Я придумал новый закон развития мира. Он прост и в простоте своей пропущен историками, ищущими объяснения исторических процессов в экономике, политике, захвате внутренних и внешних рынков, а также прочей социальной и геополитической ерунде. То есть все это, возможно, и имеет значение, но значение второстепенное. Главным же фактором, влияющим на историческое развитие человечества, является простая и обы¬денная человеческая скука.
Именно она, скука, расставляла войска в боевом порядке, за¬хватывала и жгла города, присваивала и отторгала земли, за¬мышляла интриги во дворцах и вне их, основывала религии, строила любовные многоугольники, а потом кромсала их, изво¬дя количество углов до нуля. Именно она, скука, создавала дерз¬ких авантюристов и нелепых алхимиков, была автором научных и географических открытий и родила если не саму любовь, то, как минимум, изощренность неотрывного от нее секса. Она, скука, я полагаю, явилась причиной развития эмоционального начала в человеке, его способности нервничать и печалиться, го¬реть, радоваться, испытывать восторг, И многое еще в эволю¬ции человеческой природы обязано ей, скуке. Она - источник, первопричина, предтеча нашей жизни.
Эволюция по Дарвину неверна хотя бы потому, что искус¬ственна и надуманна, от нее так и веет человеческим изобрете¬нием. Она слишком упрощена, чтобы быть доступной школь¬никам и домохозяйкам, и бессильно пыжится вписать бесконеч¬ность мира в свою примитивную модель. Эволюция скуки куда более изобретательна и эластична, она не претендует на все, у нее нет четких правил развития, она расплывчата, как человече¬ское желание. У нее нет ровных краев, они оборваны и надреза¬ны, а иногда искусаны и плещутся на ветру своими болтающи¬мися ошметками. А вместе с ними болтается и само истерзан¬ное, исколотое время, не пытаясь подавить и объяснить все, потому что все не объяснимо.
Скука зародилась вместе с человеком, вместе с необходимо¬стью накормить себя и продолжить род, только удовлетворя¬лась она куда как прихотливее, чем голод и желание. Последние цикличны и неприхотливы, и в этом по-своему примитивны Голод чередуется с насыщением, затем насыщение снова сменя¬ется голодом. Так же и с похотью. А скука требует изобретатель¬ности, постоянного коварного изменения, потому что она в от¬личие от остального не насыщается одинаковым и требует не¬исчерпаемого разнообразия. Представим мир, существовавший триста лет, тысячу, даже три тысячи лет назад, не имеет значе¬ния, потому что для скуки все едино. Чем мог развлечь себя че¬ловек? Да ничем. Не было ни телевизора, ни радио, нельзя было поболтать по телефону, даже прочесть газету было невозможно. Невозможно было путешествовать, потому что отсутствовали механические средства передвижения, пища была ограничена только тем, что росло или бегало поблизости. Нам и сейчас с компьютерами, телевидением, книгами и самолетами зачастую скучно, а представьте, как было тогда: хоть на луну вой, хоть на стену лезь.
Только поняв эти простейшие факты, представив их в сово¬купности, легко догадаться, что в прежние времена человек не только не мог развлечь себя, ему вообще нечем было себя за¬нять. Конечно, это лишь частично относится к крестьянину и ремесленнику, у них оставалась прерогатива труда, пахать и се¬ять, ткать и строгать, но крестьяне и ремесленники редко влия¬ли на ход истории, как и редко развивали культуру. Историю де¬лали короли, герцоги и прочие бароны, которым ни пахать, ни ткать не позволялось, а значит, не оставалось ничего ни созида¬тельного, ни развлекательного.
Единственно чем они могли себя побаловать - это всего-на¬всего четыре забавы, две из которых, воевать и интриговать, в большей степени развивали, так сказать, политическую часть истории. Другие две - чревоугодие и секс разного вида - разви¬ли культурную и эмоциональную составляющую. Не случайно же наиболее шокирующие извращения совершались в самые древние времена и значительно притупились в накале со време¬нем. Вспомним хотя бы Содом и Гоморру или, например, более
поздних римских цезарей.
Действительно, что было делать какому-нибудь саксонскому герцогу? Пьянствовать, предаваться обжорству и свальному греху, ну, и повоевать еще, конечно! Ведь что может быть упои¬тельнее, чем рисковать своей и многими чужими жизнями? От¬сюда все эти плюмажи, накидки, плащи и прочие петушиные принадлежности, ведь если забава, так забава во всем. Поэтому именно война является основным и наиболее действенным ис¬торическим лекарством от скуки. Мысль, что нашему саксон¬скому герцогу нужно было другое саксонское герцогство, что¬бы, расширив свои владения, улучшить экономику, увеличить богатства и пр., по-видимому, полная дребедень. Он экономи¬кой своего-то царства не умел и не хотел управлять, зачем ему хлопоты о другом?
Ну, а в передышке между войнами, когда скука проедала дырки во времени дня и ночи, единственное, что оставалось, это поинтриговать, отравить ближнего или отрубить ему голову ли¬бо совершить еще какое-нибудь подобное чудачество. Так и продолжалось годами и столетиями, скука залавливала и требо¬вала выхода, и единственные остававшиеся в запасе действия были войны, интриги, любовные приключения и связанные с ними смерти. Откройте первую попавшуюся книгу по истории и вы увидите, что кроме войн и интриг в ней больше ничего нет. Все остальное для истории несущественно, от остального ей то¬же скучно.
Скука - самый мощный стимулятор и движитель, и нет ни¬чего сильнее ее. Именно она сформировала человека и ответ¬ственна за все лучшее, что произошло с ним, но и за все худшее тоже.
Анатолий Тосс. "ФАНТАЗИИ женщины средних лет".
