Александр Сергеевич Пушкин, как известно, был суеверен.

У великого поэта было несколько вещиц, каковые он почитал талисманами.

Что Пушкин вкладывал в это понятие, и действительно ли эти вещицы обладали магической силой?

«Главным» талисманом Пушкина, самым почитаемым им, было витое золотое кольцо с крупным красновато-желтым сердоликом, на котором была вырезана надпись на иврите (Пушкин и его окружение называло ее «каббалистические знаки»).

Александр Сергеевич очень верил в мистическую силу, которой якобы обладал камень в кольце - до такой степени, что даже порывы своего поэтического вдохновения он склонен был приписывать влиянию перстня.

В какой-то степени это действительно было так - ведь кольцо это было подарено ему Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой.

Она стоит особняком в знаменитом «Донжуанском списке» Пушкина, ибо он был не просто влюблен в нее, он обожал ее, вознося на пьедестал.

А что еще нужно для поэтического вдохновения, как ни страстная и, одновременно, возвышенная, любовь?

Пылкий Александр Сергеевич был пленен Воронцовой.

Хотя эта блестящая дама, супруга графа Воронцова, генерал-губернатора Новороссийского края, хозяйка светского салона, отнюдь не была истинной красавицей - как, скажем, Наталья Николаевна Гончарова, ставшая женой Пушкина.

Но Воронцова, урожденная Браницкая, наполовину полячка, обладала огромным и особенным очарованием.

Знаменитый мемуарист Филипп Вигель, хорошо знавший и чету Воронцовых, и Пушкина, так описывал Елизавету Ксаверьевну:

«...нельзя сказать, что она была хороша собой, но такой приятной улыбки, кроме ее, ни у кого не было, а быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь. К тому же польское кокетство пробивалось в ней сквозь большую скромность, к которой с малолетства приучила ее русская мать, что делало ее еще привлекательней».

Елизавета Ксаверьевна получила блестящее образование и долгие годы провела в Париже - сначала при матери, а после замужества - полноправной хозяйкой открытого дома мужа-дипломата, который посещали сливки европейского общества.

Подобный образ жизни придал ее природному обонянию утонченный лоск.

Пушкин был поражен в самое сердце. Воронцова же, очарованная даром молодого человека (Пушкину в годы южной ссылки было 24, Воронцовой - 31), тем не менее не была серьезно влюблена в него.

На ту пору у нее были другие сердечные волнения: роман с Александром Раевским (которого Пушкин почитал своим другом, а зря), подозрения по поводу мужа (Воронцов состоял в любовной связи с лучшей подругой жены - Ольгой Нарышкиной).

Жившая тогда в Одессе Вера Вяземская, которую Пушкин дарил дружбой и откровенностью, заметила, что чувство к Воронцовой целомудренно «и серьезно только с его стороны».

Раевский же, саркастичный, вспыльчивый, эгоистичный, да еще страстно влюбленный в Воронцову, использовал Пушкина как ширму.

В результате Воронцов приревновал жену именно к пылкому поэту и сделал все, чтобы Пушкин покинул Одессу.

Перед расставанием Елизавета Ксаверьевна и подарила ему перстень с сердоликом.

«ПРОЩАЙ, НАДЕЖДА; СПИ ЖЕЛАНЬЕ»

У Воронцовой был парный перстень - точно такой же.

И когда из Одессы приходили письма, на печати которых виднелись «каббалистические знаки», Пушкин запирался в кабинете, никого не желая видеть - ведь то были письма обожаемой Елизаветы!

Поэт практически не снимал ее подарок, он говорил, что ему «скучно без него». Кольцо не покидало пальца поэта и после женитьбы на Наталье Гончаровой - вплоть до самой смерти.

И только после кончины перстень-талисман оставил поэта: Пушкин завещал его Жуковскому, который и снял кольцо «с мертвой руки его».

Дару Воронцовой Пушкин посвятил стихотворения «Храни меня, мой талисман» и «Талисман».

Какое же значение поэт придавал этому перстню?

Судя по стихотворениям, он считал его любовным талисманом, призванным охранять от несчастной любви.

В стихотворении «Храни меня, мой талисман» каждое четверостишие заканчивается этим призывом, как заклинанием.

А последнее четверостишие таково:

Пускай же ввек сердечных ран

Не растравит воспоминанье.

Прощай, надежда; спи, желанье;

Храни меня, мой талисман.

В стихотворении «Талисман» все выражено еще более конкретно: любовный дар волшебницы не спасет «от недуга, от могилы, в бурю, в грозный ураган», зато сохранит «от преступленья, от сердечных новых ран, от измены, от забвенья», когда «поцелуют не любя».

Жизнь поэта трагически оборвалась в 37 лет: сраженный на дуэли рукой Дантеса он скончался в муках от раны в живот.

Действительно, не уберег Пушкина его талисман «от недуга, от могилы».

Но в любви-то он был удачлив - скольких женщин покорил!

И женился по страстной любви.

Правда, из-за нее же и погиб - но тут уж дело чести.

И Пушкин, в отличие от многих своих друзей и недругов, и биографов, верил в невиновность и любовь Натальи Николаевны...

Интересна дальнейшая судьба перстня. Он был подарен сыном Жуковского Павлом Васильевичем Ивану Тургеневу.

Павлу Жуковскому на момент кончины батюшки было всего семь лет, следовательно, кольцом он тогда не интересовался.

А когда вырос, избавился от него, передав Тургеневу.

Тургенев дорожил кольцом и мечтал, чтобы после него перстень достался Льву Толстому - в этом он видел преемственность великих.

Но задумка Тургенева исполнена не была - после смерти Тургенева его возлюбленная Полина Виардо передала кольцо Пушкинскому музею Александровского музея.

Откуда он и был украден в марте 1917 года - подозрение пало на лицейского дядьку, который, вероятно, сбыл краденое старьевщику.

Так и канул любовный талисман Пушкина неизвестно куда...

РОКОВЫЕ КОЛЬЦА

Были у поэта и два других перстня, которые он считал талисманами: перстень-печатка с квадратным изумрудом и кольцо с бирюзой. Их Пушкин также подарил на смертном одре друзьям.

Перстень с изумрудом - Владимиру Далю, кольцо с бирюзой - своему секунданту Данзасу.

Причем оба друга поначалу отказывались от даров.

Но Далю Пушкин настойчиво сказал: «Бери, друг, мне уж больше не писать», а Данзасу: «Возьми и носи это кольцо. Это талисман от насильственной смерти».

Откуда у поэта взялась печатка с изумрудом - неизвестно, это знание он унес с собой в могилу.

Но любил он это кольцо не меньше «воронцовского» и тоже носил постоянно.

На знаменитом портрете Александра Сергеевича кисти Тропинина хорошо виден перстень с изумрудом - на большом пальце правой руки.

А на указательном - витой золотой ободок, камень же не виден: кольцо повернуто камнем внутрь.

Многие исследователи считают, что это перстень Воронцовой.

Зато воронцовский дар хорошо виден на посмертном портрете Пушкина кисти Карла Мазера.

Павел Нащокин, заказавший портрет, настоял на точном выполнении всех деталей - и кольцо с сердоликом изображено на большом пальце левой руки.

Кстати, кольцо с бирюзой подарил Пушкину все тот же Павел Нащокин, его ближайший друг и крестный его старшего сына Александра.

Нащокин был личностью весьма эксцентричной - заядлый игрок и кутила, имел двух детей от цыганки Ольги Солдатовой.

Говорили, будто цыганка подарила Нащокину денежный талисман - неразменную купюру.

Может, и колечко с бирюзой было цыганским?

Кто знает...

Вот только не уберегло оно Пушкина от насильственной смерти, да и от Данзаса вскоре «сбежало» - тот потерял его, снимая перчатку.

И только перстень с изумрудом до сих пор цел и храниться в доме-музее Пушкина на Мойке.

Итак, что же говорят опытному эзотерику все эти факты о талисманах Пушкина?

Как видно, поэт предпочитал носить перстни на больших пальцах.

Издревле большой палец считался хозяином руки, символом мужской силы.

Ношение перстня на этом пальце выдавало натуру страстную, эмоциональную.

А что с камнями?

Сердолик - действительно один из мощнейших любовных талисманов.

Изумруд с древности считали камнем целомудрия, верной любви, охранителем семейных уз, кроме того, он дарует вдохновение.

Из этого следует, что кольца Пушкина указывали на его пылкость в любви, и впрямь тесно связанную с поэтическим даром.

Вот только являлись ли перстни поэта талисманами, то есть магическими помощниками, на самом деле?

Известно ведь, что амулеты, плохо настроенные на хозяина, равно как и чужие амулеты, могут представлять серьезную угрозу.

Талисман обязательно настраивается и заговаривается на определенное воздействие магом.

Исключение составляют разве что предметы, традиционно ассоциирующиеся с удачей (например - подковы на счастье).

И, возможно, любимые кольца Пушкина на самом деле были роковыми драгоценностями?..

Елена Лазарева

Оракул №12 (декабрь)/2015

http://www.oracle-today.ru/articles/79906/