Просто рай для моралфагов тут настал :-) Гет за гетом :-)

Название: Живи
Автор: surazal
Морино Ибики/Анко
Размещение любой части этого текста (как и текста целиком) на других ресурсах и в личных дневниках запрещено. Свидетельство о публикации №21106260930
Саммари: весьма результативная психологическая методика.

Только не с тобой.
Я забуду все – только не с тобой. Ты слишком кстати.
Ты слишком не похож на мою прежнюю жизнь и на всех, кто в ней был.
Из-за тебя на моей душе никак не срастаются шрамы, они могут быть сравнимы с твоими - пусть их и не видно.
Пошел вон из моих снов.


Мир разорвался.
Она все так же сидела, упершись спиной в ствол старого дерева, покачивала ногой и щурилась в приближающиеся сумерки.
- Если они на подходе, то хорошо. Но если их там больше пяти, то тут всем нам пиздец и придет,- услышала она сверху.
- Генма-сан, - лениво произнесла она, выплюнув изжеванную палочку от данго, - а ты не мог бы пореже материться, а?
Сверху раздался смешок и легкий шорох.
- Ты давно ли стала такой моралисткой? Еще вчера сама загибала ой-ой-ой как…
Она предполагала, а может, хотела верить, что Ширануи в нее влюблен.
Ее это раздражало.
- Помолчи, будь добр. Это же тоска, ходить с тобой на миссии! – добавила она себе под нос.
Ветви вверху закачались. На голову Анко посыпалась сухая кора.
- Эй, ты че там вытворяешь?
- Улучшенное какуремино, - в голосе особого дзенина была слышна легкая издевка. – Показать?
- Обойдусь, - она нервничала все сильнее – в словах напарника ей виделась безусловная правота.
Никуда не двигаться и ждать здесь подмогу в количестве полного отряда АНБУ было бессмысленно и вредно.
Ее первоначальное предположение о том, что к противнику удастся подойти бесшумно, приказало долго жить, едва она ознакомилась с его техниками, при мысли о которых ее продирал мороз по коже.
- Возвращайся-ка давай, - тихо сказал ей внезапно появившийся перед ней Генма. Она вздрогнула – знакомая ей с детства техника какуремино оказалась у него слишком улучшенной.
- С чего это?!
- А с того, что если ты лишишься наработанной информации, то Морино тебя с костями съест, - сенбон Генмы плавно кочевал в его губах туда-сюда, и Анко не могла взять в толк, как напарник при этом способен разборчиво говорить.
При упоминании начальника Отделения по допросу ее передернуло.
В последнее время она совсем не могла позволить себе думать о нем.
- Хорошо, - она поднялась, будучи, казалось, все еще в нерешительности. – Я думаю, что это будет целесообразно, и, как командир отряда, я полагаю твое решение как общее, и беру на себя ответственность за него при любом результате. Удачи тебе.
Концы хитая на лбу Генмы шевельнулись от ветра, который она подняла, резким движением рванув с места.
Он долго смотрел ей вслед, забыв о маскировке и о собственных, сказанных минуту назад словах.




- Нет, она еще какая стерва! - с нажимом повторил Котетсу, чувствуя, как от выпивки ему становится все гаже, и долгожданное расслабление никак не наступает. – Взяла на себя ответственность – это полдела, чтоб она знала! Болтать-то мы все молодцы. А минимизировать последствия и отмазать Генму – так это она сразу женщина, а не дзенин, и это ей не по силам…Отвяжись ты от меня, пожалуйста!
Последняя фраза относилась к Ируке, который пытался что-то возразить, очень при этом жалея о своем решении провести вечер в компании проваливших миссию и жестоко депрессующих по этому поводу коллег.
А та, вокруг которой крутился эмоциональный разговор негодующих шиноби, в это время сидела на крыше дома, где помещалось подразделение АНБУ по допросам, и во всех красках представляла себя плачущей, чтобы не расплакаться на самом деле.
Эту методику ей посоветовал покойный Сандайме, когда она разревелась у него в приемной, стоило старику упомянуть имя навестившего их тогда Орочимару.
Метод оказался полезным. С тех пор ее глаза не плакали.
Не было ничего слышно и об Орочимару, и ей казалось недостаточным знать, что он мертв – будь он мертв на самом деле.
Она хотела вымыть руки и ноги в его крови – в той крови, что, бывало, пачкала ее тело во время их незабываемых ночей…
- Мне нравится видеть такое выражение на лице женщины, - произнес чей-то глуховатый спокойный голос за ее спиной – голос, который она узнала не сразу.
Она встала, одернула плащ. Поклонилась молча.
Он ответил ей кивком, подошел медленно.
- Что же ты не резвишься, как обычно?
Она зло глянула на него, резко задрав голову, – Ибики был намного выше ее и стоял почти вплотную. По его голосу Анко показалось, что он улыбался, но она увидела, что выражение лица токубетсу-дзенина было таким же, как и всегда.
Ей захотелось – нет, не пробудить в нем ненужную теперь жалость, а пристыдить его за неуместную издевку и неприличную реплику. Ее губы дрогнули, лицо исказилось от обиды.
- Вы зачем спрашиваете?
- Это моя работа – спрашивать.
Порыв ветра ударил ей в спину.
- Но не здесь же, - невпопад сказала Анко, ей вдруг стало жарко, и одновременно ее начало знобить. – Допрос на крыше – это как-то, извините, не очень.
- Спустимся ко мне, - кивнул Морино. – …Нет, не так, а по лестнице.


Когда в одной из комнат общежития один трезвый чунин и четверо нетрезвых уже забыли об Анко, глупость которой они так недолго обсуждали, и перешли на темы грядущих миссий, зарплат, начальства и несговорчивых женщин, Анко стояла у окна и смотрела на Ибики, который, в свою очередь, не глядел на нее.
- Я не допрашивать тебя собираюсь, - он был занят перекатыванием и беглым просмотром каких-то истертых свитков и говорил с нею как бы между делом. – Мне нужно прослушать детали окончания вашей миссии и в особенности того момента, когда было принято решение не дожидаться помощи, а разделиться.
- Опять?! – забывшись, вскрикнула Митараши. – Я же все рассказала Хокаге-сама и подробно изложила в моем отчете!
Он повернулся к ней всем телом, и дзенин прикусила язык.
- А тебе не кажется, что спорить сейчас как-то, извини, не очень? – уголок его губ дернулся, и Анко показалось, что Ибики издевательски улыбнулся.
«О, чтоб тебя!» - подумала она и обреченно выдохнула:
- Спрашивайте, Ибики-сан.
- Другое дело, - с холодной вежливостью, от которой хотелось бежать на край света, он задал ей несколько вопросов, тех самых, что она слышала от Хокаге, и выслушал ее без всяких эмоций.
- Позволите идти? – отчего-то робея, спросила Анко, когда Ибики молчал уже долго.
- Нет.
Она поправила волосы, переступила с ноги на ногу. Наверняка он заметил, что я устала стоять так долго, подумалось ей.
Но никакой реакции с его стороны не последовало.
- Я готова понести наказание за опрометчивое решение моей четверки, - наконец сказала она, памятуя о том, что решение как будто принималось всеми.
Ибики молчал.
Она заметила, что он перекладывает свитки уже не по первому разу…
- Вы не нашли того, что искали?..- нагло поинтересовалась уже заскучавшая Анко.
- Нашел.
Отложив кипу свитков, которые раскатились, едва он выпустил их из рук, Ибики приблизился к девушке.
На улице что-то зазвенело, будто упало с высоты, и послышался крик.
Дознаватель не повел даже бровью. Он глядел на Анко, словно сканируя, и это ее не удивляло – она была немного знакома с его методами и знала, что он практически не пользуется гендзюцу при допросах, справедливо считая пользу от этого меньшей, чем вред.
- Ты прямо нарываешься на это наказание, - тихо сказал Ибики, остановив взгляд на метке дзюин на ее шее.
Ее серо-зеленые глаза смотрели ему в лицо без всякого стеснения или страха.
Она поняла, что он имеет в виду на этот раз.
- Я уже наказана, - еле слышно шепнула – и всё будто вернулось к ней снова …
Его руки – на левой пальцы полностью не разгибались – мягко, без всякого давления легли на ее плечи.
- Дай себе переболеть этим до конца. Иначе ты закончишь в петле, Митараши Анко, - будничным голосом подвел он итог тому, что она называла допросом.
Ее будто ударили.
Морино ощутил, как запылала ее чакра, увидел, как вспыхнуло ее лицо, как сжались ее руки, как капнула с подбородка струйка крови из прокушенной от злости губы.
Анко дернулась, попытавшись вырваться из его захвата.
- А подите-ка вы ко всем биджу, Ибики-сан!! Вы вашу работу выполнили, а моя жизнь вас не касается! – закричала она, но он только кивнул, продолжая внимательно глядеть ей в лицо.
- Ненавидишь, - утверждающе сказал он.
Она выругалась – грязно, отвратительно, брызнув слюной на его грудь.
- Оно этого стоит, - уже мягче сказал Ибики, продолжая крепко удерживать ее, обхватив ее оседающее на пол тело. – Ты виновата, ты бросила его. Ты просрала целую жизнь.
Его слова тяжело и больно падали в какую-то глубину внутри, которой прежде никто не касался, никто, даже Орочимару, и о существовании которой в себе Анко не подозревала.
- Твой поступок – это самое настоящее предательство.
К горлу подступала тошнота, глаза ничего не видели, и только горячие и надежные руки Ибики удерживали ее в сознании настоящей реальности.
- Ты ненавидишь предателей? Ты успокаивала себя якобы соображениями морали, но на деле ты просто глупая и слабая, самовлюбленная женщина. Тебе есть за что ненавидеть.
В ее теле что-то стучало – оглушающе громко, громче ударов надрывающегося сердца и бешеной пульсации крови. Будто кто-то бил ее изнутри – безжалостно и жестоко. Та ее часть, которая любила саннина Орочимару больше себя самой, мучила, пытала ее без всякой жалости и не собиралась отпускать ее жить. А Ибики защищал ее.
Ибики никогда не сдавался, защищая своих близких.
- Твой выбор давным-давно сгнил в том подвале, где ты валялась на полу, оттолкнув любящего тебя, того, кто тебя выбрал из сотни, и кого ты не стоила. Маленькая, глупая и гордая. Плачь над своей неудачей! Жги свою мечту сейчас и здесь. Вместе с собой.
Она разрыдалась, так болезненно сжавшись, что все тело ее свело – горячей, мучительной судорогой, похожей на сильный оргазм.
Втянула воздух, захлебываясь от неожиданной, незнакомой его свежести, и вдруг почувствовала, как крепко ее обнимают.
- Вышло? – тихо и мягко спросил он у нее, будто молодой и неуверенный монах, впервые изгнавший демона из пациента.
Она кивнула, ответив в тон ему:
- Вышло.
Подняла голову и улыбнулась.
Ибики заметил, что ее серо-зеленые глаза даже слегка изменили цвет – в сторону кофейно-карего.
- Это ты, - сказал он странную фразу, не понятую им самим, и, наклонившись, поцеловал Анко.
Первый поцелуй в ее жизни после Орочимару…нет.
Первый поцелуй в ее жизни.
Она ответила – безыскусно, словно юная девочка, непосредственно, наслаждаясь ощущениями собственного тела, испытывающего неожиданно острое удовольствие, прогибаясь в его объятиях и закинув руки за его шею.
Когда поцелуй закончился, она снова улыбнулась.
- Чувствую себя…как излечившийся паралитик, севший на велосипед, - сказала она серьезным тоном, и Морино громко расхохотался.
Она впервые слышала, чтобы он смеялся так, и вдруг тоже залилась смехом облегчения и счастья.


- Ч-чего они там делают? – остановившись под окнами отделения допросов АНБУ, Котетсу недоуменно вслушивался в громкий смех, доносившийся сверху.
- Да шут его знает, - меланхолично отозвался Ирука, вызвавшийся на свою беду отвести перебравшего товарища до дома Изумо, с которым тот не так давно съехался. – Методы у этих АНБУ, и в частности у Морино-сан…всегда были какие-то странные.