Дождь, начавшийся маленькими редкими каплями, уже через несколько минут заливал все огромными потоками воды, несущейся с неба. Мне не хотелось пережидать его в каком-нибудь подъезде и я побежал к остановке в надежде на то, что все-таки не успею промокнуть. Перепрыгивая через частые и довольно глубокие лужи, морщась, когда холодные капли попадали мне за шиворот, я добежал до остановки меньше чем за полминуты. И все-таки я промок.
Отряхивая одежду от насевших на нее капель, я невольно прислушался к разговору стоящих рядом двух молодых ребят. Они говорили о ком-то, кто не сможет долго выдержать и умрет в течении часа, максимум двух. Ах, да, меня насторожило то, что они говорили не "умрет", а "сдохнет". Разговор я слушал вполуха, мне просто было интересно угадать, про кого они так говорят, но неожиданно один из парней повернулся к стоящей у самого края остановки пожилой паре и спросил:
- Ну как там она?
- Жива пока. - ответил старичок в мятой фетровой шляпе, а его спутница, невысокая худенькая старушка в черном платке, добавила:
- Скулит.
Ребята переглянулись и подошли к парочке поближе.
- Сдохнет на глазах. - произнес тот, что спрашивал. - Вон, кишок сколько повылазило.
Мне стало интересно и я тоже подошел к краю поближе. Возле бордюра на дороге лежала собака. Задние ноги и часть живота у нее были раздавлены, кровь лилась на асфальт и тут же смывалась дождем. Передние лапы собака вытянула вперед и положила на них голову. Большие умные глаза смотрели на людей и в них было столько боли, что я на мгновение не выдержал и отвернулся. Собака действительно скулила, но из-за дождя трудно было расслышать все звуки, которые она издавала.
- Слышь, паренек, а что с ней? - спросил я у одного из ребят.
- Машина сбила. - охотно пояснил парнишка. - Сбила и уехала, а собака осталась подыхать.
Я сочувственно поцокал языком.
- Не убереглась, бедненькая. - ко мне повернулась старушка и посмотрела на меня сквозь толстые линзы очков. - Все вот спешат куда-то, торопятся, а о других не думают. Ох, Господи, куда мир катится?
- Ну хватит, хватит! - сердито оборвал ее старичок. - Может, ее машина скорой помощи сбила, откуда ты знаешь? Человека спасали, торопились...
Старушка замолчала. Я порылся в кармане и достал пачку сигарет. Один из ребят сразу же спросил:
- У вас сигареты не будет?
Я дал ему сигарету и, почувствовав себя более уверенно, произнес:
- Говорят, что если собака умирает, значит она на себя чью-то человеческую смерть приняла.
- Да, да, я тоже такое слышал. - поддакнул мне тот парень, которого я угостил сигаретой.
Несколько минут мы стояли молча, глядя на лежащую под сильным ливнем умирающую псину, а потом сзади нас послышались возбужденные голоса:
- Это ж надо, первый раз поехали без машины и попали под дождь!
- А я тебе говорила, давай такси вызовем!
Повернулись мы все вместе, старушка даже слегка потеснила меня, чтобы посмотреть на "новеньких". Молодая пара: парень в темных джинсах и темной рубашке прижимал к своей груди девушку в белой блузке, которая после дождя стала великолепно-прозрачной. Девушка стояла к нам спиной и в отличие от своего кавалера не замечала устремленные на них взгляды, продолжая тараторить:
- А этот Андрей такой смешной. Все время пытался Аллу уговорить с ним к нему домой поехать, чтобы показать ей мужской стриптиз... а она...
Парень, видимо, сжал ей руку, потому что она осеклась и повернулась в нашу сторону. Так мы простояли несколько секунд, созерцая друг друга, пока парень не спросил, глядя почему-то на меня:
- Что?
Я растерялся. А правда, что?
- Там... - я откашлялся и махнул рукой за спину. - ...собака подыхает.
- Ну и... - парень не успел договорить, девушка плавно высвободилась из его объятий и подошла к нам.
- Ах! - девушка прижала ладонь ко рту и парень с тревожным видом подошел и стал рядом. Они смотрели на собаку и синхронно, словно китайские болванчики, качали головами.
Это была немецкая овчарка. Некогда пышная черная с рыжим шерсть намокла от дождя и теперь свисала некрасивыми грязными клочьями. Собака приоткрыла рот и высунула розовый язык, который кончиком касался лужи.
- Дима, она пить хочет... - громко прошептала девушка.
- Мне выйти и напоить ее? - мрачно поинтересовался парень. - Каким образом?
Девушка замолчала. Через несколько секунд она не выдержала и резко повернулась к нему:
- Дима, я не могу на это смотреть!
- Не смотри. - посоветовал ей Дима и девушка отошла вглубь остановки. Парень продолжал наблюдать за псиной.
- Давно она так? - спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Почти полчаса, молодой человек, почти полчаса. - ответил старичок.
- Живучая. - прокомментировал молодой курильщик и отшвырнул бычок в сторону.
Неожиданно овчарка шевельнулась. Приподняла голову и заскребла передними лапами по асфальту.
- Судороги у нее! - с каким-то восхищением воскликнул Дима. Остальные молча наблюдали за ее движениями.
Это были не судороги - овчарка пыталась переползти на другое место. Она явно хотела скрыться от дождя под навесом остановки - в том месте, где она лежала, уровень лужи уже почти поднялся до ее носа. До остановки ее отделяло всего три метра, но эти метры были для нее огромным расстоянием. Каждый раз, когда она придвигалась на несколько сантиметров, бурые кишки все больше и больше вываливались наружу. Теперь собака скулила сильнее, видимо боль усилилась
и причиняла ей неимоверные страдания. Я посмотрел в ее глаза и вдруг понял, что даже собаки умеют плакать. Пусть нет слез, дождь с лихвой заменял их и ощущение того, что собака плачет от боли, было стопроцентным.
Остальные тоже поняли, что собака ползет к остановке.
- Давай, родненькая, ползи. - сказала старушка и перекрестилась.
- Не доползет. - авторитетно произнес друг парня, просившего у меня сигарету.
- Если поднатужится... - начал Дима и парень оборвал его на полуслове.
- Чего тужиться? Видишь, у нее кишки выпадают. Еще метр и они все на земле будут.
- А если... - девушка, оказывается, тоже подошла и смотрела на попытки собаки, - ... если кишки внутрь подпихнуть?
- А кто это сделает? Я не буду. - ответил парень и почесал затылок.
- Она и с кишками доползет. - упрямо сказал Дима.
- Не доползет.
- Поспорим?
- На что? - парень оживился, его друг, кажется, тоже.
- На бутылку пива.
- На две. - покачал головой курильщик. - Я тоже в этом участвую.
- Давай! - азартно воскликнул Дима. - Что она доползет до остановки. Бордюр не считается.
- Идет. - парень протянул руку, Дима сжал ее и посмотрел на меня. - Вы не разобьете?
Я только было занес руку, как старичок протиснулся к ним и положил на их руки свою.
- Позвольте примазаться. Мне тоже кажется, что доползет.
- Отлично. - усмехнулся Дима. - Вас двое и нас двое. Разбиваем!
Я ударил ребром ладони по рукопожатию и все взгляды тут же стремились на псину. Той удалось преодолеть примерно полметра и теперь она обессиленно уронила голову на лапы и полуприкрыла глаза.
- Я на границе видел немецких овчарок. - довольно пояснил мне дед, не отрывая взгляда от собаки. - Страсть, какие упорные. Эта из того же теста. Доползет!
Мы смотрели на овчарку, затаив дыхание. Когда она, наконец, подняла голову, вся толпа разразилась одобрительным ревом.
- Ползи! - крикнул ей Дима.
- Ползи! - вторил ему дед.
Кажется, я тоже крикнул что-то подбадривающее. Собака посмотрела на нас и, словно подчиняясь нашим крикам, опять заскребла лапами по мокрому асфальту. В какой-то момент она вздрогнула всем телом и по толпе пронесся тяжелый вздох. Но собака коротко взвыла и сделала мощный рывок, приблизивший ее к точке назначения сантиметров на пятнадцать. Бабулька не выдержала и захлопала в ладоши, а старик снял шляпу и радостно потряс ей.
- Ну давай, собачка, ползи.
Следующие десять минут мы простояли в гробовой тишине. Я и молодой парень-курильщик успели выкурить по две сигареты - до того были напряжены нервы. За эти минуты собака несколько раз останавливалась и снова начинала ползти. Она скулила, не переставая и ее вой продирал нас до костей, заставляя дрожать наши тела.
И тут я бросил взгляд на кишки, выпадающие с каждым рывком все больше и больше. Кровь стала течь сильнее, внезапно я понял, что каждый последующий рывок может оказаться последним. И я закричал:
- Ко мне! Рядом!
И тут же тишина взорвалась криками.
- Место!
- Чужой!
- Лежать!
- Ату!
Мы выкрикивали всевозможные команды, почему-то уверенные в том, что именно они помогут собаке доползти. Наверное, никто не смог бы объяснить, почему мы так считали. Просто была такая уверенность и всё. Даже пацаны, которые, казалось, должны были желать обратное, даже они подбадривали собаку криками, словно футбольные фанаты свою любимую команду.
И собака сделала последний рывок. Она почти прыгнула - рывок приблизил ее к цели примерно на полметра, но причинил ей такую боль, что она взвыла. Вой был настолько громким, в нем было столько боли и страха, что мы разом смолкли, сочувственно глядя на овчарку. Она выла, а мы молча смотрели на нее и вдруг...
- Как вам не стыдно?!
Мы даже не сразу поняли, что это относится к нам. Маленькая девочка лет десяти с большим ранцем за спиной и не менее большим белым бантом на голове стояла прямо под дождем напротив овчарки и смотрела на нас.
- Как вам не стыдно?! Ей же больно, а вы издеваетесь!
Детский голосок заставил нас вздрогнуть. Я сглотнул слюну и откашлялся.
- Бедненькая. - девочка присела возле собаки и повернулась к нам. - Что, игрушку нашли?
Ее тоненький голос звучал гневно, она по очереди заглядывала каждому из нас в глаза и каждый, не выдержав этого взгляда, отворачивался.
- Неужели ни у кого из вас не было собаки?! Неужели вы представить не можете, как она страдает?!
Мои глаза против воли заморгали. Я вспомнил. Вспомнил свое детство, мне было десять лет, когда родители подарили мне на день рождения щенка. Он прожил с нами около года, а потом я как-то пришел домой и родители сказали, что щенка пришлось отдать на время в цирк и через месяц его вернут, когда научат разным фокусам. На следующий день соседский парнишка рассказал, что моего щенка сбила машина и мой отец закопал его труп рядом в лесополосе. Я не поверил ему, пока он не отвел меня в лесополосу и мы не нашли свежевырытую кучу земли. И я отрыл ее. Я больше ничего не помнил, очнулся я в больничной палате... мне сказали, что у меня был глубокий шок.
А сейчас... сейчас мне стало очень стыдно. Я вышел из под остановки, подошел к овчарке и, нагнувшись, тихо произнес всего одно слово:
- Прости.
Я вернулся под остановку и оттуда сразу же, словно приняв эстафету, вышел Дима. И тоже произнес одно слово.
- Прости.
Он вернулся и к собаке пошла его девушка...
Прощения просили все. Смотрели в умные и печальные глаза собаки и шептали всего одно слово. Мы не могли услышать ответа, но надеялись в глубине души, что собака услышала нас и простила.
Последней была старушка. Она истово перекрестилась и протянула было руку, чтобы погладить собаку, но почему-то быстро отдернула ее и вернулась обратно. Рядом с собакой под проливным дождем осталась сидеть девочка. Она погладила собаку по голове, потом осмотрелась и отошла в сторону. Через несколько секунд она вернулась, с трудом таща огромный булыжник. Булыжник был весь в комьях грязи, он пачкал школьную форму, но девочка не обращала на это никакого внимания.
- Прости! - громко крикнула она и с со всей силой, на которую она была способна, швырнула булыжник на голову собаке. Мы успели отвернуться в самый последний момент, но звук ломающихся костей настиг нас...


Автобус подошел только через десять минут. Все это время мы стояли под навесом и никто из нас не посмотрел больше в сторону собаки. Впрочем, друг на друга мы тоже не смотрели.
Я хотел поскорее забыть про этот случай, вычеркнуть его из памяти, только это не получалось. Мне оставалось только одно - всю жизнь прожить, вспоминая тот дождливый день, собаку в луже из воды и крови и девочку с грязным булыжником, который она опускала на голову собаке...
Господи, мне каждую ночь снятся эти умные глаза, с тоской глядящие на
меня. Я смотрю в них и тону в водовороте боли и отчаяния.
Каждую ночь...