Этот мир…. Этот мир – дешевка! Дешевка из стекла и пластика. Яркий и веселый для одних, для других он окрашен в черно-белые цвета без вкуса и запаха.
Скрипящий трамвай тащил меня через город. Город без имени, мертвый город. Заваленный человеческим мусором он смотрел на меня глазницами окон. К вечеру они загорались электрическим светом и дышали электрическим теплом. Безразличные ко мне, они жили своей….
Я остановился на перекрестке. Смотрел на дом на другой стороне, дом смотрел на меня. В каждой из его квартир жили слепые люди. Странное это место – город живой, а люди в нем мертвы. Одно большое кладбище.
В наушниках надрывается Летов. А я тут захлебываюсь своим страхом, и крик стоит в горле. Взрыв. Крик вперемешку с огнем вырывается наружу. На секунду поток мертвецов-роботов замирает. На меня падают косые взгляды, но конвейер и не думает останавливаться и роботы послушно выполняют свою работу, поддерживают видимость бытия. Система.
Я болен этим городом как чумой. Я рожден им, и я часть его. Такой же робот, лишь на минуту вышедший из-под контроля. Мой металл стал кожей и чешуей, глазки веб-камер – острыми зрачками изумрудно-зеленых глаз. Свобода дала мне крылья. Я дракон.
Я взмахнул крыльями, и поток воздуха разметал людей как тряпичные куклы. На секунду мне показалось, что город тоже игрушка. Я будто бы увидел те незримые нити, по воле которых создавалось впечатление вечного движения, скрытые динамики, из которых лился шум. Декорация к пьесе сумасшедшего автора. Я летел над городом с чувством неизменной причастности ко всему происходящему, чем выше я поднимался, тем сильнее становилась тоска, давящая на сердце. Я начал задыхаться. В глазах поплыли круги, и я провалился в темноту.
Холодно и сыро. Мелкие капли щекочут лицо. Вечер. Кажется, я упал в обморок, надо взять отпуск……..