Меня мутило от вожделения; крохотная комната выворачивала свои стены. Сердце билось везде одновременно, и никогда, даже в самых непристойных эпизодах – никогда. И белая маечка его, треугольные коленки волновали ум. Меблированные углы на восьмой линии, стул полетел в стену, привет, мое безумие. Я не собиралась там поселиться во избежания рецидива моей нервной боолезни. Но сейчас, похоже, уже все пропало. Ночь плясала какие-то дикие танцы. Бух, бух – стучание в груди. Каждую деталь беспокойного вечера, как то: сползающий с щиколотки носочек, мокрая шея с пушком, вопросы в лоб, эротизм соглядатайства, не забыть, не забыть. Мы решили смотреть фильмы. О давай останемся наедине и сделай мне больно. Щелчок выключателя и мистерии как не бывало, зеленоватый свет в лицо, в озорство глаз. Обнять за шею, хрупкую, хрустальную, впиться зубами и пьянеть. И все как едкая пародия на самый эротический сон: невыносимо лежать рядом и – не трожь, не трожь! Ууу… Родинка на плече, какая прелесть. Разметать копну волос, кувырком – на пол броситься. И вот он сзади робко касается талии – ну сюда иди, садись и сиди. В темноте прихожей схватит и давай щекотать. Поцелуй меня в губы. На прощание кивок головы и прошло все. Ойё. Полная трепета и боли ночь. Вопросы в лоб. «А почему у меня руки такие тонкие?» Они дивные, дивные, дивные.