Исторический музей Часть 9.

Суббота, 02 Марта 2024 г. 13:45 + в цитатник

Наконец-то она увидела того, кого любила. О, как сладки были его объятья, какую чудовищную, глубинную силу пробуждали в ее существе его ласки, как могла она чувствовать, как могла любить! Или это все-таки не она была, а та женщина, Франческа?

Это был ее муж. У них были обручальные кольца, совсем новенькие, блестящие, их руки сплетались, их губы жадно впивались друг в друга, их тела сливались в одно целое, стонущее от восторга. Со стоном она и проснулась. То, чего ей не дано было в жизни, пришло во сне. А она-то считала себя бревном!

Немного придя в себя, Ангрис стала вспоминать все подробности волшебного сна и с отчаянием поняла, что уже не помнит его лица, только то, что он был молод. И прекрасен. И у него было обручальное кольцо. Еще, правда, перстень, странный такой перстень: очень нежный камень в очень грубой оправе, алмаз в черненом серебре или что-то в этом роде.

Отец зашел и улыбнулся, улыбка шла ему, лишая той холодной недоступности, которую он на себя напускал. У нее сжалось сердце, как будто он сейчас прочтет ее мысли и узнает ее тайну, которую никому знать было не положено: сегодня она впервые почувствовала себя женщиной. Он только прижал ее к себе и погладил по волосам, и во сне пришел другой, муж... Она лежала как распятая на кровати, пытаясь собраться с мыслями.

- Ну, как ты себя чувствуешь?

Она села, свесив босые ноги и ища тапочки. Усмехнулась.

- Странно.

- Что-нибудь приснилось?

- Принеси мне халат, - сказала она раздраженно, - я все-таки не одета.

Вечером были гости, но весь день они провели вдвоем. Гуляли по поселку и по лесу, говорили, наблюдали друг за другом, наряжали елку, и всё это тоже мало походило на реальность. Елка стояла в гостиной возле прозрачной стены, за которой были такие же ели и сосны, только еще больше и в снегу. Когда стена-окно посинела от сумерек, отец зажег огни, и елка, отразившись в стекле, раздвоилась.

Уже накрывая на стол, Ангрис спохватилась, что у нее нет подобающего вечеру платья.

- Какой ужас, - сказала она, опускаясь на стул.

- Что случилось? - обернулся к ней отец.

- Посмотри на меня.

- Я весь день на тебя смотрю. Ничего ужасного.

- Посмотри на мое платье. По-моему, оно вышло из моды, когда я только отлетала на Ганимед.

- Тебе это так важно?

- А тебе? Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь предстала твоим друзьям жуткой провинциалкой?

- Ангрис, - сказал он, что-то явно в себе преодолев, - у тебя в комнате в шкафу висят такие платья, которые из моды не выходят.

Об этом она как-то не подумала, ей захотелось отказаться от этих шикарных платьев наотрез.

- И мне можно их надеть? - усмехнулась она.

Он ответил вполне серьезно.

- Кому же, как не тебе?

Она подошла к огромному синему стеклу и увидела в нем свое нервное отражение на фоне заснеженных елей, такое хрупкое, потерянное и очень одинокое. За спиной блестел посудой сервированный стол. Отец подошел сзади и взял ее за плечи.

- Она давно умерла. Еще до твоего рождения... Это ее дом.

- И ты ничего не тронул в нем? Ни одного платья, ни одной баночки с кремом? Или это тоже Исторический музей, а ты сторож в нем?

- Это – моя жизнь, которая тебя, в общем-то, не касается, - сказал он вполне сдержанно.

- Конечно, - усмехнулась она, - кто я тебе... извини, я слишком плохо собой владею. И, возможно, из-за этого я кажусь тебе наивной. Но это не так.

- Конечно, не так...

- Почему ты сегодня ни о чем меня не спрашиваешь?

- Тебе надо отвлечься от этого. Завтра у нас трудный день.

- Хочешь знать, как меня зовут? То есть, как ее зовут?

- Не сегодня, Ангрис. Сегодня – Новый Год.

- И тебе не интересно, что я видела во сне?

- Во сне ты стонала. Я думаю, тебе лучше не вспоминать сейчас этот сон.

- Разве можно включить меня и выключить, как настольную лампу?!

Их спасли гости. Они явились как-то все сразу, посыпались с неба в трех разноцветных модулях, потом шумно раздевались в прихожей и разбредались по просторной гостиной.

Его друзья были немолоды, но всё еще в форме, как и положено матерым звездолетчикам: крепкие, спортивные, с мужественными лицами. Их дамы тоже были в засекреченном возрасте, но красивые, ухоженные и одетые так изысканно, что хотелось нацепить фартук и покорно идти мыть посуду.

Им было весело, у них была общая молодость, общие традиции и общие шутки. Ангрис впервые увидела, как отец смеется. Для нее это было равносильно тому, что рассмеялась мраморная статуя бога Диониса.

- Это моя дочь, - объявил он своим друзьям и подружкам.

Дамы посмотрели чуть-чуть снисходительно, как будто сами собирались ее удочерить, мужчины отреагировали более жизнерадостно и удивленно.

- Ты всегда был полон тайн, Клайд Лирни, - многозначительно заявил один из них и панибратски похлопал ее бога по плечу, - что ты нам предложишь в следующий раз? - после чего поцеловал ей руку, - вы прекрасны, мадемуазель...

А другой, огромный, у которого на лице было написано соразмерное ему чувство юмора и добродушие, посмотрел на нее и покачал косматой головой.

- Клайд! Какой ужас! Ты хочешь сказать, что эта прекрасная женщина, у которой в глазах вся вселенная – твоя дочь?

- Это лучше, чем ничего - усмехнулся отец.

Ангрис быстро поднялась к себе в комнату. В шкафу действительно висели платья немыслимой красоты. Дрожащими руками она выбрала себе то, что казалось ей самым подходящим. Да, она наденет чужое платье, наденет этот экспонат Исторического музея, она выйдет в нем, как в своем собственном. Она ничуть не хуже этих дам. Она прекрасна, и он должен это увидеть.

Быстро облачившись в темное вечернее платье, которое отливало всеми оттенками цветов от черного до малиново-синего и мягкими фалдами падало на пол, Ангрис как подкошенная села к трюмо и схватилась за голову. Ей стало стыдно за себя, за свое волнение, за свою суету, за свою рабскую зависимость от этого человека и страстное желание ему что-то доказать.

- Я глупа как девчонка... - она перебирала седые волоски у себя на висках, она не стеснялась, а даже гордилась ими, как будто они в самом деле придавали ей мудрости, - я веду себя глупо ... он умнее меня в сто раз, он сразу догадается... Господи, вразуми меня!

Ее время вышло. Она встала, отчужденно рассматривая себя в зеркале. Огромный вырез на спине требовал роскошных длинных волос с завитками на концах. У нее же была небольшая львиная гривка, которая больше подошла бы мальчишке, в космосе не носят длинных волос. Ее плечи были по-девичьи остры, движения немного угловаты, в ней было что-то дикое, взъерошенное, торчащее колючками и грозящее внезапным взрывом. В космосе она была иной, сосредоточенной и равнодушной ко всему, что не касалось эпохи Великого Суандра. Она казалась себе деловой, умной, критичной. А она глупая и нервная, и совершенно не умеет владеть собой!

Отец беседовал с белокурой дамой в зеленом костюме, на классический ворот которого вываливались пышные кружевные брыжи серебристой блузки. Ангрис стояла на лестнице. Он взглянул на нее всего на какую-то секунду и снова отвернулся к собеседнице.

- Вы прекрасны.

Это говорил всё тот же нахал, который так снисходительно похлопал Клайда по плечу, а потом поцеловал ей руку. Он был моложе всех. Его зеленые глаза были узкими и хитрыми.

- Откуда вы взялись на этой грешной Земле, позвольте мне узнать?

- Из космоса, - сказала она, - с Ганимеда.

- Да? Он еще летает?

- Да. И всё еще вокруг Юпитера.

- Рад слышать. Я, знаете ли, давно не был в Солнечной системе.

- И далеко вы летали?

- Ригель. Слышали о такой звездочке?

Он представился Зефом, и она беседовала с ним пока не сели за стол. Отец оказался напротив с этой самой дамой в зеленом костюме, а Зеф – на другом конце стола. Рядом же был тот самый веселый здоровяк по имени Див Доминицци, который весьма галантно за ней ухаживал и не хвастался по поводу намотанных светолет. Он же пригласил ее потом на танец.

Ее рука утопала в его огромной ручище, и это было забавно, ей казалось, что она танцует с самим дедом Морозом.

- Вы давно знаете Клайда?

- Всю жизнь, - усмехнулся Див Доминицци, - с первого курса.

- Вы тоже пилот?

- Навигатор.

- Скажите... почему он больше не летает? Он чем-то болен?

- Он здоров как последний негодяй. Это необъяснимо как шутка гения. Просто его почему-то потянуло на старый хлам... Знаете, детка, у него бывают и не такие сюрпризы. Вот вы, например.

- Я? Вот уж тут ничего странного нет. Он узнал обо мне, когда мне было пять лет, а потом еще двадцать не вспоминал обо мне. А теперь вот вспомнил. Вспомнил, понимаете? Вот и всё.

- Вам очень обидно, детка, ведь так?

- Мне? Я плохо это скрываю?

- Во всяком случае, от меня.

- Хочу, чтоб вы поняли: я здесь по делу, по очень большой необходимости, а вовсе не затем, чтоб возобновить родственные отношения... которых, впрочем, никогда и не было. И этот праздник для меня – полная неожиданность. На мне даже платье – чужое.

- Я всё понял, - улыбнулся этот дед Мороз.

Она и не заметила, когда они закончили танцевать и стали просто разговаривать.

- Могу вас немного утешить, детка. Вы не одиноки.

- Что вы хотите этим сказать?

- Еще не было человека, к которому Клайд Лирни привязался бы достаточно сильно. Он уходит от привязанностей, как карась в дырявую сеть. У него есть друзья, у него бывают женщины, его боготворят ученики... но он всегда один.

- За что же его тогда любят, черт возьми?

- За всё. Он отличный парень, твой отец, можешь даже не сомневаться, детка. Но он слишком хорош, настолько, что ему никто не нужен.

- Да, но я – не друг, и не любовница. И не ученик, и не сотрудник... Я – его дочь. И другой у него нет.

Ангрис пошла по залу, голова кружилась от вина и от танца, в коленях появилась та предательская слабость, когда очень хочется, чтобы кто-то взял тебя на руки, особенно такую красивую, в таком роскошном платье! Потом кто-то подхватил ее под локоть и усадил рядом с собой на диван. Это оказался всё тот же Зеф.

Женщина в красном села к роялю и пела грустные песни о любви, от которых хотелось плакать и до смерти влюбиться. Музыки было так много! Полный зал! Она накатывала волнами, обволакивала, гладила, брала за плечи, тонкой змейкой заползала в уже раскрытую душу... загадочно блестели огоньками две елки: одна настоящая, другая – отраженная в стекле. Раскрытая и обезоруженная душа ждала чуда, она была почти уверена в нем.

Отец сидел напротив и смотрел в пол. Сейчас он был не с ней, а со своими друзьями и со своими воспоминаниями, он даже не подошел к ней ни разу, только пару раз взглянул мельком, как будто это было ему запрещено. Но Ангрис знала, что в конце концов все уйдут, а они вдвоем останутся, и к ней обязательно вернется то ощущение, что она ему небезразлична. Пусть он говорит с этой женщиной и танцует с той. Кто они ему? Никто. А она – его дочь, и он всё равно принадлежит ей.

Пока гости прощались, она поднялась к себе. Потом спустилась в опустевшую гостиную, где одинокий робот Микля уже убирал со стола последнюю посуду. Елка слабо и как-то устало помаргивала, голова кружилась, и путались мысли.

- Хочешь немного прогуляться? - отец, проводивший гостей, был в куртке, сапоги в снегу, - там чудесно.

- В самом деле...

Ангрис обулась и накинула что-то на плечи. Они вышли на застывший от мороза двор. Было безветренно и тихо. Серебрились в свете луны сосновые лапы, лопалась под ногами хрустящая корочка снега. Сказочная ночь подходила к концу, повернулась звездная сфера, зависла над лесом огромная трапеция Льва, исчез Орион, а золотая Капелла из зенита уползла к горизонту.

Они медленно шли по тропинке вдоль леса.

- В каждом лесу есть волшебное дерево, какой-нибудь дуб-колдун, или кривая береза... - Ангрис усмехнулась, - ты не знаешь, где оно здесь? Очень хочется чуда. Именно сегодня!

- Ты права, - улыбнулся отец, - чудо иногда не помешает...

- А чего бы ты хотел? Только честно.

- Машину времени, - усмехнулся он.

- Зачем?

- От жадности, наверно. Как ни крути, а мы обладаем только сегодняшним днем, а вчера и завтра нам не принадлежат. А я хочу всё. Сразу.

- Поэтому ты и променял звезды на Исторический музей? Тебе надоело пространство, и ты взялся за время?

Отец остановился и повернул ее лицом к лунному свету, чтобы лучше видеть ее глаза.

- Ты очень мало обо мне знаешь, Ангрис.

- Разве у меня была возможность?!

Она отстранилась и быстро зашагала назад к дому. Обида оказалась сильнее ее, сильнее рассудка и очарования безмолвной звездной ночи. Потом она пожалела об этой вспышке, но возвращаться было уже поздно.

Дома было тепло, мерцала елка, дымился в чашках свежий чай, заваренный расторопным Миклей, и пахло духами недавно пребывавших здесь дам.

- Что с тобой, Ангрис?

Отец прошел за ней в гостиную, не раздеваясь: красный шарф, голубая куртка, белые волосы, черные глаза... он был ярким и четким как стереообложка, и такими же четкими и ясными должны были быть его мысли. Разве могло его правильное, мудрое сознание понять, что с ней?

- Ничего. Пьяна, глупа, устала... понимай, как хочешь.

- У нас завтра трудный день.

- Сегодня, - усмехнулась она.

- Ну да, - кивнул он, - уже сегодня.

Они стояли посреди комнаты, надо было сделать всего один шаг в сторону, но она не могла его сделать. Это значило, разойтись по разным комнатам, лечь в разные постели, укрыться разными одеялами и не прижаться больше друг к другу никогда. Потому что такое, как вчера, не повторяется.

- Всё было здорово, - усмехнулась она, - правда. Я вообще люблю Новый год. Спасибо тебе.

- Но ты мне так и не сказала, какого чуда ты хочешь. Или это тайна?

- Нет, почему же... слушай.

Она смотрела на него так прямо и уверенно, как только могла. Она не должна была показаться слабой и униженной, и чего-то выпрашивающей. Просто она была откровенна и беспощадна к себе. Как всегда.

- Я хочу, чтоб ты любил меня. Я всю жизнь этого хочу... - ей показалось, что она сейчас собьется и запнется от волнения, не найдет нужного слова или вообще не успеет ничего сказать, но он не перебивал ее, - я говорила себе, что это глупо, что ты – просто плод моей детской фантазии, выдумка, мечта, миф. Что на самом деле всё не так, просто не сбылось, что тебя нет... - Ангрис вздохнула и добавила обреченно, - но ты существуешь.

Он стоял, сунув руки в карманы распахнутой куртки, из-под шарфа выбивался ослепительно-белый уголок воротника. У него всё было как у людей: застежки, карманы, пуговицы... она прилетела, чтобы в этом убедиться. Убедилась. И теперь не может даже находиться с ним в разных комнатах.

- Ангрис, - сказал он наконец, - я не слепой. И не каменный. Любить тебя – это не обязанность, это скорее неизбежность... Но дело не во мне.

И польщенная, и испуганная его словами и тем, как буквально он ее понял, Ангрис проговорила чуть слышно:

- А в чем?

- В тебе, - усмехнулся он и спокойно взял ее лицо в ладони, - в твоей прекрасной головке, в которой всё перепутано. Сначала я должен тебя вылечить, а потом ты поймешь, кто тебе нужен.

- Я люблю тебя, - сказала она упрямо, - всю жизнь люблю, сколько себя помню. Я никого не хочу, кроме тебя.

- Ангрис, детские мечты не должны сбываться. На их месте образуется пустота.

- И ты этого боишься?

- Ты ничего не знаешь обо мне, - повторил он строго.

- Ну и что! Господи, да какая разница! - она вырвалась, потому что дальше уговаривать его не было сил, всё уже было сказано.

Он так и стоял посреди гостиной в мерцающем свете елки: белые волосы, красный шарф. Ангрис обернулась к нему уже на лестнице, схватившись за перила.

- Может я что-то и пойму, - крикнула она, - но это будет завтра! Но пока еще сегодня. Впрочем, что тебе сегодня... тебе нужны все дни сразу: и прошлое, и будущее. Одним днем ты жить не умеешь.

Платье к утру стало невыносимо узким и с трудом снималось, к тому же руки дрожали. Ангрис аккуратно повесила его в шкаф, надела халат, умылась и причесалась. Была усталость, но спать не хотелось. Она знала, что будет долго лежать без сна, обдумывая происшедшее и оценивая степень своей неправоты.

Неправота ее была чудовищна. Настолько, что она не просто лежала и смотрела в потолок, а металась по подушке, задыхаясь от стыда и безысходности. Ей хотелось вскочить и всё объяснить ему по-другому, объяснить, что ей ничего от него не нужно, ничего такого, что было во сне с ее мужем, и ощущений таких не нужно. Просто прижаться к нему, вцепиться в него, слиться с ним в одно целое и повторять без конца: «Ты мой, ты мой!..» пока вся вселенная в это не поверит.

Клайд Лирни тихо вошел и присел рядом на кровати. Он был почему-то до сих пор в куртке и шарфе. Из кармана на пол упала перчатка.

- В восемь вечера мы должны быть в Историческом музее, - сказал он, - в семь надо вылетать. Тебе лучше отдохнуть, Ангрис. Не думай, что всё так просто...

- Настолько, что ты даже не обнимешь меня?

- Ангрис, - вздохнул он, - если я обниму тебя...

Ей показалось, что она куда-то стремительно падает.

- Ты – мой должник, - проговорила она, комкая край одеяла, - ты мне должен за все двадцать пять лет.

- Знаешь, - усмехнулся он, скидывая куртку, - гори всё синим пламенем.

Рубрики:

СКАЗКИ/ Федина Елена Николаевна (стихи,сказки,фантастика)

© Copyright Федина Елена Николаевна (yasnova_e@mail.ru)

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/l7753191l/post503803361/">РСЃС‚РѕСЂРёС‡РµСЃРєРёР№ РјСѓР·РµР№   Р§Р°СЃС‚СЊ 9.</a><br/>
	РСЃС‚РѕСЂРёС‡РµСЃРєРёР№ РјСѓР·РµР№&nbsp;

Р§Р°СЃС‚СЊ 9.

&nbsp;

&nbsp;РќР°РєРѕРЅРµС†-С‚Рѕ РѕРЅР° СѓРІРёРґРµР»Р° С‚РѕРіРѕ, РєРѕРіРѕ Р»СЋР±РёР»Р°. Рћ, РєР°Рє СЃР»Р°РґРєРё Р±С‹Р»Рё РµРіРѕ РѕР±СЉСЏС‚СЊСЏ, РєР°РєСѓСЋ С‡СѓРґРѕРІРёС‰РЅСѓСЋ, РіР»СѓР±РёРЅРЅСѓСЋ СЃРёР»Сѓ РїСЂРѕР±СѓР¶РґР°Р»Рё РІ РµРµ СЃСѓС‰РµСЃС‚РІРµ РµРіРѕ Р»Р°СЃРєРё, РєР°Рє РјРѕРіР»Р° РѕРЅР° С‡СѓРІСЃС‚РІРѕРІР°С‚СЊ, РєР°Рє РјРѕРіР»Р° Р»СЋР±РёС‚СЊ! РР»Рё СЌС‚Рѕ РІСЃРµ-С‚Р°РєРё РЅРµ РѕРЅР° Р±С‹Р»Р°, Р° С‚Р° Р¶РµРЅС‰РёРЅР°, Р¤СЂР°РЅС‡РµСЃРєР°?

&nbsp; &nbsp; &nbsp;РС‚Рѕ Р±С‹Р» РµРµ РјСѓР¶. РЈ РЅРёС… Р±С‹Р»Рё РѕР±СЂСѓС‡Р°Р»СЊРЅС‹Рµ РєРѕР»СЊС†Р°, СЃРѕРІСЃРµРј РЅРѕРІРµРЅСЊРєРёРµ, Р±Р»РµСЃС‚СЏС‰РёРµ, РёС… СЂСѓРєРё СЃРїР»РµС‚Р°Р»РёСЃСЊ, РёС… РіСѓР±С‹ Р¶Р°РґРЅРѕ РІРїРёРІР°Р»РёСЃСЊ РґСЂСѓРі РІ РґСЂСѓРіР°, РёС… С‚РµР»Р° СЃР»РёРІР°Р»РёСЃСЊ РІ РѕРґРЅРѕ С†РµР»РѕРµ, СЃС‚РѕРЅСѓС‰РµРµ РѕС‚ РІРѕСЃС‚РѕСЂРіР°. РЎРѕ СЃС‚РѕРЅРѕРј РѕРЅР° Рё РїСЂРѕСЃРЅСѓР»Р°СЃСЊ. РўРѕ, С‡РµРіРѕ РµР№ РЅРµ РґР°РЅРѕ Р±С‹Р»Рѕ РІ Р¶РёР·РЅРё, РїСЂРёС€Р»Рѕ РІРѕ СЃРЅРµ. Рђ РѕРЅР°-... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/l7753191l/post503803361/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Цитатник

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Друзья

-Постоянные читатели

-Сообщества

-Статистика

Исторический музей Часть 9.