Он спокойно поднялся по металлическим ступенькам, сваренным из арматуры, и так меееедленно, с поворотом, как бы оглядываясь назад шагнул вперед, в прохладный ночной воздух. Ну как медленно. Так медленно, как это может быть. Его ускорение по законам физики было вполне себе обычное. Но так меееедленно... Ветер трепал его волосы, натягивал его губы, раздувал его щеки, а плащь его развивался как в кино... Он хотел, что бы этого никто не видел, но это город, и надо было хорошо понимать, что свет, отовсюду свет! От витрин, фонарей, машин... И его прекрасно было видно!
Он видел себя, маленького, совсем совсем. Он тогда еще улыбался... Искренне. Неосознанно. Мама рядом, что еще надо для счастья.
Потом он видел себя чуть постарше, кричащего что-то, требующего, и такого... такого смешного...
Вот он плачет. Плачет, потому что мама ушла, и оставила его каким то непонятным детям. Ну ладно дети, но эта страшная первая... первая учительница... А потом мама с трудом будет забирать его домой, ведь он всегда любил большие компании. Очень любил. А тут столько детей.
Аттестат, вручение, поздравления, благодарности, улыбки... и слезы. Слезы одноклассниц, и грусть на душе. Подбадривания, мол, не последний раз видимся. Но все равно грустно.
Потом, через час, а может через полтора все вместе, дружной, большой компанией, отмечать...
Институт.. Поступил легко, в компанию влился легко... В компании вел себя свободно, умел быть в центре внимания... не понимал тогда еще...
Девушки. Много, часто, разные... не любил, просто нравились, просто спали вместе, не более того...
Потом работа. Крупная компания, успешный карьерный рост. Вот ему вручают сертификат. А что это значит? А это значит, что его покупательская способность сильно возрастет, и его кандидатура на рынке труда будет стоить намного больше. Он стал дорогим, не побоюсь этого слова, предметом. Ему казалось, все хорошо. Нет, ну ведь все хорошо же было.
Потом парк, уже сорок, разговор на едине с очередной, как потом окажется, не просто понравившейся девушкой. Сложно, молчаливо, через себя. С головной болью. Ссора, конечно... Потому что сложно, не в компании то, на едине... Непривычно...
А потом... Одна, всего лишь одна ошибка... и цена его кандидатуры на том самом рынке, того самого труда... она обесценилась. Он больше не нужен, он в черных списках... И тут появилась жуткая лень, а может депрессия, и все это так невовремя. Все это так накинулось, как тяжелый парашут после затяжного прыжка в 40 лет. 40 лет было весело, здорово, летели все, держались за руки... А тут раз, и все. прилетели! И все незнакомые сразу, у всех кончилось время. На него нет больше ни секунды. Сначала он пропал, потом и искать то не стали... Когда сам порывался, звонил... "Ну что, ты знаешь где нас найти!"... А просто... поговорить то... и не с кем... Портить настроение компании своими проблемами... так никто и никогда не делал, да и он не стал... Он просто поднялся на лифте, открыл давно, очень давно знакомую ему дверь на крышу, где когда-то в детстве они проводили время с одноклассниками. Выпил чего-то крепкого, насладился закатом. По-настоящему. Прочитал свою любимую главу из своей любимой книги. Ну знаете как это бывает. Закат, любимая книжка, спокойно... Только небыло ему спокойно. Совсем не спокойно... Закрыл книжку, но та была в мягком переплете, не раз прочитанная, и ветер, ветер настойчиво перелистывал страницы... Он встал, спокойно поднялся по металлическим ступенькам, сваренным из арматуры, и так меедленно, с поворотом, как бы оглядываясь назад