ДРУЖБА ИЛИ ЛЮБОВЬ?

Скажи мне, где любви начало?
Ум, сердце ль жизнь ей даровало?
И чем питаться ей пристало? У. Шекспир

Специфика мужской и женской дружбы, с которой тесно связана проблема
возможности смешанной, разнополой дружбы и соотношение понятий дружбы и
любви, издавна вызывала споры.
Традиционная теория дружбы, уходящая корнями в античность, считала,
как уже говорилось, ее преимущественно мужской добродетелью. М. Монтень
писал, что "обычный уровень женщин отнюдь не таков, чтобы они были спо-
собны поддерживать ту духовную близость и единение, которым питается
этот возвышенный союз; да и душа их, по-видимому, не обладает достаточ-
ной стойкостью, чтобы не тяготиться стеснительностью столь прочной и
длительной связи". Возможность дружбы между женщинами начали понемногу
признавать только в XVIII в., но и сегодня многие убеждены, что женская
дружба существенно уступает мужской в глубине, силе и устойчивости. Мно-
гие девушки, объясняя свое желание дружить с мальчиками, говорят, что
они не только интереснее и умнее, но и более искренни и верны в дружбе.
Как проверить это мнение? Прежде всего нужны достоверные факты о раз-
личиях мужской и женской дружбы, касающиеся количества и состава друзей,
устойчивости дружеских связей, их структуры, ценностных ориентации, пси-
хологических функций, степени интимности и т. д. Кроме того, возникает
вопрос, считать ли эти факты проявлением врожденных, универсальных поло-
вых различий, или результатом различной социализации мальчиков и дево-
чек, или следствием иллюзии, побуждающей нас воспринимать и категоризи-
ровать факты в свете привычного абстрактного противопоставления мужского
(маскулинного) и женского (фемининного) начал.
Противопоставление "мужского" и "женского" - одна из всеобщих парных
оппозиций человеческой психики: день и ночь, свет и тьма, добро и зло,
существующих во все времена и у всех народов. Их категоризация как
"распределение" и других парных оппозиционных явлений по логическим ка-
тегориям подчинена определенным закономерностям. Любые парные категории
сначала кажутся взаимоисключающими: "мужское" или "женское". Затем выяв-
ляются их количественные градации, между "черным" и "белым" появляется
"серое", категории уже не выступают раздельно, а становятся полюсами не-
которого связного процесса, заставляя говорить о степени маскулинности
или фемининности. И наконец, выясняется, что названные оппозиционные яв-
ления качественно многомерны, так что один и тот же индивид может в оп-
ределенных пределах обладать и фемининными, и маскулинными свойствами. В
результате логические категории "мужского" и "женского" из стереотипов,
под которые механически подводятся все индивидуальные различия, превра-
щаются в прототипы, условные, крайние случаи.
Обыденное сознание склонно выводить все наблюдаемые различия в пове-
дении и психике мужчин и женщин из биологических законов разделения по-
лов. Но чтобы доказать биологическую природу каких-либо поведенческих
особенностей, например уровня общительности или степени устойчивости
мужской и- женской дружбы, нужно проверить соответствующие факты по нес-
кольким критериям: насколько тесно связано данное социальное поведение с
биологическими признаками пола; обнаруживается ли данный тип поведения у
младенцев и маленьких детей до начала их форсированной половой социали-
зации или в связи с процессами полового созревания; наблюдается ли ана-
логичное поведение в разных человеческих обществах, культурах; отмечено
ли оно у других биологических видов, генетически близких к человеку.
Поскольку дружба - явление чрезвычайно сложное, эмпирически могут
быть сравнимы только ее отдельные предпосылки и компоненты: стиль обще-
ния, характер групповых отношений мальчиков и девочек, уровни их общи-
тельности, эмпатии (сопереживания), самораскрытия и т. п. Однако частные
сопо ставления имеют смысл только в пределах некоего целого.
Что касается уровня общительности, способности вступать в контакт с
другими лицами, то психологи до недавнего времени отдавали предпочтение
мужчинам. Мальчики с самого раннего возраста активнее девочек вступают в
контакты с другими детьми, затевают совместные игры и т. д. Чувство при-
надлежности к группе сверстников и общение с ними для мужчин всех воз-
растов значительно важнее, чем для женщин;
Однако различия между полами в уровне общительности не столько коли-
чественные, сколько качественные. Хотя возня и силовые игры приносят
мальчикам громадное эмоциональное удовлетворение, в них обычно при-
сутствует дух соревнования, нередко игра переходит в драку. Содержание
совместной деятельности и собственный успех в ней значат для мальчиков
больше, чем наличие индивидуальной симпатии к другим участникам игры.
Мальчик выбирает прежде всего интересную игру, в которой он может проя-
вить себя; ради этого он вступает в контакт, даже если партнеры ему не
особенно нравятся. Мужское общение, как и весь стиль жизни, скорее пред-
метны и инструментальны, чем экспрессивны.
Общение девочек выглядит более пассивным, зато более дружественным и
избирательным. Судя по данным психологических исследований, мальчики
сначала вступают в контакты друг с другом и лишь потом, в ходе игрового
или делового взаимодействия, у них складывается положительная установка,
появляется духовная тяга друг к другу. Девочки, наоборот, вступают в
контакт главным образом с теми, кто им нравится, содержание совместной
деятельности для них сравнительно второстепенно.
С ранних возрастов мальчики тяготеют к более широкому, а девочки - к
более узкому кругу общения. Мальчики чаще. играют большими группами, а
девочки - по двое или по трое. По наблюдениям психологов, наиболее общи-
тельные двухсполовиннолетние мальчики, находясь в обществе сверстников,
предпочитали экстенсивные отношения, обычно играли с целой группой
мальчиков, самые общительные девочки, напротив, играли с одной или двумя
подругами. Эти различия сохранились и через пять лет, когда детям испол-
нилось по семь с половиной лет.
Социометрическое лонгитюдное исследование дружеских связей в нес-
кольких школьных классах (возраст детей от девяти до двенадцати лет) по-
казало, что дружеские пары девочек более исключительны, закрыты для пос-
торонних, нежели мальчишеские компании. Но мальчишеские компании имеют
более строгий и устойчивый порядок, систему лидерства и т. п. Эти выводы
подтверждаются соответствующими этологическими и этнографическими данны-
ми. Известно, например, что в первобытном обществе важную роль в социа-
лизации подростков и юношей играют так называемые "мужские дома" и воз-
растные классы, которые зачастую охватывают и предподростковый возраст
(восемь - двенадцать лет). Чувство принадлежности и эмоциональная привя-
занность к своей половозрастной группе предшествуют образованию более
тесных и индивидуализированных дружеских отношений и нередко поддержива-
ются всю жизнь. Мальчишеские группы всюду относительно автономны от
взрослых, имеют собственную дисциплину и иерархию, нередко ведут себя
антисоциально. Напротив, восьми-двенадцатилетние девочки значительно
теснее связаны с родительской семьей и реже образуют стабильные большие
группы, ограничиваясь более интимными. Структура девичьих групп, ли-
дерство в них менее жестки, а их социальные функции менее определенны,
чем у мальчиков.
Разные способы социализации мальчиков и девочек, с одной стороны, от-
ражают, а с другой стороны, создают и воспроизводят психологические по-
ловые различия. Причем, как видим, речь идет не просто о различиях в
степени общительности мальчиков и девочек, а о качественных особенностях
структуры и содержания их общения и жизнедеятельности.
Уже говорилось о половых различиях в эм-патии и самораскрытии, о
большей эмоциональной чувствительности и восприимчивости женщин в срав-
нении с мужчинами. Это проявляется с самого раннего возраста. Новорож-
денные девочки, слыша плач другого младенца, обнаруживают более острую
реакцию, чем мальчики. Четырехлетние девочки превосходят мальчиков в эм-
патии. Что же касается потребности и способности к самораскрытию, пере-
даче другим более интимной и личностно-значимой информации о себе и сво-
ем внутреннем мире, то женщины во всех возрастах превосходят в этом муж-
чин.
Швейцарский философ и психолог Ж. Пиаже еще в 30-х годах обратил вни-
мание на то, что мальчики и девочки неодинаково относятся к правилам
групповой игры. Мальчики, с их предметным и инструментальным мышлением,
придают больше значения соблюдению правил, нарушение которых всегда вы-
зывает в мальчишеской среде конфликт. Девочки в этом вопросе более тер-
пимы, личные отношения для них важнее формальных правил. Эта особенность
отражается и в структуре морального сознания: мужские рассуждения и
оценки обычно выглядят более безличными и жесткими, чем женские. Напри-
мер, по данным психолога В. Н. Князева, при оценке человеческих качеств
для женщин наиболее значимы черты, проявляющиеся в отношении к другим
людям, а для мужчин - деловые качества, связанные с работой.
Стиль мышления, вероятно, связан с особенностями воспитания. Девочек
всюду раньше и последовательнее приучают заботиться о других, в частнос-
ти о младших детях. Это делает их эмоционально отзывчивыми и вместе с
тем более ранимыми. Люди, нуждающиеся в эмоциональной поддержке, значи-
тельно чаще ищут ее у женщин, нежели у мужчин, и женщины чутко реагируют
на подобные обращения. На несчастье, постигшее самых близких людей -
супругов и детей, мужчины и женщины реагируют одинаково остро. Но непри-
ятности окружающих друзей и знакомых женщины замечают чаще и переживают
сильнее, чем мужчины. Возможно, этим объясняется и то, что женщины чаще
переживают психологические расстройства. Это явление обычно объясняли
повышенной эмоциональностью женщин и их неумением преодолевать стрессо-
вые ситуации, однако известно, что во многих таких ситуациях женщины
оказываются гораздо выносливее и сильнее мужчин .
Как бы то ни было, женщины значительно чаще мужчин жалуются на одино-
чество и непонятость, вдвое чаще испытывают состояние депрессии. Если
мужчины в состоянии депрессии обычно жалуются на дефицит самораскрытия
или объективные трудности - неспособность плакать, утрату интереса к лю-
дям, чувство социальной неудачи и болезненные соматические переживания,
то в женских описаниях депрессии превалирует мотив неудовлетворенности
собой, нерешительности, отсутствия поддержки и т. д.
Стиль и характер межличностных отношений зависят не только от половой
принадлежности индивида, но и от конкретной ситуации общения, особеннос-
тей партнера, содержания коммуникаций и т. д. Мужчины легче и охотнее
женщин раскрываются перед малознакомыми, посторонними людьми, а вот в
общении с друзьями степень самораскрытия зависит не столько от пола,
сколько от содержания, предмета разговора. Пока речь идет о более или
менее "нейтральных" темах, обсуждение которых считается одинаково допус-
тимым для обоих полов, мужчины и женщины одинаково откровенны. Но стиль
общения тесно связан с необходимостью поддерживать принятый культурой
нормативный образ маскулинности или фемининности. Мужской стиль общения,
направленный в первую очередь на поддержание социального статуса, "сох-
ранение лица", обязывает человека скрывать свои слабости и подчеркивать
достижения и притязания. Женский стиль, напротив, традиционно нацелен на
уменьшение социального расстояния и установление психологической близос-
ти с другими. Эта нормативная установка заставляет мужчин скрывать такие
свои черты и проблемы, которые выглядят "фемининными" (например, застен-
чивость), что резко снижает степень их возможного самораскрытия .
Все это обусловливает противоречивость как житейских, так и научных
представлений о степени интимности и устойчивости мужской и женской
дружбы. В целом женщины во всех возрастах описывают дружбу в более пси-
хологических терминах, подчеркивая ценности доверия, эмоциональной под-
держки и интимности, тогда как мужчины делают акцент па солидарности
(товарищество) и взаимопомощи. Эти различия появляются довольно рано и
тесно связаны с развитием самосознания.
У девочек раньше, чем у мальчиков, появляются сложные формы самосоз-
нания. Описывая сверстников, девочки употребляют более широкий набор по-
нятий, их описания дифференцированное и сложнее, чем у мальчиков того же
возраста (эта разница начинает выравниваться лишь к 9-10-му классу).
Большая рефлексивность девочек порождает и более раннюю потребность де-
литься своими переживаниями, что составляет одну из главных функций
дружбы. Да и сама девичья дружба более эмоциональна, чем дружба мальчи-
ков. По данным ряда экспериментальных исследований, женщины вообще при-
дают большее значение межличностным отношениям и сообщают подругам о се-
бе более интимную информацию, чем мужчины своим друзьям.
Уже упоминавшиеся нами исследования крымских и ленинградских старшек-
лассников показали, что девичьи критерии дружбы тоньше и психологичнее
юношеских и что девушки чаще испытывают дефицит интимности. Девоч-
ки-старшеклассницы значительно чаще мальчиков склонны считать "настоящую
дружбу" редкой (разница выравнивается только к 10-му классу). В опреде-
лении понятия "друг" у девочек во всех возрастах мотив понимания выражен
сильнее, чем у мальчиков. У юношей акцент на взаимопомощь перевешивает
мотив понимания вплоть до студенческих лет, у девочек же этот мотив пре-
обладает уже с 8-го класса.
Да и в само слово "понимание" юноши и девушки вкладывают не совсем
одинаковый смысл. Типологизированные А. В. Мудриком ответы московских
школьников на вопрос о том, что значит понимать человека, распределяются
по пяти рубрикам: 1) хорошо знать человека; 2) сопереживать, чувствовать
то же, что он; 3) иметь с ним общие интересы, думать, как он; 4) помо-
гать ему, быть ему другом; 5) уважать и любить его . Мальчики в своих
ответах подчеркивают преимущественно момент объективного знания ("пони-
мать человека - значит хорошо его знать") или интеллектуального сходства
("думать, как он, иметь общие интересы"). У девушек определеннее всего
звучит тема сочувствия, сопереживания. В разговорах с друзьями у девушек
доминируют "личностные" темы. Они чаще, чем юноши, жалуются на одино-
чество и непонимание друзей.
По-видимому, у девушек не только раньше возникает потребность в ин-
тимной индивидуализированной дружбе, но и вообще девичья дружба сильнее
ориентирована на эмоционально-экспрессивные ценности, чем более группо-
вая и деятельная юношеская дружба.
Как же отражается повышенная эмоциональность девичьей дружбы на ее
устойчивости? Статистически достоверных массовых сопоставлений устойчи-
вости женской и мужской дружбы - при выравненных ее критериях - психоло-
ги не имеют. Возможно, что повышенная эмоциональность женской дружбы и в
самом деле делает ее неустойчивой. Свойственная женской дружбе близость
по очень широкому кругу вопросов, обсуждение малейших нюансов собствен-
ных взаимоотношений усложняют их. Неизбежные в человеческих взаимоотно-
шениях расхождения и недопонимания, помноженные на высокую общую эмоцио-
нальность, подрывают устойчивость дружбы. Сдержанная и суровая мужская
дружба, в которой душевные излияния не приняты и при взаимопонимании в
главном детали обычно не уточняются, согласие молчаливо предполагается,
возможно, и в самом деле более прочна.
Но это предположение отнюдь нельзя считать доказанным. А. В. Киричук
и Т. А. Репина, пользуясь разными методами и независимо друг от друга,
установили обратное соотношение: у дошкольников и младших школьников
микрогруппы девочек устойчивее, чем мальчишеские.
Сравнение устойчивости набора предпочтений школьников с 1-го по 10-й
класс, проведенное А. В. Мудриком в рамках нашего исследования, также
показало, что во всех возрастах и по всем объектам, кроме любимых видов
спорта, предпочтения девочек устойчивее, чем мальчишеские. Выше у них и
показатель устойчивости в выборе друзей. С этим согласуется и существую-
щее среди психологов мнение, что устойчивость в выборе друзей зависит от
общей стабильности предпочтений, а женщинам она присуща в большей мере,
чем мужчинам.
Особенно сложен вопрос о различиях в степени индивидуального само-
раскрытия, психологической интимности и глубины мужской и женской друж-
бы. Потребность в самораскрытии, по-видимому, одинаково сильна у мужчин
и женщин. Но их возможности в этом отношении различны. Традиционное оп-
ределение мужской роли, обязывающее мужчину быть суровым, сильным, энер-
гичным, несентиментальным и сдержанным, накладывает на него ряд ограни-
чений. Нежность и чувствительность, поощряемые у женщин, вызывают осуж-
дение, когда дело касается мужчин. Это побуждает мужчин к большей эмоци-
ональной сдержанности, препятствуя развитию у них способности к сопере-
живанию, что делает их отношения с людьми более поверхностными и "пред-
метными". Мужчина, придерживающийся традиционного канона маскулинности,
не может вполне раскрыться перед женщиной, считая себя обязанным высту-
пать перед ней в качестве подлинного представителя "сильного пола", хотя
это далеко не всегда соответствует его индивидуальности. Еще более жест-
кое табу существует на проявления нежности в отношениях между мужчинами.
Результатом нередко бывает острый дефицит интимности, который, по мнению
ряда психологов, отчасти объясняет даже повышенную смертность мужчин в
более раннем возрасте.
Из опрошенных психологами Е. А. Хорошиловой и Н. А. Логиновой группы
людей взрослые женщины считают свое общение с близкими людьми более тес-
ным и стабильным, чем мужчины, причем у 57% женщин психологическая бли-
зость с возрастом увеличилась и только у 7% уменьшилась; у мужчин же
увеличение близости отметили 25%, а уменьшение-51% опрошенных.
Большинство зарубежных исследователей также придерживаются мнения, что,
несмотря на более широкий круг друзей у мужчин, их дружеские отношения
менее интимны, чем у женщин. Когда в процессе опроса 306 английских суп-
ружеских пар среднего возраста их попросили назвать фамилию близкого
друга, 60% мужей назвали фамилию дружеской пары, а 63% жен - имя конк-
ретного индивида, причем жены подчеркивали в их отношениях прежде всего
доверие, а мужья делали акцент на совместной деятельности и развлечени-
ях. Пожилые и старые женщины значительно чаще, чем их сверстники-мужчи-
ны, имеют интимных друзей, хотя круг личных связей и внесемейных контак-
тов у мужчин шире.
Принимая во внимание все эти данные, нужно, однако, отличать реальные
поведенческие и мотивационные свойства мужской и женской дружбы от тех
черт, которые им просто приписываются в соответствии с исторически сло-
жившимися полоролевыми стереотипами. Сравнение представлений о дружбе
319 американских студентов показало, что важнейшие критерии оценки дру-
жеских отношений у мужчин и женщин более или менее одинаковы, хотя жен-
щины выше ценят наличие доверия и строже различают дружбу и товарищест-
во, избегая называть дружбой мало-интимные отношения. Дружеские отноше-
ния между женщинами, как правило, кажутся и им самим, и окружающим пси-
хологически более интимными, чем точно такие же отношения между мужчина-
ми.
Но если полоролевые стереотипы и реальные различия между полами так
велики, возможна ли вообще разнополая, смешанная дружба? Мнения людей на
этот счет противоречивы.
На вопрос: "Возможна ли, по-вашему, настоящая дружба (без влюбленнос-
ти) между юношей и девушкой?" - свыше трех четвертей опрошенных нами
учащихся 7-10-х классов ответили утвердительно. Но с возрастом сомнения
усиливаются: свыше половины юношей-студентов отвечают на тот же вопрос
отрицательно.
Говоря о друзьях, люди обычно молчаливо подразумевают лиц своего по-
ла. Опрошенные Л. А. Гордоном и Э. В. Клоповым взрослые, перечисляя сво-
их друзей, называли: мужчины - исключительно мужчин, а женщины - женщин.
Это не значит, конечно, что смешанной дружбы вообще не бывает. Однако ей
обычно приписывается особый статус. Как писал французский просветитель
XVII в. Ж. де Лабрюйер, "хотя между людьми разных полов может существо-
вать дружба, в которой нет и тени нечистых помыслов, тем не менее женщи-
на всегда будет видеть в своем друге мужчину, точно так же как он будет
видеть в ней женщину. Такие отношения нельзя назвать ни любовью, ни
дружбой: это - нечто совсем особое". В английском языке это имеет и свое
терминологическое выражение: друг своего пола - просто friend, а друг
противоположного пола - boy-friend (у девушки) или girl-friend (у юно-
ши).
Что затрудняет смешанную дружбу? Прежде всего она противоречит духу
гемофилии - ориентации на общение с себе подобными, что подкрепляется
половой дифференциацией общения. Кроме того, сказываются различия в тем-
пах созревания и направленности интересов мальчиков и девочек, действие
определенной системы культурных норм и запретов.
Даже в условиях совместного коллективного воспитания мальчики и де-
вочки выбирают разные игры и предпочитают партнеров собственного пола.
Создатель социометрии - социальный психолог и психиатр Д. Морено пришел
к выводу, что у четырех-пятилетних детей выбор мальчиков девочками и на-
оборот еще довольно велик (до 27%), а начиная с 7-летнего возраста уро-
вень неформального общения между ними постепенно снижается, мальчики и
девочки изолируются друг от друга. Эта взаимная изоляция достигает апо-
гея между 10 и 12 годами (взаимный выбор составляет всего лишь 3%). При-
мерно с 13 лет общение опять активизируется; отмечается значительный
рост выборов (взаимных и односторонних) девочек мальчиками и обратно. В
целом частота выбора разнополых друзей в детстве и подростковом периоде
(от 5 до 17 лет), по Морено, минимальна в средних возрастах и макси-
мальна в младших и старших.
Несмотря на то что конкретные данные разных исследователей расходят-
ся, дифференциация общения по половому признаку и предпочтение в качест-
ве друзей сверстников собственного пола несомненны.
Хотя в нашей стране мальчики и девочки воспитываются в дошкольных уч-
реждениях совместно и совершенно одинаково, во всех возрастных группах
отмечено четкое различие в круге и характере их общения. Три четверти
контактов, устанавливаемых младшим дошкольником, падают на сверстников
его собственного пола. С возрастом эта исключительность становится еще
более выраженной: мальчики и девочки играют практически отдельно друг от
друга.
Дифференциация полов в общении продолжается и в школьные годы. При
этом, по наблюдению психолога Я. Л. Коломинского, выбор младшеклассником
другом лица противоположного пола имеет большей частью компенсаторный
характер: мальчиков выбирают те девочки, а девочек - те мальчики, кото-
рые не пользуются симпатиями у детей своего пола. Инициаторами и защит-
никами этой "сегрегации" чаще бывают мальчики: предпочтения в выборе
игр, партнеров и направленности интересов складываются у них раньше и
выражены гораздо сильнее, чем у девочек. Уже у трех-четырехлетних
мальчиков две трети всех выборов соответствуют стереотипным представле-
ниям о том, каким должен быть и чем должен заниматься мальчик. Девочки в
этом отношении гораздо "терпимее", охотней берут в свою компанию мальчи-
ков, играют в мальчишечьи игры и т. д.
Это, несомненно, связано с давлением специфических возрастно-группо-
вых норм. В опытах того же Коломинского мальчики выбирали девочек и нао-
борот чаще всего в таких ситуациях, когда одноклассники могли не знать о
сделанном выборе; напротив, выбирая, допустим, соседа по парте, дети бо-
лее осторожны, опасаясь насмешек товарищей ("если я с ней сажусь, то ре-
бята говорят, что я влюбляюсь").
Оценивая мальчишескую "групповщину" с ее суровыми, подчас даже жесто-
кими, нравами и чувством исключительности, нельзя не вспомнить первобыт-
ных "мужских союзов" и позднейших юношеских групп и корпораций. Совре-
менное общество не имеет подобного социального института, если не счи-
тать армии. Но стихийные подростковые группы, причиняющие взрослым
столько беспокойства, видимо, выполняют ту же социально-психологическую
функцию воспитания мужского характера. Для мальчика (юноши) принадлеж-
ность к "компании" гораздо важнее, чем для девочки (девушки). Девочка,
отвергнутая свои ми сверстницами, может компенсировать это признанием и
успехом у мальчиков. Последние же получают подтверждение своей мужест-
венности только в собственной компании сверстников; ни успех у девочек,
ни парная дружба не избавляют того из них от чувства неполноценности,
кого отвергают сверстники (да и внимание девочек нередко зависит от
престижа у ребят).
Исключительность юношеских компаний - серьезное препятствие для раз-
нополой дружбы. Хотя взаимный интерес и количество контактов между
мальчиками и девочками в старших классах резко возрастают, эти отношения
редко переходят в интимную дружбу, а те, что получают такое название,
большей частью предполагают влюбленность.
Ограниченность глубины подобных контактов имеет и свои психологичес-
кие причины. Вследствие своего более раннего физического и психического
созревания девочки существенно отрываются от своих одногодков-мальчиков.
Они читают лирические стихи в том возрасте, когда большинство мальчиков
еще находится на стадии чтения детективов. Психологическим сверстником
девочки в этот период является не одногодок, а мальчик на полтора-два
года старше ее. Кроме того, процесс полового созревания придает, хотя и
не всегда осознаваемую, сексуальную окраску переживаниям подростка. Об-
суждать их с человеком другого пола невозможно.
Зрелая любовь представляет собой органический сплав чувственного вле-
чения и потребности в человеческом тепле, интимной близости с другим. В
ранней юности эти влечения, как правило, еще разобщены: объектами эроти-
ческого интереса являются лица противоположного пола, а потребность в
психологической интимности на этой стадии полнее и легче удовлетворяется
со сверстником собственного пола.
Взаимоотношения 15-17-летних юношей и девушек психологически весьма
напряжены. Французская исследовательница Б. Заззо задавала своим испыту-
емым вопрос: "В общении с кем вы чувствуете себя наиболее уверенно?"
Оказалось, что увереннее всего юноши и девушки чувствуют себя с родите-
лями (половина всех ответов), дальше идут сверстники своего пола (30%
ответов), затем - другие взрослые (10% ответов) и на последнем месте -
сверстники противоположного пола (8% ответов). Несмотря на то что инте-
рес к девушкам и число контактов с ними у юношей старше 17 лет возраста-
ют, их застенчивость не уменьшается. Девушки чувствуют себя с юношами
более уверенно. Хотя только 9% из них назвали общество юношей средой,
где они испытывают максимум уверенности в себе, ответивших так юношей
еще меньше (всего 6%). Из числа девушек, которые не считают, что легче
всего им общаться с родителями, 21% лучше всего чувствует себя в общест-
ве юношей. Среди юношей соответствующая цифра составляет лишь 11% .
По нашим данным, и юноши и девушки увереннее всего чувствуют себя в
общении с друзьями. Однако сравнение самооценок девятиклассников с оцен-
ками, которых они ожидали от разных значимых лиц (родители, ближайшие
друзья, одноклассники и одноклассницы), показало, что, хотя и мальчики и
девочки ждут более благоприятных оценок со стороны сверстников собствен-
ного пола, у мальчиков разница в ожидаемых оценках одноклассников и од-
ноклассниц, а также неуверенность в этих оценках выше, чем у девочек.
Почти все юноши и значительная часть девушек предпочитают иметь своим
ближайшим другом юношу. При этом процент девушек, предпочитающих друга
противоположного пола, во всех возрастах выше, чем процент юношей. В
процессе взросления эта дифференциация усиливается. В 7-8-х классах
треть ребят еще затрудняется выбором. В 9- 10-х классах лишь 14% юношей
выбирают в качестве "идеального друга" девушку, тогда как процент деву-
шек, предпочитающих дружить с юношей, возрастает до 56% в 9-м и 65% в
10-м классе. Фактически же и у юношей, и у девушек число друзей противо-
положного пола в два - четыре раза меньше, чем число друзей своего пола.
Однако доля друзей противоположного пола у ленинградских девятиклассниц
все-таки почти вдвое выше, чем у их одноклассников-юношей.
Смешанная дружба существенно отличается от однополой. Среди друзей
своего пола доля школьников в процентном отношении у девочек больше, чем
у мальчиков, имеющих более широкий круг общения. В смешанной дружбе со-
отношение обратное. Три четверти подруг мальчиков-девятиклассников -
школьницы; у девочек же среди их друзей-юношей школьники составляют
меньше половины, остальные - это военнослужащие, студенты и т. д. Это
связано с большей ориентацией девочек на друзей старшего возраста. Сме-
шанная дружба отличается от однополой и по другим характеристикам:
встречи чаще вне дома, иная тематика разговоров и т. д.
Различное отношение юношей и девушек к смешанной дружбе не случайно.
Прежде всего сказываются различия в темпах физического и личностного
созревания юношей и девушек. Дружба представляет собой своеобразную шко-
лу психологической интимности, которая вначале легче достижима с челове-
ком своего, нежели противоположного, пола. У девушек эта фаза заканчива-
ется раньше, чем у юношей. То, что кажется 15-летним девушкам потреб-
ностью в дружбе, фактически уже потребность в любви. Отсюда и предпочте-
ние "идеального друга" противоположного пола, и жажда психологической
интимности, в то время как их сверстники-юноши еще поглощены мальчишес-
кой групповой жизнью и к психологической интимности с девушками не гото-
вы.
Ломка традиционных половых ролей и совместное обучение, расширяя круг
общения и совместной деятельности мальчиков и девочек, облегчают личные
контакты между ними. Психологические исследования последних лет показы-
вают, что многие традиционные барьеры между мальчиками и девочками
уменьшаются. Тем не менее смешанная дружба и сегодня сопряжена с опреде-
ленными психологическими трудностями и встречается не так часто. Почти
57% ленинградских девятиклассников и 43% девушек этого возраста не наз-
вали в числе своих друзей ни одного лица противоположного пола. Еще реже
их называют в числе ближайших друзей.
Первые любовные увлечения, особенно у юношей, часто поверхностны,
неглубоки и психологически связаны главным образом с потребностью само-
утверждения в своей мужской роли. Влюбленность далеко не всегда сочета-
ется с человеческой, душевной близостью. Компания сверстников своего по-
ла остается для многих юношей психологически более значимой.
Привилегированное положение и особая эмоциональность юношеской дружбы
в известной мере обусловлены неразвитостью других каналов межличностной
коммуникации. С появлением любви значение и эмоциональный накал дружбы
несколько снижаются. Друг становится прежде всего хорошим товарищем.
Сравнение уровня самораскрытия группы американских студентов-старше-
курсников в их общении с отцом, матерью, членами семьи и ближайшими
друзьями своего и противоположного пола показало, что у молодых мужчин,
в отличие от подростков, дружба с девушкой предполагает большую психоло-
гическую интимность, чем однополая дружба. Потребность в такой дружбе с
возрастом усиливается, причем перенос психологической интимности с дру-
га-юноши на друга-девушку происходит в последние годы в более юном воз-
расте. Это соответствует общей более ранней переориентации подростков на
смешанный тип общения. Но такой сдвиг не меняет принципиальной последо-
вательности этапов развития.
Изучение особенностей разнополой дружбы подводит нас к более общей
теоретической проблеме соотношения дружбы и любви. В споpax на эту тему,
которые ведутся со времён античности, обозначалось по крайней мере пять
основных позиций:
1) абсолютное различение: дружба и любовь - совершенно разные чувства
и отношения;
2) полное отождествление: дружба и любовь - разные названия одного и
того же;
3) частичное разграничение на основе подчинения любви дружбе: лю-
бовь-аффективная сторона дружбы;
4) частичное разграничение на основе подчинения дружбы любви: дружба
- коммуникативная сторона любви;
5) идея взаимоперехода любви и дружбы как стадий межличностного отно-
шения: дружба - подготовка любви (или наоборот).
При этом большей частью но уточняется, что конкретно имеется в виду:
различие ли культурных канонов любви и дружбы, принятых в данном общест-
ве, социальной группе, или вариации индивидуальных переживаний и эмоцио-
нальных состояний. А ведь это совершенно разные системы отсчета.
Сравнение нормативных канонов любви и дружбы предполагает наличие ка-
ких-то общепринятых критериев. Однако идеал "настоящей любви" так же ис-
торичен, как понятие "истинной дружбы". Недаром Ларошфуко писал: "Истин-
ная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее ви-
дел" .
Разные культуры утверждают принципиально разные каноны любви, высве-
чивая разные ее стороны. В одних обществах всепоглощающая любовь поэти-
зируется, утверждается как нравственный и эстетический идеал, в других
же она не только не считается необходимой предпосылкой брака, но даже
рассматривается как нечто ненормальное. Еще больше варьируется представ-
ление о соотношении чувственных и духовных компонентов любви. Так, древ-
ние греки разграничивают страстную любовь, жажду обладания любимым су-
ществом ("эрос") и нежную любовь, потребность в самоотдаче, желание лю-
бящего раствориться в любимом ("агапе").
Многие религии Востока видели в чувственности путь к слиянию человека
с богом и разрабатывали целые кодексы эротических наслаждений. Напротив,
христианство считает все телесное, чувственное грязным, низменным и гре-
ховным. "Чистая любовь", согласно учению средневековых богословов, долж-
на быть исключительно духовной, да и то не слишком сильной, чтобы не
отвлекать верующего от любви к богу и выполнения религиозных обязаннос-
тей.
Однако по ту сторону официального бытия существовала народная "карна-
вальная" культура, в которой удовлетворение чувственных потребностей за-
нимало весьма заметное место. Но любовные переживания выглядят в ней на-
рочито сниженными, упрощенными, деиндивидуализированными.
Возникшая в XII в. в Провансе и быстро распространившаяся в Европе
поэзия трубадуров с ее культом Прекрасной дамы, ради которой рыцарь го-
тов идти на величайшие жертвы и подвиги, была вызовом и церковному аске-
тизму, и фривольности "карнавальной" культуры. Канон "куртуазной любви"
подчеркивал значение эмоциональных отношений между мужчиной и женщиной,
привнося в них мотивы нежности и заботливости.
Но, будучи отрицанием церковного аскетизма и карнавальной фривольнос-
ти, "куртуазная любовь" вместе с тем вобрала в себя черты того и друго-
го. Прекрасная дама соединяла в себе реальную женщину, которой рыцарь
хотел обладать, и мадонну, которой можно только поклоняться издали. От-
сюда преувеличенная, подчас даже болезненная экзальтированность этих от-
ношений. Ритуал служения Прекрасной даме не мешал рыцарям удовлетворять
свои земные потребности с другими женщинами, насиловать крестьянок, дес-
потически обращаться с собственными женами.
Разрыв между идеальным образом любви и ее действительностью сохраня-
ется в европейской культуре и позже. В литературе и искусстве XIII-XV
вв. широкое распространение получил культ духовной, платонической любви
(любовь Данте к Беатриче, с которой поэт не обменялся в жизни ни единым
словом, сонеты Петрарки, лишенные каких бы то ни было чувственно-эроти-
ческих компонентов).
Гуманисты эпохи Возрождения выступают как против религиозного аске-
тизма, так и против платонической, десексуализированной любви. То, что
раньше считалось "плотским грехом", они утверждают как здоровую "телес-
ную радость". Эротические переживания выходят из подполья, занимая подо-
бающее им место в "высокой" культуре. Однако гуманистическая реабилита-
ция плоти превращается в аристократической культуре XVII-XVIII вв. в ра-
финированное распутство. Индивидуальная любовь заменяется тщательно раз-
работанным ритуалом галантности, единственная цель которой - физическое
обладание. "В любви нет ничего хорошего, кроме ее физической стороны",-
писал французский натуралист Ж. Л. Бюффон. Любовь становится спортом,
увлекательной игрой, которой чувствительность и серьезность только вре-
дят. Описания любви в некоторых произведениях литературы XVIII в. напо-
минают охоту, в которой, однако, в отличие от более ранних эпох, наравне
с мужчинами участвуют женщины. Именно этот стиль жизни имел в виду А. С.
Пушкин, говоря:

Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя.

Замена любви галантностью неизбежно влечет за собой пресыщение и ра-
зочарование. Ритуал надоедает, становится скучной рутиной (вспомним пуш-
кинское: "Кому не скучно лицемерить, различно повторять одно, стараться
важно в том уверить, в чем все уверены давно...").
В противовес придворной галантности с ее условностью и лицемерием,
сентименталисты утверждают поэзию простых и искренних чувств. Герой-лю-
бовник аристократической литературы заботился лишь о своих чувственных
наслаждениях, как знаменитый Казанова. Мольеровскому Доп-Жуану даже и
это неважно: женщина для него просто дичь, овладение которой укрепляет
его репутацию счастливого охотника. Сентиментализм требует от своего ге-
роя не удачливости и умения покорять, а способности тонко чувствовать,
страдать, жертвовать собой во имя любви. Робкая, почтительная нежность
дает любящему гораздо больше, чем физическое обладание. Появляется культ
несчастной любви, любви без взаимности, которая рисуется столь возвышен-
ной и прекрасной, что, даже умирая от нее, герой вызывает восхищение и
зависть (Вертер).
Романтизм поднимает любовь до уровня рока и религиозного откровения:
именно в любви человек открывает свою истинную сущность, она же дает ему
отраду и защиту против пошлости и жестокости окружающего мира.
Даже из этого беглого исторического обзора канонов любви видно, что
идеал любви отнюдь не является чем-то однозначным и неизменным.
Любое нормативное определение любви молчаливо подразумевает какую-то
оппозицию. Антитеза "любовь - вожделение" противопоставляет духовно-лич-
ностное начало чувственно-телесному; "любовь - увлечение" отличает глу-
бокое и длительное чувство от поверхностного и краткосрочного; "любовь -
симпатия" противопоставляет бурную страсть спокойному расположению и т.
д. Однако разные лица и даже один и тот же человек в разных обстоя-
тельствах определяют свои чувства и отношения по-разному. Отсюда и раз-
ные психологические теории соотношения дружбы и любви.
Австрийский психиатр 3. Фрейд подходил к этой проблеме функцио-
нально-генетически, утверждая, что все эмоциональные привязанности и ув-
лечения человека, будь то родительская или сыновняя любовь, дружба, лю-
бовь к человечеству и привязанность к конкретным предметам и абстрактным
идеям, суть проявления одних и тех же инстинктивных влечений. Только в
отношениях между полами эти влечения пробивают себе путь к сексуальной
близости, тогда как в остальных случаях они отвлекаются от этой цели или
не могут достичь ее. Тем не менее первоначальную природу этих чувств
всегда можно распознать по жажде близости и самопожертвования. Тезис о
"сексуальном" происхождении всех человеческих привязанностей связан у
Фрейда с расширительным пониманием самой сексуальности, в которой он ви-
дит единственный источник всякой психической энергии. Тем не менее его
психоаналитическая теория слишком упрощает проблему. Ведь даже у живот-
ных разные "аффективные системы" - материнская и отцовская любовь, детс-
кая любовь к матери, привязанность сверстников и, наконец, половое вле-
чение - не сводятся друг к другу, но каждая выполняет в процессе индиви-
дуального развития свои специфические функции. Тем более неправомерно
такое упрощенное толкование чувств человека. Как справедливо подчеркивал
А. С. Макаренко, человеческая "любовь не может быть выращена просто из
недр простого зоологического полового влечения. Силы "любовной" любви
могут быть найдены только в опыте неполовой человеческой симпатии. Моло-
дой человек никогда не будет любить свою невесту и жену, если он не лю-
бил своих родителей, товарищей, друзей. И чем шире область этой неполо-
вой любви, тем благороднее будет и любовь половая" .
В отличие от "субстанциалистского" подхода, пытающегося определить
глубинные причины, обусловливающие характер любви и дружбы, феноменоло-
гическая психология анализирует ассоциирующиеся с этими отношениями
субъективные переживания. Французский психолог Ж. Мэзоннёв, изучив мно-
гочисленные художественные и автобиографические описания любви и дружбы,
обозначил качественные различия между "любовным" и "дружеским" временем
и пространством.
"Любовное время" кажется людям быстротекущим, изменчивым, лишенным
длительности, это "время, когда забывают о времени", его ритм определя-
ется "биением сердец". "Дружеское время" выглядит более спокойным и од-
нородным. Не так радикально порывая с повседневностью, оно более
конструктивно и перспективно. Аналогично обстоит дело с пространством.
Любовь стремится к полному уничтожению расстояния между любящими, сливая
их в единое целое. Напротив, дружба, даже самая интимная, в силу своего
духовного характера предполагает некоторую деликатность и сдержанность,
сохранение феноменологического расстояния между друзьями. Дружеское Мы
представляется менее слитным, допуская определенные расхождения и психо-
логическую дистанцию.
Новейшие социально-психологические исследования показывают, что эти
переживаемые различия тесно связаны с разницей соционормативных опреде-
лений любви и дружбы. Любовно-романтические отношения считаются более
исключительными и обязывающими, чем дружеские. Поэтому они предполагают
более точное и строгое осознание и определение субъектом собственных
чувств, питаемых к партнеру,- "люблю", "влюблен" или просто "нравится" -
и сознательное принятие решений, как именно развивать эти отношения. В
случае нескольких любовных связей или привязанностей человек обычно за-
дает себе вопрос, какая из них для него важнее, дороже и ближе. В друж-
бе, при всей ее индивидуальности, взаимоисключающий выбор не обязателен,
поэтому люди обращают меньше внимания на тонкие нюансы своих взаимоотно-
шений, их развитие кажется им более плавным, не требующим принятия ка-
ких-то ответственных решений.
Детальное обследование взаимоотношений 16 дружеских и 16 любовно-ро-
мантических студенческих пар показало, что любовные отношения кажутся
молодым людям значительно более исключительными, чем дружеские. Если ис-
пытуемый имел две любовные привязанности, то усиление одной из них неми-
нуемо снижало эмоциональную значимость другой. В дружбе этого не проис-
ходит. Отмеченных в течение месяца колебаний в оценке уровня дружеских
отношений и их значимости было вдвое меньше, чем в любовных отношениях.
Однако это объясняется не тем, что в дружбе таких колебаний объективно
меньше, а тем, что люди их просто не замечают, поскольку они не требуют
принятия сознательных решений и продуманной линии поведения: звонить или
не звонить по телефону, приглашать или не приглашать в театр, объяс-
няться или не объясняться?
Но и это различие ощущается и прослеживается не всегда. Например,
подростковая и юношеская дружба в этом смысле зачастую неотличима от
любви. А. И. Герцен писал:
"Я не знаю, почему дают какой-то монополь воспоминаниям первой любви
над воспоминаниями молодой дружбы. Первая любовь потому так благоуханна,
что она забывает различие полов, что она - страстная дружба. С своей
стороны, дружба между юношами имеет всю горячечность любви и весь ее ха-
рактер: та же застенчивая боязнь касаться словом своих чувств, то же не-
доверие к себе, безусловная преданность, та же мучительная тоска разлуки
и то же ревнивое желание исключительности. Я давно любил, и любил
страстно, Ника, но не решался назвать его "другом", и, когда он жил ле-
том в Кунцеве, я писал ему в конце письма: "Друг ваш или нет, еще не
знаю". Он первый стал мне писать ты и называл меня своим Агатоном по Ка-
рамзину, а я звал его моим Рафаилом по Шиллеру".
Классическая литература неоднократно описывала подобные переживания.
Вспомним Тонио Крегера из одноименного рассказа Т. Манна или Жана Крис-
тофа у Р. Роллана:
"Кристоф не знал никого прекраснее Отто. Все восхищало его в друге -
тонкие руки, красивые волосы, свежий цвет лица, сдержанная речь, вежли-
вые манеры и тщательная забота о своей внешности... Он пожертвовал бы
ради Отто всем на свете. Он жаждал подвергнуться ради друга любой опас-
ности и страстно мечтал, чтобы представился, наконец, случай испытать
силу его дружбы. Во время прогулок он ждал какой-нибудь опасной встречи,
чтобы броситься вперед и прикрыть собой Отто. Он с наслаждением принял
бы смерть ради друга" . А разве не похожи на любовные те письма, которы-
ми обменивались Жак и Даниэль в романе Р. М. дю Гара "Семья Тибо", выз-
вавшие такой переполох у отцов-иезуитов?
Различны и любовные переживания взрослых. В своей книге "О любви"
Стендаль сравнивает любовные переживания Дон-Жуана и Вертера. Далекий от
принижения Дон-Жуана, Стендаль признает, что его страсть требует немалых
личных достоинств: бесстрашия, находчивости, живости, хладнокровия, за-
нимательности и т. д. Но люди этого типа чаще всего бывают сухими эгоис-
тами. "Дон Жуан отвергает все обязанности, связывающие его с другими
людьми. На великом рынке жизни это недобросовестный покупатель, который
всегда берет и никогда не платит". Превращая любовь в интригу или спорт,
делая ее средством удовлетворения собственного тщеславия, он уже не мо-
жет отдаваться ей сам. "Вместо того, чтобы, подобно Вертеру, создавать
действительность по образцу своих желаний, Дон Жуан испытывает желания,
не до конца удовлетворяемые холодной действительностью, как это бывает
при честолюбии, скупости и других страстях. Вместо того, чтобы теряться
в волшебных грезах кристаллизации, он, как генерал, размышляет об успехе
своих маневров и, коротко говоря, убивает любовь вместо того, чтобы нас-
лаждаться ею больше других, как это думает толпа" .
Любовь Вертера с его мечтательностью и склонностью к идеализации пло-
хо приспособлена к реальной жизни и чревата неизбежными драмами и разо-
чарованиями. Зато "любовь в стиле Вертера открывает душу для всех ис-
кусств, для всех сладостных и романических впечатлений: для лунного све-
та, для красоты лесов, для красоты живописи - словом, для всякого
чувства прекрасного и наслаждения им, в какой бы форме оно ни проявля-
лось, хотя бы одетое в грубый ХОЛСТ.
Совершенно ясно, что любовные переживания и способы их дифференциации
от дружеских чувств будут у таких людей разными.
Многозначность эмоциональных привязанностей не исключает возможности
их аналитического расчленения. Например, при изучении эмпирических пока-
зателей, позволяющих предсказывать развитие любовных отношений и взаим-
ную адаптацию супружеских пар, весьма плодотворным оказалось разграниче-
ние понятий "любовь" и "расположение". В обыденном понимании слова "люб-
лю" и "правится" различаются в основном количественно, по степени ("люб-
лю" = "сильно нравится"). Но эти слова имеют и смысловое различие, обоз-
начая разные психологические явления. Расположение, выражаемое словом
"нравится",- положительная установка к другому лицу, в которой преобла-
дает оценочный момент. Нравиться может только тот, кто обладает, а точ-
нее, кому приписываются какие-то положительные или желаемые свойства.
Если положительная оценка изменяется, притягательность объекта угасает.
Любовь же может включать положительную оценку объекта, идеализировать
его, а может и не включать. Какие-то качества любимого человека могут
даже активно не нравиться. Любовь амбивалентна, она часто сочетается с
ненавистью (вспомним катулловское "ненавижу и люблю"). Недаром так рас-
ходятся ее описания в художественной литературе.
Чтобы измерить соотношение этих качеств, американский психолог 3. Ру-
бин разработал специальный вопросник с отдельными шкалами "любви" и
"расположения" (по 13 пунктов в каждой). "Любовная шкала" измеряет сте-
пень привязанности к другому, заботы о нем и психологической интимности.
"Шкала расположения" измеряет, насколько испытуемому нравятся качества
данного человека и связанную с этим склонность считать этого человека
похожим на себя. Применив свой вопросник к изучению 182 студенческих
пар, находившихся в процессе ухаживания, ученый выявил, что "любовь" и
"расположение" далеко не всегда совпадают и что "любовная шкала" значи-
тельно точнее предсказывает, вступят ли молодые люди в брак.
Но любовь психологически еще многообразнее дружбы. Наиболее разрабо-
танная, опирающаяся на эмпирические данные современная классификация
различает шесть стилей, или "цветов", любви:
1) эрос-страстная, исключительная любовь-увлечение, стремящаяся к
полному физическому обладанию;
2) людус - гедонистическая любовь-игра, не отличающаяся глубиной
чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены;
3) сторге - спокойная, теплая и надежная любовь-дружба;
4) прагма - совмещающая людус и сторге, рассудочная, легко поддающая-
ся сознательному контролю любовь по расчету;
5) мания - иррациональная любовь-одержимость, для которой типичны не-
уверенность и зависимость от объекта влечения;
6) агапе - бескорыстная любовь-самоотдача, синтез эроса и сторге.
Любовные переживания молодых мужчин, как показывают психологические
исследования, содержат больше "эротических" и особенно "людических" ком-
понентов, тогда как у женщин ярче выражены "прагматические", "сторгичес-
кие" и "маниакальные" черты. Маниакальные увлечения типичнее для под-
ростков и юношей, нежели для взрослых.
Приведенная классификация, однако, не только не дает ответа на многие
сложные вопросы, но и порождает новые. Например, является ли "цвет люб-
ви" устойчивой личностной чертой или же относительно изменчивой установ-
кой, связанной с конкретным эмоциональным состоянием? Как сочетаются
разные стили любви у одного и того же человека в зависимости от характе-
ра партнера и на разных стадиях любовных взаимоотношений (влюбленность и
супружеская любовь)? Известно, что существуют однолюбы, чьи чувства и
привязанности практически не меняются, причем это касается и объекта
любви, и ее эмоциональной тональности. Но есть люди переменчивые, кото-
рые легко влюбляются и столь же быстро остывают. И это отнюдь не только
вопрос морали. "Любовная страсть... не может быть сконструирована a
priori, потому что ее развитие есть действительное развитие, происходя-
щее в чувственном мире и вреди действительных индивидуумов" ,- писал К.
Маркс.
Многое зависит не только от свойств личности, но и от ситуации, в ко-
торой возникает влюбленность. О психологических механизмах этого процес-
са мы знаем очень мало, но несомненно, его эмоциональные аспекты тесно
связаны с когнитивными (познавательными). Согласно теории американских
психологов Э. Бершайд и Э. Уолстер, возникновение любовной страсти имеет
две ступени: физиологическое возбуждение (не обязательно сексуальное) и
его объяснение (когнитивную атрибуцию) . Состояние возбуждения, обостря-
ющее чувства, может быть вызвано как приятными, так и неприятными пере-
живаниями (страхом, опасностью), любые стрессовые ситуации повышают эмо-
циональную чувствительность. Интересный эксперимент был проведен канадс-
кими психологами. К молодым мужчинам, переходившим через каньон, обраща-
лась с просьбой об интервью красивая девушка-студентка, а затем как бы
ненароком давала свой телефон, якобы для дальнейшего обсуждения темы ее
дипломной работы, причем в одном случае дело происходило на шатком,
скрипучем висячем мостике, а в другом - на солидном стационарном мосту.
Из 33 мужчин, опрошенных в опасной ситуации, позвонили девять, а в спо-
койной - только двое. Чувство совместно пережитой опасности сделало де-
вушку более привлекательной в глазах мужчин, вызвав желание продолжить
знакомство. Сходные результаты были получены и в лабораторных экспери-
ментах.
Мгновенные страстные влюбленности военных лет, не раз описанные в ху-
дожественной литературе, вероятно, также связаны прежде всего с потреб-
ностью разрядки и переключения эмоционального напряжения. Доказано, что
сознание опасности усиливает потребность не только в любви, но и в обще-
нии, любой эмоциональной близости с теми, кто эту опасность разделяет.
Дальнейшее - дело когнитивной атрибуции: как человек определит свое сос-
тояние. Ведь даже разница между "любовью" и "увлечением" - в известной
мере вопрос "этикетки". Говоря себе: "Это любовь", индивид тем самым
формирует установку на серьезное, длительное чувство. Напротив, слова:
"Это просто увлечение" - установка на нечто временное, краткосрочное.
"Определение" своего чувства - не просто констатация факта, а своего ро-
да самореализующийся прогноз.
Важную роль в любовных отношениях играют представления о том, каким
должен быть любимый человек, которые служат как бы эталоном выбора и
критерием его оценки. В социальной психологии по этому поводу имеются
три гипотезы.
Согласно первой гипотезе, идеальный образ любимого предшествует выбо-
ру реального объекта, побуждая личность искать того, кто бы максимально
соответствовал этому эталону. Большинство людей действительно имеют ка-
кой-то воображаемый, идеальный образ любимого, с которым они сравнивают
своих избранников. Исследователь из ГДР К. Штарке сравнил представления
своих молодых соотечественников о том, каким должен быть любимый чело-
век, с их оценкой своего реального избранника по четырем пунктам: "забо-
титься о сексуальной гармонии", "разделять достижения и трудности", "об-
ладать спортивными интересами", "придерживаться принципа равного распре-
деления семейных обязанностей". Совпадение идеала и действительности,
особенно по первым двум пунктам, оказалось очень высоким, хотя и содер-
жание требований, и степень взаимной удовлетворенности у мужчин и женщин
не во всем одинаковы: мужчины берут на себя значительно меньшую долю до-
машних обязанностей, чем хотелось бы женщинам, по они меньше удовлетво-
рены сексуальной стороной отношений.
Однако совпадение идеала и действительности наблюдается далеко не
всегда. Идеальный образ любимого, особенно у молодых, неопытных людей,
большей частью весьма расплывчат и содержит много нереальных, завышенных
или несущественных требований, тогда как некоторые очень важные качества
сплошь и рядом не осознаются, их значение проясняется лишь в практичес-
ком опыте брака.
Кроме того, не следует смешивать идеал с эталоном. Эталон - всего
лишь образец постоянства, принципиально неизменная единица измерения, не
зависящая от свойств объектов, с которыми она соотносится. Идеал же -
живой, развивающийся образец. По образному выражению писателя М. Анчаро-
ва, идеал "развивается во времени и растет, как дерево, имеет корни и
ствол, и крону, и цветы, и плоды, и семена, которые, будучи высажены в
подходящую почву и климат, снова дают дерево той же породы, но уже чуть
изменившееся во времени, и потому идеал борется за свое нормальное раз-
витие, а эталон ждет, чтобы его применили". Люди, жестко придерживающие-
ся эталона, часто оказываются неудачниками в любви, потому что они слепы
к реальным качествам своих избранников. Формула "если я тебя придумала,
стань таким, как я хочу!" звучит в песне гораздо лучше, чем в жизни: ко-
му охота жить по чужой, пусть даже красивой, "придумке"?! Поэтому-то да-
леко не все люди выбирают любимых "по образцу" или сравнивают их с ка-
ким-то абстрактным эталоном.
Вторая гипотеза выводит "романтические ценности" из бессознательной
идеализации предмета любви, которому приписываются желательные черты,
независимо от того, каков он на самом деле. Например, Фрейд связывал
напряженность любовных переживаний главным образом с "переоценкой"
объекта влечения, обусловленной его недоступностью. Согласно теории иде-
ализации, страстная любовь по самой сути своей противоположна рацио-
нальному, объективному видению. Недаром ее издревле называли слепой.
Мысль о несовместимости любви и знания высказывали многие философы и
классики литературы, которых никто не обвинит в пошлости. "...Истинная
любовь,- писал А. Франс,- не нуждается ни в симпатии, ни в уважении, ни
в дружбе; она живет желанием и питается обманом. Истинно любят только
то, чего не знают". "...Человек любит и уважает другого, покуда не может
судить о нем, и любовная тоска - следствие недостаточного знания"зэ,-
вторит ему Т. Манн. Психологические исследования подтверждают, что влюб-
ленные часто идеализируют друг друга, особенно в начале романа, причем
женщины склонны к этому больше, чем мужчины.
Однако сводить романтическую любовь к идеализации также неверно. Если
бы дело обстояло так и только так, любовь всегда и довольно быстро за-
вершалась бы разочарованием, что не соответствует истине. Если любовь -
лишь временное ослепление, то самые сильные увлечения должны быть прису-
щи неуравновешенным, невротическим натурам. В отдельных крайних случаях,
вероятно, так оно и есть. Но не в массе. При сравнении личностных
свойств группы молодых людей со степенью их влюбчивости, возрастным пе-
риодом появления первых влюбленностей и т. д. наименее благоприятные
личностные показатели оказались у тех, кто имел наибольшее (свыше 12)
число романов, и у тех, кто имел одновременно две любовные связи. Экс-
тенсивность их любовной жизни, возможно, свидетельствует о неспособности
к глубокой личной увлеченности. У "романтиков" же наблюдаются трудности
иного свойства.
Кроме того, приписывание любимому человеку достоинств, которых у него
не находят окружающие, не всегда ошибочно. Многие философы и поэты, го-
воря о "любовном ослеплении", в то же время считали любовь величайшим
средством познания. Подобно тому как физическая слепота, лишая человека
зрительных восприятии, обостряет другие органы чувств, любовь, притупляя
рассудок, иногда наделяет любящего особым внутренним зрением, которое
позволяет ему разглядеть скрытые, потенциальные качества любимого.
Нельзя отрицать и преобразующую силу самой любви. Девушка, которая зна-
ет, что она любима, в самом деле расцветает, становится красивее не
только в глазах любящего, но и в глазах окружающих. То же - с нравствен-
ными качествами. Как писал М. Пришвин, "тот человек, кого ты любишь во
мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть
лучше себя..."
Третья гипотеза, в противоположность первой, утверждает, что не иде-
альные образы определяют выбор любимого, а, наоборот, свойства реально-
го, уже выбранного объекта обусловливают содержание идеала, по послови-
це: "Та и красавица, которую сердце полюбит". Видимо, и здесь есть доля
истины. Не случайно высокое совпадение черт идеальных и реальных возлюб-
ленных одни авторы интерпретируют в духе первой, а другие - в духе
третьей гипотезы.
По всей вероятности, все три гипотезы имеют под собой известные осно-
вания! в одних случаях "предмет" любви выбирается в соответствии с ранее
сложившимся образом, в других - имеет место идеализация, в третьих -
идеал формируется или трансформируется в зависимости от свойств реально-
го объекта. Но каково соотношение этих моментов и как они сочетаются у
раз- ных людей и в разных обстоятельствах - наука сказать не может.
Как мудро заметил тот же Пришвин, "любовь - это неведомая страна, и
мы все плывем туда каждый на своем корабле, и каждый из нас на своем ко-
рабле капитан и ведет корабль своим собственным путем" .
Индивидуальные переживания любви и дружбы не отливаются в строгие на-
учные формулы. Тому, кто ждет таких формул, следует вспомнить добрый со-
вет, который дала когда-то Ж. Ж. Руссо венецианская куртизанка: "...ос-
тавь женщин и займись математикой". Но это не значит, что психология
высших человеческих чувств и личных отношений невозможна или бесполезна.
Показывая, что эти чувства и отношения коренятся в сфере субъективной
реальности, в области не столько наличного, сколько потенциального бытия
личности, она побуждает нас присмотреться к тем жизненно важным нюансам,
которыми мы склонны в суете будней пренебрегать.
Поэтому, завершая разговор о чувствах и отношениях, обратимся к само-
му сложному и самому неясному вопросу - взаимосвязи между типом дружбы и
типом личности.

10. СКАЖИ МНЕ, КТО ТВОЙ ДРУГ...

Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же:
Так были мы где-то похожи,
Что паши смешались черты.
И. Анненский

Alter ego, к которому стремится человек, всегда выражает глубинные,
большей частью неосознаваемые свойства его собственного Я. Поэтому тот
или иной тип дружбы всегда соотносится с определенными чертами личности.
Отсюда вытекает и традиционный подход к изучению личностных особенностей
дружбы- сопоставление отдельных ее характеристик (числа друзей, устойчи-
вости отношений, степени их интимности и т. п.) с индивидуально-типоло-
гическими чертами личности.
Например, проведенный нами факторный анализ мнений о дружбе и струк-
туры реального общения ленинградских девятиклассников позволил выделить
четыре главные ориентации: 1) на экстенсивное групповое обще< ние с
большим числом приятелей своего и противоположного пола; 2) на групповую
дружбу со сверстниками своего пола; 3) на дружбу со сверстниками проти-
воположного пола; 4) на интимную парную дружбу. Типы эти существенно
различны. Юноши, ориентированные па экстенсивное групповое общение, как
правило, не выбирают в качестве идеального друга девушку, и в первом
круге их реального общения преобладают юноши. Напротив, тот, кто выбира-
ет идеальным другом девушку, обычно имеет меньше друзей своего пола,
склонен думать, что настоящая дружба встречается редко, и сам отличается
повышенной рефлексивностью.
Сравнение этих разных ориентации с психологическими особенностями
юношей и девушек, измеренными с помощью личностного теста, проливает на
эту проблему дополнительный свет. Экстенсивный тип общения положительно
соотносится с такими индивидуальными свойствами, как общительность, бес-
печность и экстраверсия; кроме того, склонные к такому типу общения юно-
ши отличаются менее развитым чувством долга и способностью к самоконтро-
лю. Ориентация на групповую дружбу со сверстниками своего пола почти не
дает значимых корреляций с индивидуальными свойствами, хотя юноши из
этой группы отличаются несколько большей общительностью и несколько
меньшей рефлексивностью и независимостью. Ориентация на дружбу со
сверстниками противоположного пола сочетается у юношей с беспечностью, а
у девушек также с общительностью, уверенностью в общении и экстраверсией
и отрицательно - с независимостью. Потребность в интимной парной дружбе
характерна для юношей и девушек, склонных к рефлексивности, у юношей она
коррелирует еще и с быстрой возбудимостью.
Однако статистическая корреляция - не причинная связь. Многие черты,
от которых зависит коммуникативный стиль личности, относительно устойчи-
вы и постоянны. Скажем, уровень и стиль общительности (преимущественно
экстенсивный или интенсивный) устойчиво сохраняются у детей от двух с
половиной до семи с половиной лет. Исследователи отмечают также пре-
емственность уровня общительности годовалых мальчиков с характером их
общения в девять-десять лет. Сравнение коммуникативных черт группы
взрослых мужчин с тем, какими они были в восемь и двенадцать лет, пока-
зало, что более теплые, открытые и сердечные мужчины в восьмилетнем воз-
расте поддерживали устойчивые дружеские отношения с другими мальчиками и
в первом круге их общения были также девочки. Напротив, мужчины, склон-
ные держать окружающих на расстоянии и избегать тесных эмоциональных
контактов, в детстве не имели близких друзей и не играли с девочками.
Относительно устойчивы и в дошкольном и в школьном возрасте такие ха-
ракт