Потом Одесса и 2-е мая. Те, кого не уберегли. Женский надрывный плач в рации zello: «Ребята, они их… Это война. Это настоящая война.». Хохот нацистских уебков. Люди, метущиеся в окнах, в дыму. Не уберегли. «Да заткните вы ее!» Желто-синее в любой вариации — новая свастика. Жовто-блакитный — цвет смерти, цвет моргов, от него веет запахом горелых человеческих тел, корвалолом, водярой. Цвет нелюдей без сердца и души, что пляшут и беснуются на сраничках соцсетей. Цвет девочек с пустыми стеклянными глазами, что разливали бензин по бутылкам. Одесса, запуганная и потрясенная, молчит. Но не молчит Донбасс. И мы больше не молчим. По какой-то причине их болезнь стала нашим лекарством. И пусть нас мутит от него, пусть тяжко заставлять себя не отворачиваться, смотреть, осознавать потери — главное, что мы снова становимся собой. Снова мы — Русские, любой крови и веры. Как и тогда, плечом к плечу, почти очищенные от ненависти к самим себе и к друг другу, впервые за много лет смотрящие парад Победы со слезами на глазах. И пусть не все из нас до конца переродились под пулями, пусть никуда не делись айфоны, кредиты, ипотеки. Только это Мы. Сильнее, чем когда бы то ни было. Alex Sneg