Часть 1.Часть 2.

Часть 3.

В тот же вечер мы уехали из монастыря в Трир, к герцогу Фурскому. Я прекрасно знал его особняк, красивый, бело-розовый, стоящий на берегу реки, все его знали, но только снаружи. Теперь же мне довелось рассмотреть его изнутри.
Герцог приходился родственником королю, он принимал самых высоких гостей, и дом его тому соответствовал. В моде было цветное стекло, и у Фурских везде стояли разноцветные вазы и много разных статуй. Это я заметил, остальное же не запомнилось.

Дама в мужском костюме действительно оказалась его женой. Я устал от нее. Когда мы тряслись в карете, она рассматривала меня непрерывно, да еще так, как будто видит меня насквозь. К тому же она была очень красива - брюнетка с голубыми глазами и без малейших изъянов на лице. Я тоже кое-что про нее понял: что не поглядит она своего мужа, если ей чего-то хочется...
Приехали мы ночью. Разбуженные слуги отпаривали меня в ванной и усердно терли мочалками, им сказали, что монахи никогда не моются. Одежду выдали чистую, но весьма скромную. Потом красавица Флора Фурская самолично занялась моей головой.
Мы прошли в ее косметический кабинет, полный баночек, пузыречков, щеточек и щипчиков. Зеркал тоже было много, но маленьких. Даже у герцога Фурского не хватало денег на большие зеркала из Алонса.
Флора посадила меня напротив овального зеркальца на столе, втерла мне в голову какую-то жгучую дрянь, а потом взлохматила все волосы и взбила их наверх. Вид, наверно, был у меня приглупейший.
- О! Да ты меченый! - заметила она разочарованно, - у тебя же пятно на шее! Как голова собаки!
- Знаю, - сказал я, - это наследственное, у всех мужчин в нашем роду такое было.
Зря сказал. Она стала приставать.
- В каком роду? Откуда ты вообще родом?
- Я забыл, - сказал я.
- Да?
- В монастырь уходят, чтоб забыть, а не помнить.
Она впивалась кончиками пальцев и даже ноготками в мою измазанную голову.
- Если ты думаешь, что у тебя взгляд монаха, то ты ошибаешься.
Увы, в зеркале я видел не себя, а ее, так оно было повернуто, я не мог уследить за своим лицом да уже и разучился.
- С монахом покончено, герцогиня. Впрочем, как и с Антонио Скерцци. Разве не для этого я здесь?
- Для этого, - улыбнулась она, - я просто любопытна.
- И очень проницательны, - заметил я, но больше ничего не сказал.
А она не спросила. Впрочем, наверняка наш настоятель уже рассказал им всё, что знает.
Скоро я увидел себя рыжего, точнее, соломенно-желтого да еще и лохматого. Флора уверенно щелкала ножницами у меня над ухом. Макушку она мне выстригла, чтоб торчала вороньим гнездом, а шею вместе с пятном оставила прикрытой. Идиотская получилась прическа и уж точно "дикая". Таким я себя, честно говоря, никогда не видел! У меня как будто черты лица стали грубее.
- И я действительно на него похож? - спросил я с недоумением.
- О, да! - усмехнулась Флора, - теперь ты такой же мужлан, как он. Монашком, честно говоря, ты мне нравился больше!
По-моему, она надо мной издевалась.
Потом мы прошли в другую комнату, с костюмами. Там меня ждало очередное испытание - одежда Бриана и его доспехи.
- Одевайся, - велела герцогиня, - а мы посмотрим, что получилось.
И вышла. Меньше всего меня пугало переодевание. Латы, пояс, перевязь, наколенники и налокотники я надел довольно быстро. Меня смущал только меч, он был не для битвы - городской, короткий, даже приукрашенный, но всё равно это было оружие. Я уставился на него, как на змею с высунутым жалом.
- Ловко у тебя получается, - послышался от дверей голос Лаэрта Отважного, - так, говоришь, ни разу меч не держал?
- Нет, - сказал я.
Он рассматривал меня долго, потом одобрительно кивнул.
- Ну что ж, теперь ты мне нравишься, овечка божья. Хоть на человека стал похож! Плечи, плечи расправь! Сколько раз тебе говорить?!
- Так что ли?
Я, видимо, перестарался, потому что Лаэрт сощурился и спросил с усмешкой:
- Слушай, монашек, а ты не внебрачный сын Эриха Седьмого?
Только что мне заявляли, что я мужлан! Я развел руками.
- Простите, герцог, но как я могу играть роль Бриана, если ничего о нем не знаю? Я готов вам помочь, но и вы должны чем-то облегчить мне задачу. Одной прически мало, как видите...
- Ладно, - перебил он меня, - об этом позже. У нас очень мало времени, брат Антоний.
Я тебе много чего расскажу, но только потом... когда ты будешь оправляться от раны.
- От какой еще раны? - похолодел я.
- Вот сюда, - указал он, - в живот. Ты разве не знал, что Бриан был ранен?
Я огляделся, мне как-то сразу захотелось унести ноги из этого дома, наплевав на судьбу Лесовии. Страшно так захотелось! Я даже прикинул, какой вешалкой я его огрею и в какое окно выпрыгну. А герцог смотрел на меня мрачно и безжалостно. У них уже давно всё было решено.
- Только не перестарайтесь, - сказал я глухо, - третьего Бриана уже не найдете.
- Молодец, не боишься, - усмехнулся он.
- Роль такая, - ответил я, я боялся.
- Раздевайся по пояс. Сейчас Флора принесет бинты. Всё будет аккуратно, не переживай. Я чужих кишок проткнул немало.
Я в который раз разделся. Флора принесла не только бинты и горячую воду, но и бутылку вина.
- Глотни, - предложил Лаэрт.
Я отказался.
- Да ты уж не монах, какого черта?
- В душе я монах.
- Ну, смотри... праведник. Если дернешься, тебе же хуже!
- Не дернусь, - сказал я и прислонился к холодной каменной стене.
Лаэрт Отважный вынул свой меч с бриллиантовой рукоятью и уверенно сжал его в руке, а Флора даже не подумала выйти. Даже не отвернулась.
- Не промахнись, Лаэрт, не задень ему печенку! Видишь, какой худой!
- Ничего, - усмехнулся тот, - он парень крепкий. Правда, Антоний?
Брат Антоний доживал свои последние секунды. Я решил, что если умру, то это и есть то, о чем я просил Господа все эти три года...
Удар был короткий, пронзительный и горячий. Голова закружилась и опустела почти сразу. Тысячи цепей потянули меня вниз. Я сполз по стене и обнял каменный пол.