Во мне борются два желания, два стремления, две потребности... Во мне борются кошка с собакой...

Кошка, которая наконец-то добилась вожделенной независимости, не хочет терять ее ни на йоту. Она может покрасоваться перед сильным полом, выгнув спинку и распушив хвост, но при малейших попытках перейти границу ее личного пространства презрительно щурит глаза и поигрывает коготками. Слишком дорого далась мне свобода, слишком большой кровью, слезами и кусками души, вырванными с мясом. Яркая, всепоглощающая любовь безусловно прекрасна, как огромное пламя, но уходя, она оставляет после себя выжженную пустыню, покрытую коркой запекшегося песка. Вырастет ли на ней когда-нибудь хоть что-нибудь? Хотя конечно один оазис там вполне благоденствует. Он-то и спасает измученного путника. Сынишка, Тёмушка, радость моя, сокровище мое... Спасибо тебе, что ты есть у меня.

А собака... Ну что собака? Ей нужна сильная рука, Хозяин. К которому можно подойти с замиранием сердца: погладит или прогонит? Аккуратно положить морду ему на колено и таять от ласкового прикосновения к нежной шерстке между ушами... Которому можно заглядывать в глаза и чуть не терять сознание от увиденной в них любви. Которого можно ждать вечерами, без которого каждая минута кажется вечностью.

Вот так... Кошка и собака, царица и рабыня... Найдется ли такой, который примет рабское обожание собаки, но не оскорбит царскую независимость кошки? В одном сходятся два моих тотема: детеныша (котёнка/щенка) не даст в обиду ни один из них. Тут уж наготове и клыки, и когти; и яростно сверкающие глаза кошки и глухое рычание собаки.

Вот такой вот зоопарк...

Александр Блок  
 
Не призывай. И без призыва
     Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
     К твоим ногам.

И буду слушать приказанья
    И робко ждать.
Ловить мгновенные свиданья
    И вновь желать.

Твоих страстей повержен силой,
    Под игом слаб.
Порой - слуга; порою - милый;
    И вечно - раб.

14 октября 1899