And where is love there's life. And where's life there's hope.

Я сорвался впервые за довольно долгий период времени. Пусть меня простят все, кто был рядом. Я не справился со съехавшей нервной системой и все. Понесло...

Кто-то говорил, что мужчины не плачут... Я, наверное, об этом забыл...  И еще, мне все-таки нельзя жить одному, потому что в этой пустой квартире вопли эхом отдаются по мозгам и бьют насквозь, музыка рикошетом от стен обратно внутрь... Ты когда-нибудь слышал эхо собственных криков? Мне тогда стало страшно...

И как, по-твоему, должна была отреагировать моя мать, когда я ввалился к ней посреди ночи с красными глазами и бьющийся в полуистерике? Она гладила меня по голове и шептала добрые слова, пытаясь успокоить, несмотря на то, что на следующий день она в шесть утра улетала в Румынию, живет с новой семьей и меня не видела полгода.

Я, знаешь ,провел почти все лето, шатаясь под твоими окнами, в ожидании звонков, глотая таблетки штабелями... Я...

Думаешь, спал бы я у подъезда, холодными вечерами, не будь хоть на йоту уверенным в том, что ты меня любил? Думаешь, кусал бы губы до крови, от напряжения, когданочи напролет просиживал в кафе, ожидая?Черт возьми, ведь ты меня любил!

И пусть ты уже сейчас посмеялся десять раз над моими беспомощными утверждениями и сейчас закидываешь голову в одиннадцатом приступе истерического хохота, ты любил. Бесчеловечно, удушающе, но...

Этот чертов выговор за опоздания меня довел. Заставил вспомнить. Метро - не реактивный двигатель, простите.

Я не умел и не умею водить машины лишь потому, что до потери пульса их боюсь.

Помнишь? Аварию? Твой старый опель Астра? Тогда я впервые понял, что ты убийца. Ты не был пьян, но в нас влетел пьяный водитель со встречной полосы. Единственное, что я помню - его окровавленной тело рядом с моим лицом... Почему лицом? Не знаю... Еле откачали. С тех пор ты прихрамывал на левую. А у меня все тело изрезали, вытаскивая осколки, даром что мой папаша отвалил кучу денег на починку непутевого сынка. У меня до сих пор перед глазами его закатившиеся до белков глаза и твоя предсмертная улыбка.

Может это был шоковый бред, но... Не знаю. Ты все-таки не умер. И почти не пострадал, оставив мне месяц кошмаров и душевную травму.

Потом ты правда исчез, но это уже неважно.