Осуждение — грех нелюбви. Сама суть осуждения — невежество, незнание ближнего, потому что только любовь — настоящий метод познания друг друга.

Чем лучше мы узнаем ближнего в любви, в принятии его в свое сердце и свою жизнь, тем менее его осуждаем. О том, насколько полно Сам Христос знал людей, свидетельствуют слова евангелиста: … знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке (Ин 2:24–25). Да, Он мог негодовать на людей, мог обличать их грехи, но осуждал ли их, отодвигая от себя, ведь осуждению неизбежно сопутствует отчуждение ближнего: «уж я-то несмь таков, как эти грешные человецы»?... Нет, нисколько. Видение и знание человеческих грехов и темных сторон не помешало Христу принять в себя людей и пойти ради них на крест, потому что любовью Христос знал и светлые, драгоценные стороны каждого, и это знание-в-любви перевешивало в Нем печаль о падении человеков.

Кто так полно знает и видит человека, как Бог? Никто из нас, страдающих всеми болезнями зрения как одного из органов познания (недаром именно со зрением связана суть Христовой притчи о неосуждении, притчи о бревне и сучке в глазу…). Потому православная максима из века в век одна и та же: не суди никого, даже себя, не выноси приговор, не навешивай ярлык, ибо ты смотришь — но не видишь, весь суд предоставь Богу, Он разберется лучше. «Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим», — изо дня в день призывает нас Церковь словами одного из самых часто повторяющихся прошений на богослужении…

Закономерный вопрос: как можно практически избежать осуждения, живя в мире, в котором на каждом шагу — сотни поводов осудить? А если твой ближний творит явное зло, что же, не судить, смолчать и тем дать злу вершиться? В жизни, вообще говоря, гораздо больше «последних» вопросов, чем ответов на них… Но вспоминаются слова замечательного пастыря ХХ века, о. Александра Шмемана о том, что, когда мы обращаемся за разрешением неразрешимых вопросов непосредственно к Богу, Он приходит и ставит нас в такую плоскость бытия, в которой не ответы находятся, но снимаются сами вопросы. Как можно ненавидеть грех, но любить человека-грешника — этому мы учимся непосредственно у Самого Христа. Мы начинаем с любви, с принятия ближнего в свою жизнь и в свое сердце, в свою ответственность, мы стремимся к тому, чтобы этот ближний стал для нас именно ближним, а не чужим и посторонним.

Мы начинаем на деле понимать глубинную мудрость второй части заповеди: «…возлюби ближнего как самого себя»; мы начинаем узнавать и самих себя, различать, что и во мне, и в том ближнем, грех которого я осудил, действуют одни и те же механизмы греха, и я, и он подвержены греху как болезни, и вместо осуждения-как-отчужденности, осуждения-как-превозношения, чувствуем жалость к терзаемому этой черной немочью греха человеческому существу. Жалость и понимание того, что все мы — равно больные, пациенты одной огромной палаты, и равно нуждаемся в поддержке друг друга: первый шаг к познанию и друг друга, и себя самих, и к возникновению острой нашей нужды во Враче, в Спасителе, первый шаг к любви.

Как же сделать этот шаг в конкретной житейской ситуации? Каждый делает его по-разному. Но, наверное, никто не обойдется без молитвенного обращения за помощью непосредственно к Богу: «Господи! Я знаю, что не должен судить, но вижу, что в ближнем действует грех, зло поедает его, как раковая опухоль, и не могу стерпеть, не могу смолчать… Научи же меня не судить — от моего осуждения никакого проку, — но любить, не судить — но помогать моему ближнему избавиться от этого недуга, тем более что и я сам болен грехом и точно так же жду, чтоб меня не судили, но помогли мне исцелиться».