Российская экономика впала в спячку, и западным предприятиям так или иначе приходится следовать за этой тенденцией. За исключением нефтяных предприятий вроде ВР и Total, консалтинговых компаний и горстки лидеров мировой промышленности на открывшемся в четверг экономическом форуме в Санкт-Петербурге (нечто вроде бледной копии Давоса) не видно толпы европейских и американских бизнесменов.

Всего на форуме представлено 114 стран, на 50 больше, чем год назад, в разгар украинского кризиса. Тем не менее, звезд сейчас на порядок меньше, чем в те времена, когда российский ВВП летел вверх, а президент Дмитрий Медведев обещал глубокие реформы и озвучивал приватизационные списки. 17 июня представители 28 стран Европейского союза решили продлить еще на шесть месяцев экономические санкции против Москвы. Американский госдеп в свою очередь намекнул крупным компаниям на «риски сотрудничества с правительством, которое попирает основополагающие принципы международного права».

Те же, кто решил не уступать давлению и превратностям современной политики, важно надувают щеки. «Нам нужно думать о 10 тысячах сотрудников в стране,- говорит гендиректор Schneider Electric Жан-Паскаль Трикуар. — И мы не задаемся философскими вопросами о перспективах российского рынка. В этом плане ничего, по сути, не изменилось». Его предприятие намеревается подписать соглашение о сотрудничестве с Росатомом. Газпром же объявил о проекте расширения газопровода «Северный поток» с участием немецкой Eon, англо-голландской Shell и австрийской OMV. «Ситуация непростая, но у российской экономики есть запас прочности, а рубль стабилизируется, — отмечает вице-президент Nokia Маркус Петер Рудольф Борхерт. — В любом случае, наша работа в России ориентирована на долгосрочную перспективу». Европейские санкции, которые, в частности, осложняют российским нефтяным компаниям доступ к международному финансированию и ухудшают деловой климат, «учтены в бизнес-планах крупных предприятий», говорит глава Ассоциации европейского бизнеса Филипп Пегорье. По его словам, главная проблема экономики связана не с этими мерами, а со спадом цен на нефть. Обладающие производственными мощностями в России западные предприятия «попросту стали вести себя иначе, — продолжает он. — Они стали везти больше составляющих из Китая, а не Европы при том, что сильнее всего от ситуации страдает наш малый бизнес».

Москва вынуждена исходить из расчета на долгий статус-кво — российское эмбарго в агропроме в ответ на западные санкции. Хотя некоторые западные лидеры недовольны отсутствием европейских политических лидеров в Санкт-Петербурге (за исключением греческого премьера Алексиса Ципраса), мосты еще далеко не сожжены. «Мы не хотим разворота на Восток, мы хотим с Востоком торговать не меньше, чем с Западом», — отметил вице-премьер Игорь Шувалов. Это прозвучало неспроста: недавнее исследование Ernst&Young показало, что подавляющее большинство китайских предприятий не собираются вкладывать в Россию более 50 миллионов долларов в ближайшие годы. В этом они руководствуются теми же причинами, что и их западные коллеги: виной всему неблагоприятный деловой климат. Получается, Россия и крупные европейские предприятия связаны прочными узами. К добру или к худу...