Исторический музей Часть 29.

Суббота, 02 Марта 2024 г. 14:38 + в цитатник

Зал был большой и темный. Все разбрелись по углам. Флариан отвел в сторону Ангрис.

- Ты когда-нибудь всё вспомнишь, - сказал он, - но пока этого не случилось, я хочу попросить у тебя прощения.

- За что?

- Я человек без совести. Но я хочу, чтоб ты простила меня. Если ты в самом деле Франческа.

- Частично. Отец предупреждал меня, чтоб я не путала себя с этой женщиной. Я должна от нее избавиться, понимаешь? Я не хочу быть Франческой. У меня своя жизнь, свои проблемы и своя любовь!

- Ты никогда меня не любила, - усмехнулся Флариан, - когда ты была сильной, ты отталкивала меня. Когда ты была слабой, я тебя заставил. Помнишь?

У нее было такое воспоминание: алый шатер, белая скатерть, золотая посуда, желтые покрывала на постели. Всё очень красивое и яркое, такое не забудешь. И еще ее руки. Ее страшные, истощенные, грубые руки на этой белой скатерти. Поражал именно контраст между своей убогостью и сытой роскошью окружения. Она страшно хотела есть и пить, у нее болело всё, что только может болеть, и ей всё было противно.

Потом какой-то мужчина снимал с нее грязную одежду... Ангрис и сама не знала, что это: воспоминания или эротические фантазии старой девы?

- Если ты любил меня, за что тебя прощать? - спросила она.

- Если б я любил тебя, - усмехнулся он, - я бы тебя спас.

- Послушай! Хоть кто-нибудь любил Франческу? Или все ее ненавидели?

- Конечно.

- Кто же?

- Гелх.

Воспоминания приходили стремительно и так же быстро гасли. Как вспышка зажигалки во тьме. Обрыв в горах. Адская усталость. Впереди Гелх с забинтованной головой ведет ее за руку. Всё болит. Потом... потом они целуются, и она прекрасно понимает, что он у нее один в целом свете. Он один никогда ее не предаст и никогда не бросит.

- Он не мог меня убить, Флариан. Зачем он на себя наговаривает?

- Не знаю. Дикая страна, Озерия!

Гелх молча убирал со стола.

Тесса сидела, безжизненно уронив руки на стол.

- Кто следующий? - проговорила она с горькой усмешкой, - император?

- А кем, по-твоему, я должен быть, чтобы защитить тебя? - сказал Осмальд.

- Ты был рыцарем, который разорвал мою цепь и укутал меня плащом. Но не человеком, которого я ненавижу. Я поторопилась. Я лишком устала от одиночества.

- Я люблю тебя, Тесса. И хочу, чтобы ты стала королевой. Скажи, в чем тут оскорбление?

- В чем?! Как будто ты сам не знаешь? Однажды я уже предала Суандра. Теперь я предаю его дважды!

- Тесса!

- Ты же хуже Эсбила. Тот, по крайней мере, был честен с ним. А ты его просто обманул. Ты обещал ему гвардию, а сам вел переговоры с имперцами.

- Это война. И каждый воюет за себя.

- Суандр воевал за Озерию.

- Симур – это не Озерия. Это вотчина герцога Симурского, который метит на мой трон. Правда, теперь уже не он, а его младший сын, - Осмальд кивнул на Роса, - это не говоря о том, что он любовник моей жены... Я не собираюсь оправдываться, Тесса. Политика – грязное дело, и все мы в этой грязи по уши.

- Я больше этой грязи не хочу.

Тесса резко встала, двинула стулом так, что он упал, и поспешила по лестнице наверх. Осмальд наполнил кубок до краев и быстро выпил.

Ангрис огляделась. Картина была невеселая. На одном конце стола сидел мрачный Осмальд, на другом уткнулась лицом в согнутый локоть Аквила. Суровый Гелх собирал грязные тарелки. Ньер тупо смотрела на листок, в котором всё равно ничего нельзя было понять, и ничего не совпадало. Норман беседовал с Росом и говорил, очевидно, малоприятные вещи, потому что Рос тоже был на грани срыва. Флариан что-то выяснял у бесчувственной как кукла Кармелиты.

«Зачем мы мучаем друг друга?» - подумала Ангрис, - «Наверно, у каждого своя история, которая совсем не касается Франчески. При чем тут Ньер? При чем Осмальд и Тесса? При чем тут Рафаэль Антуан Симурский? У них какая-то своя история...»

Норман смотрел на пламя камина. Рос слушал его, скрестив на груди руки.

- Почему вы называли меня «ваше величество», барон?

- Потому что с 1142 года – вы король Озерии.

- Но сейчас уже конец 1142 года.

- Вот именно.

- Значит, через месяц...

- Точную дату я не помню, ваше величество.

- Ну что ж, - усмехнулся Рос почти с отвращением, - значит, меня можно поздравить!.. Постойте, а как же Осмальд?

Норман оглянулся на стол, за которым сидел король.

- Он откажется от трона.

- Что?!

- От короля, который женится на служанках, можно ожидать чего угодно, - усмехнулся Норман.

- А от ничтожества, которое женится на королеве? - с вызовом посмотрел на него Рос.

Он был пьян и зол. Но барон сохранял почтение.

Голова кружилась. Рос доплелся до стола и налил два кубка: себе и Осмальду.

- Хочешь, я приведу ее? Хочешь, Осмальд?

- Не лезь хотя бы сюда.

- Послушай, ты все-таки убил меня...

- Ты жив-здоров и по-прежнему не пропускаешь ни одной юбки.

- Да? Но распотрошили меня по твоему приказу отменно.

- Чего ты хочешь? - хмуро спросил Осмальд.

- Я хочу с тобой выпить. И забыть всё это. Понял?..

Они чокнулись кубками и выпили. Пожалуй, ни в каком другом случае это было бы невозможно. Они были абсолютно разные, как земля и воздух, как огонь и вода.

Потом Рос шел куда-то с закрытыми глазами, голова по-прежнему кружилась. Он покачнулся и понял, что его поддерживает за локоть Ангрис, прелестная загадочная Ангрис в зеленом платье с рыжей лисой по вороту, Ангрис, которая утверждала, что она Франческа Креоли.

- Боже, - сказал он, видя ее тревожные изумрудные глаза, - как ты прекрасна... ты стала еще прекраснее, Франческа. Ты специально приняла такой облик? Чтобы я кусал локти? Или чтобы я рассыпался в прах?

Он прижал ее к себе, запуская пальцы в ее желтые волосы, целуя ее растерянное лицо и закрывая ее своей спиной ото всех. Это было блаженство.

- Сначала твой замок, - говорил он отчаянно, - потом твой портрет. И эта девчонка Аквила, которая так на тебя похожа... но она не ты, она не любит меня, у нее только твое тело. А ты здесь! Я почувствовал твое присутствие с первой секунды, как попал сюда. Ты везде...

- Я ничего не понимаю, - прошептала Ангрис, отвечая на его поцелуй, ей уже ничего не хотелось понимать, а только слушать его взволнованный голос, вжиматься телом в его тело, дрожать вместе с ним от возбуждения и искать губами его губы, - Рос, я ничего не понимаю!

Всё завертелось у нее перед глазами. Какие-то бесконечные сцены любви, любви, любви... безумной любви с Рафаэлем Антуаном Симурским.

- Поздравь меня, - сказал Рос, - я все-таки буду королем. Через месяц.

- Ты счастлив?

- Я готов повеситься.

С усмешкой он прошептал:

- Всё пролетело, все промчалось,

Мелькали годы и дела...

Менялся я, и всё менялось,

Лишь ты единственной была.

Я изменился совершенно,

Меня б узнать ты не смогла,

И всё стиралось постепенно,

Лишь ты священною была.

Потом он как будто немного пришел в себя и даже протрезвел.

- Послушай, - он не выпускал Ангрис из объятий, - ты ведь не Франческа... ее нет, она умерла. Зачем я всё это говорю тебе?

- Рафаэль, - произнесла она с наслаждением, - Рафаэль! Мы же безумно любили друг друга. Разве не так? Что же случилось?

- Что? - он усмехнулся, - а ты не помнишь?..

Окончательно трезвея, Рос помотал головой и даже немного отстранился от Ангрис.

- Я уже не знаю, как говорить с тобой, - сказал он, - ты ведь не она. Ты другая... Просто она мне мерещится во всем, словно весь воздух здесь ею пропитан. Ты говорила, что мы из разных романов, Ангрис? Неправда. Из одного. Из одной трагикомедии с печальным концом: она погибла, а он все-таки стал королем! Сначала любовником королевы, а потом ее законным супругом!

- Рафаэль...

- Ты прекрасно знаешь, что я любил только тебя. Но мне нужен был трон. Трон! А на Суандра я уже не мог рассчитывать.

- И ты решил... жениться на королеве?

- Конечно. Не вечный же Осмальд! Это было самым легким путем: соблазнить ее и, когда она овдовеет, жениться на ней, - Рафаэль с горькой усмешкой глядел ей в глаза, - ведь о том, что я уже женат, знали только мы с тобой. Неужели ты ничего не помнишь?

- Мы с тобой? - пробормотала Ангрис.

- Ты не помнишь, как мы венчались?

Она смотрела на него, дрожа от волнения и ничего не понимая. Неужели это он? Ее муж, который снился ей во сне, и которого она хотела отыскать? Как такое может быть?!

- Это было в маленьком городишке, - напоминал он, - в Капере. Мы с тобой решили всё внезапно, прискакали туда на рассвете, купили тебе свадебное платье... - Рафаэль замолчал и почему-то засмеялся.

- Ну и что? - Ангрис всматривалась в него с тоской.

- А дальше было очень весело, - продолжал он с грустной улыбкой, - ты боялась, что тебя узнает кто-нибудь в этом захолустье и поймет, что ты не мужчина. И мы не стали рисковать. Я сказал, что сам наряжусь невестой. Мне-то ничего не стоит доказать, что я не женщина. Так мы и венчались. Раба божья Рафаэла рабу божьему Франческу... Мы слишком много с тобой смеялись. Отсмеялись на всю жизнь.

Да, это было безумие! Выйдя из церкви, они повскакали на коней, домчались до кромки леса и долго катались по траве в своих свадебных нарядах, давясь от хохота и дрожа от возбуждения.

Рафаэль грустно пересыпал в руке бронзово-желтые, совсем не такие как у Франчески волосы Ангрис. Впрочем, он и не знал, какие у нее были волосы, увидел только сегодня на портрете. Тогда же у нее было воронье гнездо коротко остриженных, торчащих дыбом жестких волос, в которые она специально втирала золу. Да, от нее пахло золой, а не духами, и конским потом, и дымом костра...

*******************************************

Они вместе начинали всю эту заварушку. Когда Суандр был еще обыкновенным разбойником и нападал со своими людьми на имперские обозы. На этом бы и кончилось, если б не Виконт, который явился к Суандру прямо в его логово и не вдохновил его своими планами.

Конечно, без Рафаэля Антуана Симурского у них бы всё равно ничего не вышло. Это он поначалу за всё платил. И это он, шатаясь по всей Озерии в одежде бродяги, вербовал себе и Суандру сторонников среди озерской знати.

Они втроем были ядром этой войны, которая держалась на трех китах: силе Суандра, честолюбии Рафаэля и гениальности Виконта. Они никогда не ссорились, им нечего было делить. Суандру нужна была слава, Рафаэлю трон, а Виконту – победа над имперцами.

Они виделись редко, и то исключительно по делу. Так продолжалось около года. И всё это время Рафаэль догадывался, что Виконт на самом деле женщина, но в полном восхищении молчал.

Кем она была для него? Богиней. И он почтительно хранил ее тайну. Он восхищался ее умом, поражался ее силе и дерзости, таял от ее мягкого голоса, любовался ее лицом и часто думал, что же у нее там, под грубой кожаной курткой и ремнями, под чистой белой рубашкой. Он знал, что не ошибается, и другие женщины просто перестали для него существовать. Они все меркли на ее фоне как тусклые звездочки в свете солнца.

Странные у них были отношения. Кажется, она догадывалась, что он всё знает, но ее вполне устраивало, что он молчит об этом. Возможно, знал и сам Суандр, но тоже не смел ничего высказать по этому поводу. Им нужен был Виконт, а не Франческа Креоли, и заменить его было некем.

Однажды она чуть не выдала себя. Это было в замке Троп, куда Суандр привез их на совет, чтобы заодно навестить свою жену. Рафаэль засиделся у Виконта запоздно. Они выпили за победу и еще за что-то, говорили о войне, о том, что бы он сделал, став королем и объединив Озерию, о том, что Суандр считается с ними всё меньше и меньше, и это может плохо кончиться...

- Настанет время, когда он перестанет тебя слушать, - предупредил Рафаэль.

- Ну, пока я еще умею его убеждать, - усмехнулась Франческа.

- Вся твоя слава достается ему. Тебя это устраивает?

Они сидели по обе стороны узкого стола. Весь замок благополучно спал, погруженный в глубокую полночную тьму.

- К чему слава? - сказала Франческа, сверкая синими глазами, - если толпу разложить на отдельных людей, ты поймешь, что мнение каждого тебе безразлично. Люди в большинстве своем необразованны и тупы настолько, что и поговорить не с кем.

- Кроме славы есть еще и власть.

- Власть лишает свободы еще больше, чем зависимость от хозяина. А я очень дорожу своей свободой.

- Ты странный человек, Виконт.

- Возможно.

- Как твое настоящее имя?

- Меня вполне устраивает это.

Она встала, давая понять, что разговор окончен. Рафаэль выпил последний кубок и тоже встал.

Уйти почему-то было трудно. Казалось, что там, где ее нет, пустота. И всё что она говорила – правда. Слава – мираж, власть – одна из граней рабства, и любовь к Озерии гораздо выше мелкого честолюбия. Наверно, так и надо было жить, не щадя себя, ничего не боясь, ничего для себя не выгадывая.

Франческа была ниже его ростом, но всё равно смотрела как-то свысока, спина ее была безупречно прямой, плечи расправлены, подбородок приподнят. Рафаэль протянул свою руку, она свою. Так они и застыли, как будто склеенные горячей смолой. И тишина, заполнявшая замок, пробралась в эту тускло освещенную комнату.

- Уходи, - сказала она, когда молчание слишком сильно затянулось.

- Ты же этого не хочешь.

Она отошла к камину и оттуда решительно проговорила.

- Ты ошибаешься.

- Виконт... - он смотрел на нее умоляюще.

- Я же сказал: ты ошибаешься.

Франческа покачала головой, взяла кочергу и медленно согнула ее в восьмерку.

Эта картина до сих пор стояла у него перед глазами, так невероятно и символично это было. Ему тогда показалось, что гнет она не кочергу, а самою себя.

Встретились они потом только летом. В лагере у Суандра. Рафаэль явился со списком заговорщиков и деньгами, как всегда в одежде оборванца. Встреча получилась такой неожиданной, что оба сразу растерялись.

Франческа была в рубашке, плечи ее были широкими, руки сильными, бедра узкими, ноги стройными и мускулистыми. После согнутой кочерги Рафаэль начал сомневаться, что это женщина, но мимолетное смущение ее все-таки выдало.

Он придумал предлог, чтобы ехать вместе с ней в ее лагерь, и она прекрасно поняла, что предлог этот ничего не стоит. Они ехали по песчаной тропинке между сосен, говорили о войне, о предстоящем наступлении на Навскиль, один из важнейших городов Симура, об упрямстве Самсона Первого и о том, что герцог Мьерский, кажется, перешел на его сторону.

- Теперь Самсон узнает, что ты метишь на его трон.

- Я думаю, он давно об этом догадывается...

- Скорей бы всё закончилось, - вдруг сказала Франческа, - я так устал, если б ты только мог представить!

- Ты можешь хоть раз обо всем забыть? - спросил Рафаэль.

Она посмотрела на него и покачала головой.

- Не могу.

- Почему?

- Мне нельзя терять голову.

- Мне тоже.

Тропинка вышла к реке. Они переехали ее вброд и, не справившись с течением, вымокли до нитки. Сушиться она наотрез отказалась. Просто рухнула на песок как подкошенная и спрятала лицо в сгибе локтей. Он сидел рядом в мокрой насквозь одежде и не смел к ней прикоснуться. Пауза снова затягивалась.

Потом всё было как-то нелепо и сумбурно. Рафаэль прижимал ее к себе, то ли пытаясь согреть, то ли померяться с ней силой. Она какое-то время вырывалась, словно хотела отбиться от своей судьбы, потом смирилась с неизбежным и затихла. Мокрые, извозившиеся в песке, они бесконечно долго целовались, доводя друг друга до исступления и забыв про окружающий мир.

Наконец она села рядом, зябко обнимая колени.

- Мой прекрасный герцог доволен?

- Я хочу большего, - честно признался он.

- Разве я мало для тебя делаю? - усмехнулась она, - я почти освободила твой Симур, я присоединю к твоим владениям Лиманию, я сделаю тебя королем... я ступенька для тебя, я твоя ковровая дорожка прямо к трону, которую потом ты даже не разглядишь со своей высоты. Но тебе этого мало. Ты хочешь моей любви!

- Я сам тебя люблю!

- Это безумие. Это полное безумие. Нам обоим нужна ясная голова.

- Я готов ее потерять хоть сейчас, - убежденно сказал Рафаэль.

И безрассудство победило.

*******************************************

Прелестная Ангрис была все-таки другой. К ней тянуло, на нее хотелось любоваться, ее приятно было целовать, чувствуя ее чисто женскую растерянность. Но это была не Франческа, даже если душа ее каким-то чудом вселилась в эту девушку. Второй Франчески не было и быть не могло.

За давностью это не было так остро. Скорее это было грустно и даже немножечко смешно, особенно, если как следует протрезветь и не встречать на каждом шагу напоминания о ней. Она сама была в чем-то виновата... разве она не понимала, зачем он это сделал и почему?

Ангрис не знала, сколько можно так стоять, уткнувшись носом в его синий камзол и прижиматься к нему, вспоминая печальную повесть о безумной и разбитой, как именинная чашка, любви. Можно было его ненавидеть, стучать в его грудь кулаками, проклинать его, но это ничего не могло бы исправить.

- Почему ты не оттолкнешь меня? - спросил Рос.

- Я слишком долго тебя искала, - вздохнула она.

- Я того не стою, - усмехнулся он.

- Ты дорого стоишь, мой прекрасный герцог.

- Ангрис, нам нужно чего-нибудь выпить. Я становлюсь трезвым как шпион! Я сейчас принесу.

- Подожди! - испугалась она, - не уходи от меня.

Они долго стояли, глядя друг на друга и вспоминая каждый свое. Потом он подхватил ее на руки и медленно закружил по залу.

- И звезды сверкали, и пахла трава,

И звуки ночные слились,

Скользнули по белым рукам рукава,

По жадно протянутым вниз,

И тайн были лунные блики полны,

И, бледностью просто слепя,

Манила богиня любви и весны...

А я представлял тебя!

Это уже было, только тогда он кружил ее не по залу, а по опушке леса. И было еще столько счастливых дней впереди!

- Ты писал мне слишком много стихов, - сказала Ангрис, - я потом их вспоминала. В клетке.

Рафаэль остановился, словно его ударили. Помрачнел и поставил ее на пол.

- Это не я посадил тебя в клетку.

- Конечно. Просто у меня опустились руки и помутился разум. А на войне это смертельно. Ты мне всё перепутал... сначала своей любовью, потом своей изменой... я ужасно любила тебя, Рафаэль.

Ангрис не осуждала его, у нее просто щипало в глазах. Она обвивала руками его шею, перебирала дрожащими пальцами его черные волосы, которые так любила когда-то, и тихо плакала.

- Эти волосы пышные –

Моя мука извечная,

И шаги еле слышные –

Моя грусть бесконечная,

И как все обреченные,

Я хожу точно с путами.

Эти волосы черные

Все на свете мне спутали.

Он отвернулся, опустился на пол и сжал голову руками.

Рубрики:

СКАЗКИ/ Федина Елена Николаевна (стихи,сказки,фантастика)

© Copyright Федина Елена Николаевна (yasnova_e@mail.ru)

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/l7753191l/post503804521/">РСЃС‚РѕСЂРёС‡РµСЃРєРёР№ РјСѓР·РµР№   Р§Р°СЃС‚СЊ 29.</a><br/>
	РСЃС‚РѕСЂРёС‡РµСЃРєРёР№ РјСѓР·РµР№&nbsp;

Р§Р°СЃС‚СЊ 29.

&nbsp;

Р—Р°Р» Р±С‹Р» Р±РѕР»СЊС€РѕР№ Рё С‚РµРјРЅС‹Р№. Р’СЃРµ СЂР°Р·Р±СЂРµР»РёСЃСЊ РїРѕ СѓРіР»Р°Рј. Р¤Р»Р°СЂРёР°РЅ РѕС‚РІРµР» РІ СЃС‚РѕСЂРѕРЅСѓ РђРЅРіСЂРёСЃ.

&nbsp; &nbsp; &nbsp;- РўС‹ РєРѕРіРґР°-РЅРёР±СѓРґСЊ РІСЃС‘ РІСЃРїРѕРјРЅРёС€СЊ, - СЃРєР°Р·Р°Р» РѕРЅ, - РЅРѕ РїРѕРєР° СЌС‚РѕРіРѕ РЅРµ СЃР»СѓС‡РёР»РѕСЃСЊ, СЏ С…РѕС‡Сѓ РїРѕРїСЂРѕСЃРёС‚СЊ Сѓ С‚РµР±СЏ РїСЂРѕС‰РµРЅРёСЏ.

&nbsp; &nbsp;&nbsp;&nbsp;- Р—Р° С‡С‚Рѕ?

&nbsp; &nbsp; &nbsp;- РЇ С‡РµР»РѕРІРµРє Р±РµР· СЃРѕРІРµСЃС‚Рё. РќРѕ СЏ С…РѕС‡Сѓ, С‡С‚РѕР± С‚С‹ РїСЂРѕСЃС‚РёР»Р° РјРµРЅСЏ. Р•СЃР»Рё С‚С‹ РІ СЃР°РјРѕРј РґРµР»Рµ Р¤СЂР°РЅС‡РµСЃРєР°.

&nbsp; &nbsp; &nbsp;- Р§Р°СЃС‚РёС‡РЅРѕ. РћС‚РµС† РїСЂРµРґСѓРїСЂРµР¶РґР°Р» РјРµРЅСЏ, С‡С‚РѕР± СЏ РЅРµ РїСѓС‚Р°Р»Р° СЃРµР±СЏ СЃ СЌС‚РѕР№ Р¶РµРЅС‰РёРЅРѕР№. РЇ РґРѕР»Р¶РЅР° РѕС‚ РЅРµРµ РёР·Р±Р°РІРёС‚СЊСЃСЏ, РїРѕРЅРёРјР°РµС€СЊ? РЇ РЅРµ С…РѕС‡Сѓ Р±С‹С‚СЊ Р¤СЂР°РЅС‡РµСЃРє... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/l7753191l/post503804521/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Цитатник

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Друзья

-Постоянные читатели

-Сообщества

-Статистика

Исторический музей Часть 29.