1746
Антуан Кантен Фукье де Тенвиль (или во время революции Фукье-Тенвиль; французское имя — Antoine Quentin Fouquier de Tinville)
деятель Великой французской революции, общественный обвинитель (французское название — accusateur public) Революционного трибунала. Родился в Эруэль, современный департамент Эна. Происходил из семьи богатого землевладельца, добивавшегося дворянства; был вторым из пяти детей. Отец, сеньор Эруэля, дал ему фамилию по земле Тенвиль, поскольку «д’Эруэлем» уже звался его старший брат, Пьер-Элуа (двое младших братьев получили соответственно титулы «де Форест» и «де Вовилье»). Благодаря покровительству дяди по линии матери, аббата Мартена де ла Мотта, поступил в коллеж в Нуайоне, где учился десять лет. Затем под нажимом отца, желавшего видеть его юристом, пошел в ученики к мэтру Корнийе, королевскому прокурору в Шатле, позже, в 1769 г., к другому прокурору — Бертеро. Показал себя настолько добросовестным и трудолюбивым, что сначала был назначен старшим клерком, а в 1774 г., когда прокурор Корнийе отошел от дел, при помощи семьи и займов смог выкупить у него должность, заплатив 32.400 ливров, и стал королевским прокурором. 21 января 1774 г. Палата прокуроров Шатле выдала ему свидетельство о допуске — «admittatur». 19 октября 1775 г. женился на Доротее Сонье, которая родит ему пять детей. В 1782 г. его жена умерла очередными родами. Её смерть он перенёс очень болезненно, но уже через несколько месяцев женился на девице дворянского происхождения Анриетте Жерар д’Отур, которая также родит ему двух детей. О его дальнейшей жизни мнения историков расходятся: одни утверждают, что он был образцовым мужем и отцом и честным служащим, другие, как издатель Лемуан Дезессар, делают из него проходимца на службе, развратника и любителя балерин в частной жизни: «Это был прокурор с дурной репутацией, в совершенстве владевший искусством провести дело, сколь бы несправедливым оно ни было, через все лабиринты крючкотворства, то есть нечестным путём. Он делил свои дни между постыдным, но доходным шарлатанством и грязными наслаждениями распутства; утром его можно было найти в окружении простофиль, которым он морочил голову, или мошенников, хитрости которых он покрывал, а вечером он растрачивал плоды своих надувательств на презренных куртизанок. Особо он предпочитал театральных танцовщиц, которым бездумно приносил в жертву своё состояние и от которых, как уверяют, часто получал горькие плоды разврата.» Так или иначе, в 1783 г. он был вынужден продать должность, чтобы расплатиться по долгам. Потом он многократно переезжал с квартиры на квартиру. По его утверждению, он участвовал во взятии Бастилии, но подтверждений этого нет. Уже во время революции он сумел стать комиссаром секции Сен-Мерри, где жил, и тем самым начал новую карьеру. Когда 17 августа 1792 года для суда над теми, кто защищал короля 10 августа, был создан Чрезвычайный трибунал, его назначили директором комиссии обвинителей. За него ходатайствовал Камилл Демулен, его дальний родственник, которому Фукье 20 августа направил следующее письмо: «До навсегда достопамятного дня десятого числа сего месяца, мой дорогой родственник, патриотизм был не только исключением во всяком месте, но и мотивом для преследований; примером этого служите вы сами. Наконец пришло время, надо надеяться, когда истинный патриотизм должен восторжествовать… Мой патриотизм вам известен, как и мои способности, особенно к спорным делам. Льщу себя надеждой, что вы сможете походатайствовать за меня перед министром юстиции (Дантоном), чтобы предоставить мне место либо в его конторах, либо где-нибудь ещё. Вы знаете, что я отец многочисленного семейства и мало обеспечен; мой старший сын, шестнадцати лет, умчавшийся к границам, обходился и обходится мне очень дорого […] В полнейшей мере пребываю, дорогой родственник, вашим смиреннейшим и покорнейшим слугой. Фукье, законник. Когда этот трибунал после Сентябрьских убийств был распущен, Фукье-Тенвиля назначили прокурором Сен-Кантена, но он не спешил приступать к своим обязанностям. Вскоре Конвент назначил его общественным обвинителем при заново созданном Чрезвычайном уголовном трибунале (будущем Революционном трибунале), и он подал в отставку с поста прокурора Сен-Кантена.» Когда в самом начале декабря 1917 года Ленину доложили об обстановке в Петрограде, он «воскликнул: Неужели у нас не найдется своего Фукье Тенвиля, который обуздал бы расходившуюся контрреволюцию?» 10 марта 1793 года Национальный Конвент декретировал создание Чрезвычайного уголовного трибунала, который с 29 октября того же года (8 брюмера II года) будет называться Революционным трибуналом. 13 марта были выбраны его руководители: общественный обвинитель — Луи-Жозеф Фор, его заместители — Фукье-Тенвиль, Флерио-Леско и Донзе-Вертёй. Фор отказался от этого предложения, и его пост занял Фукье-Тенвиль. Первоначально его контролировала назначаемая Конвентом «комиссия шести», но её скоро упразднили, и Фукье-Тенвиль отчитывался перед Комитетом общественной безопасности, а во время больших политических процессов и перед Комитетом общественного спасения. Фукье-Тенвиль выступал в этом качестве, в частности, на процессах Шарлотты Корде (17 июля 1793 г.), Марии-Антуанетты (14-16 октября 1793 г., или 23-25 вандемьера II года), жирондистов (24-30 октября 1793 г., или 3-9 брюмера II года), Барнава (27-28 ноября 1793 г., или 7-8 фримера II года), эбертистов (21-24 марта 1794 г., или 1-4 жерминаля II года), дантонистов (2-5 апреля 1794 г., или 13-16 жерминаля II года). Он же после 9 термидора удостоверил личности поставленных вне закона Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона перед их отправкой на гильотину. Общественный обвинитель планировал зал заседаний, толковал закон, составлял обвинительные акты, встречался с палачом и заказывал телеги для осужденных. Основным его стремлением было сохранение заработка для поддержания семьи — жены и семерых детей. Почти всё своё время он проводил в Дворце Правосудия (французское название — Palais de Justice), просеивая сквозь сотни свидетельских показаний, составляя дела (французское название — dossiers), поддерживая административную переписку из 80-90 писем ежедневно и намечая листы арестованных, которых он затем должен был предоставить в Революционный трибунал для судебного разбирательства. Для того, чтобы он мог быть на своем посту без задержки, декретом от 2 прериаля ему предоставили жилые комнаты прямо во Дворце Правосудия. Каждый день между 10 и 11 вечера, в сопровождении четырёх жандармов, он переходил по мосту Пон-Нёф от Консьержери в Тюильри для доклада правительственным комитетам. Там он докладовал о результатах дня в суде и предоставлял список обвинённых для судебного разбирательства назавтра. Усталые члены комитетов могли задать какие-либо вопросы, какое-либо имя могло быть добавлено, а кто-то вычеркнут из списка. Окончательный список подписывался, делались копии — причём всегда была вероятность ошибки при копировании. Заказывались повозки для осуждённых, Фукье всегда знал количество в пределах одного-двух осуждённых, для последней поездки на эшафот. Нельзя определить точно политическую направленность самого Фукье. Но так как Революционный трибунал являлся орудием политическим, он оказался втянут в интриги перед 9 термидора, когда антиробеспьеристы и члены Комитета общественной безопасности Амар и Вадье поручили Фукье расследование дела Екатерины Тео (называвшей себя Богородицей, а Робеспьера — своим сыном), которое косвенно бросало тень на Робеспьера. Произошла очередная бурная сцена в Комитете общественного спасения, и Робеспьеру удалось закрыть дело. Фукье был возмущён таким прямым вмешательством в расследование. Но попытка Робеспьера заменить его на посту прокурора не удалась — остальные члены правительственных комитетов, очевидно, были против. Заседание Революционного трибунала 9 термидора проходило как обычно — никто не подозревал о бурных событиях в Конвенте. Было зачитано обвинение, прошли прения сторон, затем жюри пригласили удалиться в комнату совещаний. Вдруг произошло нечто необычайное. Прямо посреди заседания президент Революционного трибунала Дюма (робеспьерист и первый человек, кого Конвент приказал арестовать 9 термидора) был арестован по приказу Конвента. Но, несмотря на общее изумление, он был замещён, и заседание продолжилось. Около часа дня жюри объявило своё заключение. Все обвинённые, 25 человек, кроме одной женщины, гражданки Кориолис (французское имя — Coriolis), были объявлены виновными. Во дворе уже ждали повозки для последнего пути на эшафот. Днём этого дня Фукье, Коффиналь, вице-председатель трибунала, и другие обедали у одного из своих знакомых. Около 5-ти часов пришло известие об аресте Робеспьера и его друзей. Множество народа двигалось к Коммуне. Зазвучал набат. Коффиналь, член Исполнительного комитета Коммуны, встал — «Я должен идти туда». «Я остаюсь в Консьержери, на моём посту, где я могу получить инструкции в любую минуту», — сказал Фукье и отправился в Консьержери. Глубокой ночью, услышав стрельбу со стороны ратуши, он всё же отправился в комитет общественной безопасности и, узнав об аресте мятежников, поздравил Национальное собрание со славной победой. После 9 термидора, хотя Фукье сразу же поддержал переворот, «идентифицировав личности» Робеспьера и его соратников (их поставили вне закона, и суд над ними не требовался), вышел декрет об аресте его самого и членов его суда. 14 термидора, в Конвенте, Фрерон, «спаситель юга», прославившийся расправами над мятежниками в Марселе и Тулоне, потребовал ареста всего состава Революционного трибунала как сторонников Робеспьера, что было единогласно поддержано Национальным собранием. Таким образом комитет общественной безопасности постановил арестовать Фукье, противника Робеспьера, как робеспьериста. Уверенный, что он ни в чем не виновен, Фукье-Тенвиль сам сдался властям, не дожидаясь ареста.

Суд Фукье-Тенвиля в Революционном трибунале.
Процесс по его делу и делу ещё 23 обвиняемых начался 28 марта 1795 года (8 жерминаля III года). Судил его Революционный трибунал, обновленный согласно закону от 28 декабря 1794 года (8 нивоза III года). Его обвинили в том, что в рамках одного обвинительного акта и в одном преступлении он судил лиц, не знакомых друг с другом (то есть в составлении «амальгам»); что ряд лиц по его вине был казнен без обвинительного акта, без суда и приговора; что из-за спешки он подменял одно лицо другим и на гильотину попадали люди, не осужденные судом, и т. д. Было опрошено 419 свидетелей. 1 мая заместитель прокурора произнес обвинительную речь, а 3 мая в свою защиту выступил сам Фукье-Тенвиль. Он сказал: «Здесь должны были бы судить не меня, а вождей, чьи приказы я выполнял. Я действовал только в силу законов от 14 фримера и 23 вантоза, законов, которые издал Конвент, наделенный всеми полномочиями; его членов здесь нет, и я оказываюсь главой заговора, которого никогда не знал; на меня клевещут, а народ всегда жаждет найти виноватых. Лишь недоброжелатели могут дурно расценить то, что я говорю.» 17 флореаля III года (6 мая 1795 года) трибунал приговорил Фукье и ещё 15 членов трибунала к смерти, обвинив в следующем: «Что он устраивал в революционном трибунале, заседавшем в Париже в течение II года Французской республики, происки или заговоры, способствующие осуществлению убийственных для свободы планов врагов народа и Республики, провоцирующие роспуск национального представительства и низвержение республиканского режима и подстрекавшие одних граждан вооружаться против других; а именно, погубив под видом суда бесчисленную массу французов всякого возраста и обоего пола; измышляя для этого планы заговоров в разных парижских тюрьмах [...] объединяя (amalgamant) в одном и том же обвинительном акте, осуждая и приговаривая к казни нескольких человек всякого возраста, обоего пола, изо всех стран, абсолютно незнакомых между собой...» и ещё по 23 пункта. Когда в одиннадцатом часу утра 18 флореаля (7 мая 1795 г.) осуждённых везли на казнь, а бежавшая за телегой толпа осыпала их неистовыми ругательствами и проклятиями, — Фукье-Тенвиль не молчал. По свидетельству очевидцев, бледный, с горящими глазами, скрученный веревками и привязанный к телеге человек отвечал толпе. Правительственный «Moniteur» туманно отмечал, что Фукье-Тенвиль отвечал «самыми страшными предсказаниями». Из других показаний мы знаем, что он улыбался и кричал народу: «Ступайте за хлебом, канальи» (aller chercher du pain, canailles) — суд и казнь происходили во время голода в Париже после отмены максимума термидорианцами, что привело к последним восстаниям санкюлотов в жерминале и прериале. Его гильотинировали на Гревской площади последним по порядку из шестнадцати человек, казненных в Париже в это утро, и палач, по яростному требованию толпы, схватил за волосы его отрубленную голову и показал её на все четыре стороны. Литература: Алданов М.А. Фукье-Тенвиль//Сочинения. Кн. 2: Очерки. М.: Изд-во "Новости", 1995. страницы 241-277; Andress, David. The Terror: The Merciless War for Freedom in Revolutionary Francee. — New York: Farrar, Straus and Giroux, 2005; Campardon, Émile. Le Tribunal révolutionnaire de Paris: d’après les documents originaux conservés aux archives de l’Empire, suivi de la liste complète des personnes qui ont comparu devant ce tribunal. V. 1.. — Paris: Genève, 1975; Domenget, Louis David Léo. Fouquier-Tinville et le Tribunal révolutionnaire. — Paris: Dupont, 1878; Dunoyer, Alphonse. The Public Prosecutor of the Terror, Antoine Quentin Fouquier-Tinville, 1746-1795 : d'après les documents des Archives nationales. — London, 1913; Journal des assemblées nationales. Histoire parlementaire de la Révolution française, ou Journal des assemblées nationales depuis 1789 jusqu’en 1815. V. 35. — Paris: Paulin, 1837; Labracherie, Pierre. Fouquier-Tinville: accusateur public. — Paris: Arthème Fayard, 1961; Кампардон, Эмиль. Le Tribunal révolutionnaire de Paris : d’après les documents originaux conservés aux archives de l’Empire, suivi de la liste complète des personnes qui ont comparu devant ce tribunal. — Paris: Plon, 1866; Mathiez, Albert. The Fall of Robespierre. — New York: Augustus M. Kelley, 1989; Кабанес, Огюстен. Революционный невроз / перевод под редакцией Д.Ф.Коморского. — Д.Ф.Коморский, 1906; Тарле Е. В. Жерминаль и прериаль. — Москва: издательство Академии наук СССР, 1957; Thompson J. M. The French Revolution. — Oxford: Basil Blackwell, 1959; Toussaint Le Moyne, Nicolas. Procès fameux jugés avant et depuis la révolution. Tом XIV. — Paris, 1797.


1754
Иоганн фон Гиллер (немецкое имя —Johann von Hiller)
барон, генерал-фельдцейхмейстер австрийской службы, кавалер ордена Марии Терезии. Родился в Бродах (Галиция), был сыном полковника. Вступил в 1770 году в службу в 8-й пехотный полк. В 1778—1779 году Гиллер участвовал в войне за Баварское наследство, затем в 1788—1791 годах в рядах корпуса Лаудона сражался против турок и за отличие при штурме Нови был награждён орденом Марии Терезии. В 1789 году получил чин полковника и в следующем году стал адъютантом Лаудона. Произведённый в 1794 году в генерал-майоры Гиллер находился в Италии и участвовал в Первой коалиционной войне, с 1796 года командовал бригадой в Рейнской армии. Во Второй коалиционной войне он сражался в в Италии и отличился в 1799 году в битве при Цюрихе, затем находился в Нидерландах. В начале 1805 года Гиллер произведён был в фельдмаршал-лейтенанты и командовал войсками в Тироле и Форарльберге, отличился также в сражениях войны Третьей коалиции. В кампании 1809 года Гиллер заработал себе славу блестящего полководца. Командуя 6-м армейским корпусом, a в начале военных действий левым крылом всей австрийской армии (5-й корпус эрцгерцога Людвига, 6-й корпус генерала Гиллера и 2-й резервный корпус генерала Кинмайера), он вынужден был, после поражения австрийцев при Абенсберге, отступить в Ландсгут; этим армия эрцгерцога Карла была совершенно разделена на две части. Генерал Гиллер, командуя войсками, которые находились на правом берегу Дуная, хотя и был разбит Наполеоном при Ландсгуте, но при Ноймарке сумел отбиться от преследовавших его дивизий Вреде, Молитора и Удино, под главным начальством Бессьера, и оттеснил их назад до Вильсбибурга. За это дело он получил командорский крест ордена Марии Терезии. Но эта победа не могла остановить шествия превосходящих сил французов, и Гиллер отступил через Берггаузен на Линц, а оттуда к Эбельсдорфу, на реку Энс. Здесь он храбро сопротивлялся, 3 мая, стремительным атакам Массены, но под угрозой обхода своей армии французскими корпусами, вынужден был оставить свою позицию, отступить к Эмсу, а оттуда при Маутерне переправился на левый берег Дуная. 13 мая, в день сдачи Вены, Гиллер сражался на Идельзеерском поле против Ланна, после чего притянув к себ венский гарнизон, он соединился, 16 мая, с эрцгерцогом Карлом. В сражении прп Асперне 20 и 21 мая Гиллер, командуя правым крылом австрийцев, овладел Асперном, нанёс французам большой урон, и настоятельно, но тщетно, старался получить позволение эрцгерцога Карла преследовать разбитого неприятеля на остров Лобау. Вследствие скандала с эрцгерцогом Гиллер оставил армию, причём официальная причина отставки звучала как «в связи с внезапной и тяжёлой болезнью». В кампании 1813 года, Гиллер, будучи фельдцейхмейстером, начальствовал армией Внутренней Австрии, впоследствии называвшейся Итальянской армией, в 50 000 человек, и назначенной для завоевания Иллирии и наступления на вице-короля Италийского. Из Клагенфурта он двинулся через Иллирию и Тироль, прогнал 8 октября неприятеля из крепкой позиции при Тарвисе, расположил 12 ноября свою главную квартиру в Виченце, и оттеснил вице-короля к Вероне. В декабре того же года был Гиллер был отозван к большой армии, и вместо его над Итальянской армией принял начальство граф Беллегард. После Парижского мира Гиллер сделан был главнокомандующим в Трансильвании, а затем в Галиции и президентом военного суда в Лемберге. Он умер в Лемберге 5 июня 1819 года. Популярность Гиллера в австрийской армии была колоссальна, позднейшие писатели его характеризовали как «Радецкий своего времени». Источники: Военный энциклопедический лексикон. 2-е издание. Том IV. Санкт-Петербург, 1853; Österreichisches Biographisches Lexikon 1815—1950 (ÖBL). Band 2, Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, Wien 1959, S. 317; Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Bd. 12, Duncker & Humblot, Leipzig 1880, S. 423 f.


1756
Пьер Жозеф Камбон (французское имя — Pierre Joseph Cambon)
французский политический деятель. Родился в Монпелье. Когда началась Великая Французская революция, Камбон заведовал торговой фирмой. Избранный в Законодательное собрание, а потом и в Конвент (где занимал пост председателя в период с 19 сентября по 2 октября 1793 года), он скоро стал заметен из-за хорошего знания финансов и приобрёл столь большое значение, что Конвент поручил ему управление всеми финансами. Он составил главную книгу государственного долга — дело огромной важности, внёсшее порядок во французские финансы. Человек трудолюбивый, самоотверженный и честный, Камбон везде преследовал злоупотребления, требуя отчётов от Дантона, обвиняя Дюмурье и Фабр д’Эглантина, тщетно стараясь уменьшить избыток ассигнаций. Как политический деятель, он голосовал за казнь короля, но стоял за жирондистов во время их опалы, не одобрял террора и содействовал падению Робеспьера. Он продолжал заведовать финансами республики до апреля 1795, хотя не одобрял реакции против республиканцев. После 1 прериаля (20 мая 1795) он был объявлен вне закона, но амнистия 4 брюмера (26 октября того же года) позволила ему возвратиться в свой родной город, который избрал его в члены своего муниципалитета. Несмотря на настойчивые просьбы своих друзей, он решил оставаться частным человеком и только в 1815, в период Ста дней, согласился на избрание в палату депутатов. Изгнанный в 1816 как цареубийца, Камбон умер в Брюсселе 15 февраля 1820 года.


1757
Джордж Наджент, 1-й баронет (George Nugent, 1st Baronet)
британский офицер, фельдмаршал, участник Войны за независимость США и Французских революционных войн, колониальный чиновник, губернатор Ямайки в 1801-1806 годах. Джордж Наджент был незаконнорожденным сыном подполковника Эдмунда Наджента (который был единственным сыном Роберта Наджента, 1-го графа Наджента) и леди Феннингс. Джордж получил образование в школе Charterhouse школе и в Королевской военной академии Woolwich. 5 июля 1773 года он получил чин прапорщика 39-го Пехотного полка и был направлен в Гибралтар. Далее Наджент был направлен в составе 7-го Пехотного полка в Нью-Йорк с повышением в звании до лейтенанта (1777) и принял участие в боях за форты Клинтон и Монтгомери в октябре 1777 года и в Филадельфийской кампании в рамках Американской войны за независимость. Он продолжал служить в Северной Америке и стал капитаном 57-го Пехотного полка 28 апреля 1778 года и майором в не обозначенном в документах полку 3 мая 1782 года. Наджент был повышен до подполковника в сентябре 1783 года и назначен командиром 97-го Пехотного полка в Англии, но в результате послевоенных сокращений расходов полк был расформирован, и он был назначен командиром 13-го Пехотного полк в 1787 году. В ноябре 1787 года он стал адъютантом своего сводного брата, маркиза Бэкингем, который служил Лорд-Лейтенантом Ирландии. После отставки Бэкингема Наджент стал командиром 4-го Королевского ирландского полка гвардейских драгун в 1789 году. В следующем году Наджент стал членом парламента от Бакингемшира. В должности командира роты Наджент отправился на фронт Французских революционных войн и участвовал в осаде Валансьена в мае 1793 года и блокаде Дюнкерка в августе того же года. Особняк Westhorpe, в котором Наджент прожил более 40 лет. В марте 1794 года военное ведомство поручило Надженту контролировать набор добровольцев в Бакингемшире. Он командовал полком под командованием сэра Ральфа Эберкромби в боях на реке Вааль и участвовал в катастрофическом отступлении от Рейна. 1 мая 1796 года Наджент был произведен в генерал-майоры. Он командовал войсками в северной Ирландии в 1798 году и сыграл важную роль в успокоении населения Белфаста во время Ирландского восстания. Наджент стал губернатором Ямайки в апреле 1801 года с повышением до генерал-лейтенанта 29 мая 1802. За время своего пребывания на острове он укрепил крепостные сооружения в гавани Кингстона, построенные еще в 1709 году. Названный Форт Наджент, этот форт охранял восточный вход в Кингстон, однако ныне от укреплений сохранилась лишь башня-мартелло, построенная уже после отъезда Наджента. В феврале 1806 года он вернулся в Англию и стал командиром Западного военного округа, а также избрался в парламент от округа Эйлсбери 3 ноября 1806 года и получил титул баронета в графстве Бакингемшир. Он купил особняк Westhorpe в октябре 1808 года и стал командиром гарнизона округа Кент в июле 1809 года. Наджент отказался от места в парламенте, чтобы стать Главнокомандующим войск Индии в январе 1811 года, и был награжден орденом Бани 1 февраля 1813 года. а также произведен в генералы 4 июня 1813 года. В октябре 1813 года Наджент был заменен на посту главнокомандующего лордом Мойра и понижен до командующего армией Бенгалии, но вместо этого решил вернуться в Англию в октябре 1814 года. В 1818 году он был вновь избран членом парламента и покинул парламент лишь в 1832 году. 9 ноября 1846 года, уже находясь в отставке, Наджент получил чин фельдмаршала. Он умер в своем доме 11 марта 1849 года и был похоронен в церкви Святого Иоанна-Крестителя в Литл-Марлоу. Наджент был женат на Марии Скиннер, дочери Кортлэндта Скиннера, генерального прокурора Нью-Джерси в Британской Северной Америке. У них было три сына и две дочери.


1757
Иоганн-Фридрих-Фердинанд Флек (немецкое имя — Johann Ferdinand Fleck)
немецкий актёр и режиссёр театра. Родился в Бреслау (ныне Вроцлав), в семье секретаря магистрата города Бреслау. Отец умер, когда мальчику было 9 лет. Флек увлекается актёрской игрой ещё в гимназии, которую оканчивает в 1776 году. В следующем, 1777 он поступает в университет Галле (Заале) на богословский факультет, однако учёбу не оканчивает, и в том же году дебютирует на сцене в Лейпциге. Затем, на протяжении 1779—1783 годов выступает в театре Гамбурга, под руководством Шрёдера, где показывает себя великолепным исполнителем героических и характерных ролей. После переезжает в Берлин и выступает в берлинском театре до самой смерти. Умер в Берлине 20 декабря 1801 года. Флек был зачинателем романтического направления в театральном искусстве Германии. Это был актёр могучей эмоциональной силы и огромного темперамента. В то же время исполнение ролей у Флека отличалось неровностью, зависело от вдохновения и настроения. За время работы в Берлине актёр сыграл более 200 ролей. Лучшими среди них были шекспировские король Лир, Макбет, Отелло, Шейлок в «Венецианском купце», а также Карл Моор, Фердинанд, Фиеско, Валленштейн в драмах Шиллера, хотя актёр сыграл и множество ролей в посредственных современных пьесах. Близко знавший актёра немецкий писатель Людвиг Тик так пишет об его исполнении роли Карла Моора, признанной критикой лучшей роли И.Ф.Ф.Флека: «Это титаническое создание смелого и молодого воображения приобрело в его исполнении редкую правдивость, дикость здесь была смешана со столь трогательной нежностью…он цепенеет…беснуется…рыдает, разражается смехом над своими слабостями, скрежеща зубами, и извергает громовые звуки, каких до сих пор не слышали». Флек по праву причисляется к крупнейшим театральным актёрам Европы 2-й половины XVIII столетия. Литература: «История зарубежного театра», часть 2, Москва 1984.


1762
Георг Фридрих Бенеке (немецкое имя — Georg Friedrich Benecke)
немецкий филолог-германист, который преимущественно занимался средневековой немецкой литературой. Георг Фридрих Бенеке родился в городке Мёнксрот, в земле Бавария. Высшее образование получил в Геттингенском университете, где потом был ординарным профессором на кафедре философии. Научные исследования Г.Ф.Бенеке касались в основном английского и старогерманского языков и литературы. Одна из заслуг Бенеке состоит в том, что старогерманская литература стала предметом академических лекций. Георг Фридрих Бенеке приобрел широкую известность тонким и остроумным объяснением старых южногерманских стихотворцев, особенно в лексикологическом отношении. Его труд «Beiträge zur Kenntniss der altdeutschen Sprach und Litteratur» (2 тома, Геттинген, 1810—32) содержат в первом томе дополнения к Бодмерову изданию миннезингеров, а во втором — стихотворения Нейдхарта фон Ройенталя и «Pfaffe Amis» Штрикера. Его стараниями вышли в свет книги Ульриха Бонера «Драгоценный камень» «Edelstein oder Fabein» (Берлин, 1816), Рудольфа из Эмса «Варлаам и Иосафат» (Кёнигсберг, 1818) и Вирнта фон Графенберга «Vigalois» (Берлин, 1819) с довольно хорошим для того времени словарём. Далее, он издал вместе с К.Лахманом Гартмана фон дер Ауэ «Iwein» (Берлин, 1827; 2-е издание 1842) с пояснительными примечаниями и впоследствии образцовый словарь (Геттинген, 1833, 2-е издание 1874). Разработанный и частично начатый им «Средневерхненемецкого словаря» (нем.ецкое название — Mittelhochdeutshes Wörterbuch) был издан после его смерти и дополнен Вильгельмом Мюллером и Цернке (3 тома, Лейпциг, 1847—1866) с 3 томами прибавлений. Георг Фридрих Бенеке скончался в городе Геттингене 21 августа 1844 года.


1762
Мария дель Пилар Тереса Каэтана де Сильва и Альварес де Толедо (испанское имя — María del Pilar Teresa Cayetana de Silva y Álvarez de Toledo)
13-я герцогиня Альба, наследница многочисленных титулов и владений этого семейства. Родилась в Мадриде. Единственная дочь Франсиско де Паула де Сильва и Альварес де Толедо (1733—1770), 10-го герцога де Уэскара (1755—1770), и Марианы дел Пилар де Сильва-Базан и Сармьенто. Мать Каэтаны умерла вскоре после родов, а в восемь лет малышка потеряла и отца: он умер от чахотки. Каэтана Альба — хрупкая, утончённая дама — стала последним представителем знаменитого кастильского рода Альба по мужской линии. В 1770 году после смерти своего отца 8-летняя Мария Каэтана унаследовала титул герцогини де Уэскар, а в 1776 году после смерти деда — титул герцогини Альба вместе с многочисленными владениями рода Альварес де Толедо. В истории Каэтана более всего известна как покровительница и муза великого художника Франсиско Гойя. По рассказам современников, герцогиня была женщиной необычайной красоты, шарма, интеллигентности и остроумия. В 12 лет старшие родственники выдали её замуж за Хосе Мария Альварес де Толедо и Гонзага (1756—1796), 15-го герцога Медина-Сидония (в 1779—1796), главу одного из знатнейших родов Испании. Они оба были покровителями Гойи и в своём дворце в Мадриде сделали ему студию. Брак герцогини Альба остался бездетным. Её муж внезапно умер в 40-летнем возрасте — как, впоследствии, и она сама. Умерла в Мадриде 23 июля 1802 года. С Гойей герцогиню связывали продолжительные отношения, вероятнее всего, любовные. Долго муссировались слухи, что именно герцогиня послужила натурщицей знаменитых «Мах» Гойи, что, в особенности в случае «Махи обнажённой», воспринималось её аристократическим потомством в штыки. В 1945 году, с целью опровержения этой легенды, семья Альба вскрыла гробницу, чтобы измерить кости герцогини и доказать, что её пропорции (и длина костей), не совпадают с пропорциями Махи. Но так как могилу уже вскрывали, и тело герцогини выбрасывали наполеоновские солдаты, то в его нынешнем состоянии измерения провести не удалось. Легенда опять осталась неопровергнутной. После смерти герцогини Альбы, обе «Махи» (обнажённая и одетая) и висевшая рядом с ними во дворце «Венера с зеркалом» были, под нажимом короны, проданы наследниками Каэтаны фавориту королевы, пресловутому Мануэлю Годою. Другое полотно из собрания герцогини, «Мадонна Альба», оказалось в доме её лекаря. В кинематографе: Ава Гарднер в «Обнажённая Маха» (1958); Оливера Вуко в «Гойя, или Тяжкий путь познания» (1971); Марибель Верду в «Гойя в Бордо» (1999); Лаура Моранте в «Гойя» (1985); Эллен Швиерс в «Goya» (1969); Виктория Вергара в «Гойя» (1986).

1771
Адриан Франсуа Брюно (французское имя — Adrien François Bruno)
французский военный деятель, бригадный генерал (1810 год), барон (1811 год), участник революционных и наполеоновских войн. Родился в семье французского дипломата, в Индии. В 5 лет вернулся во Францию. С началом революционных войн поступил на военную службу в кавалерию. 14 декабря 1801 года назначен командиром эскадрона 12-го гусарского полка. 29 октября 1803 года произведён в майоры, и назначен заместителем командира 10-го конно-егерского полка. С 10 июля 1806 год по 27 сентября 1806 года исполнял обязанности адъютанта Луи Бонапарта. В июле 1806 года перешёл на службу королевства Голландия. 27 сентября 1806 года назначен командиром 2-го полка голландских гусар. 20 декабря 1806 года – командир гусар Королевской гвардии. Получил почётную должность Великого конюшего Голландской короны. Принимал участие в Австрийской кампании 1809 года. 11 ноября 1810 года вновь на французской службе. В Русской кампании, командовал 2-й бригадой 1-й кирасирской дивизии кавалерийского резерва, после ранения генерала Сен-Жермена при Бородино возглавил всю дивизию. В 1813 году командующий кавалерией 5-го армейского корпуса генерала Лористона, в сражении под Фрейбергом попал в плен. В 1833 году вышел в отставку. Умер в Париже 1 марта 1861 года. Воинские звания: Лейтенант (1795 год); Капитан (январь 1798 года); Командир эскадрона (14 декабря 1801 года); Майор (29 октября 1803 года); Полковник Голландии (27 сентября 1806 года); Генерал-майор Голландии (6 апреля 1807 года); Генерал-лейтенант Голландии (2 ноября 1808 года); Бригадный генерал (11 ноября 1810 года). Титулы: Барон Брюно и Империи (французское название — baron Bruno et de l'Empire; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 10 июня 1811 года). Награды: Легионер ордена Почётного легиона (25 марта 1804 года); Большая лента голландского ордена Союза (1807 год); Офицер ордена Почётного легиона (11 октября 1812 года); Командор ордена Почётного легиона (23 августа 1814 года); Кавалер военного ордена Святого Людовика (1814 год); Кавалер испанского ордена Карлоса III. Источники: « Bruno (Adrien-François, baron de », dans Georges Six, Dictionnaire biographique des généraux et amiraux français de la Révolution et de l'Empire (1792-1814), tome I [A-J], Paris, G. Saffroy, 1931, p. 169-170; « Adrien François de Bruno », dans Charles Mullié, Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850,‎ 1852; «Bruno», dans Vte A. Révérend, Titres et confirmations de titres - Monarchie de Juillet, 2e République, 2e Empire, 3e Empire - 1830-1908, Paris, 1909, pp. 227-228.


1771
Иван Васильевич Мантейфель
российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор русской императорской армии. Иван Васильевич Мантейфель родился в имении Метцкюлль на острове Эзель в Лифляндской губернии июня, согласно архивам происходил из «немецких рейхс-графов» Цеге-фон-Мантейфели. 16 августа 1783 года был принят в лейб-гвардии Преображенский полк в звании сержанта. 1 января 1791 года получил чин корнета в Конном лейб-гвардии полку. В 1794 году премьер-майором участвовал в польских событиях в составе Украинского легкоконного полка. С 26 марта 1799 года — полковник. С конца мая 1803 года 4 месяца временно исполнял обязанности командира Уланского Её Величества лейб-гвардии полка; затем служил в нём до своего назначения шефом Санкт-Петербургского драгунского полка в 1807 году. За Аустерлицкую битву был награждён (12 мая 1806 года) орденом Святого Георгия IV класса «В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 20 ноября при Аустерлице против французских войск, где по взятии в плен командира полка командовал оным и увидев, что намерение неприятеля было отрезать правый фланг подле стоявшей пехоты от середины колонны, успел отряженным подкреплением удержать неприятельскую конницу, потом совместно с Тверским драгунским полком, неприятельские кавалерийские полки атаковавши, опрокинул с немалою потерею и принудил в беспорядке ретироваться, после сего будучи откомандирован для прикрытия Цесарской артиллерии противостоял неприятельским нападениям и оную защищал.» С Петербургским драгунским полком воевал против французских войск и за баталию под Фридландом, где был ранен, получил 20 мая 1808 года ещё один орден Сятого Георгия — III класса (№ 185) «В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении против французских войск 28-го мая при защите переправы в Гутштадте, где, с Санкт-Петербургским драгунским полком ударив на усиливавшихся в большем числе неприятельских стрелков, изрубил оных и когда неприятель вторично занял ими же оставленныя биваки, атаковал, невзирая на выгодное их положение и истребил оных, ударил потом на неприятельскую конницу и врубившись разсеял оную, а потом, прикрывая батарей полковника Ермолова, действовавшия под сильным огнём, не уступал своего места.» В русско-турецкой войне участвовал уже в чине генерал-майора, неоднократно отмечался командованием. Иван Васильевич Мантейфель принимал активное участие в Отечественной войне 1812 года и заграничном походе, в ходе которого, во время Битвы народов получил смертельное ранение и 9 октября 1813 года скончался. Награды и премии: Орден Святого Георгия III класса, Орден Святой Анны I степени с алмазами, Орден Святого Владимира III степени; золотая шпага «за храбрость» с алмазами. Его вдова Екатерина Николаевна, урождённая Залесская, вышла замуж за другого боевого генерала, графа А.И.Гудовича, который воспитал и её дочь от первого брака, Эрнестину Мантейфель, унаследовавшую от отчима подмосковное имение Поливаново. Мужем Эрнестины был Сергей Дохтуров, сын генерала Д.С.Дохтурова.


1772
Карл Иоганн Шёнгерр (шведское имя — Carl Johan Schönherr)
шведский энтомолог. Карл Иоганн Шёнгерр родился в Стокгольме, в семье шелкоторговца, бывшего немецким эмигрантом. После смерти отца с 19-летнего возраста совместно с матерью управлял шёлковой мануфактурой, основанной отцом, и достиг в этом деле значительных успехов: его предприятие насчитывало более 200 работников. В 1802 году стал членом общества шелкопромышленников Швеции, в 1805 году вступил в партнёрство с Эриком Лундгреном, а в 1811 году продал своё дело последнему и удалился в собственное поместье в Скараборге, чтобы посвятить жизнь изучению насекомых, где и умер 28 марта 1848 года. С 1789 года начал изучать систематику насекомых под руководством Тунберга, Гилленгаля и других; убедившись в царствующей в те времена в синонимии насекомых путанице, принялся за критическую разборку известных родов и видов. Результатом этого кропотливого труда явилась его «Synonymia Insectorum oder Versuch einer Synonymie aller bisher bekannten Insecten etc.» (1-й том: «Eleutherata oder Käfer», Стокгольм, 1806—1817, 3 части); четвёртая часть этого труда, обнимающая семейство долгоносиков, появилась в Париже (1833) и включает в себя самое известное произведение Шёнгерра: «Genera et Species Curculionidum cum Synonymia hujus familiae, species novae etc.», в котором сообщено 644 новых для того времени рода и до 7000 новых на тот момент видов этих жёсткокрылых; до появления этой монографии было известно всего 700 видов Curculionidae. Свою великолепную коллекцию жуков, содержащую в том числе 4200 видов долгоносиков в 12600 экземплярах, Шёгерр завещал Шведской академии наук, членом которой являлся в 1809 года. С 1828 года был также членом Шведской сельскохозяйственной академии. Литература: Шёнгерр, Карл-Иоганн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург: 1890—1907; Bengt Ehnström, «Schönherr, Carl Johan», Svenskt biografiskt lexikon, vol. 31, p. 754—757.


1773
Шарль Симон Катель (французское имя — Charles Simon Catel)
французский композитор и музыкальный теоретик. В молодости писал гимны и оды, марши и симфонии (увертюры) для духового оркестра, предназначенные для революционных празднеств. Профессор Парижской консерватории с ее основания (1795-1814). Автор учебника гармонии («Traité d’harmonie», 1802), положившего начало т. н. традиционной школе теоретического музыкознания. Упростил систему аккордов, установленную Рамо, и разделил их на коренные и производные. Принимал деятельное участие в составлении «Solfèges du Conservatoire», которыми долгое время пользовались многие консерватории. В своих больших операх примыкал к академическому классицизму. Член Института Франции (1815). Среди сочинений: 9 опер, в том числе (даты постановок) – «Семирамида» (1802), «Баядеры» (1810), «Уоллес, или Шотландский менестрель» (1817) и др.; симфоническая и камерная музыка. Умер 29 ноября 1830 года. Литература Соловьёв Н.Ф. Катель, Шарль-Симон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург: 1890—1907.


1774
Йохан Карл Кристоф Вильгельм Иоаким Галлер фон Галлерштейн (немецкое имя — Johann Carl Christoph Wilhelm Joachim Haller von Hallerstein)
немецкий архитектор и археолог. Карлу Галлеру фон Галлерштейну Мюнхенская глиптотека во многом обязана знаменитой коллекцией «Эгиниты» из Храма Афеи с греческого острова Эгина. Родился в Хильтпольтштайне. Карл Галлер фон Галлерштейн происходил из одного из старейших родов Нюрнберга. В момент его рождения его отец Карл Иоаким был в звании майора и ему принадлежал замок Хильтпольтштайн. Его матерью была Баронесса Амалия Имхофф. Первые свои годы Галлерштейн провёл вместе с семью своими братьями в Хильтпольтштайне; последующие в соседнем Pflegamt, куда его отец был переведен в 1775 году. В возрасте 14 лет он прибыл для получения образования ко двору графства Саарбрюкен, где он провёл 3 года. Позже он учился в Штутгардте и в Берлинской академии архитектуры у Давида Жилли. В 1806 году он был принят на работу в качестве королевского инспектора строительств. Так как он уже имел репутацию талантливого архитектора раннего классицизма его ежедневная работа в Нюрнберге не соответствовавла его талантам. Таким образом он предпринял интенсивные усилия на получение стипендии, что позволило ему освободиться от своих обязанностей. Это произошло в апреле 1808 года когда наконец баварский королевский двор одобрил стипендию и путешествие для изучения архитектуры. В 1808 году он впервые посетил Рим где он изучал раннехристианскую архитектуру. В начале XIX века западно-европейские «почитатели греческой культуры», как пишет греческий археолог XX века Манолис Андроникос , пытались любой ценой приобрести греческие древности и вывезти их на Запад. В период 1800-1820 западную Европу обуяла, по заголовку одноимённой книги, «Мраморная горячка». Начало этой волне «археологии» положил французский посол в Османской империи Шуазёль-Гуфье , который, используя свой пост, позаботился получить султанский фирман и вывез несколько плит фриза Парфенона. Последовал в несравненно бόльших масштабах, по выражению Байрона «пикт современный» (Элджин ), «кто подошёл с киркою к этим стенам». В июне 1810 года Галлер выехал из Неаполя, и через Керкиру и Коринф, прибыл в Афины. В этой поездке его сопровождали немецкий художник Яков Линк (Jakob Linckh 1787-1841), датские археологи и филологи Петер Брэндштед (1780–1842) и Георг Кос (Georg Koës 1782-1811), и прибалтийский немец Отто Штакельберг. В 1811 году он встретился в Афинах с английскими архитекторами Чарльзом Кокереллом и Джоном Фостером (John Foster 1787-1846). Группа с которой приехал Карл Галлерштейн и англичане произвели «раскопки» на археологических площадках в нескольких регионах Греции.

Скульптуры фронтонов Храма Афеи с тематикой из Троянской войны.
В начале 1811 года Галлерштейн, с группой, поехал на остров Эгина, где по наводке группа откопала, павшие во время землетрясения и заваленные землёй, статуи и фрагменты статуй фронтона Храма Афеи . В общей сложности 16 статуй, 13 голов статуй и десятки фрагментов. Заплатив местным османским властям всего 40 фунтов, группа переправила статуи и фрагменты в Пирей. При содействии австрийского консула Гропиуса (George Christian Gropius 1776-1850), французского консула Луи Фовёла (Louis Fauvel), поспешившего примкнуть к группе, и старого сотрудника Элджина в аналогичной операции, Джованни Лузьери (Giovani Lusieri), группа позаботилась отправить древности на контролируемый англичанами остров Закинф. Здесь, в ноябре 1812 года, был организован аукцион. При посредничестве скульптора Иохана фон Вагнера (Johann Martin von Wagner 1877-1858) Галлерштейн подключил к аукциону кронного принца Баварии Людвига . Предложения поступили из Франции и Баварии, в то время как англичане сочли цену высокой и предпочли переправить древности на Мальту и продолжить тайные переговоры с Кокереллем . После длительных дипломатических проволочек, скульптуры Храма Афеи были проданы в 1814 году кронному принцу Баварии Людвигу и хранятся сегодня в Мюнхенской глиптотеке . В 1812 году группа выставила на продажу фрагменты Храма Аполлона в Бассах , и храма Эака, посвящённого Зевсу, также из Эгины.

Фрагмент фриза Храма Аполлона в Бассах.
Фриз Храма Аполлона был выкуплен на торгах англичанами и сегодня находится в Британском музее . При этом, М. Андроникос отмечает, что фриз выставлен в недостойном для него, отдалённом и маленьком зале музея. Позже Галлер возглавил раскопки на острове Итака и начал раскопки в развалинах театра на острове Милос, однако вскоре был вынужден прекратить раскопки. Через несколько лет и за несколько месяцев до начала Освободительной войны Греции, на этой площадке была найдена статуя Венеры Милосской, которая была вывезена во Францию, где и находится по сегодняшний день в Лувре.

Вид на Зал Вальхаллы с берега реки Дунай.
По первоначальной идее Галлерштейна и по образцу Парфенона в Афинах, через два десятилетия, был построен Вальхалла недалеко от Регенсбурга. Сам Галлерштейн оставался в Греции где и умер после непродолжительной болезни в Ампелакиа (Фессалия) у подножия Олимпа 5 ноября 1817 года. Литература: Hansgeorg Bankel (Hrsg.): Carl Haller von Hallerstein in Griechenland 1810–1817 Architekt, Zeichner, Bauforscher. Anlässlich der Ausstellung Carl Haller von Hallerstein in Griechenland 1810–1817: München, Palais Preysing, 14. Februar–15. März 1986; Nürnberg, Albrecht-Dürerhaus u. Fembohaus, 22. März–11. Mai 1986; Berlin-Charlottenburg, Antikenmuseum SMPK, 14. Juni–31. August 1986. Im Auftrag der Carl-Haller-von-Hallerstein-Gesellschaft. Reimer, Berlin 1986, ISBN 3-496-00840-7; Rudolf Bergau. Haller von Hallerstein, Carl Freiherr // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 10. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1879. — S. 438—440; Klaus Frässle: Carl Haller von Hallerstein (1774–1817). Dissertation, Universität Freiburg im Breisgau, 1971; Hans Haller von Hallerstein: Und die Erde gebar ein Lächeln: Der erste deutsche Archäologe in Griechenland Carl Haller von Hallerstein 1774–1817. Süddeutscher Verlag, München 1983, ISBN 3-7991-6181-3; Wolfgang von Löhneysen (1966, ISBN 3-428-00188-5), Haller von Hallerstein, Johann Carl Christoph Wilhelm Joachim Freiherr, vol. 7, Berlin: Duncker & Humblot, сс. 559–559; (full text online)


1775
Джеймс Барбур (James Barbour)
американский политический деятель, 18-ый губернатор штата Вирджиния, с 7 марта 1825 года по 23 мая 1828 года — министр обороны США в кабинете президента Куинси Адамса. Родился в Orange County в штате Вирджиния, в семье политика Томас Барбура и Томас Пендлтон. Его родители владели большими земельными поместьями. 29 октября 1792, он женился на Люси Барбур Джонсон, дочери Бенджамина Джонсона.
Умер 7 июня 1842 года.

1781
Григорий Иванович Ностиц (немецкое имя — Karl von Nostitz-Jänkendorf)
граф, родоначальник русской ветви рода Ностицев, участник наполеоновских войн, генерал-лейтенант, автор мемуаров. В 1807 году вступил в русскую службу. 3 августа 1814, в чине майора Русско-Германского легиона награждён орденом святого Георгия IV класса. За отличия в сражениях с французами в кампанию 1814 года. В 1817—12 декабря 1823 — командир Смоленского драгунского полка. 22 августа 1831, в чине генерал-лейтенанта, командир 1-й бригады легкой гвардейской кавалерийской дивизии, награждён орденом святого Георгия III класса. В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении против польских мятежников 14 мая, будучи послан к Остроленке, был встречен фланкерами мятежников и, открыв сильный отряд пехоты, заставил их обратиться в бегство; при занятии Остроленки опрокинул неприятеля и вторично атаковал пехоту и потопил в Нареве; по переправе же за Нарев при стремительном наступлении неприятельских колонн под градом пуль и картечи лично бросился с лейб-гвардии Уланским полком на мятежников, смял и опрокинул. 10 сентября 1835 — генерал-адъютант Его Императорского Величества. Умер в селе Васильевка, Павлоградский уезд, Российская империя (ныне Новомосковский район, Днепропетровская область Украины) 13 сентября 1838 года. Женился на дочери помещика Анастасии Ивановне Морозовой (1800—1885). Сын — Ностиц, Иван Григорьевич (1824—1905) — генерал-лейтенант, участник Кавказской войны. Дочь Ольга замужем за действительным статским советником М.А.Безобразовым, у них сыновья Александр и Владимир.


1782
Амабль Гийом Проспер Брюжьер де Барант (французское имя — Amable-Guillaume-Prosper Brugière, baron de Barante)
французский историк, публицист, дипломат и политический деятель, почётный член Петербургской академии наук. Выходец из старинной аристократической семьи. Во время первой империи управлял разными префектурами в западной Франции, в 1815 г. был назначен членом государственного совета, в 1818 г. — главным сборщиком податей и в 1819 г. — членом палаты пэров. После падения своего друга Деказа он соединился с доктринёрами и в 1823—1825 гг. был одним из самых энергичных противников внутренней и внешней политики реставрации. В то же время началась усиленная литературная деятельность Баранта. Он издал сочинение «Des communes et de l’aristocratie» (Париж, 1821; 3 изд. 1829) и «Полный перевод драматических сочинений Шиллера» (6 томов, Париж. 1824; новое издание, 1844). Затем Барант обратил на себя большое внимание своей «Histoire des ducs de Bourgogne de la maison de Valois» (13 томов, Париж, 1824—1826). Это произведение благодаря своему интересному (в форме хроники) изложению встретило восторженный прием. В короткое время оно выдержало много изданий и побудило французскую академию принять Баранта в 1828 г. в число своих членов. После 1830 г. в качестве горячего сторонника июльской монархии и верного представителя личной политики короля он занимал посты посланника в Турине и Петербурге. 23 декабря 1836 года был избран почётным членом Петербургской академии наук. Февральская революция 1848 года заставила его оставить государственную службу и вновь заняться литературой. Из сочинений, изданных им после этого времени, заслуживают особенного упоминания «Histoire de la convention nationale» (6 томов, Париж, 1851—1853); «Histoire de directoire de la République française» (3 тома, Париж, 1855) и «Le parlement et la Fronde» (Париж, 1859). В донесениях посла отразилась реакция умного и проницательного иностранца на новую для него среду, политическую систему. Очень быстро он уловил главную особенность российской политики и механизма принятия политических решений в России: все важнейшие вопросы решались исключительно императором. В то же время от посла требовалась предельная осторожность в оценках и суждениях, поскольку его переписка систематически подвергалась перлюстрации. Барант поддерживал отношения с различными слоями столичного общества, от императорской семьи и придворных кругов до представителей дипломатического корпуса и литераторов. Очень тёплыми были отношения французского дипломата с шефом жандармов Бенкендорфом. В конце 1836 г., собирая по поручению французской комиссии по выработке литературного законодательства сведения об авторском праве в России, Барант обратился к Пушкину с письмом по этому вопросу; поэт ответил 16 декабря. Пушкин и Барант несколько раз встречались и беседовали на балах. Барант предлагал Пушкину перевести совместно с ним на французский язык «Капитанскую дочку». Сын барона, Эрнест де Барант, одолжил пистолеты для дуэли с Пушкиным виконту д’Аршиаку, секунданту Дантеса. Смерть Пушкина произвела на Баранта тяжелое впечатление; он посетил квартиру умиравшего поэта и присутствовал при выносе тела и отпевании. Эрнест де Барант, сын Проспера де Баранта, вызвал на дуэль Лермонтова, поставив тем самым крест на своей едва начавшейся дипломатической карьере и серьёзно скомпрометировав отца. История дуэли подробно исследована Эммой Герштейн, располагавшей не только мемуарными свидетельствами, но и перепиской французского посланника, а также членов его семьи (копии перлюстрированных писем доставлялись императору, а затем отправлялись в архив Министерства иностранных дел, где и сохранились до нашего времени). В декабре 1839 года на вечере у вюртембергского посла Гогенлоэ первый секретарь французского посольства барон д’Андрэ от имени посланника де Баранта обратился к А.И.Тургеневу с вопросом: «Правда ли, что Лермонтов в известной строфе своей бранит французов вообще или только одного убийцу Пушкина?». Д’Андрэ имел в виду стихотворение Лермонтова «Смерть поэта», написанное три года назад. Через два дня на балу в посольстве Тургенев намеревался показать д’Андрэ заинтересовавшую посла строфу, но секретарь посольства сказал, что дело уже сделано и «Барант позвал на бал Лермонтова, убедившись, что он не думал поносить французскую нацию». Эмма Герштейн обращает внимание на важность этого факта: «в 1839 было придано значение стихам, написанным в начале 1837 года. Причём тогда, в дни гибели Пушкина, никто из иностранных наблюдателей не отмечал, что в стихах Лермонтова оскорблено достоинство Франции. Очевидно, кто-то напомнил Баранту об этих стихах и внушил, что они заключают в себе оскорбительный для Франции смысл». Опытный дипломат не поддался на провокацию, но два месяца спустя в конфликт с Лермонтовым ввязался его сын. Ещё в 1838 году французский посланник выписал сына в Россию и стал готовить его к дипломатической карьере. Молодому человеку на тот момент был 21 год. Он окончил высшую школу, имел звание доктора Боннского университета и числился атташе кабинета министра иностранных дел Франции. Отец видел его дипломатом, но сам Эрнест интересовался главным образом женщинами. В русском обществе его считали «ветреным»; в одном из писем Белинского он даже характеризуется как «салонный Хлестаков». Суждение Белинского, который не был вхож в светское общество и не знал молодого де Баранта лично, сложилось, видимо, под прямым влиянием Лермонтова, который встречался с Эрнестом довольно часто и даже слыл его соперником в волокитстве. Есть выразительное свидетельство М.А.Корфа, записавшего в своём дневнике 21 марта 1840 года: «Несколько лет тому назад молоденькая и хорошенькая Штеричева, жившая круглою сиротою у своей бабки, вышла замуж за молодого офицера кн. Щербатова, но он спустя менее года умер, и молодая вдова осталась одна с сыном <…> По прошествии траурного срока она стала являться в свете <…> нашлись тотчас и претенденты на ее руку, и просто молодые люди, за нею ухаживавшие. В числе первых был гусарский офицер Лермонтов – едва ли не лучший из теперешних наших поэтов; в числе последних, – сын французского посла Баранта, недавно сюда приехавший для определения в секретари здешней миссии. Но этот ветреный француз вместе с тем приволачивался за живущей здесь уже более года женою консула нашего в Гамбурге Бахерахт – известною кокеткою и даже, по общим слухам, – femme galante. В припадке ревности она как-то успела поссорить Баранта с Лермонтовым, и дело кончилось вызовом…». Вероятно, консульша пересказала Эрнесту какую-то колкость Лермонтова в его адрес. Вообще Лермонтов особенно не скрывал своей неприязни к сыну французского посланника, явившегося в Россию делать дипломатическую карьеру. В глазах поэта он был из той же породы «искателей приключений», что и Дантес. Трудно представить, что Проспер де Барант не предостерегал сына от необдуманных действий, особенно в момент обострения русско-французских отношений, когда каждое неосторожное слово могло вызвать международный скандал. Сам французский посол был предельно собран и аккуратен даже в переписке, догадываясь, что его корреспонденция перлюстрируется. Однако его сын проявил крайнее легкомыслие. Согласно официальным показаниям Лермонтова на суде, при встрече с Эрнестом де Барантом 16 февраля 1840 года на балу у графини Лаваль произошел следующий диалог:
Барант: Правда ли, что в разговоре с известной особой вы говорили на мой счет невыгодные вещи?
Лермонтов: Я никому не говорил о вас ничего предосудительного.
Барант: Все-таки если переданные мне сплетни верны, то вы поступили весьма дурно.
Лермонтов: Выговоров и советов не принимаю и нахожу ваше поведение весьма смешным и дерзким.
Барант: Если бы я был в своем отечестве, то знал бы, как кончить это дело.
Лермонтов: В России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и мы меньше других позволяем оскорблять себя безнаказанно.
Получив такой ответ, Эрнест де Барант вызвал Лермонтова на дуэль, которая состоялась 18 февраля 1840 г. за Чёрной речкой, на Парголовской дороге. Сперва противники дрались на шпагах, затем – на пистолетах. Дело обошлось без трагических последствий (хотя Лермонтов получил лёгкую рану шпагой в грудь).
Известие о том, что Лермонтов дрался с французом за честь русского офицера, вызвало сочувственный отклик обществе. П.А.Вяземский 22 марта 1840 г. писал: «Это совершенная противоположность истории Дантеса. Здесь действует патриотизм. Из Лермонтова делают героя и радуются, что он проучил француза». По городу прошёл слух, что даже сам император отнёсся к Лермонтову снисходительно «Государь сказал, что если бы Лермонтов подрался с русским, он знал бы, что с ним сделать, но когда с французом, то три четверти вины слагается» Из письма В.Г.Белинского В.П.Боткину от 14-15 марта 1840 г. Молодому де Баранту ещё до ареста Лермонтова от имени императора было настоятельно рекомендовано покинуть Россию, но французский посол медлил с исполнением монаршей воли: возвращение Эрнеста в Париж после скандальной дуэли должно было повредить его дипломатической карьере. Лермонтов 11 марта был арестован и предан военному суду за «недонесение о дуэли». Что касается его противника, то он благодаря покровительству министра иностранных дел графа Нессельроде был освобождён даже от дачи письменных показаний (получения которых тщетно добивался сам великий князь Михаил Павлович – командир гвардейского корпуса и младший брат императора). Тем временем в Петербурге стало известно, что Лермонтов на суде раскрыл подробности дуэли: в поединке на шпагах француз оступился, поэтому лишь оцарапал шпагой Лермонтова; в последовавшем поединке на пистолетах Лермонтов дождался выстрела противника, после чего сам выстрелил «не целя на воздух». Огласка последнего обстоятельства особенно задела Эрнеста, который, посещая светские салоны, стал обвинять сидевшего под арестом противника во лжи. Лермонтову сообщили об этом, и он назначил Баранту свидание на Арсенальной гауптвахте (22 марта), в ходе которого выразил готовность ещё раз стреляться. Согласно показаниям Лермонтова, его противник признал себя удовлетворённым. Сомневаться в этом не приходится, поскольку уже 23 или 24 марта Эрнест де Барант выехал из Петербурга за границу. Моральная победа осталась за Лермонтовым, но о свидании на гауптвахте стало известно начальству, и над подсудимым повисло новое обвинение – в попытке повторно вызвать де Баранта на дуэль. 13 апреля суд огласил решение: Лермонтов направлялся в Тенгинский пехотный полк, ведущий боевые действия на Кавказе. Но история на этом не кончилась. В дело вмешался старший де Барант: светской репутации его сына был нанесён Лермонтовым серьёзный ущерб. Дипломат прибег к помощи шефа жандармов Бенкендорфа, который после суда вызвал к себе Лермонтова и потребовал, чтобы он в письменной форме признал своё показание о «выстреле на воздух» ложным и принёс Эрнесту де Баранту извинения. Лермонтов вынужден был обратился за помощью к командиру гвардейского корпуса, великому князю Михаилу Павловичу: «Граф Бенкендорф изволил предложить мне написать письмо господину Баранту, в котором я бы просил у него извинения в ложном моем показании насчет моего выстрела. <…> Я не мог на то согласиться, ибо это было против моей совести…». Михаил Павлович ознакомил с письмом Лермонтова своего венценосного брата. О реакции Николая I прямых свидетельств нет, но Бенкендорфу пришлось отступить (что, впрочем, легко объяснимо: неожиданное продолжение дуэльной истории должно было вызвать у царя лишь раздражение, ибо приговор был уже вынесен и дело закрыто). В дальнейшем, как видно из перлюстрированной переписки, французский посол и его супруга добивались возвращения Эрнеста в Петербург, но в то же время очень опасались возвращения Лермонтова (в этом случае новое столкновение между молодыми людьми было практически неизбежным). Располагая поддержкой Бенкендорфа, де Барант и его жена обсуждали возможную интригу против Лермонтова: «Было бы превосходно, если бы он был в гарнизоне внутри России…». Но судьба распорядилась иначе. Уже в феврале 1841 г. отличившийся в боях против горцев Лермонтов получил отпуск и приехал в Петербург. А молодой де Барант в Россию так никогда и не вернулся. Литература: Барант, Амабль-Гильом-Проспер-Брюжьер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург: 1890—1907.


1781
Джованни Баттиста Полледро (итальянское имя — Giovanni Battista Polledro)
итальянский скрипач и композитор. Родился в Пьове. Учился в Турине с Пуньяни и получил назначение в Бергамо и в Москве. Руководил придворным оркестром в и позже стал придворным капельмейстером в Турине (1824-1844). Признан лучшим скрипачом со времён Виотти, он играл с Бетховеном в 1812 году. Среди его композиций 6 этюдов. Умер в Пьове 15 августа 1853 года.