- Да, алё, - Лена кричала в трубку, - да, я слушаю вас. Говорите! Никто не ответил. Лена положила трубку, но не успела даже дойти до кухонной двери, как телефон зазвонил снова. - Ну, говорите же, - сказала она сразу. - Здравствуй, - сказал голос и замолчал. Лена присела, отстранила трубку и испуганно посмотрела на неё.Потом опять осторожно приложила её к уху и шепотом сказала: - Прости. У меня глюки. В трубке ничего не ответили, только было слышно, что на том конце провода кто-то есть, но он просто молчит. - Очень боялся тебя испугать. Лена молчала. Сначала она подумала, что это кто-то так шутит, но его голос она узнала бы из миллиона. Нет, из миллиарда. Нет. Его голос она никогда бы не спутала, ни с кем. Потому что это был самый родной и самый желанный голос. Немного хриплый, как-будто простуженный, но она чувствовала, что на том конце провода сейчас он. Тот, которого она потеряла 3 года назад, которого знала всего несколько месяцев, но которого она будет любить всю оставшуюся жизнь. - Ну скажи мне что-нибудь. - Я знала, что ты вернешься. Он засмеялся. Совсем неслышно, так, как смеялся всегда. Немного смущаясь и, наверное, покручивая рукой усы. - Я даже не хочу спрашивать тебя, как это все произошло. Я просто хочу слышать твой голос. Или, - Лена немного запнулась, - или может быть... - Нет. Только голос. - Хорошо. Он молчал. - Как ты? Просто расскажи мне, как ты. - Не могу. - Хорошо. Тогда просто говори. Просто говори. Что-нибудь. - Помнишь ромашки? - Да, - тихо сказала Лена, и по её щекам потекли слезы. Они, соленые и горькие, стекали на платье, на руки и, казалось, вместе с этим бестолковым дождем, который тревожно стучал в окно, пели серенаду. Грустную и печальную песню о любви. Она даже подумала о том, что эти капли так громко стучат, и из-за них она не услышит его слов. Но он пока молчал, а капли все плакали и плакали. - Красивые цветы. Тут их нет. А может и есть. Но я не встречал. Потом он почувствовал, что она плачет. - Прости. Не хотел будить твою память. Просто.... - Это чистые слезы. Они смывают все, что было за эти три года. Без тебя. - Я очень виноват. - Не надо. Все равно ничего не вернуть и ничего не изменить. И если ты не можешь говорить о том как ты, расскажи мне о прошлом. Там где был ты. И я. - Это очень больно. - Мне тоже, - потом, немного помолчав, добавила, - эта боль.... это наказание или награда? - Боль не может быть ни наградой, ни наказанием. Потому что она боль. - Но ведь она отпустит. Когда-нибудь. Да? - На время. - Значит, наказание. - У тебя есть кто-то. - Нет. А у тебя? - Нет. И не будет, - ответил он и вздохнул. - А у меня? - спросила она и замерла. - Будет - сказал он и она почувстовала, как он слегка усмехнулся. - Ты мне еще позвонишь? - Нет. Вряд ли. - Все равно спасибо. Мне даже дышать стало легче. В трубке послышались короткие гудки. Лена встала, вытерла почти высохшие на щеках слезы и улыбнулась. Потом оделась и вышла из дома. Купив в ближайшем цветочном магазине огромный букет ромашек, остановила такси: "На Ваганьковское, пожалуйста" Вернулась она домой поздно вечером и залезла под теплый плед. Мама принесла ей чашку горячего чая, погладила по голове и, словно между прочим, сказала: - Леночка, тебе звонил какой-то мужчина. - Попросил поблагодарить за ромашки? - Да, - кивнула в ответ мама. - Спасибо, мамуль. Я знаю. Доманчук Наталья