Колоссальная трата боеприпасов подводит нас к одному элементу войны, который почти никогда не попадает ни на мониторы, ни на экраны кинотеатров. Ход войны во многом определяет снабжение. Многие войны были проиграны или выиграны в первую очередь успехами на коммуникациях, результатами действий неказистых обозников на крестьянских телегах или шоферов «наливников».

Малоизвестный, но вполне реальный факт: армия Наполеона, отступавшая из Москвы в 1812 году, погибла почти в полном составе, имея вполне достаточные запасы продовольствия. Склады в Минске и Вильно содержали довольно провианта, чтобы прокормить отступающих, вот только доставлять их оттуда приходилось по плохим дорогам под ударами вездесущих казаков и партизан. Продовольствия солдаты в основном так и не увидели, и в итоге толпами умирали с голоду из-за парализованных коммуникаций в тылу. А ведь это XIX век с его сравнительно небольшими потребностями!

Индустриализация вывела логистику и связанные с ней проблемы на новый уровень. Во Вторую мировую войну одна немецкая дивизия должна была тратить по триста тонн грузов в сутки. В конце 80-х годов американская механизированная дивизия уже поглощала более двух тысяч тонн топлива, боеприпасов и продуктов ежедневно, а обеспечивать ее должны были не конные упряжки и даже не грузовички, а огромные транспортные колонны и вертолеты.

С тех пор требования только возросли. В результате любой серьезный вооруженный конфликт оказывается во многом борьбой за пути снабжения. Пресловутые «котлы» страшны в первую очередь как раз тем, что окруженцы оказываются лишены путей подвоза и вынуждены терпеть удары противника, не будучи в состоянии ответить. Тот же, кто получил в свои руки крупный транспортный узел, может обрести таким образом решающее преимущество в борьбе, вовремя и в нужном объеме получая все необходимое именно там, где требуется.

Скажем, известный многим Ржевский выступ во Вторую мировую был крепким орешком не только за счет полевой обороны Вермахта, а еще и благодаря развитой дорожной сети внутри, позволявшей и быстро маневрировать резервами, и бесперебойно их снабжать. Грузы доставлялись по железной дороге почти до самой линии фронта, после чего их расхватывали грузовики или конные подводы — и быстро растаскивали на склады или непосредственно в войска.

С другой стороны, именно успешное разрешение «дорожного вопроса» сделало таким сокрушительным наступление Красной армии под Сталинградом. Пока шли бои за город, русские с упорством муравьев тянули железные дороги в голую степь намного западнее и южнее пылающих кварталов. Немецкая разведка просто не отследила вовремя эти тихие стройки, в результате на Паулюса обрушился настоящий ледяной душ, когда из тех мест, что еще недавно были глухим бездорожьем, на его фланг начала наступать танковая армия. Без ведущих в пустоту «железок» она просто встала бы из-за отсутствия солярки.

Дружественный огонь — большая проблема

 

Многие реальные полководцы были бы готовы отдать правую руку за то, чтобы маркеры, обозначающие в играх союзников и врагов, действовали бы в реальной жизни. Огонь по своим имеет давние традиции. Поражающие воображение иллюстраторов яркие эмблемы рыцарей или самураев в действительности имели сугубо утилитарное назначение: удостоверить личность бойца. В реальности, однако, уже тогда проблема случайных схваток между своими стояла в полный рост и могла стоить дорого.

Например, в 1471 году во время английской Войны Алой и Белой розы произошел характерный случай: сторонники Ланкастеров перепутали в тумане гербы союзников и противников и принялись увлеченно засыпать собратьев по оружию стрелами. Взбешенные боевые товарищи возопили «Измена!» и начали покидать поле боя. Йорки, только что проигрывавшие битву, обнаружили замешательство в рядах неприятеля, перешли в атаку и полностью разгромили ошарашенных Ланкастеров.

В дальнейшем случаев, когда из-за огня по своим проигрывалось крупное сражение, практически не было, однако подобные «удачные» попадания происходили с удручающей частотой. Причины, опять-таки, очевидны: сначала слабая связь, отсутствие систем опознавания в принципе, а затем — сбои в работе электроники и старый как мир человеческий фактор. Иногда результат таких ошибок оказывался достаточно опустошительным. Скажем, 12 мая 1945 года старлей Фотин, командир танка ИС-2, встретил возле пражского аэропорта отряд американских танков. Союзники не разбирались в силуэтах советской техники и на всякий случай открыли огонь, после чего тяжеловооруженный и хорошо защищенный ИС изуродовал три «Шермана», заставив остальные машины отступить.

Ради защиты от таких инцидентов были разработаны электронные системы опознавания «свой/чужой». Однако кампании конца ХХ и начала ХХI века дали просто ошеломительные результаты: потери от своего огня могли по некоторым позициям превышать ущерб от действий неприятеля. Во время Войны в Персидском заливе около половины подбитых американских танков пострадали именно от огня своих.

Смерть от рук своих соратников кажется не слишком героической, но увы! — friendly fire — неизбежный спутник реальных военных столкновений.

 

«Туман войны» бывает не только в компьютерных стратегиях

 

 

В компьютерной стратегии игрок всегда пользуется роскошным подарком: он может быть уверен в том, что информация о внутриигровых событиях поступила ему вовремя и она достоверна. Между тем, оборот «туман войны» пришел в игры из настоящей военной аналитики и в оригинале звучал вот так: «Три четверти того, на чем строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности… Война — область случайности».

В самом деле: если наши войска засекли враждебного гидралиска, то мы, по крайней мере, можем быть уверены, что замечен был именно гидралиск, и он был на месте только что. Если же в инопланетного хищника достаточно сильно попадут, то о нем можно будет с уверенностью сказать, что он мертв. В реальной жизни почти никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Общеизвестна привычка военных завышать свои успехи, однако зачастую это вполне добросовестное заблуждение.

В реальности сведения о неприятеле полны слухов, домыслов и ошибок.

Характерную историю таких блужданий в тумане дает судьба немецкого рейдера «Эмден», крейсировавшего в Первую мировую в Индийском океане. Обложенный со всех сторон, он спасся в результате анекдотической истории. Английский крейсер, преследовавший немца, ушел, получив ложный сигнал о нападении на берега Бирмы, а японский «загонщик» был уверен, что англичане бдят, и мирно бросил якорь, начав заправку в то самое время, как обрадованный немец на всех парах уходил из ловушки.

Более того, полководец далеко не всегда в курсе, что происходит с его «юнитами». Бесчисленному количеству военачальников стоили победы неверные представления о том, где и в каком состоянии их войска. Хрестоматийный пример — Наполеон, так и не дождавшийся подкреплений на поле Ватерлоо и окончательно потерявший свою империю просто из-за невозможности связаться с не спешащими на подмогу подчиненными. Увы, разведка и связь никогда не работают так хорошо, как от них того ожидают. Даже в наше время надежной шифрованной радиосвязи и GPS-навигаторов.

В старину все выглядело еще печальнее. Поле сражения стремительно затягивает пороховой дым. Оттуда иногда приносятся взмыленные адъютанты, доставляя сведения, актуальные час назад. Они отправляются обратно с приказаниями, которые могут быть просто не доставлены до места назначения или доставлены слишком поздно, когда ситуация уже изменилась и требует совсем других действий. Единственной же оптикой, доступной командиру, оставалась подзорная труба. Успешное командование в такой обстановке было делом нетривиальным, и речь даже не о каких-либо головоломных маневрах, а просто о минимально адекватном руководстве.

Источник