Глава 3.

Владислав моргнул и изумленно оглянулся вокруг. Теперь его окружала ошеломительно красивая картина. Пожалуй, такую красоту Влад не видел ни на родных российских просторах, ни на чужбине. Алтай, Израиль по сравнению с этим меркли, как тусклое солнце. Он был поражен. Здесь преобладал зеленый цвет травы, смешанный с красным, желтым, розовым, белым оттенками цветов; плотно закопались фундаментом в землю серые камни, на которых сидели люди; кристально прозрачный водопад мощной струей обрушивался на валуны интересной формы с высокой зеленой горы; в безумно красивом чистом голубом небе пролетали птицы и щебетали приятным для слуха звуком.
Влад поглубже вдохнул воздух. О, это было непередаваемое ощущение! Это был совершенно другой воздух!! Ни с чем несравнимый!! По сравнению с этим даже земной воздух где-нибудь в тысячах километрах от города, где только небо, да безграничное поле колосьев, казался каким-то тухлым. Влад чувствовал как этот воздух, словно невидимая волна охватывает его легкие, заполняет его всего изнутри, очищает. Он только сейчас понял, что ему безумно хорошо! Оглянувшись вокруг, Владислав сделал шаг и тут же посмотрел под ноги. Невероятно! Земля была такая мягкая! Это ощущалось даже сквозь твердую подошву ботинок.
Да, это место можно было назвать раем! Оно было похоже на какой-то обособленный мир. Казалось, что здесь текла своя жизнь. Люди увлеченно что-то обсуждали, сгруппировавшись. Старики, стоявшие неподалеку в каких-то, похожих на смешение греческих и русских одеждах, говорили о чем-то, нахмуря лоб; женщины, кто, расположившись на камнях, а кто рядом, на траве, весело хихикали; детишки, чем-то напомнившие Владиславу нимф, образовали полукруг и играли в мяч, который то и дело взмывал высоко в небо; какой-то мужчина развалился у дерева с бумагой и ручкой в руке и что-то быстро писал.
Владу казалось, что он попал в какую-то сказку. Незаметно боль горечи уходила, а на душе было так хорошо! Он слегка повернул голову налево и замер. Владислав не мог поверить своим глазам! Его брови выгнулись в изумлении, а лицо слегка подалось вперед. Мужчина кинулся к старой женщине, что беспечно сидела на камне и смотрела прямо на него с легкой улыбкой на потрескавшихся от старости губах и мягким выражением лица. Влад с разбегу упал перед женщиной на колени, схватив за морщинистую руку и взглядом, полным любви и счастья, посмотрел ей в глаза.
- Бабушка!!
Влад очарованно смотрел в эти чистые, знакомые, глубокие, голубые глаза, которые продолжали бездвижно смотреть на него. Уголки губ Влада дрогнули, а из глаз скатилась слезинка.
- Бабушка … - уже тихо повторил он.
Это была она. В этом нет сомнений. Его любимая бабушка. Женщина, которая открыла ему киномир. Женщина, которой он обязан всем, чего достиг. Ведь если бы не Елизавета Александровна, знала ли бы сейчас Россия имя «Владислав Галкин»? Женщина, которая, к сожалению, так быстро оставила его. Но всю свою жизнь сердце Владислава бережно хранило образ Елизаветы Демидовой. Все черточки и изгибы лица, что стали для Влада лишь образом памяти, сейчас предстали пред ним вживую. Всё те же мягкие черты лица, добрые глаза, мягкая улыбка смотрели сейчас на Владислава, как когда-то, много лет назад. Казалось, что ничего и не изменилось. Елизавета Александровна осталась такой же, какой её сохранил в памяти Влад.
Женщина смотрела на внука так спокойно, совсем не удивленно, словно ждала его, знала, что он сегодня придет.
«Ну скажи же что-нибудь!»- молил его взгляд и, словно кто-то услышал это, одна слезинка капнула из глаз старушки.
Она провела теплой мягкой ладонью по щеке мужчины, отчего Влад умиротворенно закрыл глаза и произнесла голосом, который Влад так любил, скучал и уже не надеялся услышать снова:
- Владик …
Владислав не выдержал, вскочил и крепко обнял бабушку.

Через какое-то время теплых объятий они шли по зеленой траве вдоль кристально голубого озера. Только когда Елизавета Александровна встала, Влад заметил, что она одета в шелковое, непрозрачное, белое, длинное платье.
- Так … значит, это рай? – Владислав посмотрел на старую женщину, но она продолжала идти размеренным шагом, смотря вперед.
- Это? - Елизавета Александровна взяла небольшую паузу. – Для всех по-разному. Для кого-то исполнение неосуществленных желаний, для кого-то покой, а для кого-то другой путь, - при последних словах она внимательно посмотрела на внука.
- Другой путь? – он непонимающе посмотрел на бабушку.
Елизавета Александровна не ответила, а продолжила разговор.
- Да, это можно назвать раем. Здесь есть всё, что человек хочет. Потерянная любовь, бесконечные богатства … Но это лишь опорная точка. Люди разные. Чья-то душа настолько устала, что оседает здесь, наслаждаясь тишиной и покоем и предается философии и размышлениям, Вселенной … Но в некоторых душах … особенно молодых … ещё горит огонь свободы и они идут дальше.
- Дальше? Что это значит?
Наконец, Елизавета Александровна взглянула на Влада и мягко улыбнулась.
- Ты узнаешь. ОН тебе расскажет.
- Он?! – недоумевал Влад, а потом опустил взгляд на траву, вспомнив слова Бога.
«Я сделаю тебе предложение, которое принимать или отклонять – решать тебе».
Волнение неизвестности снова заполнили Галкина.
- И что вы все какие скрытные? Простой человеческий язык что ли забыли? – спросил Влад неизвестно кого – воздух или бабушку.
Елизавета Александровна тихо засмеялась.
- Ничего, скоро ты получишь ответы на все вопросы.
А ведь вопросов у Влада было предостаточно. У него было столько вопросов к бабушке, к Богу … Но сейчас ему казалось, что будет лучшее время для расспросов.
Влад поднял взгляд и не заметил, как бабушка ушла вперед и ускорил шаг, чтобы догнать её.
- Значит, после смерти … есть жизнь? – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес он.
- Как видишь. Поверь, здесь тоже кипит жизнь. Мы не целыми днями сидим на камнях и предаемся раздумьям, - в уголках губ Елизаветы Александровны появилась легкая улыбка. – Даже здесь есть свои Ромео и Джульетты и проблемы.
Наступила небольшая пауза.
- Ты знала, что я приду?
- Все когда-нибудь сюда приходят. Я знала, что ты придешь, - Елизавета Александровна посмотрела на Влада. – Но мне жаль, что так быстро. Я горжусь тобой. Ты прожил жизнь на всю катушку и брал из неё всё. Всё-таки не зря ты был таким озорником в детстве, - и бабушка и Влад усмехнулись над воспоминанием о его детстве. – Тебе мало о чем жалеть.
- Да нет, есть, - пробормотал Влад печально.
- Не грусти, - Елизавета Александровна остановилась и, положив Владу руку на плечо, посмотрела ему в глаза. – Это всегда трудно принять, но ты справишься, я знаю.
Слова старой женщины придали Владиславу сил и бодрости. Как же странно верить, что всё будет хорошо, когда жизнь в принципе закончена!
- Я скучал … - хрипло произнес Галкин.
- Я знаю, - ответила женщина и обняла его.
Когда они отстранились и посмотрели друг на друга, то вздохнули свежий воздух, пытаясь высушить подступившие слезы и пошли дальше по берегу.
- Расскажи мне о своей жизни. О родителях, как они? Как у тебя всё сложилось? Ты ведь добился больших высот в кино.
- Да, добился, - спокойно и без капли гордыни и энтузиазма признался Влад. – Жизнь была очень интересной, полной и насыщенной, - не мог он без капли грусти говорить о своей жизни, за возвращение которой отдал бы всё. – Постой, - Владислав остановился, - но … Разве ты не знаешь? Вы же можете подсматривать за … живыми …
Последнее слово в устах Влада прозвучало как-то жутковато даже для него самого. Живыми. Теперь он не относился к их числу.
- Можем. Но я этого не делаю. Считаю, что некрасиво подсматривать за другими. Это ИХ жизнь.
Наступило недолгое молчание.
- Так ты мне расскажешь? – спросила Елизавета Александровна, взглянув на внука.
- Конечно, расскажу. С чего бы начать …