«Надо было врезать ему посильнее».
Сано понятия не имел, куда ведет его дорога. Главное - он уходил прочь от Кеншина, от Мегуми и Яхико. И точка.
- Надо было заставить его встать, - шептал он себе под нос.
Чем больше он думал о своей последней встрече с Кеншином, тем больше ненавидел себя за бездействие. За то, что просто оставил Кеншина в аду, созданном для него Эниши.
«Но это не только его ад, - мрачно думал Сано, перебирая ремешки на дорожном мешке, – это ад для всех нас».
Кеншину пришлось хуже всех, но это не значит, будто другие ничего не почувствовали. Смерть Каору стала для них ударом, и Кеншин-гуми распалась. Глупо было верить, что их дружба сможет выдержать такое испытание. Наивная надежда, глупая мечта. Как раз в духе Каору.
- Я должен был заставить его сдвинуться с места! - воскликнул Сано, впечатывая кулак в ладонь. – Должен был заставить его говорить!
Он винил себя в смерти Каору и в том, что сталось после этого с Кеншином. Он должен был заставить ее уйти. Должен был заставить Кеншина очнуться. Хотя бы попытаться.
Сано закрыл глаза, воскрешая в памяти тот миг, когда он увидел безжизненное тело Каору, пригвожденное к стене. Она не заслужила смерти. Она была слишком молода, слишком радовалась жизни. Всегда.
«Почему она? – спрашивал он себя, кусая щеку изнутри. – Почему Малышка?»
Перед глазами замелькали образы – как Каору гонялась за ним с Яхико, лупила их, украдкой вздыхала по Кеншину как изводила ее Мегуми. Сано не чувствовал себя так паршиво с тех пор, как умер Созо.
Он тряхнул головой, избавляясь от лишних мыслей.
«Что ж мне так хреново?»
«Но мне всяко лучше, чем Кеншину, - горько сказал он себе. - Душа Кеншина рыдает. Неважно, о чем говорят слухи, хитокири Баттосай он или нет, - он может чувствовать. Он еще может любить».
Внутри полыхнул гнев.
- Хитокири Баттосай! - завопил Сано на всю пустую дорогу. - Ха!
Кеншин оказался среди них самым уязвимым. Яхико не заплакал в открытую, узнав о смерти Каору. Не плакала и Мегуми, и даже Сано, хотя ему очень хотелось. Но Кеншин? О, да. Кеншин лег и умер. Его душа умерла, и тело тоже отказывалось подняться и продолжать жить.
Видеть его в Пристанище Падших было невыносимо. Сано не сдержался и дал волю эмоциям, копившимся в нем с самой смерти Сагары Созо и до гибели Каору. Больше всего он хотел вбить в Кеншина - в человека, когда-то спасшего Саноске от самого себя, - немного ума-разума.
Сано тряхнул головой.
«Нет, не Саноске»,- снова повторил он себе. Не быть ему Саноске. Никогда больше он не позволит себе привязываться к людям настолько, чтобы испытывать такие муки, когда их не станет. Больше никогда. Он снова превратится в Занзу, наемника, и снова начнет топить свои проблемы в драках, скрежеща зубами от боли. Он снова станет Занзой.
Не Саноске.
Сано рухнул на колени.
- Почему? - вопросил он пустоту вокруг. - Почему я ничего не сделал?
Он уже знал, что, сколько бы ни дрался, какую бы боль ни испытывал, все равно никогда не забудет Кеншина с Каору и будущее, которое могло бы у них быть. Никогда не простит себя за то, что безучастно стоял в стороне.
Никогда.
Сано опустил голову. Одинокая слеза упала на землю.
«Надо было врезать ему посильнее».
[/url] 
