Лучшая форма диалога с людьми - молчание. В тишине можно услышать правду, а слова - ложь, ложь, ложь. (c)

Ног у совы две,
Грудь у неё одна,
Рук у совы нет,
А попа почти не видна.

Есть у совы голова,
К ней прикреплён клюв,
Ушей у совы два,
Поэтому чуткий слух.

Сзади у сов хвост,
Слева одно крыло,
Справа ещё одно.
У сов маленький рост.

Есть у совы спина,
Часто бывает живот,
Есть у совы слюна
(если залезть ей в рот).

Перья у сов есть,
Шерсти у них нет.
Сова — это просто жесть,
А я офигенный поэт.

Последняя песня

До рaссветa семьдесят восемь минут.
Нa рaссвете ключ зaскрипит в зaмке,
Нa рaссвете в кaмеру люди войдут
и пролaют прикaз нa чужом языке.
А потом будет десять визжaщих дверей,
коридорный сквозняк,
молчaливый конвой.
Будет ямa нa тесном тюремном дворе
и тяжелое небо нaд головой.
Автомaтчики тупо шеренгу сомкнут.
До рaссветa семьдесят восемь минут.
И сейчaс,
нa рaспухшие пaльцы дышa,
зaдыхaясь,
спешa,
обгоняя рaссвет,
пишет песню,
последнюю песню,
поэт
чуть зaметным обломком кaрaндaшa.
Пусть от долгих допросов гудит головa,
пусть больнaя рукa тяжелее свинцa…
Но приходят единственные словa,
кaк прикaз,
кaк присягa,
кaк клятвa бойцa.
Пишет,пишет поэт…
И кончaется ночь.
Зa стеною глухaя комaндa слышнa…
Дaже фронт нaступaющий,дaже стрaнa
не успеют,
не смогут,
не в силaх помочь!
Я хочу,
чтоб ко мне его твердость пришлa,
чтоб не смел ни минуты рaстрaчивaть я,
чтобы кaждaя песня тaкою былa,
будто это
последняя песня моя,
будто брезжит уже зa окошком рaссвет,
a врaги ненaвидят меня и клянут,
будто жить мне остaлось
не семьдесят лет,
a семьдесят восемь
минут.

— И тогда ты поймешь, что теперь все это — всего лишь рассказ. Рассказ о прошлом. Осознав, что твои горести превратились в пустые слова, ты сможешь с легкостью плюнуть на все, что было, и обо всем забыть.
Чак Паланик "Невидимки"

Я знаю, что это такое, когда уезжают. Неделю умираешь, неделю просто больно, потом начинаешь забывать, а потом кажется, что ничего и не было, что было не с тобой, и вот ты плюешь на все. И говоришь себе: динго, это жизнь, так уж она устроена. Так уж устроена эта глупая жизнь. Как будто не потеряла что-то навсегда.
Джон Фаулз "Волхв"

Такую девочку уже не изменить,
Не приручить, не удивить любовью...
Она привыкла покорять и не любить..
Привыкла к сплетням за своей спиною...

Невыносима, безрассудна и груба...
Такою сделали ее "родные" люди...
Все те, кого любить она смогла,
Все те, кто наигрался с ней и бросил...

Подлец за подлецом, все в тот же омут...
Так и не сложно было сукой стать...
И забывать с другими сладкие истомы,
Чужие губы страстно целовать...

А ночью в своей маленькой квартире,
Заваривая ароматный чай...
Быть самой одинокой во всем мире...
И по кому-нибудь из прошлого скучать...

Такую девочку уже не изменить...
Не переделать, не подстроить под себя...
Ее бы просто напросто любить...
Любить так, как никто и никогда!

2011

Тех, кто тебя любит, нужно убивать (кроме родителей, детей и кошек). Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянула, только одним глазком посмотрела, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько… Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободной, почти свободной, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит. Потом приходит неизбежное чувство вины – кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас. А потом, когда останешься одна, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливой, от кого невозможно было отвести глаз.
Того, кто убил тебя однажды..

Марта Кетро.

Его глаза цвета неба
Смотрят на мир душою открытой,
И пока он мал его взоры
Пеленой беззаботной покрыты.

Блестят интересом,
Тягой к познаньям,
Добром лучезарным,
Искрою хрустальной.

Его рукам нет покоя,
Резвятся как заводные,
Хватают все,что могут успеть,
Чтобы подвинуть поближе и рассмотреть.

На ножках он пока неумело
Ходит шатаясь как в лодке,
Но пройдет немного времени-
Устремится вперед легкой походкой.

Что не успеет схватить
Или куда доползти не сумеет-
Закричит,зарычит,
Ведь нужно заполучить желанное побыстрее.

Любит огни фонарей,светофоры,
Столбы во дворе,на обоях узоры.
Любит,чтобы его носили весь день.
Любит бабушек,любит незнакомых людей.

Любит жужалки,звенелки,пищалки.
Любит крючки,поварешки и скалки.
Любит просто стоять у окна.
Любит в стаканы нырять рукою до дна.

И под вечер наигравшись,
Когда нет сил на четвереньках стоять,
Споет он нам песню про детство,
Улыбнется и сладко уляжется спать.

хочешь, я расскажу, как меня продырявило этим июнем —
пасмурным, пьяным, душным, скупым и снулым —
метким дротиком с пёрышком на конце, разрывной пулей;
как меня забыли, предали, обманули,
оставили умирать.

хочешь, я расскажу, как за десять дней настигает старость,
как сначала кровь сатанеет, как накрывает ярость,
скручивает боль, одолевает жалость,
а потом просыпаешься: ни черта не осталось,
только усталость, бессилие, пустота.

хочешь, я расскажу, как однажды становится всё равно,
только появляются запретные темы, невыносимая музыка и кино,
всё, что отмечено совместными вечерами — зачумлено;
подскажи: как мне дальше одной?
не отводи глаза.

2011

В приемное отделение больницы вбегает молодой мужчина, измазанный в крови, с разбитым лицом.
- Быстрее! Помогите! Там жена! В автокатастрофу попали!
Слово "автокатастрофа" или же на врачебное сленге "автО" - магическое во всех отношениях. Услышав его, врачи экстренники испытывают священный ужас вперемешку со злостью. Потому что "авто" заставит тебя работать быстро. Неописуемо быстро. И слишком часто труды твои рано или поздно увенчаются известным образом - написанием посмертного эпикриза. Но я забежала далеко вперед. Вернемся же в приемное отделение рядовой московской больницы.
Злое слово "авто" выдернуло всех врачей, сестер, санитарок со своих мест и погнало к выходу, где в синей шахе бомбилы-гастарбайтера на заднем сидении, перепачканная в крови, лежала молодая женщина. Огромный живот женщины, который она придерживала руками, наводил на мысли совершенно страшные. Беременность 8 месяцев. С мужем ехала в маршрутке. На встречку на бешеной скорости выскочил джип, влетел в бок "газели", выкинул на обочину. В салоне маршрутки человеческое месиво, из которого мужчина и вытащил свою беременную жену. Тут же тормознула раздолбананя шаха: "Брат, болныца рядом! Садыс быстрээ, отвэзу!"

Друзья мои, читатели и те, кто неведомыми тропинками рунета, забредет ко мне на огонек, прямо сейчас задайтесь вопросом, насколько часто вы сами тем или иным способом создавали премерзские ситуации на дороге? Ведь если подумать, у нас всех за спиной списочек немалый. Никто не любит тошниться в крайнем правом, все любят ветерок и ощущение полета. Что я, пенсионер замшелый какой-то? Опаздываю на встречу, давай быстрее, оплата двойная! Ах ты, козел, не пущу! Подумаешь, бутылка пива... Да я 10 лет за рулем! Да я эту дорогу с завязанными глазами! А ментов-то не было поблизости!


Знакомо? Думаю, да, знакомо всем. И лишь у единиц вслед за этими мыслями вспыхивает другая картина...

- Ответственного хирурга и травматолога в шоковый зал реанимации! Авто, 16 лет! Политравма!
- Ответственный в операционной!
- Кого-нибудь из хирургов быстро!
И ты бросаешь все, всех своих тяжелых, болящих, кубарем несешься в экстренную операционную, чтобы там на выдохе «обрадовать» ответственного хирурга... И все в самом деле быстро. Очень быстро. Потому что счет именно сейчас идет на минуты.
Потому что 16летний подросток может умирать от внутрибрюшного кровотечения, потому что пожилая женщина уже несколько минут не дышит из-за того, что разбитые ребра разорвали ей легкие, потому что молодой здоровый мужик, отец двоих детей уходит от болевого шока - у него раздавлены тазовые кости и весь низ его тела превратился в кровавый фарш... Врач никогда не знает, что он увидит там, в шоковом зале реанимации.
Просто на минуту вдохните в себя невкусный воздух реанимационного зала, прочувствуйте, как это бывает, насколько позволит вам фантазия...
Шок. Время словно замерло и в то же время летит с бешеной скоростью. Желтые каталки реанимобиля.
Сознания нет. Интубировать!
Санитары срезают ножницами, сдирают руками измазанную в крови одежду. Перекладываем!
Быстрее! Давление низкое.
Сестры заламывают голову больного, освобождая шею для постановки центрального венозного катетера. Уже готова система для инфузии, похожая на гроздь стеклянного винограда, в котором плещутся растворы.
Кровь уже взята на анализ. Гемоглобин 80г/л. Низкий, очень низкий.

По мочевому катетеру кровь!
Рррразойдись! Снимок грудной клетки, снимок костей таза, снимок черепа, снимки конечностей. Хорошо, что человек без сознания, не чувствует боли. А впрочем плохо, очень плохо.
Давление продолжает падать? Кровь, плазму струйно!
В операционную. Быстро. Очень быстро!

Не все дочитали до этого места? Вам страшно? Вам неприятно? Но ведь это только самое начало большого горя под названием "авто", случившегося с человеком. Будьте мужественны, дочитайте до самого конца, чтобы мой графоманский труд не пропал даром.
Да, повторюсь, для тех, чьи травмы оказались совместимы с жизнью, кого успели вытащить из холодных объятий костлявой, на этом этапе все только начинается. И, к сожалению, спустя какое-то время, сами больные, их родственники и даже врачи ловят себя на мысли – а, может быть, лучше было бы тогда… сразу…

Шок – штука страшная. Не мое это дело, рассказывать нюансы патогенеза шока, да и мало что поймут те, кому повезло в жизни избрать стезю, более благодарную, нежели медицина. Просто поверьте. Экстренно оперированный пациент с политравмой, это смертельно больной человек, которого с колес распахали широким разрезом, которому отрезали кровоточащую селезенку, долго и мучительно зашивали разорванную печень, выдирали из забрюшинного пространства размозженную почку, ушивали мочевой пузырь, пилили череп, засовывали силиконовые дренажи в грудную клетку, сверлили кости, ампутировали раздавленные конечности и резецировали участки рваного кишечника. И это все в той или иной комбинации в условиях низкого давления, большой кровопотери, ишемизированных органов.

Все достижения фарминдустрии, медицинской техники, развитой системы донорства не помогут избежать превращения еще недавно здорового человека в дурнопахнущую развалину за очень короткий строк. Развалину, у которой гниют легкие на аппарате искусственной вентиляции, которой каждый день выстригают куски мертвого тела со спины, у которой течет моча из искусственного свища, которую колошматит лихорадка… у постели которой сидят мамы, жены, дети… в надежде, что тело откроет глаза и наконец-то висящие плетями руки начнут двигаться.

Вам снова страшно? Да, пожалуй, пора. Но гораздо страшнее видеть то, во что превращается жизнь человека, перенесшего тяжелое авто. Собственно, жизнь заканчивается, а начинается бесконечное мытарство на костылях, с мочеприемниками, выведенными наружу кишками, бесконечными головными болями, спайками брюшной полости, «невесть откуда» возникшими гепатитами В,С… Работа, институт? Забудьте. Беременность? Вряд ли. Спорт? Удел упорных счастливчиков- параолимпийские игры.

Человек прошел через ад, но стал обузой себе, родным, близким и друзьям.



Скажите мне честно, стоят ли секундное невнимание, злонамеренное пренебрежение правилами или дешевые понты того, о чем я пишу? Стоят ли они той боли, отчаяния, горя и слез, на которые мы обрекаем в лучшем случае себя, а в худшем – ни в чем не повинных людей?

Просто на секунду, на мгновение вспомните то, о чем я писала, когда возникнет желание полихачить. Быть может, мы спасем чьи-то жизни и судьбы?

66..........................

В Самаре теперь есть доставка на дом из Макдональдса!)

Люди!Подскажите,есть ли в Самаре КРУГЛОСУТОЧНАЯ доставка еды на дом,кроме "Разгуляя"?)

В пизду друзей, в пизду подруг! Я сам себе пиздатый друг!)