридора, – они услышали крик.

Крик. И стон на два голоса, прекратившийся только затем, чтобы возобновиться.

Сиэль, чувствуя, как становится неумолимо пунцовым, мучаясь, прерывающимся голосом почти приказал Себастьяну…но тот сделал вывод из ситуации самостоятельно, и сделал его быстрее.    

Неслышно подойдя к двустворчатой двери, демон открыл ее достаточно, чтобы оба они могли во всех деталях обозревать открывшуюся им картину.  

Видимо, побежденные страстью до того, как оказаться в спальне, Грелль и Анджелина в немыслимо неудобной позе приканчивали антикварную индийскую банкетку.

- Они нас не видят, милорд, - Сиэлю показалось, что шепот Себастьяна звучал чуть насмешливо.     

Молодой Фантомхайв моментально возбудился от представшего перед ним зрелища, и на то были причины.

Великолепное, роскошное, как у женщины из шоу-балета, тело его родственницы, обвитое взмокшими ярко-алыми волосами Жнеца, скользило и изгибалось в его ненасытных и порочных объятиях. Волосы самой Анджелины были коротко острижены, но пальцы Грелля, не щадя, вцепились в них, и, по-видимому, довольно болезненно тянули. Смутно мелькали в темно-рыжих ее прядях тусклые отблески отполированных темных ногтей ее дворецкого – атрибута мертвеца.  Навалившись спиной на несчастную банкетку, уже лишившуюся одной из своих ножек, запрокинув голову, миссис Дюрлесс самозабвенно отдавалась Греллю, вцепившись в его худые плечи.

Лицо Сатклиффа было неузнаваемо. Открытые в жутковатом оскале его острые зубы, обычно вызывающие у других эмоции диапазоном от умиления до интереса, сейчас смотрелись ужасающе. Из-под стекол очков блестели зеленые глаза с ненормально расширенными радужными оболочками – глаза же самой Анджелины были закрыты. Казалось, что Жнецом даже сейчас управляет его единственная эмоция.

Пышное белое кружево юбки, отороченной черным мехом, в которой утопали бедра Анджелины, мешало Сиэлю разглядеть то, что представляло наибольший интерес, но картина и без того была просто упоительной.   

- Еще, черт тебя возьми! – хватая ртом воздух, закричала Анджелина, и Сатклифф вдруг с размаху ударил ее по лицу.

Она взвыла, из губ ее неожиданно обильно брызнуло красным, а Сиэль на руках Себастьяна дернулся всем телом, чувствуя, как уже нестерпимо ноет и жаждет разрядки его собственная плоть.

- На красной ткани будет незаметна твоя кровь…а я хочу сделать тебя самой красивой женщиной на земле… - пробормотал Грелль, выйдя из содрогающегося тела хозяйки и ставя ее на четвереньки на полу.

- Ковер испачкаешь, псих, - огрызнулась Анджелина, но тут же получила чувствительный удар от Сатклиффа – семихвостой плеткой с рукоятью рубинового цвета.

У Сиэля едва не случился обморок. Он все же догадывался о том, что существует подобный вид развлечений, но вот чтобы увидеть это…не на экране!

- Просите меня, госпожа, - ухмыльнулся Грелль, ногой прижимая к полу взлохмаченную голову Анджелины .

- Прошу!

Белое кружево разорвалось и висело окровавленными лохмотьями, облепив израненные бедра женщины. На ковре растекалось темное пятно.

- Не слышу вас, - спокойно сказал Жнец, и еще раз вытянул Анджелину плетью.

Она припала к его ноге, обхватив щиколотку, и поцеловала.

- Прошу, Грелль, Грелль, умоляю!

- У них такой талантливый дворецкий…вычистит. Госпожа моя, прошу вас, не беспокойтесь о том, что не вечно, - тихо сказал Грелль, опускаясь на колени сзади нее и затем медленно входя…

На этот раз Сиэль и Себастьян рассмотрели все наилучшим образом.

Вонзаясь в нежную, раскрытую, сочащуюся плоть, Грелль был безжалостен, и вскоре Анджелина, выпрямившись спиною, прижалась к нему и закричала, обнимая Жнеца, который, уткнувшись в ее искусанное плечо, еще терзая его зубами и глотая ручьем полившуюся кровь, рычал, и бедра его содрогались в рваном ритме финального наслаждения...  

 

 

Следующая глава http://www.liveinternet.ru/users/lazarus/post195693257/