1862
Джозеф Адамовский (Joseph Adamowski; первоначально Юзеф Адамовский, польское имя — Józef Adamowski)
американский виолончелист польского происхождения. Родился в Варшаве. В 1873—1877 гг. учился в Варшавском институте музыки, затем совершенствовал своё мастерство в Московской консерватории у Вильгельма Фитценхагена, занимался также композицией под руководством П.И.Чайковского. В 1883—1889 гг. преподавал в России и Германии, вёл концертную деятельность в Варшаве, затем эмигрировал в США, последовав примеру брата, скрипача Тимотеуша Адамовского. Также обосновавшись в Бостоне, играл в Бостонском симфоническом оркестре. В 1890 г. присоединился к брату в составе струнного квартета Адамовских, завоевавшего определённую известность; ансамблю, в частности, посвятил свой пятый струнный квартет Джордж Уайтфилд Чедуик. В 1896 г. женился на пианистке Антонине Шумовской, в том же году сформировалось семейное фортепианное трио Адамовских, выступавшее до 1914 г. В дальнейшем возглавлял отделение виолончели в Консерватории Новой Англии. Редактировал издание фортепианного трио Op. 99 Франца Шуберта для издательства Ширмера. Дети Адамовского — хоккеист Тадеуш Адамовский и общественный деятель Хеленка Панталеони. Его правнучка — американская актриса Теа Леони. Умер в Кембридже, штат Массачусетс, США, 8 мая 1930 года,


1862
Иван Димитров Шишманов
болгарский литературовед и этнограф, политический деятель. Родился в Свиштове. Потомок древнего чорбаджийского (привилегированный слой, связанный с турецкими властями) рода из Видина. Зять Михаила Драгоманова, отец литературоведа и драматурга Дмитрия Шишманова. Учился в педагогическом училище в Вене (1876—1882). Изучал философию и литературу в Йене (1884) и Женеве (1885—1886). В 1888 году защитил докторскую степень в Лейпциге. В 1889—1902 гг. редактор «Сборника народных песен, науки и литературы» (СбНУНК), одновременно в 1893—1900 гг. был редактором «Болгарского обозревателя». Шишманов является одним из основателей Высшего училища в Софии (ныне Софийский университет, 1888). Профессор Софийского университета (с 1894) по всеобщей литературной и культурной истории, а также по сравнительной литературной истории. Член Болгарской Академии Наук. Министр просвещения Болгарии (1903—1907). Действительный член НОШ. Посол Болгарии в Киеве (1918—1919). Основатель и первый председатель болгарской секции Паневропейского союза. Автор трудов по этнографии и литературоведению. Шишманов заложил в Болгарии основы научного изучения литературы в её связях с историей общества и культурой. Знаток русской и украинской литературы. Исследовал влияние поэзии Шевченко на болгарское возрождение. Инициатор и основатель в 1920 году Болгаро-украинского общества, Национальная художественная академия. Умер в Осло 22 июня 1928 года. Сочинения: Славянски селища в Крит и на другите гръцки острови. — Български преглед, 1897, книга 3; Наченки на руското влияние в българската книжнина. София, 1899; Критичен преглед на въпроса за произхода на прабългарите от езиково гледище и етимологиите на името «българин». — СбНУНК, XVI—XVII, 1900; Тарас Шевченко — неговото творчество и неговото влияние върху българските писатели преди Освобождението. София, 1914; Роль України в болгарському відродженні. Вплив Шевченка на болгарських поетів передвизвольної доби. Вiдень, 1916; Дневник 1879—1927 г. София, 2003; Избрани съчинения, т. 1—3, София, 1965—1971; Студии, рецензии, спомени, писма, София, 1969. Литература: Шишманов, Иван // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907; Енциклопедія українознавства. В 10-ти т. / Гол. ред. В. Кубійович. — Париж; Нью-Йорк: Молоде Життя, 1954—1989. (укр.) Словарная часть — Том 10; Гечева, Кр. Иван Д. Шишманов. Биобиблиография. София, 2003; Шишманов, Иван Димитров — статья из Большой советской энциклопедии; Павленко, В. Іван Шишманов — повноважний посол Болгарії в Україні. — В: Міжнародні зв’язки України: наукові пошуки і знахідки. Том 19. Київ., 2010, cтраницы 59-70; Очерки истории болгарской литературы XIX — XX вв., Москва, 1959; Димов Г., Иван Шишманов, София, 1964; его же, Иван Шишманов в книге: История на българската литература, том 3, София, 1970.


1863
Гуго Винклер (немецкое имя — Hugo Winckler)
немецкий востоковед-ассириолог и археолог, один из основоположников научного панвавилонизма. Основатель немецкого Переднеазиатского общества. Родился в Грефенхайнихене. Закончил Берлинский университет. Учился у основоположника немецкой ассирологии Эберхарда Шрадера (1836-1908). Опубликовал ряд исследований, посвящённых Амарнскому архиву. С 1905 по 1913 год участвовал по линии Германского археологического института в раскопках хеттского городища Хаттуса. Винклер изучил и издал много клинописных текстов (дипломатические письма из Тель-эль-Амарны, летописи Саргона II и др.). При археологических раскопках в Богазкёе (Турция) открыл в 1906—1907 дворцы и укрепления хеттской столицы Хаттусас (Хаттушаш) и архив хеттских царей. Главным археологическим открытием экспедиции стал Богазкёйский архив. Исторические взгляды Винклера отличаются крайним идеализмом и субъективизмом. В работах посвященных древневосточной культуре сформулировал на основании новых археологических открытий критическое отношение к традиционной церковной доктрине о богодухновенности Библии и заложил основы панвавилонистского направления библейской критики. Вместе с Ф.Деличем был основоположником реакционного направления в востоковедении — панвавилонизма. Умер в Берлине 19 апреля 1913 года. Библиография на русском языке: Западная Азия в древние времена, в книге: История человечества, под редакцией Г.Гельмольта, Санкт-Петербург, 1904, том 3; Вавилон. Его история и культура. Доисторическая Греция. Гуго Винклер, Р. ф.-Лихтенберг. Санкт-Петербург, 1913; Вавилонская культура в ее отношении к культурному развитию человечества, Москва, 1913. Библиография на немецком языке: Die Keilschrifttexte Sargons,1889; Untersuchungen zur altorientalischen Geschichte,1889; Geschichte Babyloniens und Assyriens, 1892; Alttestamentlichte Untersuchungen, 1892; Geschichte Israels, 1898; Gesetze Hammurabis, 1904; Die jüngsten Kämpfe wider der Panbabylonism, 1907; Die babylonische Geisteskultur, 1908.


1863
Сэмюэл (Саломон) Липшюц (венгерское имя — Samuel (Salomon) Lipschütz)
один из сильнейших шахматистов США в начале 1890-х годов. Родился в гоороде Унгвар, Австро-Венгрии (ныне Ужгород, Украина), в 1880 переехал в Нью-Йорк. В международном турнире в Лондоне (1886) занял 6-е место, одержав победы над И. Цукертортом и Д. Маккензи, после чего чего считался первым шахматистом США. В Нью-Йоркском международном турнире (1889, 6-й Американский шахматный конгресс) занял 6-е место (лучший результат среди американских участников). Выиграл матчи у Ю.Делмара — 8½ : 4½ (1890; +7 −3 =3) и Дж.Шовальтера — 10½ : 4½ (1892; +7 −1 =7). Умер в городен Гамбург, Германская империя, 30 ноября 1905 года.
Литература: Шахматный словарь / главный редактор Л.Я.Абрамов; составитель Г.М.Гейлер. — Москва: Физкультура и спорт, 1964. — Страницы 333—334. — 120 000 экземпляров; Шахматы : энциклопедический словарь / главный редактор А.Е.Карпов. — Москва: Советская энциклопедия, 1990. — Страницы 356—357. — 621 страница. — 100 000 экземпляров. — ISBN 5-85270-005-3.
Липшюц, Самюэль // Словарь шахматиста / составители: М.С.Коган [и другие] ; под общей редакцией профессора А.А.Смирнова. — Ленинград: Шахматный листок, 1929. — Страница 264. — 518 страниц; Шахматный словарь / главный редактор Л.Я.Абрамов; составитель Г.М.Гейлер. — Москва: Физкультура и спорт, 1964. — Страница 275. — 120 000 экземпляров; Шахматы: энциклопедический словарь / главный редактор А.Е.Карпов. — Москва: Советская энциклопедия, 1990. — Страница 206. — 621 страница — 100 000 экземпляров. — ISBN 5-85270-005-3.


1863
Юлиан Иванович Панкевич (Панькевич; псевдоним — Простен Добромыслов; украинское имя — Юліан Іванович Панькевич)
украинский художник, иллюстратор, литератор, общественный деятель. Видный деятель украинской культуры конца XIX — первой половины XX века. Родился в селе Устье-Зелёное, Галиция, Австрийская империя (теперь Монастырисского района Тернопольской области Украины). Сын церковного художника. При помощи графа В.Дидушицкого получил образование в Краковской школе изящных искусств, где учился у Л.Лефлёра и Ф.Цинка. Позже продолжил учëбу в художественно-промышленной школе в Вене. Серьëзно занимался сакральной живописью, привнося в неë народный колорит, разнообразие орнаментики, бытовые детали. Высокую оценку имели в своё время его картины «Иисус Христос», «Богородица», «Сельская Мадонна». Много сил отдавал работе над иллюстрациями к «Слову о полку Игореве», к повестям Г.Хоткевича «Каменная душа», произведениям С. Руданского. Был секретарем общества по развитию русского искусства, вместе с И.Трушем основал «Общество поклонников украинской литературы, науки и искусства». Сотрудничал с журналом «Артистичний Вістник». Ю.Панкевич оставил заметный след в литературе и публицистике. Будучи постоянным автором уездного иллюстрированного календаря «Рогатинець», он часто печатал на его страницах стихи, сатирические куплеты, рассказы. В многочисленных теоретических статьях Ю.Панкевич ориентировал читателей, а особенно будущих художников, на развитие национального народного искусства. С 1932 г. работал в Государственном музее изобразительного искусства в Харькове. Страдая от серьëзного нервного заболевания, под впечатлением начавшихся репрессий, совершил самоубийство в Харькове в 1933 году. Избранные картины: «Пейзаж со скалами в Бубнице»; «Теребовлянский замок»; «Возвращение с ярмарки» (1885); «На сельской площади» (1891); «Рыбаки над Прутом» (1893); «Б. Хмельницкий призывает казаков к восстанию» (1896); «Тарасово горе» (1903); «Подольский пейзаж»; «Днепр».


1864
Александр Александрович Смирнов (псевдонимы — Треплев, Аргунин, Александров, Ранский, Репин, Риголетто)
русский поэт, прозаик публицист, литературный и театральный критик. Видный общественный деятель Самары начала XX века. Родился в Коломне. Учился в Санкт-Петербургском университете. Кандидат прав. После обучения стал нотариусом в Самаре (с 1891 по 1918 гг.), что сделало его одним из самых обеспеченных людей города. Почти четверть века был председателем городской Театральной Комиссии и Самарского отделения Санкт-Петербургского Литературного общества. Заведовал «Залом Александра II» в 1896-1917 гг. Его контора и квартира находились в доме Назарова на Алексеевской площади (ныне ул. Куйбышева, 60 строение 1, затем на улице Саратовской, Вознесенской (в доме Позерн), в 1908 году – в доме Шабаевой на Алексеевской площади, с 1909 года вновь на улице Вознесенской (в собственном доме). После установления в Самаре советской власти подвергался гонениям, в том числе несколько месяцев провёл заключении, однако был выпущен благодаря заступничеству семьи Максима Горького. Умер в 1943 году. Был дважды женат. После смерти жены — Зинаиды Карловны Позерн — женился во второй раз — на Зинаиде Михайловне Славяновой.
Литературная деятельность
В молодости публиковал символистские стихи и очерки под псевдонимами Аргунин, Александров, Ранский, Репин, Риголетто и др. После выхода пьесы А.П.Чехова «Чайка» взял себе новый псевдоним "Треплев" (по имени главного героя пьесы). Первым опубликовал развёрнутый анализ «Чайки» — статью «Театр душ», фрагменты которой вошли в полное собрание сочинений А.П.Чехова. Сотрудничал с изданиями «Курьер», «Волжский День», «Путь», «Самарская Газета», «Журнал для Всех». Смирнов - автор первой монографической работы об И.А.Бунине (работа не была опубликована при жизни). В конце 1890-х годов познакомился с Максимом Горьким, с которым работал в «Самарской газете». Ввёл Горького в самарское общество и в дальнейшем был его постоянным критиком. По мнению доктора филологических наук, старшего научного сотрудника Самарского литературно-мемориального музея имени М.Горького Михаила Перепёлкина, Смирнов был одним из тех, кто создал миф о Горьком. Воспоминания Смирнова вошли в сборник «О Горьком — современники» (1928) и другие издания. Смирнов близко общался с видными деятелями русской культуры начала XX века, среди которых Александр Куприн, Иван Бунин, Фёдор Сологуб, Леонид Андреев, Фёдор Шаляпин. Выведен в романе Алексея Толстого «Хождение по мукам» как «известный самарский нотариус Мишин».

1866
Фернан Гренар (французское имя — Joseph-Fernand Grenard)
французский путешественник, дипломат, писатель. Родился в Париже. Выпускник Школы политических наук и Школы восточных языков. В 1891 году он принял участие в экспедиции Жюля Дютрёй де Рена в Восточном Туркестане и Тибете. Цель экспедиции была достичь Лхасы, тогда закрытой для иностранцев. Это, в свою очередь, отвечало требованиям истории, лингвистики и этнографии. Дютрёй де Рен и Гренар добрались до Тибета через Россию и русский Туркестан (февраль — май 1891), причём пользовались содействием русских военных властей (удостоверение им выдал начальник Главного штаба Н.Н.Обручев). Летом 1892 года они достигли Хотана в китайском Туркестане, где организовали свой базовый лагерь. С октября по декабрь 1892 года они пересекли Западный Тибет, через Керию и Полур, прибыли в Лех, столицу Ладакха, после чего вернулись в Хотан через Каракорумский перевал (5600 м). В мае 1893 они пересекли Алтынтаг и Аркатаг и достигли высокогорного плато Восточного Тибета. Они прошли через перевал Танг-Ла (5100 м), и к 2 декабря 1893 года вышли к озеру Тенгри-нор. Однако после запрета тибетскими властями им въезда в Лхасу были вынуждены повернуть назад. 5 июня 1894 Жюль Дютрёй де Рен был убит группой нголоков в Tom-Boumdo (ныне провинция Цинхай, КНР). Гренар сумел бежать. Все документы экспедиции были украдены. Гренару удалось достичь Синина (15 июля 1894) и Пекина (16 декабря 1894), где он смог убедить китайские власти принять меры против преступников, чтобы вернуть документы.
Последующая карьера дипломата
По возвращении во Францию он поступил на работу в Министерство иностранных дел и стал дипломатом. Вице-консул Османской империи (Сивас, Эрзерум, Босна-сарай) (1905), а затем консул в Риге, Одессе и Ливерпуле, торговый атташе в Леванте (1916) и генеральный консул в Москве (1917). Был обвинён в причастности к так называемому «делу Локкарта» 3 сентября 1918 года Известия ВЦИК опубликовали официальное сообщение о заговоре: «ликвидирован заговор, руководимый англофранцузскими дипломатами, во главе с начальником британской миссии Локкартом, французским генеральным консулом Гренаром, французским генералом Лавернем и др., направленный на организацию захвата, при помощи подкупа частей советских войск, Совета народных комиссаров и провозглашения военной диктатуры в Москве». Руководитель миссии в Польше (1919). Был главой французской дипломатической миссии в Белграде, стал послом Франции в Югославии (1927). Позднее посвятил себя написанию книг по Центральной Азии. Умер в родном городе 1 апреля 1945 года. Труды: Mission scientifique dans la Haute-Asie, 1890—1895, 3 vol., 1897—1898; La Légende de Satok Boghra Khân et l’histoire, 1900; Le Tibet : le pays et les habitants, Hachette, 1904; Une secte religieuse d’Asie Mineure : les Kyzyl-Bâchs, 1904; Baber, fondateur de l’Empire des Indes, 1783—1530, Firmin-Didot, 1930; Gengis-Khan, 1935; Grandeur et décadence de l’Asie, 1939; La Révolution Russe, Armand Colin, 1933; Он также писал о Высокогорной Азии во Всеобщей географии Поля Видаль де ла Блаша (1929).


1866
Артур Келлер (Arthur Ignatius Keller)
американский художник и иллюстратор. А.И.Келлер родился в Нью Йорке, в семье немецкого эмигранта — Адама Келлера, дизайнера и гравёра и американки Матильды (урожд. Spoor), которые первыми признали и развили художественный талант своего сына. Отец Артура был его первым учителем. В семье, кроме Артура было ещё четверо детей: Чарльз (1868-?), Джозеф Фрэнсиз (1870-?), Эмма (1876-?) и Эстилла (Estilla, 1880-?). В возрасте семнадцати лет, Артур начал своё обучение в Национальной академии дизайна в Нью-Йорке, где учился у профессора Лемюэля Уилмарта (Lemuel Wilmarth). В 1890 году А. Келлер отправился в Мюнхен, обучаться у Людвига фон Лёфица (Ludwig von Loeffiz). После двух лет учёбы он вернулся в Соединенные Штаты. Отец пытался убедить Артура оставаться в Европе и поехать учиться во Францию, так как французский импрессионизм начал набирать популярность. Но Артур не хотел экспериментировать с жанром, который настолько отличался от классических стилей. Перед отъездом из Мюнхена, Келлер получил премию Халлгартена (Hallgarten Prize), а его картина "В массы" был приобретена академией. К сожалению, эта картина была утрачена во время бомбардировок Германии во Второй мировой войне. Что касается Келлера-художника, то критик Уолтер Джек Дункан писал: «Келлер был прирождённым художником. Инстинктивно мы признаём это сразу. Его простейшие эскизы, каждый мазок кисти или росчерк карандаша говорят о художественной энергии...». В 1892 году, когда Келлер вернулся в Нью-Йорк, издание книг и журналов уже было процветающим бизнесом, что привело к повышенному спросу на иллюстрации. Хотя Келлер проходил подготовку в качестве художника маслом и акварелью, его переход к иллюстрации, вероятно, стал финансовой необходимостью и всё началось главным образом с "Нью-Йорк Геральд" (New York Herald) в середине 1890-х годов.




Иллюстрации к роману Оуэна Уистера «Виргинец» (1902).
Ранние иллюстрации Келлера появлялись в "Харперс" (Harper’s), "Колльерс" (Collier’s) и в дамском журнале "The Ladies’ Home Journal" и, по меньшей мере, в тридцати других журналов. Артур Келлер женился на Мире Агнес Хаес 20.06.1894 г. (Myra Agnes Hayes, 1864-1905). К началу 1900-х годов он проиллюстрировал множество книг и его произведения уже получили всеобщее признание. На рубеже веков Келлер получает премию за акварели в Филадельфии (Philadelphia Art Club) серебряную медаль Парижской выставки, бронзовые и серебряные медали в Сент-Луисе (St. Louis Exposition) и золотую медаль выставки в Панаме (Panama Exposition). Среди его выдающихся достижений были иллюстрации к "Легенде о Сонной лощине" Вашингтона Ирвинга, "Рождественской песне" Чарльза Диккенса, к лучшим романам Брет Гарта. К 1912 году Келлер проиллюстрировал около 150 книг, и более 600 выпусков ведущих журналов имели его иллюстрации. А.Келлер умер в Нью-Йорке от пневмонии 2 декабря 1925 года.


1866
Батырбек Асланбекович Туганов (осетинское имя — Батырбег Тугъанты)
осетинский общественный революционный деятель, писатель, переводчик и драматург, юрист. Родился в осетинской помещечьей семье, в селе Дур-Дур. В 1880 году поступил во Владикавказскую мужскую прогимназию, по окончании которой с 1884 года обучался в Ставропольской гимназии. Оставив своё обучение в 1886 году, возвратился в родное село. Через некоторое время переехал во Владикавказ, где познакомился с Коста Хетагуровым. Во Владикавказе изучал юридическое право. Получив звание частного поверенного по гражданским делам, стал заниматься юридической практикой. Будучи юристом, написал своё первое произведение рассказ «Ханифа». Участвовал в революционном движении. Вместе с Черменом Баевым и Елбыздыко Бритаевым занимался агитацией среди солдат осетинского гарнизона во Владикавказе. В 1905 году перевёл на осетинский язык «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса. С 1902 по 1907 года проживал во Владикавказе. Снимал квартиру в доме на Гимназической улице, где устроил подпольную типографию, в которой печатал антиправительственные листовки. В 1904 году написал пьесу «Параллели». В 1905 году был арестован за революционную деятельность. В 1907 году освободился из заключения и вместе с семьёй выехал в Москву, где выдвигался делегатом в депутаты Второй государственной Думы. В 1913 году издал в Москве повесть «Батаноко Тембот». С 1918 года — сотрудник народного комиссариата по делам национальностей и с 1921 года — заведующий коневодством в Дагестане. Скончался в Дагестане от холеры 19 июня 1921 года. В 1963 году в Северо-Осетинском книжном издательстве вышел посмертный сборник сочинений «Рассказы, драматические произведения». Литература: Батырбек Туганов/ Ардасенов Х., Очерк развития осетинской литературы, Орджоникидзе, 1959, стр. 258—259; Бибоева И.Г., Казиты М.Р., Писатели Осетии, библиографический справочник, Владикавказ, Ир, 2015, страницы 34—35, ISBN 978-5-7534-1499-01


1867
Александр Николаевич Баратынский (Боратынский)
русский общественный деятель и политик, член III Государственной думы от Казанской губернии. Из старинного дворянского рода Боратынских. Сын Николая Евгеньевича Боратынского (1835—1898) и Ольги Александровны Казем-Бек (1843—1918). Внук по отцу знаменитого поэта Е.А.Боратынского, по матери — известного востоковеда А.К.Казембека. Землевладелец Казанского уезда (1075 десятин), домовладелец (четыре дома в Казани). По окончании Императорского училища правоведения в 1889 году, поступил на службу в Министерство юстиции. Состоял помощником секретаря 1-го уголовного отделения Казанского окружного суда (1890—1891), городским судьей 2-го участка в Чистополе (1891—1893), товарищем прокурора Симбирского окружного суда (1893—1897) и, наконец, почётным мировым судьей Казанского судебного округа (1901—1902). В 1902 году вышел в отставку и посвятил себя общественной деятельности. Избирался предводителем дворянства Казанского и Царевококшайского уездов (1899—1917), гласным Казанского уездного и губернского земских собраний, а также гласным Казанской городской думы (1905—1917). Состоял членом училищной комиссии и комиссии по народному образованию городской управы, попечителем Мариинской гимназии. Занимался организацией сельских школ по примеру яснополянской школы графа Толстого. В 1904 году участвовал в съезде земских деятелей, возглавлял казанский отдел Союза 17 октября. Писал стихи, в 1914 году опубликовал сборник стихов «Друзьям на память». Состоял выборщиком в Государственную думу I и II созывов. Баллотировался в III Думу, но вновь не прошел. 15 сентября 1908 года был избран членом Государственной думы на дополнительных выборах вместо Н.А.Мельникова. Входил во фракцию октябристов. Состоял товарищем секретаря комиссии по местному самоуправлению, а также членом комиссий: по делам православной церкви, продовольственной, по судебным реформам, по народному образованию, бюджетной. Выступал по вопросам народного образования и местного самоуправления. В 1912 году был произведен в действительные статские советники. На выборах в IV Думу свою кандидатуру не выставлял, вернулся в Казань, где, как гласный городской думы, занимался вопросами городского хозяйства и народного просвещения. Во время Первой мировой войны состоял местным уполномоченным Российского Общества Красного Креста. В 1916 году стал одним из организаторов выставки «Художественные сокровища Казани». 12 сентября 1918 года, после занятия Казани большевиками, был арестован. 18 сентября приговорен Казанской ЧК во главе с Мартином Лацисом к высшей мере наказания как «антисоветский элемент» и расстрелян. Похоронен в Казани на Арском кладбище. Семья: Был женат на Надежде Дмитриевне Шиповой. Их дети: Дмитрий (1892, Казань — 1932 (1933), Москва). Окончил Симбирскую гимназию, учился в Казанском университете. В 1914 году женился на Софье Сергеевне Депрейс (1881—1972). Участник Первой мировой войны, Белого движения. Арестовывался в 1924, 1930, 1932 годах, расстрелян 10 января 1933 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище Москвы. Реабилитирован в 1988 году; Ольга (1894—1991), в замужестве Ильина, русская поэтесса, писательница; Александр (1899—1918, по другим сведениям: 1900—1919) — талантливый художник и музыкант. В 1918 году с первого курса Казанского университета ушёл добровольцем в Белую армию, сражаясь в армии Колчака, пропал без вести в боях на реке Танып (Башкирия). Награды: Орден Святой Анны II степени (1901); Орден Святого Владимира IV степени (?); Орден Святого Владимира III степени (1914); Орден Святого Станислава I степени (?).Источники: Список гражданским чинам первых четырех классов. — Петроград, 1914. — Страница 1835; Н.Л.Пашенный Императорское Училище Правоведения и Правоведы в годы мира, войны и смуты. — Мадрид, 1967; Государственная дума Российской империи: 1906—1917. — Москва: РОССПЭН, 2008.


1868
Мария Фёдоровна Андреева (урождённая — Юрковская; в первом браке — Желябужская)
русская актриса, общественный и политический деятель, гражданская жена Максима Горького (с 1904 по 1921 год). Дружеские отношения между Андреевой и Горьким сохранялись до конца жизни писателя. Артистическая слава Марии Андреевой, которую публика и театральные критики ценили за утончённый лиризм, поэтичность и пленительную женственность, связана с Московским Художественным театром. В МХТ Мария дебютировала в качестве партнёрши К.С.Станиславского и провела семь самых плодотворных сезонов с 1898 по 1905 год. Увлечение пролетарским писателем прервало сценическую карьеру актрисы, и следующие семь лет Андреева провела вместе с Горьким за границей. Возвратившись в начале 1913 года в предреволюционную Россию, актриса пыталась вернуться на сцену, однако закрепиться в труппе МХТ и вновь обрести былой успех у публики не смогла. Общественно-политическая деятельность Андреевой началась в 1899 году, когда она примкнула к социал-демократам и прониклась идеями марксизма, а в 1904 году стала членом РСДРП. Обладая деловыми и коммерческими качествами, Мария Фёдоровна как финансовый агент партии большевиков достигла больших успехов в сборе средств для революционной деятельности, за что Ленин дал ей партийный псевдоним «товарищ Феномен». После Октябрьской революции Мария Андреева занимала руководящие посты в театрально-художественном мире, была инициатором создания Большого драматического театра в Петрограде, где и завершила артистическую карьеру. Зная несколько европейских языков, М.Ф.Андреева по поручению советского правительства несколько лет работала в Германии, где добывала твёрдую валюту для государства, будучи заведующей художественно-промышленным отделом советского торгпредства в Берлине. Заключительным этапом многогранной деятельности Марии Андреевой стал московский Дом учёных, который она возглавляла в течение 18 лет.
Молодые годы и начало семейной жизни
Мария Юрковская родилась в Санкт-Петербурге, в семье главного режиссёра Александринского театра Фёдора Александровича Фёдорова-Юрковского (1842—1915) и актрисы Марии Павловны Юрковской (по сцене Лелева, урождённая Лилиенфельд) родители были выходцами из обедневших дворян. В семье было три сестры и брат, Мария — старшая. Окончила гимназию и драматическую школу, училась в консерватории. Уже в раннем детстве девочку с рыжевато-каштановыми волосами и чертами неземной красоты рисовали Крамской и трижды Репин, в возрасте 15 лет грациозная барышня с балетной фигуркой стала моделью Репина для донны Анны к иллюстрациям «Каменного гостя» Пушкина. Первый супруг — действительный статский советник Андрей Желябужский, инспектор Московско-Курской и Муромской железных дорог, главный контролёр Московского железнодорожного узла, человек с тонким художественным вкусом, член Общества искусства и литературы, член правления Российского театрального общества. Желябужский был на 18 лет старше Марии, обладал покладистым нравом и приличным состоянием, после рождения сына Юрия в 1888-м и дочери Екатерины в 1894-м, будучи сам не без греха, особо не препятствовал романтическим увлечениям молодой жены. Первым её романом был репетитор сына Дмитрий Лукьянов, об обстоятельствах семейных нестроений через много десятков лет актриса написала в мемуарах: «Ещё в 1896 году я перестала быть женою Андрея Алексеевича Желябужского. Причины нашего разрыва были на его стороне. Я сказала ему, что соглашаюсь жить с ним в одном доме как мать своих детей и хозяйка — ради детей». Вскоре бурный роман, широко известный не только в театральных кругах, связал Андрееву с женатым миллионером Саввой Морозовым.
На театральной сцене
Впервые вышла на любительскую сцену в возрасте 18 лет в Казани, в антрепризе режиссёра Медведева. Уже в эти годы критиками отмечались чарующий бархатный голос (впоследствии сравненный с «серебристым звоном лесного ручья»), яркий темперамент, грация и вкрадчивая чувственность начинающей актрисы. Рано выйдя замуж за «богатого и прочно устроенного человека», крупного железнодорожного чиновника Андрея Желябужского, отправилась вместе с супругом по делам его службы в Грузию, где с 1886 года выступала в Тифлисском театре, училась пению и даже принимала участие в оперных спектаклях. О годах беззаботной молодости на Кавказе Андреева вспоминала: «Репетиции сопровождались ужинами и танцами, после спектаклей тоже ужинали и танцевали, публику составляли родные и знакомые. Бывало очень весело; когда попадалась интересная роль, приятно было её играть и иметь успех — словом, всё, как полагается у праздных, имеющих много свободного времени, обеспеченных людей». Всего Мария Фёдоровна провела в Тифлисе пять лет и там по имени мужа взяла себе сценический псевдоним Андреева. Вернувшись в Москву, играла в Обществе искусства и литературы, которым руководил Константин Станиславский и где репетиции были уже не забавой, а серьёзным делом. Для овладения артистическим ремеслом Андреева брала частные уроки у актрисы Н.М.Медведевой — учительницы М.Н.Ермоловой. Впервые на профессиональную сцену вышла в Москве 15 декабря 1894 года в пьесе А.Островского «Светит, да не греет», где партнёром её был Станиславский. Запомнилась критике и роль Юдифи в пьесе Гуцкова «Уриэль Акоста», где главного персонажа тоже играл Станиславский. Мария Фёдоровна удостоилась лестных отзывов за «искренность, чувство меры, поэтичность и пленительную женственность». За три года в Обществе сыграла 11 ролей. Потом Станиславский и Андреева вместе выходили на сцену Московского художественного театра, с которым связано семь лучших, самых плодотворных лет актрисы (1898—1905), режиссёр-реформатор видел её в классическом и романтическом репертуаре. Успех Андреевой принесли шекспировские образы Геро («Много шума из ничего») и Оливии («Двенадцатая ночь»). С большим изяществом, отмечали критики, «акварельной тонкостью и лиризмом» Андреева воплотила драматические образы страдающей женщины в пьесах Гауптмана «Потонувший колокол» и «Одинокие», где в роли Кете актриса выходила на сцену 73 вечера. «Чрезвычайно благодарная внешность сочеталась в ней с особым изяществом исполнения, вытекавшим из тонкого проникновения в создаваемый образ и обдуманного психологического анализа». Театровед С.Глаголь (отец артиста Бориса Глаголина), комментируя постановку «Потонувшего колокола», отмечал: «Г-жа Андреева, чудесная златокудрая фея, то злая, как пойманный в клетку зверёк, то поэтичная и воздушная, как сказочная грёза». Критика С. Васильева актриса поразила в роли Оливии: «она была так изящна и красива, настолько соответствовала шекспировскому образу, что напрашивалась на полотно художника». Органичными и естественными для актрисы стали роли в пьесах Чехова: Ирина — «Три сестры»; Аня — «Вишнёвый сад», где Андрееву после сомнений Немировича-Данченко выбрал на роль из нескольких кандидаток сам Чехов. С сезона 1902—1903 важное место в её репертуаре занимала роль Наташи в пролетарской пьесе Горького «На дне». С лета 1904 года Андреева взяла в МХТ годовой отпуск, вызванный также и разрывом Горького с Художественным театром. В это время возникли планы создания в Санкт-Петербурге нового масштабного театрального проекта, главными организаторами товарищества должны были стать Горький, Савва Морозов, Вера Комиссаржевская, Константин Незлобин. Театр предполагалось открыть в арендованном на средства Морозова здании на Литейном проспекте. В составе труппы планировалось объединить актёров театров Незлобина и Комиссаржевской. Приглашала Андреева в новый проект и других артистов МХТ, в их числе Качалова. Однако новый театр в Санкт-Петербурге так и не был создан. С начала сезона 1905—1906 годов Андреева кратковременно вернулась в МХТ, где исполнила роль Лизы в новой пьесе Горького «Дети солнца» (1905). Всего в МХТ за шесть сезонов Андреева сыграла 15 главных ролей в пьесах Чехова, Горького, Островского, Гауптмана, Ибсена, Шекспира. В антрепризе рижского театра К.Н.Незлобина Андреева сыграла Марью Львовну в «Дачниках». Артистическим талантом Андреевой восхищались взыскательная публика и театроведы; как страстная и увлекающаяся натура, Мария Фёдоровна оказалась в центре внимания московской богемы. Станиславский нередко раздражался на капризы Андреевой, в 1902 году между ними имела место нервная переписка, связанная с потрясениями Андреевой из-за её начавшейся подпольной революционной деятельности. Однако Станиславский настойчиво продолжал работать с ней, пытаясь преодолеть, как он считал, излишнее самолюбие и индивидуалистические черты характера, препятствующие коллективному творчеству. Вместе с тем, питая симпатию и доверие, поручил Андреевой заниматься также деловыми и финансовыми вопросами театра, что дало актрисе неоценимый опыт взаимоотношений с меценатами. Напряжённые отношения возникли у Андреевой с Немировичем-Данченко, который в качестве примы видел Ольгу Книппер. Через несколько лет, когда в силу обстоятельств и интриг на первые роли в театре выдвинулась Книппер, самые важные для Андреевой события стали связаны с её личной жизнью.
Годы с Максимом Горьким
Знакомство и начало совместной жизни
18 апреля 1900 года в Севастополе, куда МХТ выезжал показать А.П.Чехову его «Чайку», Андреева познакомилась с Горьким. Первая встреча Андреевой с Алексеем Максимовичем состоялась в антракте спектакля «Гедда Габлер», когда в гримёрку актрисы заглянули Чехов и Горький. «Меня захватила красота и мощь его дарования», — вспоминала Андреева. Обоим в год их первой встречи исполнилось по 32 года; начиная с крымских гастролей писатель и актриса стали видеться часто, особенное впечатление Андреева произвела на Горького в образе Наташи в пьесе «На дне»: «Пришёл весь в слезах, жал руки, благодарил. В первый раз тогда я крепко обняла и поцеловала его, тут же на сцене, при всех». В начале 1900-х годов Андреева — элегантная светская дама, посетительница избранных салонов, званый гость на приёмах у великого князя Сергея Александровича. В кругу своих друзей Горький называл Марию Фёдоровну «Чудесной Человечинкой».

И.Е.Репин. Портрет актрисы Марии Фёдоровны Андреевой. 1905 год. Национальный художественный музей Республики Беларусь.
К социал-демократам Андреева примкнула ещё в 1899 году; с марксизмом, распространявшимся в кругах творческой интеллигенции, Марию познакомил прибывший в Москву ссыльный студент-вольнодумец Пётр Красиков (подпольная кличка Игнат). Под влиянием своего наставника Андреева переводила с немецкого и самостоятельно изучала «Капитал» К. Маркса. Студент-репетитор Лукьянов ввёл Андрееву в кружок Ставропольского студенческого землячества, где в свободном духе велись споры на философские и политические темы, и где Мария получила представление о жизни низших слоёв общества, под влиянием чего у неё начали меняться общие представления о мироустройстве. Сблизившись с большевиками, которым дама из высшего общества с разнообразными светскими связями пришлась весьма кстати, Андреева начала выполнять поручения Московского социал-демократического центра по хранению и транспортировке нелегальной литературы, подключилась к работе Красного Креста. Используя нужные знакомства в охранительных ведомствах, вхожая в любые начальственные кабинеты, Андреева занималась легализацией подпольщиков, снабжала их документами и устраивала на работу. Не вызывало подозрений у полиции место подпольных конспиративных встреч революционеров: это была изолированная дальняя комната в 9-комнатной квартире супругов Желябужских в Театральном проезде, казённое жилище действительного статского советника, где вечера-приёмы у Андреевой посещали Москвин, Качалов, Горький, Леонид Андреев, Куприн, Бунин, Эфрос, Савва Морозов. В апреле 1903 года Андреева исполнила ответственное задание партии: пользуясь своим положением жены важного железнодорожного чиновника, она доставила в Нижний Новгород Горькому чемодан с тиражом первомайских листовок. При этом в своём купе первого класса спрятала в пути разыскиваемого полицией подпольщика по кличке «Никодим». Представитель ЦК РСДРП в Киеве Глеб Кржижановский вспоминал, что в ходе визита к Андреевой в богато обставленную квартиру её мужа Желябужского в Театральном проезде он получил от Андреевой на партийные нужды около 10 000 рублей. Источником этих средств, как показалось Кржижановскому, был Савва Морозов. Новые умонастроения оказались близки душевному настрою мятущейся молодой актрисы, ещё более ее взгляды укрепились в результате знакомства с Горьким и его творчеством. Летом 1903 года в Женеве происходит важное событие в жизни Андреевой: она познакомилась с Лениным. В 1904-м, на год раньше Горького, она стала членом РСДРП. По поручению Ленина со второй половины 1903 года Андреева начала целенаправленно заниматься сбором денег для РСДРП, деятельность оказалась успешной, постепенно приобретала размах — актрисе удавалось раздобывать весьма крупные суммы. В конце 1903 года Мария Фёдоровна окончательно уходит от мужа, расторгает брак, снимает себе квартиру во Вспольном переулке, 16 (на квартире Андреевой в 1905 году скрывались от полиции Николай Бауман и Леонид Красин). Становится гражданской женой Горького и его литературным секретарём. Горький же прекращение своего первого брака официально не оформлял вовсе, поэтому зарегистрировать новые отношения не мог. Вторую половину 1904 года Андреева и Горький вместе провели в дачном посёлке Куоккала под Петербургом и в Риге, отдыхали на целебных источниках курорта Старая Русса. В Куоккала, на мызе Линтуля, Марией Фёдоровной арендовалась большая дача, построенная в псевдорусском стиле, окружённая садом в духе старинных имений русских помещиков, жила там Андреева со своими детьми и писателем в возможном благополучии. Часть времени Андреева и Горький проводили в квартире актрисы в Москве. В январе 1905 года, когда Горький после событий Кровавого воскресенья был арестован и брошен в Петропавловскую крепость, Андреева, будучи на гастролях в Латвии, оказалась в рижской больнице с разлитым гнойным перитонитом, что едва не стоило ей жизни. Савва Морозов оплатил лечение и выдал неверной Марии полис на предъявителя, по которому ещё в 1902 году застраховал свою жизнь на 100 000 рублей. С 29 марта по 7 мая 1905 года Андреева после выздоровления отдыхала с Горьким в Ялте, потом в дачном местечке Куоккала, а спустя неделю, 13 мая, в Ницце при неясных обстоятельствах покончил с собой Савва Морозов. После загадочного самоубийства бывшего любовника Андреева получила завещанные им страховым способом деньги и большую часть, около 60 000 рублей, унаследованного капитала отдала большевикам. Характеризуя изменчивую натуру Андреевой, биографы отмечают, что уже начав отношения с Горьким, Мария Фёдоровна не раз использовала увлечённость ею Саввы Морозова для финансирования на его средства партийных нужд: в частности, газеты «Искра», а также редактируемой Горьким большевистской газеты «Новая жизнь», издателем которой стала Андреева. В издательстве этой газеты в доме Лопатина произошла первая встреча Горького с Лениным.
«Особенное впечатление производили её глаза, часто загоравшиеся шутливыми искорками, но всегда смотревшие с живым интересом на собеседника. И все же чувствовалось, что все, кто был на террасе, как бы они ни были милы Марии Фёдоровне, целиком её не занимали. Её мысли были заняты Горьким. Она следила за тем, чтобы, когда он говорил, никто зря в разговор не вмешивался. Следила, как и что он ел, так как он норовил ничего не взять в свою тарелку, как-нибудь схитрить и не съесть, что ему полагалось». — Н.Е.Буренин. С Горьким и Андреевой в Америке. Мария Фёдоровна Андреева, актриса, революционер, общественный деятель (13 января 1961).
События в Гельсингфорсе
19 января 1906 года вместе с Горьким и Скитальцем (Петровым) на благотворительном литературно-музыкальном вечере в Финском национальном театре в Гельсингфорсе Андреева, согласно отчётам царской охранки, прочитала воззвание «противоправительственного содержания». Из тех же документов следует, что «Мария Желябужская была привлечена в 1906 году к производившемуся при Санкт-Петербургском Губернском Жандармском Управлении дознанию о конторе редакции газеты „Новая жизнь“, каковая контора служила… местом конспиративных свиданий активных работников С.-Петербургской социал-демократической организации и явочным местом для членов Российской социал-демократической рабочей партии, приезжавших в Санкт-Петербург из других городов». Эти донесения через семь лет, после возвращения из Италии, стали основанием для её уголовного преследования в России. По свидетельству организатора выступления в Гельсингфорсе, сопровождавшего пару тайного агента РСДРП Николая Буренина, прибытие Горького, а главное — любимицы московской публики Андреевой, к тому времени хорошо известной в Финляндии по спектаклям Московского Художественного театра, вызвало в городе сильнейший ажиотаж. Гостей взял под своё покровительство популярный финский художник Аксели Галлен-Каллела. Выступление Андреевой в Финском национальном театре состоялось вместе с дирижёром Робертом Каянусом с оркестром и участием датской певицы Эллен Бэк. Появление Андреевой сопровождалось приветственными криками «элякен», что по-фински означает «ура!» Андреева на эмоциональном подъёме прочитала стихотворение Ивана Рукавишникова «Кто за нас — иди за нами!» Произведение заранее было удачно переведено на финский и шведский языки, отпечатано в программах, что вызвало повышенные интерес и сопереживание публики. После концерта в отеле состоялся праздничный ужин, где присутствовал цвет литературного, художественного и музыкального творчества Финляндии. Тосты в честь Горького и Андреевой вызвали благодарный ответ Марии Фёдоровны на немецком языке. На следующий день газеты восторженно оценили выступление Андреевой в театре, которое потрясло сдержанных и суровых скандинавов. Спустя несколько дней в Доме пожарного общества состоялся вечер под патронатом начальника рабочей красной гвардии капитана Кока, на котором Андреева зажигательно продекламировала революционные произведения на русском языке и одно стихотворение по-фински, что вызвало восторженную реакцию публики. Это были самые успешные выступления актрисы Андреевой за границами исторической России. После триумфа в Гельсингфорсе Андреева и Горький скрывались от царской охранки в имении художника Варен под Выборгом, затем через Або и Стокгольм пароходом направились в Германию, оттуда — в Швейцарию и Францию. Там в начале апреля 1906 года они воссоединились с Бурениным. В Шербуре 4 апреля все трое поднялись на борт океанского лайнера «Фридрих Вильгельм Великий», откуда отправились в США. Андреева выхлопотала у капитана парохода для Горького самую комфортабельную каюту на борту, которая как нельзя лучше подходила для писательского труда в течение 6 дней перехода через Атлантику. В каюте Горького был кабинет с большим письменным столом, гостиная, спальня с ванной и душем. Сама Мария Фёдоровна заняла отдельную каюту «люкс».
В Америке
Разносторонне образованная, обладавшая широкой эрудицией, владевшая многими языками Андреева старательно и успешно исполняла обязанности секретаря писателя: вела переписку Горького, перепечатывала его рукописи, решала с издателями споры о гонорарах, переводила Горькому статьи из европейских газет, а труды самого писателя — на французский, английский, немецкий и итальянский языки. Была переводчиком, когда Горький принимал иностранных гостей. В заграничных поездках, где Горький вёл сбор средств в поддержку революции в России, а также лечился от туберкулёза, которым страдал с молодости, Мария Фёдоровна часто исполняла обязанности медсестры и сиделки. Расставание с родиной и театром далось Андреевой нелегко, решение было принято после внутренней борьбы: «Согласившись ехать, я, конечно, сожгла за собой корабли, так как останься я — ну, может быть, посидела бы немного <в тюрьме>, но выпустили бы меня, я осталась бы на сцене, со своими детьми, в своей стране». Ехать в эмиграцию Андреева согласилась ради Горького, его свободы, а с учётом тяжёлой болезни и необходимости лечения, — вероятно, и ради его жизни.
«Газеты писали, что Горький якобы обманул американскую публику, назвав Андрееву своей женой, тогда как она «актриса, женщина легкого поведения», а свою законную жену с детьми бросил на произвол судьбы в России и тем оскорбил моральные устои американских граждан. Каким-то образом, несомненно не без содействия эсеров, появилась в газетах хорошая фотография жены Горького с двумя детьми, присланная из России, а рядом портрет неизвестной красавицы в легкомысленном эстрадном туалете, и было подписано, что это мадемуазель Андреева, с которой Горький приехал в Америку». — Н.Е.Буренин. С Горьким и Андреевой в Америке. Мария Фёдоровна Андреева, актриса, революционер, общественный деятель (13 января 1961). В середине апреля 1906 года Андреева с Горьким прибыли пароходом в США. Цель поездки, предпринятой по поручению Ленина и Красина, состояла в пропаганде идей русской революции, а также в сборе средств в кассу большевиков путём агитации. По поручению партии в качестве организатора мероприятий, связного и телохранителя супругов сопровождал член «боевой технической группы большевиков» Николай Буренин. По приезде пароходом в США состоялись митинги с участием Горького, переводила которого Андреева, в Нью-Йорке, Бостоне и Филадельфии, при этом на первом же митинге в Нью-Йорке было собрано 1200 долларов. Уже в отеле «Бель-клер» наблюдался небывалый наплыв желающих видеть Горького и говорить с ним. В нью-йоркском клубе Молодых писателей для пары был устроен обед в обществе Марка Твена. В первые дни пребывания в США произошла неприятная история, осложнившая заокеанское турне. Андреева подверглась настоящей травле со стороны пуританского американского общества. Горький всем представлял Марию в качестве своей жены, однако дотошные журналисты узнали правду, и в прессу не без помощи царского правительства и эсеров просочилась информация, что писатель официально так и не развёлся со своей законной супругой, а с Андреевой не венчался. Горького стали публично упрекать в двоежёнстве, после жёстких препирательств возникли проблемы с местными властями. Из трёх отелей пара была изгнана, в последней гостинице возмущённая администрация выбросила вещи Андреевой и Горького среди ночи на улицу. С трудом удалось устроить гражданских супругов в общежитии при писательском клубе, где они пребывали фактически на условиях домашнего ареста: нельзя было подходить к окнам и открывать шторы, не разрешалось выходить из клуба. В конце концов Андрееву и Горького сочувственно приютила в своей городской вилле на острове Статен-Айленд в устье Гудзона дочь известного нью-йоркского врача Престония Мартин с мужем, о чём 21 апреля 1906 года сообщила газета «Tribune». Травля Андреевой прекратилась лишь после того, как в американской прессе были опубликованы сведения о дворянском происхождении Марии Фёдоровны и её признанном статусе в российском обществе. Пропагандистская кампания против пары разоблачалась и в рабочем журнале «Труд». Несмотря на пережитые потрясения, Андреева и Горький решили не прерывать путешествия по Америке. Летом они отдыхали в имении «SummerBrook» четы Мартин в горах Адирондак на границе с Канадой. В начале сентября 1906 года вернулись в Россию, где писатель за пару месяцев завершил роман «Мать», начатый в Америке. В октябре 1906 года в связи с обострением болезни Горького и необходимостью лечения в благоприятном климате южной Европы супруги выехали в Италию.
На острове Капри в Италии
Осенью 1906 года Андреева и Горький прибыли в Италию. Сначала остановились в Неаполе, куда приехали 26 октября 1906 года. Через два дня в Неаполе возле гостиницы «Везувий» состоялся митинг, на котором были оглашены приветствия итальянцев писателю, чей образ на Аппенинах воспринимался в романтическом ореоле борца, «символа русской революции». На митинге было зачитано приветствие Горького к «товарищам итальянцам». После митинга у гостиницы «Везувий» встревоженные власти попросили супругов переселиться на остров Капри в Неаполитанском заливе. В те годы на Капри собралась немалая русская колония. Здесь жили поэт и журналист Леонид Старк и его жена, впоследствии — библиотекарь Ленина Шушаник Манучарьянц, писатель Иван Вольнов (Вольный), наездами бывали писатели Новиков-Прибой и Ян Струян, другие литераторы. Раз в неделю на вилле, где жили Андреева и Горький, устраивался литературный семинар для молодых писателей. Шесть лет Андреева и Горький прожили на Капри, сначала в гостинице «Квизисана», затем — на виллах «Блезиус» и «Серфина». В мемуарах Андреева отмечала особую атмосферу территориальной изолированности на Капри: связь острова с Неаполем обеспечивал маленький пароходик, курсировавший раз в сутки; в непогоду и сильный ветер, когда в заливе поднималось волнение, Капри оставался на несколько дней оторванным от большой земли. Описанная Андреевой вилла состояла из трёх комнат: на нижнем этаже супружеская спальня и комната Марии Фёдоровны, весь второй этаж занимала огромная комната с панорамными окнами из цельного стекла длиной три метра и высотой полтора метра, одно из окон с видом на море. Там находился кабинет Горького. «Так как дом стоял на полугоре и довольно высоко над берегом, получалось впечатление, будто сидишь не в доме, на земле, а на корабле, на море», — вспоминала актриса. Часто приезжали и подолгу жили с Андреевой на Капри и её дети — Юрий и Екатерина. Помимо ведения домашнего хозяйства и приёма многочисленных гостей, Мария Фёдоровна занималась машинописной перепечаткой произведений Горького и переводами. В частности, перевела с итальянского множество сицилийских народных сказок.

Остров Капри, Италия.На вилле бордового цвета жили Андреева и Горький.
Время от времени Андреева и Горький вместе выезжали в Европу: к Ленину в Лондон, на V съезд РСДРП (1907), в Париж (апрель 1912), много путешествовали по стране, знакомясь с итальянской культурой — в Неаполь, во Флоренцию, Рим, Геную. На вилле острова Капри под руководством Горького и при деятельном участии Андреевой была основана Высшая школа пропагандистов (известная также как рабочий центр и партийная школа теоретиков-большевиков, в создании его приняли участие Богданов и Луначарский). Супругов в их «золочёной клетке» часто навещали гости из России — писатели, артисты и просто приверженцы марксизма. В апреле 1908 и июне 1910 года их дважды посетил на Капри Ленин.
Возвращение в Россию
Отъезд с Капри
К началу осени 1912 года в отношениях Марии Фёдоровны с Горьким наметилось охлаждение: «Здоровье А. М. очень плохо и вообще всё-всё так же грустно и нелепо. Ни обо мне, ни о нём никому ничего не говорите пока — и так выдумывают невероятные вещи…», — писала актриса в письме к своему знакомому Н.Е.Буренину в октябре 1912 года. В другом, ноябрьском письме Буренину, в целях конспирации упоминая о себе в третьем лице, Андреева пишет: «Необходимо действовать скорее, чтобы уж она принялась за работу и хоть в этом нашла силы забыться от горя». Переживая разрыв с Горьким и тоскуя по сцене, Андреева выехала с Капри в ноябре 1912 года пароходом через Данию по поддельному паспорту на имя Harriet Brooks. Возвращалась в Россию нелегально, через Германию и Финляндию, где пробыла пару месяцев. 10 января 1913 года в агентурной записке Охранного отделения по г. Москве упоминается «ныне прибывшая в г. Москву жена Максима Горького (Андреева)». Полгода находилась в Москве на нелегальном положении. В легализации свободной от обязательств актрисе помог старый знакомый и новый любовник, ещё в 1903 году помогавший ей укрывать беглых революционеров, генерал-майор Владимир Джунковский, в начале 1913 года занявший пост товарища министра внутренних дел и командира отдельного корпуса жандармов.
Снова на сцене
«В пьесе Найдёнова «Авдотьина жизнь» Мария Фёдоровна играла старую деву. В продолжение всего спектакля она вынуждена была играть с подвязанной щекой, так как у её героини все время болят зубы. На первый взгляд казалось, что роль эта комического плана, но Мария Фёдоровна увидела в старой деве женщину, обиженную судьбой, в которой теплится и страсть, и нежность, и жажда материнства. Получился трогательный до слёз образ!». — Василий Лихачёв, ведущий актёр
театра К.Н.Незлобина. Возвратившись к актёрской профессии, 45-летняя Андреева, находившаяся под гласным надзором полиции и не получившая разрешения выступать в Москве, собирала «осколки театральной славы», участвовала в гастролях труппы Московского художественного театра. Вышла на сцену в спектакле «Одинокие», некогда принёсшем ей признание, однако выдержать конкуренцию с новым актёрским поколением и закрепиться в труппе МХТ ей не удалось. Следующие четыре сезона, с 1914 по 1917 годы, играла в Свободном театре К.А.Марджанова, в киевском театре «Соловцов», в труппе Синельникова, в московской антрепризе Константина Незлобина. Отмечались её роли этого периода — Вера Филипповна в спектакле «Сердце не камень» по А.Н.Островскому, Рита Каваллини — в спектакле «Роман» по пьесе американского драматурга Эдварда Шелдона. В эти годы Мария Фёдоровна была в стороне от политики, однако продолжала заниматься коммерцией. Андреева стала представлять интересы Горького в российских издательствах. На родине в предреволюционное время наблюдался всплеск популярности произведений Горького, что приносило доходы и Марии Фёдоровне. Она проявляет предприимчивость в новой для себя сфере — кинематографе (где с 1916 года начал карьеру оператора и режиссёра её сын Юрий, вскоре снимавший Ленина), успешно привлекает в развивающуюся киноиндустрию сотни тысяч рублей капиталов меценатов Каменского и Лианозова.

Мария Андреева и Максим Горький. Слева — сын Андреевой Юрий Желябужский, 1905 год.
Квартира в Петербурге на Кронверкском
Горький вернулся в Петербург 31 декабря 1913 года после объявления всеобщей амнистии по случаю 300-летия Дома Романовых. Благодаря этому Андреева и Горький на пять лет снова воссоединились: они поселились сначала в Мустамяках (Финляндия, тогда в составе Российской Империи), в деревне Неувола, на даче Александры Карловны Горбик-Ланге, а затем — в Санкт-Петербурге. С 1914 по 1919 год Андреева и Горький жили на Кронверкском проспекте Санкт-Петербурга, дом 23, квартира 5/16 (ныне 10). В 11-комнатной квартире с разрешения сердобольных хозяев поселилось более 30 их родственников, знакомых и даже профессиональных приживал. Большинство из них ни в чём не помогали по хозяйству и не получали никаких пайков. В соседней с Горьким комнате обосновалась Мария Закревская-Бенкендорф, которая однажды принесла на подпись Горькому какие-то бумаги, тут же при хозяевах упала в обморок от голода, была накормлена и приглашена пожить, а вскоре стала предметом страсти писателя. По воспоминаниям дочери Марии Фёдоровны Екатерины Андреевны Желябужской об атмосфере дома в эти пять лет, перенаселённая частная квартира фактически превратилась в приёмную учреждения, жаловаться на жизнь и невзгоды Андреевой и Горькому «сюда приходили все: академики, профессора, всякие обиженные интеллигенты и псевдоинтеллигенты, всякие князья, дамы из „общества“, ущемлённые российские капиталисты, ещё не успевшие сбежать к Деникину или за границу, вообще те, чью хорошую жизнь дерзко нарушила Революция». Среди гостей были председатель Петросовета Зиновьев и уполномоченный Совета рабоче-крестьянской обороны Каменев. Основное времяпрепровождение бесчисленных обитателей и гостей квартиры Андреевой и Горького состояло в том, что они беспрерывно ели, пили, танцевали, азартно играли в лото и в карты, непременно на деньги, пели «какие-то странные песни», происходило соборное чтение распространённых в то время изданий «для старичков» и порнографических романов XVIII века, популярен у собравшихся был маркиз де Сад. Беседы велись такие, что у дочери Андреевой, молодой женщины, по её признанию, «горели уши». Часто навещавшая супругов в то время Шушаник Манучарьянц вспоминала хладнокровие и выдержку Андреевой перед лицом сонма гостей и её необыкновенное, особенно для обстоятельств тех голодных лет, гостеприимство, умение всех принять, угостить, развлечь, разыгрывать постановочные шарады, в котором проявлялся её талант большой драматической актрисы. Новое, в этот раз бесповоротное охлаждение супружеских отношений между Горьким и Андреевой, произошло в 1919 году не только по причине всё более резко проявлявшихся политических разногласий. Горький, одухотворённо мечтавший о «новых идеальных людях» и пытавшийся создать их образ в своих произведениях, не принял революцию, был поражён её жестокостью и беспощадностью, — когда, несмотря на его личное заступничество перед Лениным, были расстреляны великий князь Павел Александрович и поэт Николай Гумилёв. К личному разрыву с Андреевой, по утверждению её дочери Екатерины, привёл не легкомысленный флирт с Закревской-Бенкендорф, а длительное увлечение Горького Варварой Васильевной Шайкевич — женой их общего друга, издателя и писателя Александра Тихонова (Сереброва). В феврале 1919 года Андреева и Горький были назначены руководителями Оценочно-антикварной комиссии Народного комиссариата торговли и промышленности. К работе были привлечены 80 лучших питерских специалистов в области антиквариата. Цель состояла в том, чтобы отобрать из имущества, конфискованного в церквях, во дворцах и особняках имущего класса, в банках, антикварных лавках, ломбардах, предметы, представляющие художественную или историческую ценность. Затем эти предметы предполагалось передать в музеи, а часть конфискованного реализовать на аукционах за границей. Через некоторое время, по словам Зинаиды Гиппиус, квартира Андреевой и Горького приобрела вид «музея или лавки старьёвщика», однако при расследовании, проведённым следователем ВЧК Назарьевым, доказать личной корысти возглавляющих Оценочно-антикварную комиссию не удалось, а в начале 1920 года комиссии для пополнения экспортного фонда разрешили и скупать частные коллекции.
На службе партии и революции
В эмиграции Андреева выполняла задания Ленина по доставке в Россию большевистской газеты «Пролетарий», собирала и распространяла материалы по истории русской революции, вела сбор денег и привлекала новых авторов для ленинских газет «Искра» и «Правда», а также выполняла ряд других партийных поручений. Глеб Кржижановский характеризовал Андрееву как «очень самособранного, изящного человека, глубоко преданного интересам партии». На пятом съезде РСДРП в Лондоне в апреле-мае 1907 года по приглашению Ленина и Центрального Комитета РСДРП Андреева и Горький были гостями. Ещё на этапе подготовки съезда Мария Фёдоровна вела переговоры с предпринимателями, изыскивала средства для проведения форума. Согласно воспоминаниям делегата, большевика Н.Н.Накорякова, Андреева взялась организовать участникам в маленькой столовой по соседству со зданием, где проходил съезд, «дешёвое и здоровое питание». При этом в целях конспирации Андреева предпринимала усилия, чтобы делегаты как можно меньше оказывались в кадрах фотокорреспондентов, особенно те из них, кому было опасно из-за возможных преследований в России попадать со своими фотографиями на газетные страницы. По воспоминаниям делегата съезда, ткачихи Е.С.Горячевой, характеризующей Андрееву как «красивую, ласковую, внимательную женщину», в кулуарах съезда Андреева организовала импровизированный буфет, в перерыве между заседаниями делегатов угощали пивом. За стойкой буфета Андреева полушутя приговаривала: «Угощаю пивом только большевиков», а раздосадованные меньшевики проходили мимо. Съезд завершился победой большевиков над меньшевиками. Заграничная агентура российского департамента полиции докладывала в мае 1907 года в Санкт-Петербург о прибытии Андреевой на лондонский съезд и денежных пожертвованиях, переданных ею партии РСДРП на организацию и проведение съезда. В частности, в рапорте говорилось, что «…из ста тысяч рублей, оставленных Саввой Морозовым Андреевой (второй жене Горького), в их распоряжении остается лишь 40 000 рублей». В Февральской и Октябрьской революциях 1917 года Андреева активного участия не принимала. Однако после Февраля, когда новой власти понадобились новые квалифицированные кадры, Мария Фёдоровна стала председателем художественно-просветительного отдела Петроградской городской думы. Ещё более высоко заслуги Андреевой оценили после Октября: была назначена комиссаром театров и зрелищ Петрограда и пяти прилегающих губерний. Ленин называл Андрееву «комиссаром по делам искусства». Мария Фёдоровна вновь уделяет внимание политическим интересам Горького, ведь в качестве финансового агента партии все эти годы она помогала собирать деньги для революционной деятельности. За деловую и коммерческую хватку Ленин называл Андрееву «товарищ Феномен», что закрепилось как партийный псевдоним. В 1918 году Петроградская дума канула в прошлое, и Андреева снова назначена заведующей театральным отделом Петросовета, она полностью погружается в партийно-общественную деятельность. Постоянная занятость на бесчисленных совещаниях и заседаниях новой власти отразилась на её личных отношениях с Горьким. В 1919 году в жизнь 51-летнего пролетарского писателя вместо ровесницы-актрисы стремительно ворвалась (и тоже сначала в качестве секретаря) 27-летняя баронесса и политическая авантюристка Мария Игнатьевна Закревская-Бенкендорф. Измены Андреева не простила ни писателю, ни себе. На склоне лет, выступая перед публикой с рассказами об Алексее Максимовиче, Андреева призналась: «Я была не права, что покинула Горького. Я поступила, как женщина, а надо было поступить иначе: это всё-таки был Горький». В дни предсмертной болезни писателя в Горки не приезжала После окончательного личного разрыва с Горьким (дружеские отношения сохранялись до конца жизни писателя) у Андреевой завязался роман с сотрудником ГПУ Петром Петровичем Крючковым (моложе актрисы на 17 лет), ставшим по рекомендации Марии Фёдоровны личным секретарём писателя. По воспом