Я ждала Конрада, а явился Леонард, растрепанный, возбужденный и какой-то хищный. Он никогда не вставал так рано, и я решила, что он вообще не ложился.
- Нет, как тебе это нравится?! - начал он прямо с порога, - ну что ты сидишь, Веста?! Объясни мне хоть что-нибудь!
- Успокойся, - сказала я, почти силой усаживая его на диван, - не кричи, а то слуги сбегутся.
- Плевал я на слуг...
- Что случилось?
- Что?! Родной брат бродит как тень по замку и ни с кем не разговаривает! Я хочу знать, что это значит, черт возьми!
- Потерпи, может быть, он сам потом объяснит. На всё теперь его воля.
Леонард посмотрел на меня растерянно, как когда-то в детстве.
- Он не может презирать меня настолько... я кое-что значу в этом замке, и третья часть наследства всё равно моя.
- Не бойся, разве ты не знаешь Конрада? Ничего отбирать у тебя он не будет, и на жену твою не посмотрит, и гостей твоих не разгонит.
- Да разве в этом дело, Веста! Как тебе это нравится: я иду к нему навстречу с распростертыми объятьями, а он разворачивается и идет в другую сторону! Это же невиданная наглость! Он может всего меня лишить, но объясниться со мной он обязан!
- Не спеши на него сердиться, мой мальчик. Конрада не было пять лет, кто знает, что с ним произошло за это время, и что он думает обо всех нас.
- Вот я и хочу, чтобы ты пошла к нему и узнала, что он там думает. От тебя-то он не отвернется.
- Ошибаешься. Вчера он уже сделал это. Разве Веторио тебе не сказал?
- От Веторио можно узнать только новый анекдот.
- Надо же...
Мне ничего было не понятно, я плохо спала ночью, всё утро пробегала, следя за уборкой парка и за подготовкой зала к вечернему пиру, голова моя болела, ноги ныли от усталости, и на сердце было невыносимо тяжело. Я тихо гладила густые и взъерошенные волосы Леонарда, а он уткнулся лицом мне в живот как олененок.
- Ты одна меня любишь, Веста.
- Не переживай так, Лео, ничего же еще не случилось. Ничего плохого Конрад не сделал, за исключением того, что никого не желает замечать. Давай оставим его в покое, раз ему так хочется, и будем веселиться. У нас же гости, и пир на носу. Или зря я так старалась?
- Ты права, няня... у нас гости, и мы будем веселиться!
Леонард поднял ко мне лицо и натянуто улыбнулся.
- Дай-ка я тебя все-таки расчешу, - сказала я, - мне давно надоело, что ты ходишь такой лохматый.
- Ну, попробуй, - разрешил он великодушно.
Я нашла самую крепкую расческу. Он не сопротивлялся и напоминал теперь добродушного пса, хотя нрав у него был отнюдь не добродушный. По старой привычке я одновременно поправляла ему кружева на воротнике и застегивала пуговицы.
- Я уже забыл, когда ты меня одевала, - сказал он, лениво откинувшись на спинку дивана, - хорошо быть ребенком!
- Тебе никогда не нравилось быть ребенком, - заметила я, - ты непременно хотел вырасти.
- Это потому что я младший. Филипп был слишком умным, Конрад - слишком сильным, а я только путался у них под ногами. Третий сын барона Вильгельма, смешно сказать! Почти что никто... Когда они оба канули, один пропал, другой разбился, я вдруг понял, что теперь я один. Один! И у меня даже голова закружилась от сознания собственной значимости!
- Никогда не смей так говорить, слышишь? Тем более мне.
- Да что теперь говорить! Явился Конрад и даже ни слова не говоря дал мне понять, кто я есть... мне кажется, я его боюсь, Веста.
- А вот об этом никому не нужно знать, Лео. Ты должен ходить и улыбаться, как будто ничего не случилось.
- Ты права, надо улыбаться.
Леонард подошел к зеркалу, ослепительно улыбнулся, но потом скорчил недовольную гримасу. Скрывать свои эмоции он не умел.
- А что Корнелия? Она его видела?
- Нет, она уже поднялась к себе, когда он появился, - сказала я уверенно, и чтоб уйти от скользкой темы, решила на него немного поворчать, - и хочу тебе заметить, мой дорогой, что вел ты себя вчера отвратительно.
- Вот как?
- Да так. С Веторио ты можешь обращаться, как хочешь, но про то, что Корнелия сидит рядом, ты же должен был подумать!
- Мне надоела эта надменная кукла, пусть оскорбляется сколько ей угодно!
- Она все-таки твоя жена.
- Вот именно. Пусть сидит у себя и вышивает платочки, раз она такая порядочная!
Я поняла, что если я продолжу свои нравоучения, он закипит как суп на плите, и успокоить его будет очень трудно. Я могла себе позволить пожурить его как в детстве, но всегда чувствовала грань, через которую переступать нельзя.
- В общем, ты мое мнение знаешь, - сказала я, - не нравится мне всё это.
- Знаю, - кивнул он, - и хватит об этом.
- А на Веторио ты уже не злишься? - спросила я, чтобы хоть о чем-нибудь спросить, а может, мне и вправду было интересно, чем закончилась вчера эта сцена ревности.
- Нет, - усмехнулся Леонард, - я влепил ему пару затрещин и успокоился.
- За что?!
- А… просто так! Куда он лезет!
- А он? – спросила я.
- А что он? Попросил еще! Ей богу, без Веторио мне было бы скучно жить!
Я молчала. Как-то противно было от всего этого и стыдно, причем, и за одного, и за другого.
- Кстати, Веста, я собираюсь сегодня нарядить его Тенью Эриха Второго, - объявил Леонард, - сходи с ним в барахолку и найди какое-нибудь старье из той эпохи. Ты одна знаешь, где что лежит.
- Мне только и дел, что рыться с ним в барахолке! - сказала я недовольно, но на самом деле никакого недовольства у меня не было, скорее любопытство.
- Не самому же мне туда идти, - вполне резонно заявил мой барон.
- Хорошо, - я не стала ломаться, - найду твоему любимцу всё, что нужно. Пусть зайдет за мной.
Когда Леонард ушел, я выглянула в окно. Во дворе я увидела вчерашнюю картину: на ступеньках опять стоял Веторио в своих желтых штанах и беседовал с Конрадом. Похоже, кроме него, мой воспитанник никого тут не считал достойным разговора!
Продолжение следует ...
© Copyright 
