Вчера была на выставке работ художника Михаила Шемякина. Выставку открыл автор.Впопыхах чуть не опоздала к началу. Завидев подругу, поспешила к ней. «Знакомьтесь, это Сара», - сказала подруга, представляя мне какую-то улыбчивую рыжеволосую женщину. «Очень приятно», - машинально ответила я, выискивая глазами виновника торжества. А между тем узнать Шемякина – благодаря необычному имиджу - было нетрудно. Художника окружала толпа. Процессия двинулась. Защелкали затворы фотоаппаратов, я тоже пыталась фотографировать, но близко подойти не представлялось возможным. Мастер и окружение прошествовали на второй этаж, где, собственно, и должна было состояться церемония торжественного открытия выставки. Я подошла ближе. Рядом с художником я увидела ту самую, рыжеволосую женщину, мою недавнюю знакомую Сару, как я узнала позже, то была супруга Михаила Шемякина. Не заходя в выставочный зал, процессия остановилась. «Какая-то заминка»,- подумала я. Шемякин стоял, скрестив руки, в центре небольшой группы – неприступный в своей серьезности, отстраненный от всех и вся… Подруга шепнула – «С ним можно сфотографироваться, попроси» - «Да ну, неудобно», - смутилась я. «Да и вообще, мы не в цирке,- подумала я, - где фотографируются с обезьянками и удавами. Фотографироваться с известным человеком только потому, что он знаменит – глупо. Ярмарка тщеславия, и ничего больше…»
Я прошла в выставочный зал. Рисунки были выполнены черной китайской тушью и как было сказано, ранее не экспонировались. То были размышления художника на свободные темы. Некоторые имели названия – «Робеспьер», «Автопортрет с В. Ивановым», «Ад» Данте», «Опасные связи». К слову сказать, как я ни пыталась привязать последний рисунок к одноименному эпистолярному шедевру Шодерло де Лакло, у меня ничего не получилось, может художник подразумевал нечто иное… Порой, казалось, что линии, нанесенные хаотично и беспорядочно, не несут никакого смысла, но стоило присмотреться и воображение дорисовывало то, что штрихами было лишь обозначено… С неподписанными рисунками было проще – некоторые персонажи представлялись сошедшими с иллюстраций к «Дон Кихоту» - долговязый Кихот и верный Санчо, иные – героями комедии дель Арте – изящная Коломбина и веселый Арлекин, были и другие- мрачные, в плащах, с надвинутыми на лица капюшонами, те напоминали образы полотен Гойи…Одним словом «Гофманиада» читалась практически в каждом рисунке. « Ну вот, подумалось мне, - «Воображаемый музей Михаила Шемякина» превратился для меня, равно как и для всех посетителей выставки неожиданно приятным образом в музей реальный».
«Ну а как же фотография с Шемякиным? - спросит нетерпеливый читатель. «Да»,- отвечу я, - «Михаил Шемякин оказался приветливым и доброжелательным человеком. Теперь у меня тоже есть несколько снимков с мастером на память.»
