На американском сайте CNBC вышел материал Н. Чандрана под названием «Central Asia's battleground: Who's winning?» Аналитик задался вопросом: кто же побеждает в той битве титанов, что уже началась в Средней Азии?

По мнению автора, в Центральной Азии ведут борьбу Пекин и Москва, соперничая из-за за влияния и прибылей. Приз победителю — богатый энергоносителями регион. Но кто же побеждает?

Политологи, пишет аналитик, имеют различные точки зрения на этот вопрос. Единого видения ситуации нет.

В Средней Азии сосредоточены некоторые из крупнейших в мире запасов газа и угля. Кроме того, в геополитическом смысле регион являлся полем для «большой игры» ещё с XIX века, когда Великобритания и Россия вели политическое соперничество. В XX веке в областях окончательно закрепилось российское господство, поскольку территории вошли в состав СССР. Однако в XXI веке новым «патроном» региона стал Китай. Ему удалось усилить здесь влияние при помощи установления торговых связей и вложения капиталов. Сегодня в пекинском проекте «Новый Шёлковый путь» стратегическими игроками являются Казахстан и Туркменистан.

Самое главное для Пекина вот что: Китай — нетто-импортёр нефти, и он нуждается в поставках природных ресурсов и сырья из Средней Азии по доступным ценам.

На устремления Поднебесной реагирует Москва. Она тоже усиливает свои позиции в качестве сверхдержавы в регионе. В январе 2015 г. президент Владимир Путин официально «запустил» Евразийский экономический союз, куда входят сейчас Россия, Беларусь, Казахстан, Армения и Кыргызстан.

Россия не хочет, чтобы КНР ещё больше расширила здесь свой потенциал, пусть и в многостороннем формате, отмечает Александер Кули, профессор политологии Колумбийского университета.

Согласно недавнему докладу американской аналитической частной компании «Stratfor», Россия прилагает целый ряд усилий по увеличению своего военного присутствия в регионе, а также присутствия сил безопасности. Делается это с целью защиты от политических рисков, считают эксперты «Stratfor». Для оправдания этого шага Путин, скорее всего, использует фактор угрозы перемещения радикальных исламистов из Афганистана. Однако на самом деле Кремль по-прежнему озабочен влиянием китайцев и американцев в регионе, говорится в докладе.

Если рассуждать с точки зрения экономики, то Пекин и вправду может воспользоваться «затяжным спадом» России, который, согласно оценкам Всемирного банка, может продлиться в течение следующих двух лет. По мнению А. Кули, нынешний кризис рубля ещё больше продемонстрировал «решающую роль Китая» в регионе.

Другие эксперты говорят примерно то же самое: у России дела идут всё хуже, дошло уже до того, что Китай предоставляет финансирование для российских проектов. Вряд ли следует говорить о «двустороннем балансе» в Средней Азии: чаша весов Пекина перевешивает чашу Москвы. Так думает Бхавья Сегал, глава азиатско-тихоокеанских исследований компании «Frontier Strategy Group».

А вот Чжан Хунчжоу, младший научный сотрудник сингапурского Nanyang Technological University, имеет другое мнение. По его словам, Россия скорее всего останется доминирующей политической силой в регионе. «Несмотря на рост экономического влияния Китая в Центральной Азии, Россия будет продолжать играть существенную роль в регионе, используя сочетание сферы энергоресурсов, культурных и военных связей», — считает эксперт. Такие связи установлены давно, и Китаю потребуется немало времени на создание аналогичных связей; в краткосрочной перспективе об этом вряд ли можно говорить.

Кроме того, по словам товарища Чжана, существует зависимость стран Центральной Азии от денежных переводов мигрантов из России. В Кыргызстане и Таджикистане, например, половина рабочей силы трудится в России, а денежные переводы составляют по 25 процентов от валового внутреннего продукта этих стран.

Наконец, русский язык. Он является доминирующим в Центральной Азии. Многие представители региональных элит региона сохраняют тесные связи с российскими лидерами, несмотря на крах СССР.

Есть и такие эксперты, что придерживаются «нейтральной позиции».

«Я рассматриваю отношения Китая и России в Центральной Азии скорее как более тесное сотрудничество, нежели конфронтацию», — утверждает Джим Рикардс, аналитик из «West Shore Funds». Своё мнение он аргументирует участием обеих названных стран в Шанхайской организации сотрудничества и в партнёрстве с правительствами стран Центральной Азии.

«В какой-то степени они оба трудятся вместе, заполняя пустоту, образовавшуюся после вывода американских войск из Афганистана и с Ближнего Востока», — отмечает эксперт.

Елена Холодны (Elena Holodny) в «Business Insider» подчёркивает, что несмотря на сближение России и Китая из-за украинского кризиса, нельзя говорить, что между двумя государствами «всё гладко».

По мнению эксперта Александра Габуева (Московский Центр Карнеги), «расширение» сотрудничества Москвы и Пекина — это один из главных основных «побочных эффектов» от сближения КНР и РФ.

Как считает Дмитрий Тренин, директор Центра Карнеги, наибольшее влияние от углубления китайско-российского сближения почувствуют на себе страны «внутренней Азии» (Афганистан, Монголия и пять постсоветских государств Центральной Азии).

Новая торговая и инвестиционная зона покроет, скорее всего, всю Центральную, Северную и Восточную Евразию; её локомотивом станет Китай. Эту область эксперт именует «Большой Азией», которая протянется от бизнес-центра Шанхая до Санкт-Петербурга.

Говоря о Китае и России в Средней Азии, нельзя забывать о целом ряде инициатив: тут и Шёлковый путь, и развитие Северного морского пути, и проект высокоскоростной железнодорожной линии, которая соединит Москву с Пекином, и Шанхайская организация сотрудничества, перечисляет Тренин. Тем более что Путин видит «большую Европу» — от Лиссабона до Владивостока.

Однако это в идеале, а на деле, несмотря на инфраструктурные проекты и политическое сотрудничество, не всё так хорошо для сотрудничества Китая и России в Центральной Азии.

Анита Индер Сингх, приглашённый профессор в Центре мира и разрешения конфликтов в Нью-Дели, говорит, что взаимовыгодные и, по-видимому, дружественные отношения двух государств характеризуются в действительности соперничеством «за первенство в Евразии». Если Россия сегодня «поворачивает свою стратегическую ось на восток, изо всех сил пытаясь сохранить своё влияние в Центральной Азии», то Китай тем временем «движется в западном направлении с целью стать великой евразийской державой».

Напряжённость возникла из-за того простого факта, что не Россия, а Китай стал основным кредитором «на заднем дворе России» (этот «задний двор», указывает автор, состоит из государств, которые ранее входили в состав Советского Союза и были в значительной степени интегрированы с Россией после распада СССР в 1991 году). Сегодняшняя России, в экономике которой заметны кризисные явления, не в состоянии предложить Средней Азии ту же «щедрость и инвестиции», какие даёт Пекин.

Сингх уверена, что инвестиции Китая в казахстанскую энергетику «раздражают Россию». К тому же Туркменистан (четвёртый по величине обладатель газовых запасов) ныне «ищет новые маршруты, дабы минимизировать свою зависимость от нефтепровода в России».

Наконец, Сингх указывает, что постсоветские государства «опасаются того, как бы Россия не использовала ЕврАзЭС для их запугивания и создания зависимости от разрушающегося рубля».

Другое мнение у Тренина. Он полагает, что Москва в ШОС неформально играет роль соведущего (второй соведущий — Китай). Пекин, считает эксперт, уважает «красные линии» Москвы, касающиеся создания политических союзов и организации военных баз на территории бывшего советского пространства.

В любом случае, заключает Елена Холодны, посмотрев повнимательнее, всегда можно найти нечто большее, чем увидел с первого взгляда. Особенно если речь идёт о политическом партнёрстве России и Китая…

Итак, добавим в заключение, иностранных экспертов очень и очень занимает тема «сотрудничества» (или «борьбы») России и Китая в Средней Азии. Тема эта отчасти актуализировалась, когда из Афганистана была выведена большая часть американского военного контингента. С другой стороны, быстрому сближению КНР и РФ послужили западные санкции, ослабившие экономику России. Москва совершила финансовой и геополитический поворот на восток, и обратного разворота (на запад) в ближайшее время ждать не приходится. Поэтому скорее надо будет говорить о «сотрудничестве» Москвы и Пекина в Средней Азии, нежели о «борьбе». У России не так много партнёров в современном мире, чтобы с ними «бороться».

Обозревал и переводил Олег Чувакин
— специально для topwar.ru