1892
Перл Бак (Pearl Buck; имя при рождении — Перл Комфорт Бак, Pearl Comfort Sydenstricker; китайское имя — 赛珍珠; имя на пиньинь — Sài Zhēnzhū; имя в системе палладия — Сай Чжэньчжу)
(продолжение)
Главная героиня лишена имени, она известна читателю только как «Мать»; прочие персонажи двумерны и служат фоном или объектом её действий. Судьба героини вписана в круговорот поколений: роман открывается тем, что главная героиня заботится о пожилой родительнице, в финале ей самой служат следующие поколения. Её муж, двумя годами моложе, слаб, безрассуден и жаждет переселиться в город. В результате Матери приходится смириться с тем, что она брошена. Ей приходится испытать горечь одиночества, желания мужской ласки, страданий от клеветников. Забеременев от бродячего торговца, она вынуждена сделать аборт. Её понимает старший сын, но третирует невестка, вдобавок, она ненавидит ослепшую сестру своего мужа. Сестру в конце концов выдают замуж, но когда через год Мать отправляется навестить дочь, выясняется, что та уже умерла от жестокого обращения. Самый младший и любимый из сыновей Матери присоединился к коммунистам, был схвачен и обезглавлен властями. Однако, в отличие от бессловесной Элань, Мать не собирается страдать молча. В романе представлена сцена, когда её муж является из города с золотым кольцом, и Мать хочет посмотреть, настоящее ли оно. Когда муж-гуляка отказывается показать его, Мать набрасывается на него с кулаками и царапает лицо. Мать поднимает сыновей без мужа и сама растит урожай на поле, а чтобы избавиться от сплетен, нанимает «писаку», который отправляет письма якобы от её мужа, которые можно показать соседкам.

Кэтрин Хепбёрн (в роли Нефрит) и Турхан Бей (в роли Лао Эра) в промо-фотографии к фильму «Семя дракона». «Метро-Голдвин-Майер», 1944
«Драконово семя»
Поскольку социальная система старого Китая предусматривала, что у каждого человека есть своё место, роман «Драконово семя» был посвящён месту женщины в семье, на земле и в традиции. Главная героиня — Нефрит, — по крайней мере, равна своему мужу Лао Эру, более того, она единственная грамотная в своей семье. Её свекровь Линь Сао образцово исполняет свои обязанности жены, матери, затем и бабушки. Нефрит стремится никому не подчиняться, находясь в рамках традиции. За буйный нрав её прозвали «Тигрицей». Муж избивал её, но она не терпела покорно, била и царапала его, а однажды так прикусила за ухо, что следы остались на всю жизнь. В то же время она его искренне любит; со временем именно Нефрит стала главой семьи и дома, от которой зависит всё. Она помогает мужу в поле, встаёт раньше всех в доме, разжигает очаг и готовит еду. Когда началась война с японцами, Нефрит поддерживает Лао Эра, который решил остаться на земле, хотя его брат с женой Орхидеей решились бежать. Кончается это тем, что их убивают японские оккупанты, подвергнув насилию. Нефрит помогает мужу выкопать бомбоубежище, делает тайники для риса и солит курятину и свинину, сообщив оккупантам, что весь скот перемёр от эпидемии. Она решилась отравить целый японский гарнизон, и оказалась единственной в деревне, кто пошла в бой плечом к плечу со своим мужем. Образ Нефрит одновременно демонстрирует силу китайского национального характера и что даже крестьянки были активно вовлечены в общественно-политические движения 1930-х годов. В романе явно представлен мотив взаимоперехода мужского и женского начал, характерный для традиционной китайской культуры, в которой «благородный муж» наделялся определёнными женственными характеристиками, а женщина была одновременно (по выражению В. Ван) и «недо-» и «сверхчеловеком».
«Павильон женщин»
В этом романе Перл Бак попыталась изобразить ситуацию со сменой парадигмы «мужское — женское» в Китае 1940-х годов и изменение форм конфликта «старого» и «нового» Китая. В те времена на законодательном уровне женщины получили доступ к образованию, обрели возможность выбора профессии, были упразднены бинтование ног и институт наложниц. Главная героиня романа — мадам У — была новым типом для творчества писательницы; впервые Перл Бак коснулась темы жизни высших классов. Мадам У — семейный матриарх, за 24 года замужества которой она возглавила клан из 60 человек, в том числе трёх сыновей, которые полностью покорны воле матери. При этом её внешность и манеры далеки от маскулинных, она очень красива и женственна. Подавляющая её китайская традиция одновременно предоставляет ей важнейшие права в управлении домом и детьми, однако мир ограничивается стенами дома. Ко времени начала действия, 40-летняя мадам принимает решение радикально поменять свою жизнь, и начинает с отказа от супружеских обязанностей, взамен чего подыскивает мужу наложницу (что уже становилось анахронизмом) и стремится побыстрее женить сыновей; и в дальнейшем она пользуется домочадцами как шахматными фигурами. Перл Бак много рассуждает о китайской семейной психологии; так, мадам У размышляет о гендерных ожиданиях, которые возлагались на неё до и после замужества. Внешне простое решение приводит к настоящей лавине непредусмотренных последствий (например, мужу не о чем поговорить с наложницей, затем она рожает девочку и пытается покончить с собой). Мадам даже не осознавала, что никогда не любила мужа, пока не встретила католика-ренегата, брата Андре, которого наняла учителем языков для младшего, четвёртого, сына. Именно брат Андре преподаёт всесильной главе семьи важнейший урок — опыт самопознания. Она учится мягкости, которая усиливает её врожденную силу, но при этом принимать решения, которые приносят радость домочадцам. Вообще, психологическая картина необычна: мадам У проявляет индивидуализм, не свойственный китайцам, и при этом, желая свободы, не собирается отказываться от своего долга. Соединить всё это воедино ей помогает любовь, которой тоже надо учиться. Данная коллизия усилена линией одного из сыновей мадам У, который учился в Америке. Мать сговорила его с будущей невестой ещё ребёнком, и он возвращается из США, чтобы исполнить свой долг. Американской возлюбленной он объяснил, что брак служит продолжению рода, но люди Запада обманывают себя, называя это любовью, тогда как китайцы прагматичны. Эмансипированная жена второго сына — её имя Жулань — воплощает женщину Нового Китая. По отзывам критиков, роман «Женский павильон» был одним из самых значительных произведений Перл Бак.

Макет кайфэнской синагоги. Музей Диаспоры, Тель-Авив
«Пион»
Особое место в творчестве Перл Бак занимал роман «Пион», опубликованный в 1948 году. Он был посвящён малоизвестному явлению — еврейской общине в Китае. Действие происходит в начале XIX века, главный герой — купец Эзра бен-Израэль, сын еврея и наложницы-китаянки, женатый на гордой еврейке Наоми, от которой имеет сына Давида бен-Эзра. В их жизни причудливо сочетаются соблюдение кашрута и шаббата, и обучение у конфуцианских учёных, созерцание луны и праздники в компании певичек. Главной лирической героиней является Пион — служанка, купленная Давиду в детстве, благодаря чему избежала бинтования ног. Пион стала своего рода компаньонкой, и считает пребывание в доме Эзры удачей. Мадам Наоми неосознанно учит Пион силе духа и обычаям, не характерным для китайских женских покоев. Она с самого начала показывает, что является силой, с которой должны считаться все. Наоми не хочет, чтобы Давид взял в жёны китаянку, ибо боится, что евреи Китая растворятся в среде, окружающей их. Она присмотрела сыну Лию — дочь раввина их общины, и воспользовалась обычаем, по которому невеста воспитывается в доме жениха. Лия пытается сблизиться с будущей свекровью, но боится её силы, хотя и старается угодить ей. Эта линия заканчивается трагедией — Лия покончила жизнь самоубийством. Мадам Наоми видит сближение Давида с Пион, и знает, что Давид не желает жениться на Лие. Однако её гнев только усиливает решимость китайской служанки; хуже всего то, что Давид не обращает внимания на её чувства, ибо влюблён в Гуйлань. После смерти мадам Наоми Давид берёт Гуйлань в жёны, но Пион полностью контролирует её, навязывает манеру одеваться, использовать духи, даже снимает повязки с её ног. Наконец, Пион принимает решение уйти из дома и принять буддийское монашество, но даже надев рясу, периодически возвращается и сохраняет власть над домом. В финале община рушится: раввин умирает, заброшенную синагогу разносят по кирпичу. В этом романе Перл Бак использовала несколько стратегий историко-культурного описания. Главный замысел романа строится вокруг идеи о китайском мультикультурализме и реализуется в форме множественных бинарных оппозиций. Процесс «культурного приближения» в романе идет в направлении усвоения еврейской общиной китайской культуры, отказ от превосходства еврейской культуры и усвоения китайского образа жизни. В сцене похорон Эзры бен-Израэля выясняется, что ритуал погребения уже неотличим от буддийского; на стенах синагоги вывешены изречения, очень далёкие от иудаизма. «Приближения» китайцев к еврейской культуре при этом не наблюдается. При всей доброжелательности и толерантности китайцы не делают попыток познать «чужую» для культуру.
«Три дочери мадам Лян»
Противоречия Китая накануне «Культурной революции» отразились в одном из поздних романов писательницы — «Три дочери мадам Лян» (1969). Создание Китайской народной республики привело к колоссальным изменениям в социокультурном статусе женщин. Принятый в 1950 году закон о браке запретил многоженство и принуждение к браку, дал право на свободный выбор супруга и развод с получением алиментов. Женщины получили право владения собственностью и право на наследство. Главная героиня — хозяйка шанхайского ресторана высокой кухни. Она училась в Париже, пристроила трёх своих дочерей — Грейс, Мерси и Джой — в Америке, и живёт в доме, который до революции принадлежал её американским друзьям. Поскольку ресторан пользуется вниманием представителей новой власти, мадам Лян безбедно может жить в новом мире, реалии которого напоминают социализм Оруэлла, но душевно её поддерживают только гадания на «Ицзине» и каноны Конфуция и Мэн-цзы. КНР в изображении Перл Бак — лицемерная страна, в которой господствует бесправие и неравенство, противоречащие партийным идеалам. Далее из США возвращаются дочери главной героини, повергая её в страх за их судьбу. Писательница очень прямолинейно противопоставляла «свой», старый Китай, с определяющими все аспекты его бытия ценностями и нормами, и пугающий Новый Китай. Мадам Лян, как её описывала автор, очень напоминает мадам У «Павильона женщин», схожие у них и моральные устои. Мадам выросла в конфуцианской семье и этот базис не может быть поколеблен. Это не мешает ей наслаждаться всеми достижениями западного мира. Фундамент жизни мадам Лян одинаково укоренён в старом Китае и современности. Она вступила в Париже в революционный кружок, в Шанхае вышла замуж за революционера, и вынуждена была его бросить, когда муж привёл домой наложницу, потому что жена подарила ему дочерей и ни одного наследника. При этом она никогда не испытывала сожаления, что родила дочерей, потому что «женщина столь же ценна, как и мужчина». Муж забыл о данных ранее клятвах, что их брак не будет похожим на семьи родителей. Мадам Лян при этом — горячая патриотка Китая, и желает, чтобы дочери обязательно вернулись, принеся в страну «свежесть Нового Света». Старшая дочь Грейс, получив образование врача, возвращается, чтобы заниматься изучением китайской медицины и влюбляется в молодого врача Лю Бана, несмотря на то, что он неумён и состоит в партии; она успешно адаптируется к реалиям маоизма. Средняя дочь вышла замуж за учёного-ракетчика и они бежали из США, чтобы муж смог самореализоваться. Новому Китаю нужны ракеты, однако Джон отказывается работать над оружием и сослан в деревню, а потом и в угольную шахту. Мерси в отчаянии обращается к матери, и Лян идёт к министру Чжао Чжуну, с которым была близка в студенческие годы. Таковы две модели адаптации к новой реальности. Непутёвая младшая дочь Джой не собирается оставлять Америку, но находит покой в браке с художником-китайцем. «Три дочери мадам Лян» оказался самым политизированным романом Перл Бак.

Великие равнины в Канзасе близ Флинт-Хиллз в 2003 году
«Горожанин»
Данный роман Перл Бак был написан на американском материале и опубликован под мужским псевдонимом «Джон Седжес». Писательница, судя по интервью и воспоминаниям, хотела доказать многогранность своего творчества, а также, отчасти, дать ответ критикам, которые считали причиной её успеха только интерес публики к экзотике далёких стран. Она устала от двойного пренебрежения собой — как женщины-писательницы и как выразительницы интересов Китая. Первый эксперимент в этом направлении был поставлен в 1938 году, но роман «Это гордое сердце» не был замечен критиками и плохо продавался. Новый роман 1945 года получил резонанс: сразу же разошлось несколько десятков тысяч экземпляров, роман был отмечен Гильдией литераторов. Некоторые критики догадались об истинном авторстве. Перл Бак, ставя свой эксперимент, намеренно изучала литературные тенденции и предпочтения публики и сознательно ввела в «Горожанина» основные формулы массовой американской литературы тридцатых — сороковых годов XX века. Книга посвящена поселенцам в Канзасе, это исторический роман, действие которого происходит на рубеже XIX—XX столетий (не доходя до начала Первой мировой войны). Интерес американцев к теме «возвращения к земле» не угас, вдобавок, Перл Бак по определению Р. Дханалакшми, «смотрела с завистью» на успех «Унесённых ветром». Поэтому главной темой нового романа стали «истинные американцы», которые стойко преодолевают невзгоды и осваивают новую землю, ради которой перебрались за океан. Главный герой — англичанин Джонатан Гудлифф, который в 15-летнем возрасте приехал в Соединённые Штаты строить новое общество. Канзас был избран местом действия не случайно, во-первых, потому, что его равнины напоминали окрестности Сучжоу, которые много значили для Перл Бак. Во-вторых, писательница пользовалась воспоминаниями 80-летнего Джона Уолша, дяди её супруга Ричарда; много деталей его биографии перекочевало в роман. Впрочем, главным лейтмотивом стало «укоренение»: Перл Бак под мужским именем попыталась утвердиться в качестве американского писателя, и создать свою собственную мифологию фронтира. Английское происхождение главного героя также «перекидывало мостик» к главному писателю Перл Бак — Диккенсу, который дважды упоминался в тексте романа. С Диккенсом мир «Горожанина» связывает и неприкрытая сентиментальность изображения реалий американского городка. Как обычно, Перл Бак мастерски описывала невзгоды пионеров и суровость природы: бесконечные зимние метели и летняя жара как бы обрамляют патриархальные добродетели, без которых немыслим американский город в глубинке. Для дочери и жены миссионера, которая с младенчества наблюдала самые низменные картины китайской нищеты, мир сельской Америки казался чуть ли не раем земным. Когда отрицание американскими писателями традиционных сельских ценностей достигло пика, Перл Бак ещё находилась в Китае, а идеалы американского среднего класса навсегда остались для неё чуждыми. Джонатан Гудлифф живёт и действует в декорациях вымышленного города Медиан, в котором он хочет создать самодостаточное сообщество, способное устоять против любых потрясений на Великих равнинах. Также он открывает первую школу на много миль в окрестностях. При этом Гудлифф отчётливо противопоставлялся героям вестернов: он не умеет ездить верхом, стрелять, не стремится добывать золото и даже не употребляет алкоголя. Его вариант героизма — это каждодневный продуктивный труд на благо своему дому и семье, противопоставляемый приключениям на стороне. Отчасти, эта модель была уже рассмотрена Перл Бак в большой статье «О мужчинах и женщинах» (из одноимённого сборника статей 1941 года), в которой она рассмотрела свои идеалы гендерных ролей. Перл Бак считала, что идеал мужчины — это «взрослый» человек, который преодолел желание решать любые проблемы насилием, и укоренён в своей семье. Носительницей семейных ценностей выступает женщина — хозяйка домашнего очага. Много страниц книги посвящены повседневности Джонатана: как он строит дом, преподаёт в школе, чинит одежду, растит младших братьев и собственных сыновей. Перл Бак затронула и тему расового отчуждения на примере единственной чёрной семьи в Медиане. Негры появились в Канзасе в результате «исхода» из южных штатов, проигравших в Гражданской войне. Семейство Парри стало верной опорой для Джонатана, несмотря на нетерпимость соседей, и в финале становятся одним из самых процветающих в городе. Старший сын — Бомонт Парри — был самым успевающим из учеников Джонатана; в конце концов он получает щедрое пожертвование от белого благотворителя, получает образование и становится успешным в городе врачом. Впрочем, он предсказывает новую великую войну, после которой Америке грозит раскол. В этом плане Перл Бак полностью осталась в рамках собственного «секулярного миссионерства». Финал романа оптимистичен: престарелый Джонатан любуется отстроенным им городом и золотым морем созревающей пшеницы.

Памятник Перл Бак (Сай Чжэньчжу) в кампусе Нанкинского университета
Память
Литературная критика
В первой половине XX века в США жили и действовали пять писателей и публицистов, активно распространявших сведения о Китае и участвовавших в событиях, происходивших в этой стране. Так совпало, что фамилии их всех начинались с буквы «S»: Анна Луиза Стронг, Эдгар Сноу, Агнес Смедли, Джон Лейтон Стюарт и Перл Сайденстрикер Бак. По словам Стивена Рэкмана, литературная репутация П. Бак как в США, так и в Китае, в значительной степени носила внетекстовый характер, отражая как культурные доминанты, так и политические перипетии эпохи. Американская литературная элита либо преднамеренно игнорировала книги Бак, либо активно критиковала за искажение исторического прошлого Китая (единственным исключением был Синклер Льюис). Высказывались и мнения, что на решение Шведской академии оказало влияние начало японо-китайской войны. Творческое наследие Перл Бак оценивалось как форма американского ориентализма, а с другой стороны как сентиментальная литература для женщин. Так, в 1932 году на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс» роман Бак «Земля» был подвергнут резкой критике со стороны китайского учёного Цзяна Канху, который утверждал, что все описанные события и персонажи не являются типичными для китайского общества. Ему оппонировал Линь Юйтан, племянник которого начал перевод романа на китайский язык. Критики, выступавшие в защиту писательницы, также использовали социологические аргументы, поскольку Цзян Канху выступал с элитистских позиций господствующего класса, тогда как в литературе на передний план выходили проблемы и образы простых людей. Цзоу Жэньхуань также утверждал, что романы Перл Бак нельзя сравнивать с подлинно китайскими описаниями крестьянской жизни, принадлежащим кисти Лу Синя, Мао Дуня, и других. Поскольку Перл Бак не скрывала негативного отношения к китайским коммунистам, после 1949 года её романы последовательно критиковались в Китайской Народной Республике как «империалистическая пропаганда». В СССР кратковременный всплеск интереса к Перл Бак относился к периоду 1930—1940-х годов, и после 1949 года (создания КНР) она «отошла на дальнюю периферию штудий в области американской литературной истории». В 1934 году фрагменты романа «Земля» увидели свет в русском переводе Н. Дарузес в «Интернациональной литературе» и «Прожекторе», и в том же году вышло отдельное издание, предваряемое статьёй поэта и знатока Китая С. Третьякова; в 1935 и 1936 годах роман дважды переиздавался. Таким же образом публиковался роман «Сыновья» — одновременно отдельной книгой и частями в периодических изданиях, в том числе «Красной нови» и «Огоньке». Между 1933—1938 годами в советской прессе появилось около двух десятков положительных рецензий на произведения П.Бак, одна из которых была написана Н. К. Крупской; С. Третьяков также сыграл свою роль в повышении литературной репутации американки. При этом у советских литературных институтов так и не сложилось содержательных контактов с писательницей, сложным был вопрос о выплате ей гонораров, которые перечислялись в рублях на особый счёт; о возможности воспользоваться им Перл Бак вела переписку в 1937 и 1943—1944 годах. В результате, она так и не получила гонорара ни за опубликованные в 1930-е годы книги и рассказы, ни за роман «Драконово семя», вышедший в 1942 году, — её последняя публикация в Советском Союзе вообще. Далее, на фоне советско-китайского конфликта 1960-х годов, изредка появлялись сдержанно-нейтральные рецензии на новые произведения П. Бак, но не последовало ни переизданий, ни новых переводов. Только в 1965 году была выпущена полноценная биография Перл Бак, содержащая комплексную оценку её литературных работ. Книга была написана Полом Дойлом на основе интервью самой писательницы; после кончины Перл Бак последовал переработанный вариант 1980 года. «Переоткрытие» наследия Перл Бак маркировалось симпозиумом, проведённым в 1992 году к её столетию бывшей альма-матер — Женским колледжем Рэндольфа — Мэйкона. В статье Джеймса Томпсона в «The Philadelphia Inquirer» она была названа «самым влиятельным автором книг о Китае со времён Марко Поло». Было выпущено большое количество монографических и диссертационных исследований, последовали электронные издания её произведений. С одной стороны, они расширили источниковый материал, была прослежена китайская часть её биографии, с другой, продолжались обвинения писательницы в сентиментализме и ориентализме (в том числе со стороны Тони Моррисон). В общем, по оценке Д.Лёниной, Перл Бак часто рассматривается исследователями односторонне в качестве представителя массовой, популярной литературы, подразумевающей принадлежность WASPам; общественного деятеля и миссионера. В силу преобладания китайской тематики в романах писательницы, сложилась тенденция анализировать её тексты либо в качестве документов (или псевдодокументов) по истории Китая, либо в качестве прогрессивной феминистской литературы, отражающей гендерные аспекты американского ориентализма. На этом фоне выделяется «культурная биография» Питера Конна, который рассматривал наследие Перл Бак как пионерный вклад в подлинный мультикультурализм с западной точки зрения. Собственно, именно П. Конн заявил, что в романе «Земля» вообще отсутствуют стереотипные ориентальные мотивы, характерные для любых западных описаний Китая того времени. Именно это, а также библейская тональность, и сделало широкую англоязычную аудиторию восприимчивой к текстам Перл Бак: переживания и лишения «маленьких людей» Китая приобретали универсалистскую коннотацию. С другой стороны, выяснилось, что китайские исследователи воспринимают Перл Бак как личность, отчасти сформированную китайской культурой. Питер Конн также ввёл в научный оборот много новых источников, в частности, он имел доступ к делу, заведённому на писательницу в ФБР; во время поездки в Китай в 1993 году, исследователь имел возможность опросить людей, ещё помнивших Перл Бак в Сучжоу и Нанкине.
Памятные места. Архивы
В августе 1973 года был открыт Национальный зал славы женщин, в который в день открытия были помещены имена двадцати выдающихся американок, включая Элеонору Рузвельт, Амелию Эрхарт и Перл Бак. У себя на родине Перл Бак лично принимала участие в создании дома-музея на ферме, где она родилась. Сельский дом Гринхиллз, в котором писательница прожила около 40 лет, внесён в Национальный реестр исторических мест США. В Китае с начала XXI века открыты ещё три дома-музея, посвящённых памяти Перл Бак: в Чжэньцзяне, Сучжоу и Цзюцзяне. Существует памятный зал писательницы в Пучхоне (Кёнгидо, Республика Корея). В мае 2012 года в Нанкине была проведена международная конференция, посвящённая деятельности Перл Бак в Китае; к её началу было приурочено открытие памятника на территории кампуса Нанкинского университета и дома-музея[кит.], расположенного там же. События широко освещались прессой Китая, в том числе в газете «Жэньминь Жибао». В 1983 году Почтовой службой США в серии «Великие американцы» была выпущена пятицентовая марка с портретом Перл Бак. Крупнейшее архивное собрание бумаг и документов Перл Бак, накапливаемых с 1931 года, хранится в Международном центре имени Перл Бак. В 2005 году на средства «William Penn Foundation» все документы были помещены в бескислородную среду, с сохранением порядка, который поддерживался при жизни писательницы. В библиотеке Колумбийского университета хранятся машинописи текстов Перл Бак за 1932—1956 годы, некоторые с авторской правкой.

Обложка романа «Земля», издание Pocket Books — A Cardinal Edition, 1956
Основные произведения
Произведения и классификация приводятся по библиографии Т.Харриса и П.Дойла.
Публицистика: China in the Mirror of her Fiction : // Pacific Affairs. — 1930. — Vol. 3, no. 2 (March). — P. 155—164; Chinese Women: Their Predicament in the China of Today : // Pacific Affairs. — 1931. — Vol. 4, no. 10 (October). — P. 905—909; China and the West : // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. — 1933. — Vol. 168, American Policy in the Pacific (July). — P. 118—131; Breaking the Barriers of Race Prejudice : // The Journal of Negro Education. — 1942. — Vol. 11, no. 4 (October). — P. 444—453. Романы: Восточный ветер, западный ветер, 1930; Земля, 1931 (Пулитцеровская премия); Сыновья, 1933; Разделённый дом, 1935; Это гордое сердце (1938); Небо Китая, 1941; Драконово семя, 1942; Горожанин, 1945 (под псевдонимом Джон Седжес); Полёт в Китай, 1946 (печатался с продолжением в «Collier’s Weekly»); Женский павильон, 1946; Алчная жена, 1947 (под псевдонимом Джон Седжес); Пион, 1948; Божьи люди, 1951; Приди, возлюбленная, 1953; Женщина-император, 1956; Дьявол не спит никогда (1962, экранизация, 1967); The Living Reed, 1963; Смерть в замке, 1965; Время — полдень (The Time is Noon, 1966); Письмо из Пекина, 1967; Три дочери мадам Лян (англ. The Three Daughters of Madame Liang, 1969); Мандала: роман об Индии, 1970. Биографии и автобиографии: Изгнание, 1936; Ангел-воитель, 1936; Ребёнок, который никогда не вырастет (The Child Who Never Grew, 1950); My Several Worlds, 1954; A Bridge For Passing, 1962. Детские книги: Юный революционер, 1932; Буйволиные дети, 1943; Большая волна, 1948; Рождественское привидение, 1960; Матфей, Лука, Марк и Иоанн, 1967.
Литература
Словарно-энциклопедические издания: Bitonti T. S. Pearl S. Buck // Dictionary of Literary Biography. — Detroit, Mich : Thompson Gale, 2007. — Vol. 329: Nobel prize laureates in literature. Part 1: Agnon—Eucken. — P. 210—221. — xxvi, 563 p. — (A Bruccoli Clark Layman book). — ISBN 978-0-7876-8147-0; Bucknall B. J. Buck, Pearl S(ydenstricker) // American women writers : from colonial times to the present : a critical reference guide / editor: Taryn Benbow-Pfalzgraf. — Second ed. — Detroit : St. James Press, 2000. — Vol. 1. A—D. — P. 150—151. — xlvii, 320 p. — ISBN 1-55862-430-9; Cohen J. B. Buck, Pearl S. // Notable American women : the modern period : a biographical dictionary / edited by Laurie Champion ; Emmanuel S. Nelson, advisory editor. — Cambridge, Mass. : Belknap Press of Harvard University Press, 1980. — P. 116—119. — xxii, 773 p; Engar A. W. Pearl S. Buck (1892—1973) // American women writers, 1900—1945 : a bio-bibliographical critical sourcebook / edited by Laurie Champion ; Emmanuel S. Nelson. — Westport (Conn.) : Greenwood Press, 2000. — P. 55—60. — XIV, 407 p. — ISBN 0-313-30943-4; Гиленсон Б. Бак, Перл // Писатели США: Краткие творческие биографии / Составление и общая редакция Я.Засурского, Г.Злобина, Ю.Ковалёва. — Москва : Радуга, 1990. — Страницы 23—25. — 624 страницы — ISBN 5-05-002560-5; Копелев Л.З. Бак, Перл // Краткая литературная энциклопедия / Главный редактор А.А.Сурков. — Москва : Советская энциклопедия, 1962. — Том 1: Аарне — Гаврилов. — Столбцы 410—411; Лауреаты Нобелевской премии : [В 2 книгах.] / Редколлегия: Губский Е.Ф. (ответственный редактор) и другие; Вступительные статьи О.Уитмена, К.Г.Бернхарда. — Москва : Прогресс, 1992. — Книга 1: А—Л. — XXXIV, 740 страниц — ISBN 5-01-002539-6. Монографии и статьи на английском и китайском языках: Beyond the good earth : transnational perspectives on Pearl S. Buck : Features papers from the Pearl S. Buck Living Gateway Conference, held on the WVU campus in Morgantown, West Virginia, September 11—13, 2016 / edited by Jay Cole and John Haddad. — Morgantown : West Virginia University Press, 2019. — 197 p. — ISBN 978-1-946684-77-6; Conn P. Pearl S. Buck: A Cultural Biography. — Cambridge University Press, 1996. — xxvi, 468 p. — ISBN 0-521-56080-2; Dhanalakshmi R. Racism and gender issues embedded in the works of Pearl S. Buck : Thesis Submitted for the degree of Doctor of Philosophy (Ph. D). — Kodaikanal : Mother Teresa Women's University, 2010. — v, 259 p.; Doyle P. A. Pearl S. Buck: Rev. ed. — Boston : Twayne Publishers, A Division of G. K. Hall & Co, 1980. — 179 страниц. — (Twayne's United States authors series, 85). — ISBN 0-8057-7325-8; Finger S. and Christ S. E. Pearl S. Buck and Phenylketonuria // Journal of the History of the Neurosciences. — 2004. — Vol. 13, no. 1. — P. 44—57. — doi:10.1080/09647040490885484; Goodwin M. A. Homes Away From Home: The Intimate Geographies of Pearl Buck, Elizabeth Bishop and Gertrude Stein : A Dissertation presented… for the Degree of Doctor of Philosophy. — University of Virginia, 2007. — v, 217 p.; Harris T. F. Pearl S. Buck: a Biography : in consultation with Pearl S. Buck. — N. Y. : The John Day Company, 1969. — 381 p.; Hunt M. H. Pearl Buck — Popular Expert on China, 1931—1949 : // Modern China. — 1977. — Vol. 3, no. 1 (January). — P. 33—64; Kang Liao. Buck: A Cultural Bridge Across the Pacific : Dissertation... for The Degree of Doctor of Philosophy. — Morgantown : West Virginia University, 1995. — v, 253 p.; Lan H. R. Reviewed Work: Pearl S. Buck: A Cultural Biography by Peter Conn // China Review International. — 1998. — Vol. 5, no. 1. — P. 99—109; Leong K. J. The China mystique : Pearl S. Buck, Anna May Wong, Mayling Soong, and the transformation of American Orientalism. — Berkeley : University of California Press, 2005. — x, 236 p. — ISBN 0520244222; Ma Ruiqi. All Under Heaven: The Portrayal of Chinese Women in Pearl S. Buck’s Writing : A Dissertation submitted… for the degree of Doctor of Philosophy. — Riverside : Univ. of California, 2003. — vii, 253 p.; Nair N. Gender, economic agency, and social class: A rhetorical analysis of Pearl Buck's The House of Earth Trilogy through the dramatistic pentad of Kenneth Burke : A dissertation submitted... for the degree of Doctor of Philosophy. — Denton : Texas Woman's University, 2018. — vii, 178 p.; Rachman S. Pearl S. Buck in Literary History : // Литература двух Америк. — 2017. — № 2. — Страницы 8—42. — doi:10.22455/2541-7894-2017-2-8-42; Shaffer R. Pearl S. Buck and the American Internationalist Tradition : A Dissertation… for the degree of Doctor of Philosophy. — New Brunswick, New Jersey : The State University of New Jersey, 2003. — viii, 912 p.; Shaffer R. Feminist Novels in a "Non-Feminist" Age: Pearl S. Buck on Asian and American Women // Journal of Transnational American Studies. — 2016. — Vol. 7, no. 1. — P. 1—26; Sherk W. Pearl S. Buck : good earth mother / foreword by Julie Nixon Eisenhower. — Philomath, Or. : Drift Creek Press, 1992. — xvi, 232 p. — ISBN 0-9626441-3-7; Spurling H. Pearl Buck in China : journey to the good earth. — N. Y. : Simon & Schuster, 2010. — xii, 304 p. — ISBN 978-1-4165-4042-7; Stirling N. B. Pearl Buck, a woman in conflict. — Piscataway, N. J. : New Century Publishers, Inc., 1983. — x, 357 p. — ISBN 0-8329-0261-6; Yoder J. D. Pearl Buck's living legacy : the Welcome House story. — Second ed. — Morgantown, PA : Masthof Press, 2008. — xv, 172 страницы — ISBN 9781883294854; Zhuang Huaping. Pearl S. Buck's Translation of All Men are Brothers and Her Revolt against the West // Journal of Zhejiang University (Humanities and Social Sciences). — 2010年. — Vol. 40, no. 6. — P. 114—124. — Оригинальное назщвание: 庄华萍. 赛珍珠的代水浒传分翻译及其对西方的叛逆//浙江大学学报(人文社会科学版). 2010 年11 月. 第40 卷第6 期. 页 114—124. — doi:10.3785/j.i55n.1008-942X.2010.04.291. Монографии и статьи на русском языке: Безрук Ю.Л.Творчество Перл Бак 1920-х — начала 1930-х годов : Жанр, стиль, метод : автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук : 10.01.05. — Москва, 1997. — 16 страниц; Гиленсон Б. Китайские годы Перл Бак // Перл Бак. Чужие края. — Москва : Панорама, 1997. — Страницы 426—439. — 448 страницы. — (Лауреаты Нобелевской премии). — ISBN 5-85220-473-0; Илюкович А.М. Согласно завещанию. Заметки о лауреатах Нобелевской премии по литературе. — Москва : Книжная палата, 1992. — 560 страниц. — (Популярная библиотека). — ISBN 5-7000-0293-6; Крупская Н.К.Художественную литературу на службу интернациональному воспитанию широких масс колхозников (Перл Бак. Земля. Перевод с английского. С предисловием С.Третьякова. Москва : ГИХЛ, 1934) // Педагогические сочинения в 10 томах — Москва : Издательст Академии Педагогических Наук, 1960. — Том 8: Библиотечное дело. Избы-читальни, клубные учреждения. Музеи. — Страницы 508—515. — 760 страниц; Лёнина Д.А. Национальные стереотипы в романах П.Бак «Восточный ветер, западный ветер» и «Павильон женщин» // Вестник Нижегородского университета имени Н.И.Лобачевского. — 2018. — № 2. — Страницы 238–245; Лёнина Д.А. Религиозно-философский компонент образа Китая в романах П.Бак // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. — 2018. — № 2 (125). — Страницы 170—177; Лёнина Д.А. Образ Китая в творчестве Перл Бак : Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — Нижний Новгород, 2020. — 233 страницы; Панова О.Перл С.Бак и СССР // Литература двух Америк. — 2017. — № 2. — Страницы 43—78. — doi:10.22455/2541-7894-2017-2-43-78.


1892
Юш Козак (словенское имя — Juš Kozak)
словенский писатель, эссеист, член словенской Академии наук и искусств. Его творчество всегда было неразрывно связано с общественно-политической деятельностью. Родился в городе Любляна, Австро-Венгрия, ныне Словения. В студенческие годы участвует в антиавстрийском молодежном движении "Возрождение", во время второй мировой войны был в итальянском плену, затем воевал в партизанах. После войны - редактор ведущего литературно-художественного журнала Словении "Новый мир", директор Люблянского Народного театра. Как писатель сформировался под влиянием нового реализма и экспрессионизма. Наиболее известный роман Козака "Шентпетер" (1931) - семейная хроника жизни зажиточного ремесленника в предместьи Любляны второй половины XIX в. Углубленный психологизм в сочетании с точностью социального анализа помогает Козаку создать точную реалистическую картину нравов словенской провинции. Автобиографический роман "Камера" (1932) посвящен жизненным испытаниям автора времен первой мировой войны. Противоречия патриархального села и нового уклада городской жизни отражены в новеллистическом сборнике "Маски" (1940). Интересны размышления Козака об искусстве, литературе и ремесле писателя, собранные в сборнике эссе "Блуждания" (1946). Умер в родном городе 29 августа 1964 года.

1893
Николай Яковлевич Береснёв
советский режиссёр театра и кино, сценарист. Герой Первой мировой войны, полный Георгиевский кавалер. В 1915 году окончил класс режиссуры театральной школы Ф. Комиссаржевского. Участник Первой мировой войны. Офицер. За храбрость был награждён Георгиевскими крестами всех четырёх степеней. В 1920-е годы — режиссёр театров Москвы и Ленинграда (в том числе, 1-го Московского театра Пролеткульта), сотрудничал с В.Э.Мейерхольдом. В 1926—1933 гг. — режиссёр и сценарист киностудий «Ленфильм», затем в 1936—1938 — на «Белгоскино».
Участник Великой Отечественной войны. Будучи уже непризывного возраста, добился отправки на фронт, воевал. Стал кавалером Ордена Славы III степени, награждён медалью «За отвагу». С 1949 работал на Ленинградской киностудии научно-популярных фильмов. Видный режиссёр научно-популярного искусствоведческого кино. Среди его лучших режиссёрских работ в этой области: «Государственный Эрмитаж» (1955), «Выставка Дрезденской картинной галереи» (1955), «Художники-баталисты» (1957), «Советская батальная живопись» (1958), «Гоголь в Петербурге» (1959), «Искусство реставрации» (1959), «Художник Валентин Серов» (1961) и др. Умер в городе Ленинград, РСФСР, СССР, 12 июля 1965 года.

Похоронен на Северном кладбище Санкт-Петербурга.
Награды: Орден Славы III степени; Медаль «За отвагу» (СССР).
Фильмография
Режиссёрские работы: 1928 — Золотой мёд (с В.Петровым); 1929 — Конница скачет; 1931 — Разгром (фильм по Александру Фадееву); 1933 — Анненковщина. Сценарии: 1928 — Золотой мёд (с В.Петровым) (о детской трудовой коммуне); 1929 — Конница скачет (о гражданской войне); 1930 — Сын страны; 1931 — Разгром (о гражданской войне); 1933 — Анненковщина (о гражданской войне).


1893
Мстислав Петрович Головачёв
сибирский областник, приват-доцент Томского университета; товарищ (заместитель) министра иностранных дел во Временном Сибирском правительстве в 1918 году. Родился в городе Енисейск, Красноярская губерния, Российская империя. Его отец по профессии преподаватель (потом — директор) гимназии, известный сибирский писатель, историк, публицист и областник П.М.Головачёв принимал в 1906 г. деятельное участие в работе сибирской депутатской группы в Государственной думе и несколько лет редактировал журнал «Сибирские вопросы». Головачёв-сын по окончании в 1913 г. юридического факультета Московского университета вернулся в родную Сибирь и поселился в Томске, занявшись адвокатской практикой. На ниве общественной деятельности Мстислав Петрович очень близко сошёлся в тот период, как его отец и дядя, с областниками-автономистами. Однако спустя некоторое время он уехал в Одессу, для того чтобы защитить магистерскую диссертацию (диссертацию кандидата наук) по теме государственного и международного права в местном Новороссийском университете, после этого он в нём же и преподавал. В начале 1918 г. Головачёв вновь вернулся в Томск и в должности приват-доцента начал читать лекции по международному праву уже в Сибирском университете. Политические взгляды Мстислава Петровича советская историография всегда трактовала как кадетские (праволиберальные), однако известно, что ни в одной из партий он никогда не состоял. В начале июля 1918 г. в результате свержения на востоке России власти большевиков Головачёв занял пост товарища (заместителя) министра иностранных дел во Временном Сибирском правительстве (министром данного ведомства являлся председатель правительства П.В.Вологодский). Столь высокому назначению нашего героя поспособствовало сразу несколько обстоятельств. Во-первых, Мстислава Головачёва очень хорошо знал с самых его юных лет Пётр Васильевич Вологодский. И хотя последний иногда отзывался о своём протеже не совсем лестно, характеризуя его как излишне самоуверенного и немного легкомысленного человека, тем не менее выдвинул кандидатуру молодого приват-доцента Томского университета на пост заместителя председателя правительства. Остальные министры ВСП поддержали его, в силу того (и это — во-вторых) что Мстислав Петрович представлял уже второе поколение клана Головачёвых, входивших в «орден» сибирских областников ещё со второй половины XIX века. Ну и, в-третьих, Головачёв-младший являлся хотя и на теоретическом уровне, но всё-таки специалистом в области международного права, а также знал несколько иностранных языков (но весьма посредственно, по замечанию его политического противника правого социалиста Евгения Колосова). Испытывая острый дефицит хорошо подготовленных специалистов в данной области из числа местных кадров, сибирские автономисты, полагавшие создать правительство только из членов своего «рыцарского» сообщества, и сделали выбор в пользу Мстислава Петровича. «Боевое» крещение Головачёв принял уже в середине июля на межправительственном совещании в Челябинске, участвуя в трудных переговорах о разделе власти с эсеровским кабинетом министров г. Самары, официально именуемом Комитетом членов Учредительного собрания (сокращённо КОМУЧ). Во время одного из раутов в присутствии иностранных наблюдателей, а точнее сказать — кураторов, Мстислав Петрович, вероятно, желая предать ещё больший политический вес Омскому Сибирскому правительству, почти открытым текстом (излишне самоуверенно) заявил, что ВСП теперь знать не хочет, что такое есть главенство России над Сибирью. Это необдуманное (и можно даже сказать легкомысленное) замечание сразу же вызвало, мягко говоря, некоторое замешательство в среде представителей великих мировых держав, так что они сразу же обратились к председателю Сибирского правительства за разъяснениями, и тому пришлось официально, через печать извиняться за своего молодого и малоопытного коллегу, делая акцент на том, что его заместителя просто не так поняли. (Дословно, в передаче уральского автономиста и кадета Льва Кроля, злополучная фраза из уст М.П. прозвучала следующим образом: «Что такое теперь Россия, мы не знаем. А что такое Сибирь, мы знаем».) Инцидент замяли, а Головачёва от вынужденной отставки спасло, по всей видимости, лишь то обстоятельство, что его твёрдые праволиберальные политические убеждения позарез были нужны, в том числе и иностранным союзникам, на поприще предстоящей борьбы умеренных левых и правых в самом Омском правительстве, а также в политических кругах вокруг него. (Однако, как только это противостояние завершилось полной победой кадетов, представители Антанты тут же поставили на вид П.В.Вологодскому вопрос о нежелательности пребывания на таком ответственном министерском посту не в меру вольнодумного молодого человека.) Следующим важным этапом правительственной деятельности Мстислава Головачёва стала его поездка в составе делегации ВСП в Томск, где в середине августа месяца начала свою работу Сибирская областная дума. В задачу прибывшей из Омска миссии входило, в том числе, дать понять депутатам сибирского предпарламента, кто, так сказать, в доме хозяин: или Сибирская областная дума, или выбранные ею министры. Результат оказался более чем удовлетворительным для Омского правительства, и не последнюю роль в этом, как нам представляется, сыграл товарищ министра иностранных дел ВСП. Так что накануне отъезда из Томска омской делегации к П.В.Вологодскому пробилось несколько представителей от эсеровской фракции СОД с требованием — отстранить Головачёва если ни от должности, то хотя бы от дальнейшего участия в челябинских переговорах с КОМУЧем, которые зарвавшийся молодой дипломат, по сведениям эсеров, намеревался сорвать. Ну и, наконец, третьим самым важным поручением для Мстислава Петровича должна была стать его поездка вместе с Леонидом Загибаловым на Дальний Восток с целью убедить консульский корпус великих мировых держав поддержать в борьбе за власть на востоке России Омское Временное Сибирское правительство. Однако обстоятельства чрезвычайного характера, связанные с неожиданной отставкой командующего Сибирской армией генерала Гришина-Алмазова, задержали Головачёва в Омске, так что он выехал во Владивосток лишь 8 сентября вместе со своим шефом — П.В. Вологодским. Данная миссия также окончилась весьма и весьма удачно для ВСП, а следовательно, и наш герой вполне мог рассчитывать, если ни на повышение по служебной лестнице, то хотя бы на сохранение и в дальнейшем за собой поста товарища министра иностранных дел. Но, увы, как мы уже отмечали, во владивостокских дипломатических миссиях ему по завершении всех необходимых дел припомнили скоропалительные челябинские заявления, да вдобавок ко всему неожиданно вскрылись ещё и факты проявления симпатий к немцам с его стороны… Официально Мстислав Петрович оставил занимаемый пост 1 ноября 1918 г. После этого он уехал в Томск и, по всей видимости, вновь вернулся к преподавательской деятельности в должности приват-доцента (внештатного учёного специалиста). Идеям сибирского областничества, так сильно повлиявшим на его карьеру, несмотря ни на что, он остался всё-таки по-прежнему верен, точно так же, впрочем, как и праволиберальным политическим взглядам. По горячим следам всего пережитого он подготовил публичную лекцию под названием «Полгода возрождения Сибири» и 6 декабря прочитал её в актовом зале библиотеки Томского университета, где месяцем ранее, стараниями, в том числе, и его друзей кадетов была распущена — и на этот раз уже окончательно — Сибирская областная дума. Головачёв после своей отставки оказался почти в полном забвении у колчаковского правительства. В условиях, когда у последнего довольно сносно шли дела на противобольшевистском фронте, в поддержке со стороны местной политической элиты оно особенно не нуждалось. Однако, как только наступление белых армий стало сильно пробуксовывать, а в тылу развернулось настоящая партизанская война, Колчак вспомнил опять о сибирских областниках из числа тех, кто ещё оставался лояльным к его правительству среди них оказался и Головачёв. 4 мая 1919 г. в Омске было созвано совещание группы автономистов под председательством известного красноярского областника Николая Козьмина, а уже через месяц, 5 июня, делегацию от этого совещания, в которую входил и Мстислав Головачёв, принял сам верховный правитель. Данной группе общественных деятелей адмирал Колчак поручил составить проект положения об автономном устройстве Сибири, основной целью которого являлось создание при действующих властных структурах выборных органов с совещательными функциями. И это в то время, когда умеренная оппозиция, к которой примкнула большая часть сибирских областников, настаивала уже на срочном созыве Земского собора с законодательными полномочиями. Таким образом, проект Н.Н. Козьмина, в разработке которого принял участие и Головачёв, напоминал мёртворождённое дитя и, соответственно, не был принят передовой сибирской общественностью, нацелившейся к тому времени уже на создание не зависимой, как от колчаковского правительства, так и от советской России, Сибирской лево-демократической республики. Последний вариант, в свою очередь, оказался неприемлемым для правых областников, в том числе и для Мстислава Головачёва, которые, как следствие, осудили обе попытки вооруженного выступления, предпринятые земской оппозицией сначала (в ноябре 1919 г.) во Владивостоке, а потом (в декабре того же года) в Иркутске. После разгрома белых войск на территории Сибири Мстислав Петрович перебрался на Дальний Восток. Там он сначала читал лекции в качестве опять внештатного преподавателя на сей раз в Дальневосточном университете, а в мае 1921 г. его пригласили на должность министра иностранных дел во Временное Приамурское правительство братьев С.Д. и Н.Д.Меркуловых. В октябре следующего 1922 г. он занял тот же пост в кабинете министров А.В.Сазонова, вокруг которого сплотилась небольшая группа как правых, так и левых сибирских областников, именовавших себя «Советом уполномоченных организаций автономной Сибири» (СУОАС) и категорически не желавших мириться с властью большевиков. Это очередное Сибирское правительство было создано за несколько дней до вступления частей Красной армии во Владивосток и проработало в общей сложности не больше недели, и, тем не менее, факт его существования отнесён историками в разряд абсолютно достоверных научных истин. Правда, некоторые специалисты, занимающиеся данной тематикой, создание правительства во главе с Сазоновым и Головачёвым трактуют не иначе как очередную (неудачную) попытку правых кругов добиться под новый проект приостановки эвакуации японских войск с территории русского Дальнего Востока в целях продолжения борьбы с Советами. Другие представляют события с 20-го по 25 октября 1922 г. во Владивостоке совершенно иначе. С их точки зрения, в условиях, когда ввиду приближения к городу частей Красной армии и отрядов дальневосточных партизан всё бывшее гражданское и военное руководство Приамурской республики стало в панике погружаться на корабли, лишь сибирские областники нашли в себе мужество и силы для того, чтобы обеспечить хоть какой-то государственный порядок. В частности, им удалось получить от японцев расписки о вывозе за пределы страны русского золота на несколько миллионов рублей, хранившегося во владивостокских банках. Эти ценные бумаги были сохранены министром финансов сазоновского правительства Валерианом Моравским. В августе 1923 г. он вместе с Мстиславом Головачёвым пытался вытребовать у японского правительства часть вывезенных из России денег на нужды эмигрантского сибирского освободительного движения. Но случилось несчастье: во время очередного землетрясения, кои, как известно, довольно часто происходят в Стране восходящего солнца, обрушилась гостиница, где проживали сибирские областники, сами они, к счастью, не пострадали, но вот все подлинники банковских документов с расписками оказались безвозвратно потерянными. Ни единого рубля из 250 миллионов (старыми) вытребовать так и не удалось, не помог даже суд. В результате всех этих событий дела у Совета уполномоченных организаций автономной Сибири пошли совсем плохо, и после смерти А.В.Сазонова в 1928 г. Совет распался на две самостоятельные организации, одну из которых возглавил Валериан Моравский, а другую — Мстислав Головачёв. Через некоторое время они вновь объединились, но, как оказалось, лишь для того, чтобы в середине 30-х годов уже окончательно уйти в небытие. Проживал наш герой в указанное время сначала в Харбине, а в 1935 г. переехал вместе с семьёй в Шанхай. Занимался главным образом адвокатской практикой, одно время редактировал газету «Эмигрантская мысль», участвовал в благотворительной деятельности. В 1949 г. в результате прихода к власти в Китае коммунистов Мстислав Петрович, как и большинство русских эмигрантов, вынужден был в очередной раз искать себе политического убежища в другой стране. Он выбрал США, но ни средств, ни возможностей для переезда туда он не имел… однако Головачёв всё-таки нашёл способ это сделать и в результате ещё раз вписал своё имя в исторические анналы, став одним из авторов фальшивки века, так называемого «письма Ерёмина», проливавшего якобы свет на «величайший секрет Сталина». «Сибирский профессор Головачёв», так именовала его в тот период зарубежная пресса, утверждал, что у него на руках имеется подлинник документа, изъятого из архивов жандармским офицером по фамилии Ерёмин, из которого со всей определённостью явствовало, что Иосиф Джугашвили (Сталин) с 1906-го по 1916 г. сотрудничал с царской секретной полицией. Это «письмо» было состряпано в среде русской эмиграции ещё в 1930-е годы и предлагалось в качестве орудия политической борьбы германской и японской разведке, но оно их мало заинтересовало. А вот американцев, в период начала холодной войны с СССР — даже очень. По слухам (то есть по неподтверждённым данным), «письмо Ерёмина» Головачёву удалось продать в 1949 г. за 50 тысяч долларов и, главное, — получить вид на жительство в США. Умер в Сан-Франциско в 1956 году.


1893
Жорж Ге (финское имя — George Gé; настоящее имя — Георг Герман Карл Грёнфельдт, George Herman Karl Grönfeldt)
финский артист и главный балетмейстер Финского национального балета, хореограф, педагог. Родился в городе Санкт-Петербург, Российская империя, в шведской семье. Обучался музыке в Санкт-Петербургской консерватории и балетному мастерству у Николая Легата. С 1917 по 1920 годы выступал в труппе Михайловского театра в Санкт-Петербурге. Осенью 1921 года по приглашению директора Финской национальной оперы Эдварда Фацера в качестве главного балетмейстера возглавил создаваемую труппу Финского национального балета и руководил ею до 1935 года, когда из-за разногласий в финансовой сфере вместе с частью солистов балета выехал за границу, где работал во Франции и Швеции.

Мария Пайшева и Георг Ге «Лебединое озеро», Хельсинки, 1922 год
В 1955 году вновь вернулся на должность главного балетмейстера Финского национального балета и руководил труппой до своей кончины в 1962 году. В 1957 году был удостоен высшей государственной награды для деятелей искусства — медали «Pro Finlandia». Скончался в городе Хельсинки, Финляндия, 18 декабря 1962 года и похоронен на православном кладбище в Хельсинки в районе Лапинлахти.
Семья
Отец — Эрнст Грёнфельдт (шведское имя — Ernst Grönfeldt). Мать — Амелие Сёдерберг (шведское имя — Amelie Söderberg). Хореография: 1930 — Okon Fuoko (музыка Л.Мадетойя); 1931 — «Голубая жемчужина» (финское название — Sininen helmi), музыка Эркки Мелартина; 1931 — Satu (музыка Яна Сибелиуса); 1931 — «Водяной смерч» (финское название — Vesipatsas), музыка В.Райтио; 1933 — Tanssiaiset (муз. Витторио Риети); 1941 — Epäjumala, Sammuvat silmät, Don Quijote, Suurkaupungin kasvot (музыка Эрнеста Пингу); 1955 — «Петрушка», после Фокина (музыка И.Стравинского); 1958 — Kutsumaton (музыка Эйнара Энглунда). Литература: E. Näslund: Birgit Cullbergs Fröken Julie : en svensk balettklassiker. Stockholm 1995; Tiina Suhonen: George Gé, Kansallisbiografia; Valokuvan tanssi: suomalaisen tanssin kuvat 1890—1997. 1998; Irma Vienola-Lindfors, R. af Hällström, Suomen Kansallisbaletti 1922—1972. 1981.


1895
Дмитрий Иосифович Побле
генерал-майор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, Краснознамёнец (1924). Участник Первой мировой войны. Окончил ускоренный курс в Казанском военном училище. Был выпущен в чине прапорщика в 24-й Сибирский стрелковый полк. В августе 1917 года произведен в чин штабс-капитана. В 1918 году пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Гражданской войны. Приказом Революционного Военного Совета Республики № 335 в 1924 году бывший командир 2-го батальона 4-го стрелкового полка 2-й Московской бригады курсантов Дмитрий Иосифович Побле был награждён орденом Красного Знамени РСФСР. После окончания войны продолжил службу в армии. Окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе. В годы Великой Отечественной войны служил начальником штаба сначала 26-го механизированного корпуса, затем 16-го танкового корпуса. 7 февраля 1943 года Побле было присвоено звание генерал-майора танковых войск, служил заместителем командующего бронетанковыми и механизированными войсками Брянского фронта. Скончался от болезни в городе Москва, РСФСР, СССР, 28 октября 1944 года.

Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
Был награждён двумя орденами Красного Знамени и орденом Красной Звезды, медалью. Литература: Военная академия имени М.В.Фрунзе. Москва, 1988, страница110; Кипнис С.Е. Новодевичий мемориал. Некрополь и кладбище. Москва, 1998, страница188; Горбачев А.Н. 10000 генералов страны: Краткий биобиблиографический справочник. 5-е издание. Москва, Infogans, 2017.