....НЕ ЗАБЫВАЙТЕ,ДРУЗЬЯ,ЧТО ЭТО МОЯ ТВОРЧЕСКАЯ РАБОТА-СОЗДАНИЕ ЭТОГО ПОСТА!ЕСЛИ БЕРЁТЕ В ЦИТАТНИК-ПОСТАВЬТЕ СИМПАТИЮ.КОВЦУР(автор)
« Не забывайте, у меня крестьянский характер, я меланхолик, резок и груб в своих работах. Я могу нравиться только на большом расстоянии, да и то лишь тем, у кого найдется крупица снисходительности »
Камиль Писсаро
Камиль Жакоб Писсаро родился 10 июля 1830 г. на острове Сен-Тома в датской Вест-Индии. Даже живя с семьей за тысячи миль от Франции, отец старался воспитать детей на французский манер, поэтому Камиль с 12 до 17 лет учился в школе под названием «Академия Савари» в Пасси, пригороде Парижа. Говорят, директор «Академии» поощрял тягу мальчика к искусству, предложив ему рисовать с натуры кокосовые пальмы по возвращении в Вест-Индию.
Прожив Вест-Индии до 1853 г., он с разрешения родителей отправился Венесуэлу с датским художником Фрицем Мельби. В течение двух лет в Каракасе Писсаро упражнялся в рисунке, пробовал писать акварелью под внимательным присмотром Мельби и к моменту отъезда в Париж для обучения у брата Мельби, стал законченным пейзажистом.
Когда Писсаро приехал в Париж, до закрытия Всемирной выставки 1853 г. оставалось лишь несколько дней. «Павильон реализма» Курбе вызывал много толков, и юноша представился мастеру пейзажа.
Следующие пару лет он был помощником Антона Мельби, учился в бесплатной Академии Сюиса, где познакомился с Клодом Моне, вдобавок время от времени брал уроки у Коро и в 1859 г., впервые представив работы в Салон, назвался его учеником.
Салон был самой главной выставкой, и Писсаро старательно работал над пейзажем Монморанси, следуя стилю Коро настолько, чтобы соответствовать академическим требованиям, но пейзаж говорил и о бескомпромиссности его таланта.
С первых рисунков в Вест-Индии и до смерти стиль и метод Писсаро находились в состоянии постоянного становления. Хотя он был старше остальных импрессионистов, Писсаро никогда не прекращал усваивать чужие достижения, его творческая эволюция несопоставима ни с кем из его современников.
В. отличие от Моне, Ренуара, Сислея и прочих будущих импрессионистов, с которыми он быстро наладил прекрасные
отношения, взгляд Писсаро на мир был уже глубоко политизированным. Он понимал поверхностность блеска Второй империи, от него не укрылись ужасный последствия быстрой индустриализации, скрытые за пышным имперским фасадом. Стихийный демократизм, вообще свойственный импрессионистическому движению, у Писсаро был наиболее осознанным: он был социалистом по убеждениям. Если его радикальные взгляды не выражались в живописи то потому, что он, как и его товарищи, полагал задачу живописи в другом -обновить видение, расширить сферу наблюдения, открыть красоту в простых вещах. Политические симпатии импрессионистов были различными: Писсаро - социалист, Мане - республиканец, Дега -монархист, Моне был совершенно равнодушен к политике.
Впрочем, социалистические убеждения Писсаро косвенно сказывались в его тематических предпочтениях: он любил писать деревню и крестьян за сельскими трудами, жатву, пастбища, огороды. Тут он шел по стопам Милле, с которым его часто сравнивали. Но Писсаро чуждался какой бы то ни было возвышенности. Его крестьяне проще и естественнее, чем у Милле: он мог написать простенькую «Девочку с прутиком», но трагического «Человека с мотыгой». Критик Теодор Дюре приводил выдержку из письма Писсаро: «Меня все время сравнивают с Милле. Но Милле был полон библейского духа. А я, хоть и семит, но у меня нет этого духа. Забавно, правда?». И другое любопытное противоречие: Милле был противником социализма, а Писсаро - сторонником; однако картины Милле заставляли публику подозревать в нем революционный дух, тогда как в картинах Писсаро ничего подобного усмотреть было невозможно.
В 1860 г. Писсаро завязал несколько важных знакомств. Одним из постоянных его компаньоном во время работы на природе (под Парижем) стал Людовик Пьетт, с которым он дружил всю жизнь. Приблизительно в то же время он сблизился с Жюли Веллей, горничной его матери, которая впоследствии становится его женой.
Начавшаяся 19 июля 1870 г. франко - прусская война заставила семью бежать в поисках безопасного места. Так Писсаро оказался в Лондоне.
Мане также укрылся здесь. И в эти годы Мане и Писсаро связывала большая творческая близость. «Мане и я были в восторге от лондонских пейзажей, - вспоминал Писсаро в письме 1902 г. - Мане работал в парках, а я, живя в Нижнем Норвуде, очаровательном в то время предместье, изучал эффекты тумана, снега, весны. Мы писали с натуры... Посещали мы и музеи. Акварели и картины Констебла и Тернера, полотна старика Крома, конечно, имели влияние на нас. Мы восхищались Гейнсборо, Лоуренсом, Рейнолдсом и пр., но в основном мы были поражены пейзажистами, которые импонировали нашим взглядам на пленэр, на передачу света и мимолетных впечатлений». Но у Писсаро не было романтических наклонностей Моне. Он строже, как будто бы прозаичнее; не пренебрегает конструктивностью, ясным чередованием планов, перспективной глубиной.
В художественном смысле подлинным итогом бегства Писсаро в Лондон, общение с Моне и знакомства с английской пейзажной школой стало более свободное письмо более яркими красками, использование быстрого наложения красочных пятен.
Окончание войны в 1871 г. позволило Писсаро с семьей вернуться в Париж. Увиденное зрелище ужаснуло их: пруссаки использовали их дом как мясную лавку, а из 500 хранившихся там полотен уцелело лишь около сорока. Но не пав духом, он продолжал писать столь же плодотворно, как прежде.
Камиля Писсаро называли «патриархом импрессионизма», хотя его имя среди тех имен, с которыми связано понятие «французский импрессионизм», редко называли первым. Как и большинство этих художников, он испытал непонимание и оскорбительные насмешки, знал бедность и даже нищету в годы невзгод и лишений. Иногда он целыми неделями бегал от одного торговца к другому, пытаясь продать хоть что-нибудь из своих работ, чтобы прокормить семью.
Это был удивительный человек, редкостный, и даже такие удары судьбы, как потеря картин, не сломили его. Среди товарищей Камиль Писсаро оставался самым стойким и убежденным, он один не падал духом, когда другие отчаивались, и у него и у него нашлось мужество, чтобы не искать и не добиваться официального признания и успеха. Даже когда он сам испытывал отчаяние, то и тогда оставался примером и поддержкой для друзей.
Писсаро, может быть, не стал знаменитостью, но он был, как пишет М. Герман, «образцом для художников действительно одаренных и проницательных». Именно ему был обязан своим художественным воспитанием начинающий свой путь в искусстве Поль Гоген, а Сезанн почитал его, как отца, называя кем-то «вроде доброго Бога». Сами импрессионисты видели в нем не просто большого художника, но еще и абсолютно честного и справедливого до самоотречения человека.
Если Эдуард Мане был вдохновителем, а Клод Моне -лидером, то Писсаро называли мозгом импрессионистического движения. С не меньшим правом он мог считаться и его совестью. «Папашу Писсаро не просто любили, его обожали... - вспоминал его младший современник. - Он всегда один из первых, если не первый, различая и защищая все новое и интересное, что только появлялось в искусстве». «В нем все было благородно: мысли, чувства, характер, - вспоминал другой, - никогда он не произносил горьких слов или слов зависти и мелочной злобы... Бедняк, с трудом содержавший семью, он находил возможность делать добро - для него это было совершенно естественно и помогать другим не только подбадривающим словом, но и делом».
Камиль Писсаро работал без устали, и, наверное, никто из импрессионистов не был так последователен в своих взглядах и не извлек столько чистой поэзии из обычных и скромных вещей, как он. Он не просто совершенствовал уже найденные сюжеты, но всегда обращался к новым мотивам и новым средствам их художественного выражения.
Большое значение Писсаро придавал цвету, как уникальному изобразительному средству, способному передать не только материальную сущность предмета, но и его форму. Раскрывая очарования и прелесть французской природы, художник использует легкие мазки чистых цветов, которые, взаимодействуя друг с другом, создают вибрирующую тональную гамму. Мазки, нанесенные мастером крестообразно параллельными и диагональными линиями, придают всему изображению удивительное ощущение глубины и ритмического звучания. Пейзажи Писсаро отличаются непосредственностью реалистического восприятия природы, художник почти не использует фрагментарную «случайность» композиции, отдавая предпочтение более законченному построению.
Интерес художника к человеку воплотился в жанровых картинах. Работая над ними, Писсаро пытался упорядочить мазок и создать долговечный импрессионизм с элементами монументальности.
К 1884 г. интерес Писсаро к изображению людей, особенно женщин-крестьянок, столь часто присутствующих в пейзаже, стал в его работах преобладающим способом выражения гуманистических убеждений художника. Ральф Шайне так писал об этом:
«Он часто пишет запущенные огороды, естественно, не слишком привлекательные для кичливого среднего класса. Его сельские труженики - члены крестьянских семей, поденщики -тащат ведра с водой, пасут коров, кормят кур. Это главным образом женщины, занятые грязной работой. Негероические персонажи, просто люди, увиденные человеческим взглядом в разные времена года.. .за повседневным трудом».
Но способ изображения всего этого становился проблематичным. Паутина точечных мазков, ставшая теперь его фирменным знаком, казалось, дошла до логического предела, и он стал искать новые способы живописи.
В октябре Писсаро познакомился с молодым Жоржем Сера, который разрабатывал новую технику «дивизионизма» или «пуантилизма» (метода разделенного точечного мазка). «Я полностью убежден в прогрессивной природе этого искусства, -писал Писсаро своему сыну Люсьену. - Уверен, со временем оно даст потрясающие результаты. Я не разделю снобистских суждений романтических импрессионистов, заинтересованных в борьбе против новых тенденций. Я принимаю вызов, вот и все».
Но Писсаро не долго оставался пуантилистом. Проработав года два - три в этой манере, он признал, что система нивелирует индивидуальность художника, охлаждает непосредственные чувства, и решительно от нее отказался, к интуитивному импрессионизму.
В 55 лет Писсаро стал еще более рьяным анархистом. «Я твердо верю, что наша анархистская философия связана с нашей работой, которая поэтому противоречит современному образу мысли».
Множество своих работ Писсаро посвятил городу, изображая его как живое существо, меняющееся в зависимость от степени освещенности и времени года. В 1889 г. у него началась глазная инфекция, поэтому он вынужден был работать в помещении.
1889 и 1900-е годы были, пожалуй, самые продуктивные в его жизни. В 1897 г. он пишет известный теперь всем пейзаж «Бульвар Монмартр в Париже», открывающийся из окон Гранд-отеля. Через год в поисках новых точек зрения художник переезжает на улицу Риволи в отель «Лувр» и пишет там картину «Оперный проезд в Париже».
Дождь, зонтики, вереница экипажей, мокрая мостовая - вот и все, что изображено на этом полотне. Но как все написано! Поистине какое-то колдовство красок, и кажется, что сам воздух светится и мерцает мириадами дождевых капель.в это серебристом тумане тает глубина улицы, а за ней - невидимый огромный Париж.
Писсаро вместе с Ренуаром и Моне, стал одним из первых художников-поэтов современного города. Они показали, что красоту следует искать не только среди античных развалин, но и в кипении сегодняшней жизни. Город, от которого, как от чудовища бежали художники-классицисты, для них стал частью любимой Франции.
«Оперный проезд в Париже» своим идеальным композиционным равновесием напоминает работы Писсаро молодых лет. Тяжелая громада домов слева уравновешена чуть сдвинутой вниз чашей фонтана в правой стороне картины. Мгновенное впечатление от потока людей и экипажей не мешает ощущению спокойной устойчивости, как это всегда бывает у художников. Он сознательно усиливает разворот пространства в глубину, чтобы достичь этим своеобразной перспективной напряженности, хотя на самом деле расстояние до здания Оперы значительно меньше, чем на картине.
Париж на картинах Писсаро, как пишет М. Герман, «многолик». В «Оперном проезде в Париже» изображен влажный, мглистый зимний день, даль скрыта туманом, на мокрой мостовой
дрожит желтоватый полусвет, отражающий мутные тени человеческих фигур и фиакров. В этом произведении Писсаро, может быть, как никогда прежде почувствовал столь характерное для Парижа сочетание масштабных зданий и широких улиц с камерностью и тонкой значительностью отдельных деталей. Неназойливо и артистично подчеркивает он форму высоких труб, ритм витринных маркиз, силуэты фонарей и фонтанных чаш.
Истинный анархист до самого конца Писсаро, приближаясь к 70 годам, все активнее ратовал за свои убеждения. Во времена встреч в кафе «Гербуа» он однажды предложил поджечь Лувр.
Он умер в Париже 13 ноября 1903 г. Последние годы были отмечены международными почестями и растущей публичной славой. После смерти Писсаро Гоген, несмотря на суровую критику со стороны художника в свой адрес сказал: «Он был одним из моих учителей, и я не отрицаю его».
http://www.junior.ru/students/bodrova/10-ay_stranica.htm
