Все звучит в моей голове столь бессмысленно, что я стараюсь заткнуть все эти внутренние голоса. Я же знаю, что люблю тебя и не сделаю никогда в жизни ничего плохого. Ты ведь ощущаешь это, наверно. - Добрый день, - еле слышно доносится до меня. Я уже и позабыла за эти сутки, что значит слышать твой голос. Все, что принадлежит тебе, все это так прекрасно, что невозможно перенасладиться, никогда в жизни я не встречала что-либо или кого-либо более прекрасного. Я никогда не любила чьи-нибудь изъяны, как твои. Обожаю в тебе каждую черточку, каждый изгиб тела, каждый вздох-выход и каждый жест. Ты заполоняешь меня жизнью, и я бы уже утомилась существовать, если бы не ты. Когда твоя возвышенная фигурка в первый раз появилась в моей жизни, мне было сложно. Я была этаким сердитым и отчаянным ребенком, что вечно оказывалась в шайке жутких прохвостов. Они и сейчас вокруг меня. Правда, я их уже не воспринимаю, как людей, они стали никем, когда появилась ты. Я втянулась... нет, не сразу же. Я втянулась ровно через мгновение, как ощутила твое присутствие. Я внезапно увидела тебя, усмехающуюся кому-то за моей спиной (а, быть может, мне?) и упала... ввалилась в эмоции. Ровно мгновение я осмысливала это. Ты знаешь, как долго я не осмеливалась заговорить с тобой. Не имеет значения, кто наши друзья - товарищи и где мы учимся. Ты всегда была моим символом целомудрия и искренности, белоснежный цветок в туче этих ярко-алых и вызывающих, часто испорченных неуклюжим садовником. Ты и сейчас для меня - божество. Было так трудно подойти к тебе тогда... Помнишь? Я тогда выговорила: "Добрый день, милая. Тебя как зовут?" Ты изумленно взглянула на меня и усмехнулась. Мне? Я не поверила, что это так. Но ты назвала свое имя. Я тогда много навыдумывала о тебе, но знакомство доставило мне еще больше сказочностей. Абсолютная мне противоположность. Я втянулась, безрассудно и жалко... А теперь я просто боготворю. Я задыхаюсь и трепещу сама же в своих сетях. Я знаю, что приобрести больше, чем имею сейчас, я не смогу. Вспоминаю ту лунную ночь, когда ты захотела ночевать со мной. Мы просто решили посидеть и побеседовать, а потом выспаться накануне праздничных дней и вместе походить по магазинам. Мы тогда проговорили всю ночь, и у меня получилось вызвать тебя на откровенную беседа. Я долго смотрела на твои янтарные, поблескивающие в свете свечей кудри, уголки моих губ чуть вздрагивали и, в конце концов, я спросила тебя, как ты относишься к любви между людьми одного пола. Ты захохотала, уткнувшись в подушку, я смутилась и начала напряженно рассматривать свои ногти, а потом ты через несколько минут поднялась и со слезами от смеха на глазах произнесла, что ты к ней не относишься. Я взорвалась и спросила почему. "Ну, я этого не понимаю. Меня всегда искренне тянуло к мальчикам, и ты же лицезришь, что это мне по душе..." Ты называешь имя, и я проклинаю его. Но ничего не говорю. Я попросту внутри себя стараюсь усмирить гадюку, которая источается ядом, теряя рассудок от ревности. Тогда я обронила что-то вроде "пошла, умоюсь" и ушла в ванную, а, выйдя из нее, грохнулась в свою гигантскую кровать и укуталась в одеяло. Ты задумчиво взглянула на меня, словно что-то решая про себя, а потом исчезла в душ. Я все размышляла, как же я смогу всю эту ночь спать с тобой рядом, в буквальном смысле слова, под одним одеялом, и не прикоснуться к тебе... Я искусала все губы и, уткнувшись в подушку, долго слушала шум воды. Я издевалась над собой, запрещая пойти и подсмотреть, как ты моешься, меня просто било током от этой мысли и я бы точно сорвалась с места, если бы в ту секунду ты не выключила воду. В полотенце, ты прошла к кровати и ловко кошачьей грацией растянулась поверх одеяла и усмехнулась, повернувшись ко мне. Наверное, у меня тогда был чрезмерно изумленный взгляд и борьба с желанием наброситься на тебя, сорвать полотенце и зацеловать. - С легким паром, - проговорила я неожиданно севшим голосом и прикрыла лицо руками. Мне внезапно показалось, что ты глумишься надо мной. Что вот так бродишь по моей комнате, что твои янтарные кудри так прекрасно рассыпались по снежной подушке, что от тебя исходит благоухание клубники и роз... Все это ты подстраиваешь, чтобы ужалить меня, показать, что никогда в жизни не будешь моей, что... Шелест шепотом пронесся по комнате и, очутившись под одеялом, ты убрала ладони от моего лица, обняла меня и положила голову мне на плечо, уткнувшись своим курносым носиком и полными губами мне в шею. - Большое спасибо, - мурлыкаешь ты и где-то в низу спины что-то весьма сладко колит меня, откликаясь на прикосновение. Будильник. Проснулась.