1879
Михаил Аркадьевич Фирсов
русский натуралист, таксидермист, краевед. Фамилия русского зоолога (по специализации в анкетах он определял себя как орнитолога или «главным образом орнитолога» (Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Фонд 830 (БРЭМ). Опись 3. Дело 49785; а также Архив Хабаровского музея Дело 273) и краеведа М.А.Фирсова была надолго вычеркнута из справочников советского периода. Дело в том, что вместе с супругой Еленой Николаевной он в предчувствии неминуемого ареста бежал летом 1931 года в Маньчжурию. Родился городе Клин Московской губернии, в семье помещика, владевшего под Клином именьем Алмазовка. Получив в качестве базового лишь домашнее образование, на аттестат зрелости экстерном он сдал экзамены в московском реальном училище только в 1900 г. В том же году Фирсов поступил в Московский университет на естественноисторическое отделение физико-математического факультета, но проучился здесь лишь два года. Интересуясь с детских лет охотой, и с 1898 г. изготовлением чучел (Архив Хабаровского музея. Дело 273), Михаил Аркадьевич прошел двухгодичный курс Московской школы таксидермии. К сожалению, практически ничего не известно о родственниках, кроме того, что в 1924 г. у него на иждивении находился престарелый двоюродный брат с женой. В некрологе о смерти М.А. из харбинской газеты указывалось, что он приходился племянником бывшему военному министру Виктору Викторовичу Сахарову (1848-1905), застреленному эсеркой в Саратове в доме П.А.Столыпина («Заря. Ежедневная демократическая газета» (Харбин. – 1941. – 20 февраля (№ 46). В этой связи не удивительно, что Фирсов бросил учебу в университете и выбрал карьеру военного. «В 1902 г. он определяется в Николаевское Кавалерийское училище, но до получения диплома переходит в Виленское Военное училище, по окончании которого [в 1904 г.] отправляется на Русско-Ниппонскую войну. В чине подпоручика 36-го Восточно-Сибирского Стрелкового полка он участвует в ряде боевых операций, имеет ранения и получает ряд отличий; в августе 1905 г. назначается адъютантом своего полка; по окончании войны попадает со своим полком во Владивосток [дислоцировался на Русском острове], где и проживает до Великой войны. Будучи на военной службе, Михаил Аркадьевич занимается также научной работой, состоя с 1906 г. членом Приамурского Отделения [отдела] Императорского Русского Географического Общества [владивостокского филиала: Общества изучения Амурского края]. В 1908 г. он возглавляет экспедицию с целью экономико-географического описания района от ст. Уссури до Хабаровска, а в 1910 г. производит обследование оленеводства вдоль побережья от Владивостока до бухты Святой Ольги. Осенью того же года он посещает Посьетский район, производя орнитологические наблюдения. Наконец, в 1911 г. он отправляется в Барабашский район в Кедровую падь для биологических наблюдений, и в 1912 г. снова возглавляет экспедицию на Камчатку для производства зоологических наблюдений в районе Ключевской сопки. В следующем году он обследует побережье Охотского моря и Шантарские Острова» (Жернаков, 1945; cтраницы7-8). Поскольку отчеты об этих зоологических исследованиях не были опубликованы, как, например, у В.К.Арсеньева, мы полагаем, что, скорее всего, они не выходили за рамки личной инициативы Фирсова, и связаны со спортивной охотой и таксидермией. Из анкеты 1924 г. «На Дальнем Востоке занимается собиранием коллекций с 1907 г. Поставил коллекции животных и птиц в бывшие учебные заведения города Владивостока: 3, 5, 6, 7 Высшие Городские Начальные и Коммерческое училища, Городскую Гимназию. По поручению Общества изучения Амурского края приготовлял чучела для музея этого общества, в том числе: северного оленя, горного барана и прочие». Видимо, он занимался таксидермией увлеченно и активно. В документальном фонде Хабаровского краевого музея сохранилось его письмо, датированное 15 марта1914 г. с предложением купить за 900 рублей для экспозиции коллекцию из 100 чучел! Но директор, В.К.Арсеньев наложил резолюцию: «Дорого и денег нет». (Фонда ХКМ. Дело 7872 Лист 673). В то же время писать он умел. Об этом говорит его предназначенная для стрелков восьмидесятитрех страничная «Памятка боевой службы 36-го Восточно-Сибирского стрелкового полка», увидевшая свет в 1908 г., второе издание (Фролов, 1908). «С возникновением Великой войны Михаил Аркадьевич прерывает свои научные занятия и отправляется на германский фронт в должности командира роты упомянутого уже выше полка, но вскоре заболевает воспалением легких и переводится в госпиталь в Москву. В 1915 г. он назначается помощником старшего адъютанта Штаба Двинского Военного Округа на театре военных действий, в каковой должности находится до 1918 г. В следующем, 1919 г., он увольняется по болезни в отставку с производством в подполковники, и, наконец, в 1920 г. окончательно расстается с военной службой. По окончании Великой войны Михаил Аркадьевич возвращается во Владивосток и посвящает себя любимому делу изучения фауны, занимаясь преимущественно орнитологией. В 1919 г. он едет для наблюдения за жизнью пятнистых оленей в Барабашский район, в Кедровую падь; в течение весны и осени 1920 г. он производит зоологическое обследование островов: Путятина, Аскольд, Рейнеке, Римского-Корсакова и Фуругельм, а в следующем, 1921 г., совершает зоологическую экспедицию на полуостров Песчаный и мыс Гамова» (Жернаков, 1945; c.8). В анкете БРЭМ (1935 г.) указал, что «последний чин — полковник», а в 1924 г. – «по болезни и ранению уволен в отставку в 1917 г.; в войсках белых не служил; до 1922 г. занимался сельским хозяйством в окрестностях Владивостока (Русский остров)». Причины несовпадения дат нам понятны: они связаны с политическим моментом, - тем, чья была власть. В 1920 г. во Владивостоке Постановлением Временного правительства Приморской областной земской управы от 17 апреля 1920 г на базе Восточного института и двух частных факультетов (историко-филологического и юридического) открылся Государственный Дальневосточный университет (ГДУ). Преподавателей с высшим образованием катастрофически не хватало, поэтому многие местные специалисты узких специальностей нашли себя в этом качестве. «Препаратор позвоночных при Зоологическом кабинете» - такую должность занимал Фирсов в 1924 г. Таким образом, хобби - таксидермическое искусство, - стало основным занятием. «Для Всероссийокой выставки в Москве в 1923 году приготовил коллекцию чучел зверей и птиц в 146 экземпляров, в том числе чучело сивуча. За работы на выставку получил благодарность «за отличное выполнение работ» (Сноска: Архив Хабаровского музея Дом 273). Естественно, хотелось расширения сферы приложения сил, ведь Михаил Аркадьевич относился к числу практиков, деятельных натур. Приходилось преломляться, ведь в те времена только на сулящие прибыль дела можно было раздобыть деньги. В анкете БРЭМ он так написал об этом периоде: «С 1924 по 1932 г. [Сноска: Фирсов, по нашему предположению, опять же по политическим причинам специально указал в этом документе 1932 год годом бегства из СССР: по-видимому из-за того, что японцы в том же году оккупировали Маньчжурию, т.е. якобы перебежал под защиту японцев] – Владивосток, Директор [короткое время, в основном – консерватор (хранитель)] Государственного [Владивостокского] музея, преподаватель Университета, Директор Акционерного общества «Приморский зоопитомник». Состоя членом Общества изучения Амурского края (ОИАК), в 1926-27 гг. работал там ученым секретарем. Этот период деятельности М.А., вплоть до бегства в Маньчжурию, хорошо изучил известный дальневосточный историк и писатель А.А.Хисамутдинов. Вот что он пишет о зоопитомнике в своей книге. «Важным шагом в деле охраны природы было создание Зоологического питомника на островах залива Петра Великого по инициативе членов ОИАК. 2 апреля 1926 г. была организована комиссия в составе И.В.Пашкевича, С.Д.Аносова, Г.Н.Гассовского и М.А.Фирсова, которая произвела осмотр островов. Владивостокский окрисполком тоже поддержал эту идею и на заседании 20 августа заявил о желательности совместной работы ОКРЗУ и Географического общества на о. Рикорда, а также о производстве научно-зоологических опытов на о. Попова (ОИАК. Фонд 1. Опись 1. Дело. Пятилетний план работ ВОГГО. Лист 3.), где было решено создать подстанцию Зоопитомника ОИАК. Для этого военное ведомство выделило ОИАК на острове 70 квадратных верст, куда сразу же завезли материал для ограждения этого участка. На Попове решили провести опыты по разведению пятнистого оленя, а с целью прекращения браконьерства было принято решение объявить остров заказником. В отчете Общества за 1926 г. отмечалось: "Ввиду того, что за последние годы наблюдается большое истощение наших охотничьих пушных богатств в крае (как и вообще по всему Союзу) и ввиду того, что у наших соседей наблюдается колоссальный рост звероводческих предприятий, наше общество как берущее на себя задачу быть во главе исследовательских научных интересов нашего округа, с такими богатыми пушными ресурсами, как наше Тихоокеанское побережье, не могло оставаться пассивным в деле установления научных опытов по звероводству, ввиду чего и приступило к организации своего зоопитомника" (Организация зоологического питомника // ВОГГО (ОИАК): Годовой отчет с 1-го октября 1925 г. по 1-ое октября 1926 г. - Владивосток: Типография 17, Б.г. Страница 13). В сентябре 1926 г. М.А.Фирсов оборудовал на острове Попова Приморский зоопитомник, где был построен дом, устроен загон для пятнистых оленей, выписаны из Америки 12 скунсов, также имелось пять лисиц, пять уссурийских енотов и десять голубых кроликов. Существовала договоренность о поставке в питомник двух голубых песцов, для чего была получена финансовая поддержка Дальохотсоюза. В предисловии к руководству по звероводству "Промышленное разведение лисиц" М.А.Фирсов пишет: "Главным тормозом в деле звероводства у нас является то обстоятельство, что мы слишком бедны специалистами-практиками по этому делу. Теоретиков, и довольно хороших теоретиков, много, но чувствуется большой недостаток в людях практики, могущих вплотную подойти к этому делу, имевших личный опыт по выращиванию и приручению зверя, таких людей у нас чрезвычайно мало, и этот пробел необходимо восполнить путем соответствующей подготовки настоящих звероводов-практиков" (Фирсов, 1927; cтраница 4). Предполагалось на основе зоопитомника открыть во Владивостоке зоопарк в Минном городке (решение общего собрания ОИАК от 10 апреля 1928 г.). На следующий год ОИАК, Дальохотсоюз и Владивостокское промыслово-кооперативное товарищество охотников учредили Приморский зоопитомник (нотариальное соглашение от 20 мая 1928), директором которого стал М.А.Фирсов. Шагом в признании авторитета Общества в охране природы послужила передача Приморским окрисполкомом под охрану ему так называемого "птичьего базара" на острове Карамзина. Общество объявило этот остров птичьим заповедником (решение общего собрания от 9 апреля 1927). Через много лет эти идеи ОИАК претворились в жизнь при создании Морского заповедника на островах залива Петра Великого. В 1928 г. в Приморском зоопитомнике проводилась большая работа. У зоопитомника имелось два отделения: одно на острове Попова, где занимались разведением зверей, другое - во Владивостоке, где на радость владивостокцам открылся небольшой зоопарк. Там же занимались скупкой живых животных, вели научные исследования, отправляли животных в другие зоопарки страны» (Хисамутдинов, 2004; cтраницы 188-189). Как отставной офицер царской армии Фирсов состоял на учете в ОГПУ и обязан был еженедельно отмечаться там, давать показания. Аресты «бывших» начались уже в начале тридцатых годов. Понимая угрожающую опасность, вместе с женой он выехал на джонке из города и нелегально перешел границу в современном Хасанском районе. Перевалив Черные горы, они вышли в Санчагоу, а оттуда перебрались в Мулин. При этом была стычка с китайскими полицейскими в виде мордобития и кутузки, но все обошлось. И в Маньчжурии он также помимо таксидермии занимался вопросами зверо - и оленеводства. «Обосновавшись в 1931 г. в Харбине, осенью этого же года он принимает участие в качестве зоолога-препаратора в 1-ой экспедиции Института Изучения Культурного Развития ОРВП, в район озера Цзинбо-ху, после чего вскоре поступает на службу в Музей вышеупомянутого Института как таксидермист. Здесь им с большим художественным вкусом были сделаны чучела и биологические группы млекопитающих и птиц так, как этого требует современная таксидермия. В 1931 г. Михаил Аркадьевич вступает в число действительных членов Клуба Естествознания и Географии Х[ристианского] С[оюза] М[олодых] Л[юдей], выступая на его заседаниях с интересными докладами, посвященными вопросам звероводства и биологии животных. В 1935 г. Михаил Аркадьевич принимает участие в зоо-ботанической экспедиции Научно-Исследовательского Института Северной Маньчжурии на озере Далай-нор. В 1936 г. при Научно-Исследовательском Институте С. Маньчжурии организовывается Зоопитомник, который возглавляет Михаил Аркадьевич и в должности заведывающего состоит до самой смерти. Главное внимание он уделяет промышленному оленеводству, с каковой целью осенью 1936 г. предпринимает поездку в Хуадянь и Шуанян для ознакомления с постановкой оленеводства у местного населения, а в сентябре 1937 г. едет в Инкоу для обследования рынка пантов, а также посещает Сифынь, знакомясь с оленеводческим хозяйством в этом районе. В 1937 г. вступает в число членов Маньчжурского Биологического Общества, где на его открытии 28 февраля, в Мукдене, выступает с докладом на тему: «Влияние пантов на человеческий организм и его омолаживание», впоследствии опубликованном в Бюллетене Научно-Исследовательского Института Далу. «Михаил Аркадьевич Фирсов умер 18 февраля 1941 года после непродолжительной, но тяжкой болезни, на 62 году жизни» (Жернаков, 1945). Как свидетельствует один из газетных некрологов - от уремии. «М.А. до последнего времени чувствовал себя сравнительно бодро и только за три дня до смерти ввиду сильного внезапного недомогания принужден был слечь в больницу доктора Ильина, где и скончался» (Сноска: «Заря. Ежедневная демократическая газета» (Харбин). – 1941. – 20 февраля (№ 46). Глубинные причины, патоген инфекционного заболевания по уровню развития тогдашней медицины остался неизвестным, но судя по скорости развития острой почечной недостаточности болезнь, очень напоминает природно-очаговую дальневосточную геморрагическую лихорадку с почечным синдромом (ГЛПС), распространяемую грызунами через испражнения. Автору (Е.Н.), работавшему с архивом БРЭМ, бросилась в глаза частота, обыденность внезапной смертности среди русских. Это косвенно говорит об очень неблагополучной эпидемиологической обстановке в Маньчжурии. Местонахождение личного архива М.А.Фирсова неизвестено, возможно, там находились его неопубликованные работы, записи, наблюдения, как это явствует из еще одного некролога, вышедшего ко дню освящения надгробного памятника в 1942 г. «в последнем бюллетене Научно-исследовательского Континентального института [Далу] в Синьцзине помещена специальная статья, посвященная памяти покойного М.А.Фирсова. Статья написана его сотрудником по научной работе Л.М.Яковлевым [библиотекарем музея] ко дню первой годовщины смерти М.А.Фирсова В статье широко освещена научная деятельность покойного, дано его жизнеописание, печатные труды по зоологии и другим отраслям науки. В последние годы М.А.Фирсов занимал должность заведующего Харбинской зоологической экспериментальной станцией института Далу и за это время сделал много интересных и ценных наблюдений над жизнью диких животных в неволе. Часть этих трудов напечатана» («Заря. Ежедневная демократическая газета» (Харбин). – 1942. – 19 ноября (№ 309). «Характерной чертой Михаила Аркадьевича была его особенная привязанность к животному миру; он любил животных и умел к ним подойти, за что последние отвечали ему доверием. Будучи большим любителем природы, он наблюдал среди ее красот дорогой ему мир зверей и птиц. Литература: Жернаков В.Н. Памяти Михаила Аркадьевича Фирсова // Известия Клуба естествознания и географии ХСМЛ. Зоология. Выпуск 1 Харбин, 1945. - Страницы 7-9; Поправко Е.А. Музееведение. Глава 2. 3. История музейного дела в Приморском крае - http://abc.vvsu.ru/Books/muzeebed/default.asp; Фирсов М.А. 1908. Памятка боевой службы 36-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Для стрелков. Издание 2-е. Владивосток. 83 страниц с иллюстрациями; Фирсов М.А. 1927. Промышленное разведение лисиц. - Владивосток, 1927. - Выпуск 1 (Май) Зоолог, питомника Владивостокское отделение Русского Географического общества. Страница 4.»; Фирсов М.А. 1928. Краткая инструкция по ловле живьем зверей и птиц, содержания их и транспортировке. Владивосток, 1928. 17 страниц с иллюстрациями (Приморский зоопитомник. Выпуск 2); Фирсов М.А. 1928. Качурка китайская (Oceanodroma monorchis, Swinhoe) в окрестностях Владивостока. // Западно Владивостокское отделение Русского Географического общества (ОИАК). - Том 1. - Страницы 71-73; Фирсов М.А. 1934. В Великом Харбине должен быть организован зоологический парк. «Ежегодник Клуба Естествознания и Географии ХСМЛ». Том I—1933. Харбин. 1934. Страницы 183—185; Фирсов М.А. 1936. «Разведение диких зверей в Северной Маньчжурии». «Report of the Manchuria Research Institute», No. 1. Страницы 1—4 (на японском языке). Харбин. 1936; Фирсов М.А. 1936. «Значение пантов в промышленности и в китайской медицине». «Report of the Manchuria Research Institute, No. 1. Страницы 5—18. Харбин. 1936. (на японском языке). Фирсов М.А. 1936 «Промышленное разведение колонков». Газета «Гун-Бао». № 3241. Харбин. 6 декабря 1936 г.; Фирсов М.А. 1937 «Влияние пантов на человеческий организм и его омолаживание». «Bulletin of the Institute of Scientific Research». Manchoukuo. Vol. 1, No. 2, Hsinking. 1937. Страницы 107—109. (на японском языке). Фирсов М.А.1945. Промышленное разведение пятнистых оленей в Северной Маньчжурии. Харбин: 1-9 (Отдельный оттиск); Хисамутдинов А.А. 2004. Общество изучения Амурского края: события и люди. Часть I: Монография. - Владивосток: Издательство ВГУЭС. - 276 страниц.


1880
Михкель Яковлевич Людиг (эстонское имя — Mihkel Lüdig)
эстонский композитор, органист и хоровой дирижер, народный артист Эстонской ССР (1955). Первый ректор (1919-1922) Таллиннского высшего музыкального училища (с 1922 г. консерватория). Родился в в деревушке Рейо, волость Тахкуранна, уезд Пярнумаа, Лифляндская губерния, Российская империя, сейчас это Пярнуская область, Эстония. В 1904 окончил Санкт-Петербургскую консерваторию как композитор (руководители Н.А.Римский-Корсаков, А.К.Глазунов и Н.Ф.Соколов) и по классу органа Л.Ф.Гомилиуса. Работал органистом в Пярну (1896—1898), хормейстером и органистом в Санкт-Петербурге (1898—1917), выступал как хоровой дирижер, в том числе на VII Певческом празднике в Ревеле (Таллине) в 1910, как симфонический дирижер гастролировал как органист в России, Франции, Аргентине. Основатель (1919), первый директор (до 1923) и преподаватель Таллинского высшего муз. училища (с 1922 консерватория). В 1925—1928 работал в Аргентине, руководил эстонскими и немецкими хорами. Позже работал педагогом и хормейстером в Таллине. Автор "Воспоминаний" (Таллин, 1948, на эстонском языке). Умер в городе Таллин, Эстонская ССР, СССР, 7 мая 1958 года. Награды и звания: Орден «Знак Почёта» (30 декабря 1956); Народный артист Эстонской ССР (1955); Заслуженный деятель искусств Эстонской ССР.
Сочинения
Для хора и симфонического оркестра: «Торжественная кантата» (слова О.Мяги, 1906), «Торжественная песня» (слова О.Мяги, 1910), «Воспоминание» (слова народные, 1915). Увертюры-фантазии: I (1906), II (1945), сюиты: I (Лембит, 1909), II (1955), Маленькие сюиты: I (1915), II (1947), поэма «Иванова ночь» (1910), Прелюдия и фуга (1949). Для скрипки и симфонического оркестра: «Народный танец и Романс» (1947). Для виолончело и симфонического оркестра: «Эстонская мелодия», «Баллада» (1947); Для голоса и симфонического оркестра: «Мой алтарь», «Песнь Линды», «Катится слеза», «Кукушка», «Тоска». Для духового оркестра: «Песня молодых в деревне» (1935), «Утро в колхозе» (1950), сюита «Картинки из колхозной жизни» (1954). Для скрипки и фортепиано: «Народный танец», «Гавот». Для двух фортепиано «Анданте кантабиле», «Скерцо». Для фортепиано: «Вальс», «Соната», две фуги, «Песнь без слов», «Скерцо», «Торжественный марш», «Волынка», «Баркарола». Для органа: 3 фуги (1946). Для голоса и фортепиано: романсы на слова эстонских поэтов, в том числе «Тоска Линды», «Девочка и бабочка», «Колыбельная», «Весна». Хоры (более 60), в том числе «Песня на качелях» (слова народные, 1907), «Из тихой рощи» (слова А.Хаава, 1908), «Озеро в дремучем лесу» (слова К.Сээта, 1913), «Коза и волк» (слова народные, 1915), «Лес» (слова К.Сээта, 1932), «Сосна» (слова М.Лермонтова, 1945), «На страже мира» (слова Н.Элгасте, 1952); музыка к драматическим спектаклям.


1881
Константин Петрович Лосев
бригадир колхоза «Заветы Ильича» Канского района Красноярского края. Родился в Могилевской губернии (ныне – территория Республики Беларусь), в многодетной семье крестьянина-бедняка. С 12 лет пошел на заработки к зажиточным крестьянам. Потом перебрался в Донбасс (ныне – Украина), устроился на шахту. В 1904 году призван на службу в царскую армию и отправлен на Дальний Восток. Участник русско-японской войны 1904-1905 годов и обороны Порт-Артура. Пришлось ему принять участие и в Первой мировой войне. В одном из сражений был тяжело ранен и попал в плен. Вернулся на Родину лишь после Октябрьской революции 1917 года. В 1921-1925 годах служил в Красной Армии. После демобилизации обосновался в селе Бражное Канского района ныне Красноярского края. Вступил в местную коммуну «Заветы Ильича», которая в 1930 году была преобразована в колхоз того же названия. Вначале трудился бригадиром плотников, а в 1943 году правление колхоза поручило ему руководить полеводческой бригадой. На данном посту проработал 10 лет. В 1947 году руководимая им бригада получила урожай пшеницы 32,2 центнера с гектара на площади 24 гектара. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 января 1948 года за получение высоких урожаев пшеницы при выполнении колхозом обязательных поставок и натуроплаты за работу МТС в 1947 году и обеспеченности семенами зерновых культур для весеннего сева 1948 года Лосеву Константину Петровичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». По результатам уборки урожая 1948 года был вновь награжден орденом Ленина. С 1953 года – на пенсии. Умер в 1974 году. Награжден 2 орденами Ленина (7 января 1948; 21 февраля 1949), медалями.


1881
Карой Пейер (венгерское имя — Károly Peyer)
венгерский политический деятель, лидер правых социал-демократов. Родился в городе Варошлед. С 1906 - один из руководителей профсоюза металлистов, с 1911 - секретарь Совета профсоюзов Венгрии. В 1917 избран в состав руководства Социал-демократической партии Венгрии, в 1918 секретарь Всевенгерского союза горняков и металлистов. В начале 1919 в качестве правительственного комиссара правительства Д.Беринкеи участвовал в подавлении революционного выступлений горняков. В период Венгерской советской республики 1919 выступал за удаление коммунистов из правительства, за переговоры с представителями Антанты. После свержения Советской власти в Венгрии занимал пост министра внутренних дел (август 1919), организовал контрреволюционный террор. В ноябре 1919 - январе 1920 Пейер - министр социального обеспечения и труда. В период хортизма (1919-1944) - один из лидеров правых социал-демократов, депутат парламента. В декабре 1921 подписал (вместе с некоторыми др. правыми лидерами социал-демократов) тайное соглашение с правительством И.Бетлена, направленное против рабочего движения (Бетлена-Пейера пакт 1921). После установления народно-демократического строя в Венгрии вел борьбу против сотрудничества Социал-демократической партии с коммунистами и мероприятий правительства по национализации. Летом 1947 был исключен из Социал-демократической партии и вступил в Демократическую партию. Вскоре эмигрировал в США, где вел подрывную работу против Венгерской Народной Республики. Умер в Нью-Йорке 25 октября 1956 года.

1882
Сайлас Бент IV (Silas Bent IV)
американский журналист. Родился в городе Миллерсберг, штат Кентукки, США. Правнук Сайласа Бента-младшего (1768—1827), судьи Верховного суда штата Миссури, внук Сайласа Бента III (1820—1887), морского офицера; внучатый племянник Уильяма Бента. В 1900 г. поступил на работу в газету «Louisville Herald» в Луисвилле, с 1903 г. на протяжении многих лет работал в Сент-Луисе в газете «St. Louis Post-Dispatch2. В 1908 г. стал преподавателем журналистики в Школе журналистики, открытой при Миссурийском университете, однако через год предпочёл вернуться к журналистской практике. Затем продолжил карьеру журналиста в Чикаго и Нью-Йорке. Наибольшую известность Бенту принесла книга «Баллиху: Голос прессы» (Ballyhoo: The Voice of the Press; 1927), носившая во многом обличительный характер; после выхода книги слово ballyhoo (дословно название рыбы бразильский полурыл) стало нарицательным, означая дутую, невероятно преувеличенную рекламу, и через несколько лет превратилось в название популярного журнала. В книгах «Человек, созданный машиной» (Machine made man; 1930) и «Рабы за миллион: История механического прогресса в доме» ( Slaves By the Billion: The Story of Mechanical Progress in the Home; 1938) Бент подробно описывал технологические новшества, от автомобиля до холодильника, фокусируя внимание на том, что работа новейших механизмов избавляет человечество от рабского труда и делает жизнь не только комфортнее, но и справедливее. Кроме того, Бент опубликовал памфлет «Случайные сожители» (Strange Bedfellows; 1929) о нравах современных политиков и роман из жизни журналистов «Бьюкенен из „Прессы“» (Buchanan of "The Press"; 1932), а также биографию судьи Оливера Уэнделла Холмса (1932) и др. Умер в городе Гринуич, штат Коннектикут, США, 30 июля 1945 года.


1882
Генри Джон Кайзер (Henry John Kaiser)
американский промышленник и предприниматель, основатель ряда крупных промышленных и коммерческих компаний. Кайзер родился в Спрут-Бруке (Sprout Brook), штат Нью-Йорк, США, в семье иммигрантов из Германии.. В возрасте двадцати лет он работал учеником фотографа, затем переехал в Вашингтон, где основал строительную компанию, выполнявшую государственные заказы. В 1906 году он переезжает на западное побережье США и в 1914 году основывает дорожную компанию, одну из первых, которая использовала тяжёлые строительные машины. В 1927 году его фирма значительно расширилась после получения $20-миллионного контракта на строительство дорог на Кубе. В 1931 году его компания стала одним из основных подрядчиков строительства дамбы Гувера, а также дамб Бонневилль и Гранд-Кули на реке Колорадо. Затем Кайзер построил верфи в Сиэттле и Такоме, где начал массовое внедрение таких методов, как сварка вместо заклёпок.
Вторая мировая война
Самым известным детищем Кайзера стали названные в его честь верфи — Kaiser Shipyard в Ричмонде, штат Калифорния. В годы Второй мировой войны, грузовые корабли серии «Либерти» выпускались в среднем каждые 45 дней. Однажды компания построила корабль за четыре дня. Им стал «Robert E.Peary» водоизмещением 10,500 тонн. Он был заложен 8 ноября 1942 года и был спущен на воду с верфи «Richmond Shipyard» №2 12 ноября. Срок постройки судна составил четыре дня и 15 с половиной часов. Предыдущий рекорд принадлежал кораблю Joseph M. Teal серии «Либерти», построенном за десять дней. Посещение одним из соратников Кайзера заводов Ford привело к массовому использованию сварки вместо заклёпок при строительство кораблей. Этот метод был проще и выгоднее, так как позволял быстрее обучать чернорабочих, многие их которых были женщинами. Другие верфи Кайзера располагались в Райан-Пойнт (Ryan Point), Ванкувер и на Суон Айленд (Swan Island) в Портленде, штат Орегон. Небольшое судно, построенное за 71 час и 40 минут, было спущено на воду с верфи Ванкувера 16 ноября 1942 года. Разработанная им концепция массового производства коммерческих и военных судов используется и сегодня. Вместе с доктором Сидни Гарфилдом (Sydney Garfield) он основывает «Kaiser Permanente HMO». Кайзер производил корпуса для сотен небольших американских кораблей, ходивших в Тихом и Атлантическом океанах. Одной из проблем, связанной с использованием сварных корпусов, являлась их разрушаемость в холодных морях — на корпусах часто образовывались трещины, приводившие к разлому корабля на две части. Поэтому были произведены некоторые изменения конструкции и введена более жёсткая система контроля сварки в 1947 году, что позволило предотвратить потери кораблей «Либерти» до 1955 года. Будучи членом группы компаний Six Companies, Кайзер сыграл главную роль в деятельности Joshua Hendy Iron Works, поставлявшей паровые двигатели тройного действия EC-2 для кораблей «Либерти». Кайзер вместе со своими партнёрами основал «Калифорнийскую судостроительную корпорацию» («California Shipbuilding Corporation»). «Kaiser Richmond Field Hospital» для верфей Кайзера, финансируемый американской Морской комиссией (U.S.Maritime Commission), был открыт 10 августа 1942 года. Госпиталь, руководимый доктором медицинских наук Сидни Гарфилдом, имел трёхуровневую систему медицинского обслуживания, включавшую себя шесть оборудованных пунктов первой помощи на верфях, а также главную больницу в Оукленде, Калифорния для наиболее критических случаев. К августу 1944 года, 92,2 % всех рабочих верфей в Ричмонде присоединились к первому в стране плану добровольного медицинского страхования. После войны программа была расширена также и на членов семей рабочих и к 1990 году «Kaiser Permanente» являлась крупнейшей некоммерческой HMO в США.

Kaiser Center в центре Оукленда, штаб-квартира Kaiser Industries. Долгое время являлось самым высоким зданием в Оукленде.
Послевоенный период
После войны Кайзер, как магнат недвижимости, основывает пригородные сообщества (suburban community) «Hawaiʻi Kai» в Гонолулу, Гавайи и «Panorama City» в Лос-Анджелесе, Калифорния. В 1945 году Кайзер совместно с ветераном автоиндустрии Джозефом Фрейзером основывает автомобильную компанию из остатков Graham-Paige, в которой Фрейзер являлся президентом. Ими был приобретён бывший оборонный завод Уиллоу-Ран, штат Мичиган, ранее принадлежавший Ford и выпускавший военные самолёты. Kaiser Motors выпускал легковые автомобили под марками Kaiser и Frazer до 1955 года, когда было принято решение отказаться от производства легковых автомобилей в США и перенести его в Бразилию и Аргентину. В конце 1960-х годов эти предприятия были проданы «Ford-Renault». В 1953 году Кайзер приобретает Willys-Overland, выпускающий линию Jeep и грузовые автомобили, который переименовывается в «Willys Motors». В 1963 году название изменено на Kaiser-Jeep, а в 1970 году эта фирма продана American Motors Corporation. Взамен Кайзер получил 22 % долю акций «AMC» (впоследствии был лишён). В 1946 году основан «Kaiser Aluminum», арендовавший, а затем и приобретший три алюминиевых завода в США. В последующие десятилетия «Kaiser Aluminum» участвовал во всех аспектах алюминиевой промышленности, включая добычу и переработку бокситов, производство алюминия, а также полуфабрикатов и готовой алюминиевой продукции. В 1948 году основан некоммерческий «Фонд семьи Кайзера» («Kaiser Family Foundation»), занимающийся, в основном, проблемами здравоохранения в США и не связанный с Kaiser Permanente и «Kaiser Industries». «Kaiser Permanente Federal Credit Union» был создан в 1952 году для служащих «Kaiser Foundation Hospitals», в составе «Permanente Medical Group, Inc.» и «Kaiser Foundation Health Plan, Inc.» «Kaiser Federal Bank» создан в 1953 году для кредитования сотрудников «Kaiser Foundation Hospital» в Лос-Анджелесе. В 1999 году он преобразовывается в федеральный сберегательный банк. «Kaiser Federal Financial Group, Inc.» в Мэриленде распоряжается всеми находящимися в обращении акциями «Kaiser Federal Bank», которые котируются на NASDAQ под индексом «KFFG». В последние годы своей жизни Кайзер занимался улучшением ландшафта в Гонолулу. Им основан «Kaiser Hawaiian Village Hotel», ныне — «Hilton Hawaiian Village». Кайзер также построил первый коммерчески успешный геодезический курорт на Гавайях. Кайзер скончался в Гонолулу (Гавайи) 24 августа 1967 года и похоронен на кладбище «Mountain View» в Оукленде, Калифорния.


1882
Эдуард Алоизиус Муни (Edward Aloysius Mooney)
американский кардинал и ватиканский дипломат. Родилсяе Маунт Савадж, округ Аллегейни, штат Мэриленд, США Титулярный архиепископ Иренополи с 21 января 1926 по 28 августа 1933. Апостольский делегат в Восточных Индиях с 21 января 1926 по 30 марта 1931. Апостольский делегат в Японии с 30 марта 1931 по 28 августа 1933. Епископ-архиепископ Рочестера с 28 августа 1933 по 26 мая 1937. Архиепископ Детройта с 26 мая 1937 по 25 октября 1958. Кардинал-священник с 18 февраля 1946, с титулом церкви Санта-Сусанна с 22 февраля 1946. Умер в городе Рим, Италия, 25 октября 1958 года.

Похоронен на Католическое кладбище Гроба Господня Саутфилд, округ Окленд, штат Мичиган, США.


1882
Йосэлэ (Иосеф) Розенблат (имя на идиш — יאסעלע ראזענבלאט)
американский синагогальный кантор и сочинитель литургической музыки. Родился в городе Белая Церковь, Васильковский уезд, Киевская губерния, Российская империя. Родители — Рафуль-Шолем Розенблат и Хая-Сара Пилатская. Йосэлэ Розенблат сочинил большое количество мелодий для песен, исполняемых в синагоге, (издание под заголовком «Тфиллот Иосеф», 1907, 1927); некоторые, например — «Кдушша», отличаются художественным изыском. Большой известностью пользуются граммофонные пластинки с записью пения певца. Умер в городе Иерусалим, Израиль, 19 июня 1933 года. Похоронен на Еврейском кладбище на Масличной горе в Иерусалиме.


1883
Хосе Ортега-и-Гассет (испанское имя — José Ortega y Gasset)
испанский философ, публицист, социолог и эссеист, сын литератора Хосе Ортеги Мунильи. Ортега и его современник Мигель Унамуно известны как «философы агоры», люди, которые популяризировали свои идеи с помощью газетных статей, специально созданных для этой цели журналов, в книгах и публичных лекциях. Ортега родился в Мадриде. Обучался в колледже отцов-иезуитов «Мирафлорес-дель-Пало» (исп., Малага). В 1904 году окончил Мадридский университет Комплутенсе, защитив при этом докторские тезисы «El Milenario» («Тысячелетний»). Затем семь лет провёл в университетах Германии, с предпочтением Марбургского, где в то время работал Герман Коген. По возвращении в Испанию получил назначение в Мадридский университет Комплутенсе, где и преподавал до 1936 года, когда началась гражданская война. В 1923 году основал «Revista de Occidente» («Западный журнал»), который служил делу «сравнивания Пиренеев» — европеизирования Испании, тогда изолированной от современного (по тому времени) культурного процесса. Являясь убежденным республиканцем, Ортега был вождём интеллектуальной оппозиции в годы диктатуры генерала Примо де Риверы (1923—1930), поддержал свержение короля Альфонса XIII и установление Второй Республики, был одним из основателей «Республиканского объединения интеллигенции» (1931), избирался гражданским губернатором Мадрида, а затем депутатом от провинции Леон. Однако, очень скоро Ортега начал разочаровываться в том направлении, которое обрело политическое развитие республики. Во время дебатов по проекту Конституции Второй Республики, проходивших с 27 августа по 9 сентября 1931 года, в своем выступлении, отметив достоинства проекта, в то же время указал на то, что в нём заложены «бомбы замедленного действия», в частности, по региональному и религиозному вопросам. Пребывая ещё год в депутатском кресле, продолжал критиковать Республику, центральным пунктом чего стала его знаменитая речь «Rectificación de la República» («Исправление Республики»), произнесенная им в декабре 1931 года. Начало испанской гражданской войны в июле 1936 года застало Ортегу больным. Через три дня после начала противостояния к нему в дом явился отряд вооружённых коммунистов, которые потребовали от него поставить подпись под манифестом в поддержку правительства Народного фронта и с осуждением «государственного переворота». Ортега отказался их принять, и во время жёсткого разговора между ними и его дочерью ей удалось убедить пришедших, что надо составить более короткий и менее политизированный текст, который в результате Ортега и подписал вместе с другими интеллектуалами (впоследствии Ортега описал этот эпизод в своей статье «En cuanto al Pacifismo»). В том же месяце Ортега покинул Испанию и удалился в изгнание — сначала в Париж, затем в Нидерланды, Аргентину и Португалию. В происходившей в Испании гражданской войне, Ортега-и-Гассет фактически не поддерживал ни одну из сторон, видя как в коммунистах, социалистах и анархистах, получивших преобладание среди республиканцев, так и в фалангистах, поддержавших Франко, представителей массового общества, против которого он и выступал. Находясь в изгнании, жёстко критиковал тех западных интеллектуалов, которые выступили в поддержку Народного фронта, полагая, что они не разбираются ни в истории, ни в современных им реалиях Испании. По возвращении в 1948 году в Мадрид совместно с Хулианом Мариасом создал Гуманитарный институт, где преподавал и сам. До конца жизни оставался открытым критиком франкизма (как, впрочем, и коммунизма). Умер Ортега в Мадриде 18 октября 1955 года.
Публицистическая деятельность
В 1914 году Ортега опубликовал свою первую книгу — «Размышления о Дон-Кихоте» (Meditaciones del Quijote) и прочитал знаменитую лекцию «Старая и новая политика» (Vieja y nueva política), в которой изложил позицию молодых интеллектуалов того времени в отношении политических и моральных проблем Испании. Некоторые историки считают это обращение существенно важной вехой в цепи событий, которые привели к падению монархии. Сочинения Ортеги, такие как «Размышления о Дон-Кихоте» и «Бесхребетная Испания» (España invertebrada, 1921), отражают умонастроение автора как испанца и европейца. Его интеллектуальные способности и художественный талант очевидны в таких работах, как «Тема нашего времени» (El tema de nuestro tiempo, 1923) и «Дегуманизация искусства» (La deshumanización del arte, 1925). В прологе к «Размышлениям о Дон-Кихоте» можно найти главные идеи философии Ортеги. Здесь он даёт определение человека: «Я есть „я“ и мои обстоятельства» («Yo soy yo y mi circunstancia»), то есть человек не может рассматриваться в отрыве от окружающих его обстоятельств истории. Международная известность пришла к Ортеге в 1930-х годах, когда появился его труд «Rebelión de las masas» («Восстание масс»); впервые опубликована на русском языке в журнале «Вопросы философии», 1989, № 3—4). Метафизика Ортеги, называемая им самим рацио-витализмом, обретает очерченность уже в труде «Meditaciones del Quijote» («Размышления о Дон-Кихоте», Мадрид, 1914), где он объявляет единственной реальностью человеческое бытие-с-вещами: «Я есть „Я“ и мои обстоятельства». Сам Ортега убежден, что своей метафизикой он предвосхитил идеи Мартина Хайдеггера, изложенные в работе «Бытие и время» (1927). В целом Ортега относится к последнему холодно, называя его даже «гёльдерлиновским чревовещателем». Преломление рацио-витализма в теории познания порождает гносеологию «перспективизма», которая утверждает, что «жизнь каждого есть точка зрения на универсум» и что «единственно ложная перспектива — это та, которая полагает себя единственной». Для становления философской школы в Испании большое значение имела преподавательская деятельность Ортеги. Так, в основу книги «Что такое философия» лёг курс лекций, прочитанных Ортегой в 1929 году в университете Мадрида (перевод выполнен Б.Пардо-Айусо и О.В.Никифоровым по изданию: José Ortega у Gasset. ¿Qué es filosofía? Revista de Occidente. — Madrid, 1972. — pp. 97-121).
Философия
В центре внимания в работах Ортеги-и-Гассета — социальные проблемы. В «Дегуманизации искусства» (1925) и «Восстании масс» (1929) учёный впервые в западной философии изложил основные принципы доктрины «массового общества», под которым он понимал духовную атмосферу, сложившуюся на Западе в результате кризиса буржуазной демократии, бюрократизации общественных институтов, распространения денежно-меновых отношений на все формы межличностных контактов. Складывается система общественных связей, внутри которой каждый человек чувствует себя статистом, исполнителем извне навязанной ему роли, частицей безличного начала — толпы. Ортега-и-Гассет критикует это положение духа «справа», считая его неизбежным результатом развязывания демократической активности масс и видит выход в создании новой, аристократической элиты — людей, способных на произвольный «выбор», руководствующихся только непосредственным «жизненным порывом» (категория, близкая ницшеанской «воле к власти»). Рационализм Ортега-и-Гассет считает своеобразным интеллектуальным стилем «массового общества». Он призывает вернуться к донаучным формам ориентации в мире, к древней, ещё не расчленённой «любви к мудрости». Сочинения Ортеги, такие, как «Размышления о Дон-Кихоте» и «Бесхребетная Испания» (España invertebrada, 1921), отражают умонастроение автора как испанца и европейца. Его интеллектуальные способности и художественный талант очевидны в таких работах, как «Тема нашего времени» (El tema de nuestro tiempo, 1923) и «Дегуманизация искусства» (La deshumanizacion del arte, 1925). Однако как раз в прологе к «Размышлениям о Дон-Кихоте» можно найти главные идеи философии Ортеги. Здесь он дает определение человека: «Я есть Я и мое окружение» («Yo soy yo y mi circunstancia»), т.е. человек не может рассматриваться в отрыве от окружающих его обстоятельств истории. Ортега искал компромисса между идеализмом (преувеличивающим значение разума) и реализмом (преувеличивающим значение вещей) и предложил философию жизни, соединение Я и вещей. Каждая жизнь есть одна из точек зрения на Вселенную; истина плюральна, никто не может претендовать на то, что его точка зрения единственно истинна. Жизнь – это драма, выбор в экзистенциалистском смысле. Знакомство с немецким философом Вильгельмом Дильтеем повлияло на философско-исторические взгляды Ортеги, нашедшие выражение в его работе «История как система» (Historia como sistema, 1941), предлагающей новый подход к изучению фундаментальных проблем человеческого существования. Всемирную славу Ортеге принесла его работа «Восстание масс» (La Rebelión de las masas, 1930). В каком-то смысле название не соответствует содержанию, ибо под массами не имеется в виду пролетариат. Согласно Ортеге, человечество разделено не на общественные классы, а на два типа людей: элиту (духовную аристократию) и массу. Последняя лишена способности к самооценке и в результате нетребовательна к себе. Человек «массы» посредствен, скучен и желает оставаться таким, какой он есть, быть «таким, как все». Масса, следовательно, представляет собой совокупность индивидов, ориентированных на жизнь в массе. Наличие огромного числа таких людей характерно для 20 в. Благодаря либеральной демократии и техническому прогрессу стал возможен высокий уровень жизни, который льстил самолюбию тех, кто пользовался его выгодами и не думал ни об ограниченности своего существования, ни об окружающем огромном мире. Работа Ортеги заканчивается требованием, чтобы власть была передана меньшинству – духовной элите. Он также предлагает, чтобы Западная Европа объединилась и вновь стала оказывать влияние на ход событий в мире. Хотя Ортега является выдающимся мыслителем современности, не следует забывать о писательском таланте философа. В его сочинениях, как и в работах Унамуно, форма и содержание неразрывно связаны. Стиль изобилует необычными и изящными метафорами, возникающими (по его же теории) из неудовлетворенной потребности в выражении. Будучи настоящим художником слова, Ортега артистически пользовался языком метафоры и благодаря этому стал уникальным мыслителем нашего времени. Публикации сочинений в русском переводе: «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве: Сборник. — Москва : Радуга, 1991. — 639 страниц. — ISBN 5-05-002557-5; Эстетика. Философия культуры. — Москва : Искусство, 1991. — 592 страницы. — ISBN 5-210-02441-1; Что такое философия? — Москва : Наука, 1991. — 408 страниц. — ISBN 5-02-008115-9; Веласкес. Гойя / Перевод с испанского; вступительная статья И.В.Ершовой, М.Б.Смирновой; комментарий и указатель имён В.М.Володарского. — Москва : Республика, 1997. — ISBN 5-250-02624-9; Избранные труды / Составление, предисловие и общая редакция А.М.Руткевич. — Москва : Весь мир, 1997. — 704 страницы. — ISBN 5-7777-0016-0; 2-е издание — Москва : Весь мир, 2000. — 704 страницы.— ISBN 5-7777-0116-7; Камень и небо. — Москва : Грант, 2000. — 288 страниц.— ISBN 5-89135-143-9; Восстание масс. — Москва : АСТ, 2002. — 509 страниц. — ISBN 5-17-007796-3; Миссия университета. / Перевод с испанского М.Голубевой. — Минск.: БГУ, 2005. — 104 страницы — ISBN 985-485-382-9; Восстание масс. Дегуманизация искусства. Бесхребетная Испания. — Москва : АСТ, 2008. — 347 страниц. — ISBN 978-5-17-055340-2; Миссия университета / Перевод с испанского М.Голубевой, А.Корбута. — Москва : ГУ-ВШЭ, 2010. — 144 страницы. — ISBN 978-5-7598-0735-3; Размышления о Дон Кихоте / Перевод с испанского Б.Дубина, А.Матвеева. — Москва : Grundrisse, 2016. — ISBN 978-5-904099-21-3. Сочинения: Obras completas, v. 1—11, Madrid, 1953—1970; Obras ineditas, v. 1—7, Madrid, 1957—1962; El espectador, v. 1—8, Madrid, 1960—1963; в русском переводе — Дегуманизация искусства, в книге: Современная книга по эстетике, Москва, 1957. Литература: Зыкова А.Б. Учение о человеке в философии X.Ортеги-и-Гассета: Критический очерк. — Москва: Наука, 1978. — 160 страниц; Зыкова А.Б. Х.Ортега-и-Гассет // Философы двадцатого века. — Москва, 1999; Ортега-и-Гассет, Хосе / Зыкова А. Б. // Океанариум — Оясио [Электронный ресурс]. — 2014. — Страница 476. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 томах] / главный редактор Ю.С.Осипов ; 2004—2017, том 24). — ISBN 978-5-85270-361-3;. Руткевич А.М. Ортега-и-Гассет // Новая философская энциклопедия : в 4 томах / председатель научно-редакционного совета В.С.Стёпин. — 2-е издание, исправленное и дополненное. — Москва : Мысль, 2010. — 2816 страниц; Пантин В.И., Столярова Т. Ф. Вырождение или возрождение?: Философские эссе о современной культуре и о творчестве Достоевского, Толкина, Ортеги-и-Гассета. — Москва, 2006. — 304 страницы. — ISBN 5-902764-11-4; Тертерян И.А. У истоков эстетики Х. Ортеги-и-Гассета // Вопросы философии. — 1984. — № 11; Давыдов Ю.Н., Искусство и элита, Москва, 1966; Бондаренко Н.Д., Некоторые аспекты проблемы человека в философии Ортега-и-Гассета, в книге: Историко-философский сборник, Москва, 1968; Долгов К.М., Философия культуры и эстетика Xoce Ортеги-и-Гассета, в книге: О современной буржуазной эстетике, выпуск 3, Москва, 1972; Ferrater Mora J., Ortega у Gasset: an outline of his philosophy, L., 1956; Abellan J. L., Ortega у Gasset en la filosofía espanola, Madrid, (1966); Morón A.С., El sistema de Ortega у Gasset, Madrid, 1968; Aguado E., Ortega у Gasset, Madrid, 1970.


1883
Николай Васильевич Пинегин
русский и советский писатель, художник, исследователь Арктики. Участник экспедиции Г.Я.Седова на судне «Святой мученик Фока». Родом из семьи провинциального ветеринара. Начал обучение в Вятском реальном училище, продолжил его в Пермской гимназии, из которой был исключён. С 17-летнего возраста Николай Пинегин зарабатывал самостоятельно. Поступил в Казанское художественное училище, и в 1907 году сдал экзамены в Академию художеств, но смог окончить её лишь в 1916 году. Ещё в казанский период он увлёкся арктической тематикой, в 1909 году совершил первое путешествие на Мурманское побережье Кольского полуострова. В 1910 году участвовал в походе на северную оконечность Новой Земли, во время которого познакомился с Г.Я.Седовым; в том же году выставлял свои картины на Академической выставке в Петербурге. В 1912—1914 годах участвовал в качестве художника, фотографа и кинооператора в экспедиции Г.Седова. По материалам, собранным в экспедиции, создал первый русский фильм на арктическую тематику и цикл полотен и этюдов. С 1916 года занимал должность художника Черноморского флота, заведовал художественной студией в Симферополе. В 1920 году эмигрировал в Константинополь, далее перебрался в Прагу и Берлин, где служил театральным художником и иллюстратором. В Берлине в 1922 году при поддержке М.Горького издал свои экспедиционные дневники под названием «В ледяных просторах». В 1923 году вернулся в СССР и в следующем году принял участие в Северной Гидрографической экспедиции, совершал обзорные полёты вместе с Б.Г.Чухновским. В 1927—1930 годах возглавлял экспедицию Академии Наук СССР к Большому Ляховскому острову, где зимовал в основанной на мысе Шалаурова полярной станции. Из-за простоя экспедиционного судна в Якутию полярникам пришлось возвращаться арктической зимой самостоятельно. После возвращения Н.Пинегин работал в Арктическом институте, где основал Музей Арктики и состоял в редколлегии «Бюллетеня Арктического института». В 1932 году руководил экспедицией на ледокольном пароходе «Малыгин» к острову Рудольфа. В 1935 году арестован, «как бывший белогвардеец» приговорён к пятилетней ссылке в Казахстан, но в том же году после вмешательства К.Федина и В. Визе был освобождён, хотя и не реабилитирован. Из-за невозможности работы в академических структурах, вернулся к художественному и литературному творчеству. Скончался после продолжительной болезни, не успев завершить документальный роман «Георгий Седов». Николай Пинегин похоронен на Волковском лютеранском кладбище, тело в 1950 году было перенесено на Литераторские мостки. Имя Н.В Пинегина носит ряд географических объектов.

Вид на Покровскую церковь в Елабуге в начале XX века
Становление. Первые путешествия (1883—1910)
Ранние годы
Происхождение елабужской семьи Пинегиных неизвестно, фамилия не зафиксирована в уезде. Семейное предание гласило, что они состояли в родстве с купеческим семейством Шишкиных, из которого вышел известный художник. Это до известной степени объясняло художественные устремления Николая. Он родился в городе Елабуга, Елабужский уезд, Вятская губерния, Российская империя, в семье разъездного ветеринара Василия Пинегина и его жены Матрёны Фёдоровны. В семье было трое детей. В 1893 году Василий овдовел и вскоре женился во второй раз; в этом браке было четыре девочки. Николай, по собственным рассказам, сильно переживал; у него не сложились отношения с мачехой и в дальнейшем он не любил вспоминать об отце и своих детских годах. Некоторое время Николай Пинегин проучился в губернском реальном училище. Далее семья перебралась в Пермь, и мальчика отдали в местную гимназию.

Здание Казанской художественной школы в начале XX века
Учился Николай плохо, давал о себе знать и характер: из пятого класса он был исключён «за неповиновение» (отказ посещать церковные службы). Наконец, в 1900 году Николай навсегда покинул семью и начал самостоятельную жизнь. Чтобы добраться до Казани, он зарабатывал писанием портретов, играл в духовом оркестре (он вообще отличался музыкальностью и имел большие способности), пристроился в передвижную труппу. В 1901 году он без экзаменов был принят вольнослушателем в Казанскую художественную школу. Сохранилось прошение Пинегина от 27 февраля 1902 года о зачислении в ряды действительных учеников IV класса и освобождении от экзаменов по арифметике и географии ввиду наличия свидетельства об окончании четырёх классов гимназии. Прошение было удовлетворено, из этого же документа следует, что в сословном отношении он числился «сыном чиновника», а его отец проживал тогда в Ножевке Пермской губернии. Пинегин упоминался в «Общем алфавитном списке» Художественной школы и в 1904—1905 академическом году; тогда он квартировал в доме Петровой на 1-й Солдатской улице.

Северо-Екатерининский канал, северный вход на реке Северная Кельтма. Фото Юлия Шокальского, 1890
Путешествия 1904—1909 годов. Первые публикации
Исток полярных устремлений Н.Пинегина коренился в общей для русской культуры рубежа веков нордомании и популярности творчества Кнута Гамсуна. В своих записных книжках Николай упоминал, что был хорошим охотником и имел навыки выживания в дикой природе. Ещё обучаясь в Казани, он ввёл для себя режим строгой экономии, чтобы накопить денег на художественное путешествие на Север. Его планы поддержали товарищи: студент-естественник Семёнов, топограф Маросин, путеец Качалов, которые на лето 1904 года запланировали поездку. Семёнов предложил обратиться в ИРГО, и составил письмо на имя председателя — великого князя Николая Михайловича. В письме был изложен план обследования состояния Северо-Екатерининского канала, на реализацию которого молодые люди запросили карты, геодезические инструменты и 50 рублей на снаряжение. В ответном письме в субсидии было отказано («по отсутствию сведений о способностях указываемых вами лиц к производству намеченных исследований»), однако экспедиция была принята под покровительство Географического общества и получила официальное письмо, обязывающее местные власти содействовать молодым людям. Припасы закупили на сэкономленные средства, а палатку одолжили у знакомого землемера. Товарищи добрались до Усолья, где купили у местного жителя за три рубля лодку, на которой двинулись далее. Лодку обычно тянули бечевой. О своих впечатлениях молодой путешественник писал так:
«За устьем Колвы, попав сразу в очень редко населённые места, мы были предоставлены собственным силам. Пора мечтаний о приключениях и героических подвигах прошла, настало время будничной простой работы. Ежедневно мы добросовестно тянули в течение двенадцати часов тяжёлую гружёную лодку, бранясь, лезли в воду стаскивать лодку с бесчисленных мелей, перебредали по пояс речонки и ручьи и, окружённые тучами комаров и мошки, пытались заниматься съёмкой и зарисовками. <…> Вся дичь, на которую мы рассчитывали, попряталась. Мы брели с утра до вечера мокрые до нитки, прозябшие и сумрачные. На остановках разжигали костры, пытаясь сушиться. И мрачно хлебали тюрю из сухарей, заправленную кусочками масла.»
Поход (громко названный «Волжско-Двинской экспедицией») завершился трагически. Сначала в деревне Канавная местные жители решили, что молодые люди везут золото, — здесь пригодилось официальное письмо. На следующий день, снаряжая патроны, Пинегин поранил руку при взрыве пороха на машинке для набивания (один из пальцев навсегда остался изуродованным). Его отправили в Чердынь пароходом, долечиваться пришлось у родных в Перми. Семёнов решил вернуться вместе с ним; через два дня после их отъезда Маросин получил смертельное ранение из собственной двустволки, которую повесил на плечо взведённой. Качалов был заподозрен в его убийстве и лишь после долгих проволочек мог вернуться домой. Пинегин не охладел к Северу, но пришёл к выводу, что нужно повышать уровень собственных знаний и тщательно готовиться к походам.

Первая публикация Николая Пинегина
Два года после возвращения оказались для Пинегина тяжёлыми в финансовом плане. Чтобы заработать, в 1906 году он сумел устроиться чертёжником на Китайско-Восточную железную дорогу, а в 1907 году перебрался в Саратовскую артель землемером. Он продолжал интенсивно рисовать и продолжил обучение в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств. Летом 1909 года Пинегин отправился к родным в Архангельск. Здесь он вошёл в состав недавно основанного Общества изучения Русского Севера; председатель А. Шидловский выписал молодому художнику рекомендательные письма, открытый лист на лодки и предоставил бесплатный проезд до Мурмана. На пароходе «Николай», специально предназначенном для командировок официальных лиц, Николай Васильевич прошёл по Белому морю и Кольскому побережью, совершил множество зарисовок и написал обстоятельный отчёт. Кроме того, в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера» в 1909 и 1910 годах были опубликованы два очерка: «Айновы острова» и «Из сказок Лапландского Севера». После публикации в журнале «Солнце России» очерка «В стране полуночного солнца» в 1910 году Николай Пинегин получил гонорар в 100 рублей и, присоединив к ним двадцатирублёвые сбережения, вновь отправился в путешествие.

Мыс Желания в 2014 году
Путешествие на Новую Землю
В начале 1910 года Пинегин являлся студентом батального класса Академии художеств, работая под руководством профессора Н.С.Самокиша. Обретя средства, летом 1910 года первым же рейсом Архангельско-Мурманского срочного пароходства художник отплыл на Северный остров Новой Земли. На пароходе «Святая Ольга» (по другой версии, «Великая княгиня Ольга Константиновна») в тот сезон отправлялись плотники для постройки базы в Крестовой губе и гидрографы для описания этой же бухты. Командой Главного гидрографического управления руководил лейтенант флота Георгий Яковлевич Седов, который отбыл в экспедицию через два дня после собственной свадьбы. 21 июля учёные и примкнувший к ним Николай Пинегин обосновались на берегу в дощатом бараке. В таких условиях ему предстояло прожить в течение трёх месяцев. Сразу стало понятно, что выживание в Арктике требует особой предусмотрительности: пришедший 31 числа пароход «Николай» принёс вести, что становище рыбопромышленника Масленникова в Мелкой губе вымерло в полном составе. Далее Николай Васильевич по приглашению командира посыльного судна флотилии Северного океана «Бакан» совершил «прогулку» до мыса Желания. По пути, в Южной Сульменевой губе Пинегин впервые видел стекающий в море ледник и стал свидетелем образования айсберга. С разрешения командира офицеры «Бакана» расстреляли вновь возникший айсберг из пушки. На Малом Заячьем острове команда встретила норвежцев-браконьеров, которые бежали, бросив на берегу заготовленные сало и шкуры, которые были доставлены на борт, опечатаны и описаны ревизионной комиссией. У самого мыса Желания Пинегин впервые наблюдал «ледяное небо» — отражение сплошных полей пакового льда на низкой облачности. Вернувшись в Крестовую губу 18 августа, Пинегин столкнулся с голодом: он сам превысил скудный бюджет, а на берегу в команде плотников не хватало продовольствия, начались и первые случаи цинги. Николай обратился за помощью к лейтенанту Седову, чья партия располагалась в семи верстах западнее. С этого началась их дружба, которая определила жизненный путь и занятия Николая Пинегина. Пароход «Святая Ольга» с припасами и топливом для зимовщиков подошёл только в конце сентября, и Пинегин с Седовым вернулись на его борту в Архангельск. Пинегин в очередной раз убедился, что годится для профессии полярника, обладая необходимой выносливостью, скоростью принятия решений и способностью ориентироваться на местности. Нашлось время заниматься живописью: новоземельские этюды были выставлены на Академической выставке в Петербурге. Художник был замечен, и один из этюдов — «Снег в бухте Вера» — был репродуцирован в популярном журнале «Нива» (№ 21 за 1911 год). К тому времени Николай Васильевич был женат, имел трёх детей, и заработков постоянно не хватало. Летом 1911 года он вновь отправился геодезистом на КВЖД и занимался нивелировкой железнодорожного пути между Харбином и станцией Маньчжурия.

Карта-схема экспедиции Седова
Экспедиция Седова к Северному полюсу (1912—1914)
Первая зимовка
После возвращения с Новой Земли Пинегин не потерял связи с Г.Я.Седовым, бывал у него на квартире и обсуждал планы экспедиции к Северному полюсу. Николай Васильевич оказался первым приглашённым к участию в будущем предприятии, причём когда он в мае 1912 года отбыл в Архангельск на заработки и на этюды, то был совершенно уверен, что экспедиция не состоится. В Архангельске художник встречался с геологом В.Русановым, который отговаривал его от работы с Седовым и предлагал место в своей экспедиции на Шпицберген. Однако всё решила телеграмма Седова, которой Пинегин срочно командировался в Петербург для закупки недостающего снаряжения, поскольку А.С.Суворин согласился спонсировать проект. Экспедицию снаряжали в крайней неразберихе, Морское министерство аннулировало ставку радиста, и с трудом добытый Седовым радиотелеграф пришлось оставить на берегу. 19 августа (по новому стилю) 1912 года выяснилось, что экспедиционное судно «Святой мученик Фока» перегружено, и портовые власти не выпускают его из Архангельска. Г.Седов распорядился выбросить часть провианта и снаряжения, в том числе примусы. Впрочем, была оставлена кинокамера, с которой предстояло обращаться Пинегину. 24 августа уволились капитан, его помощник, штурман, механик с помощником и боцман «Фоки», после чего в кратчайший срок пришлось нанимать новую команду. По списку, приведённому Пинегиным, команда составила 22 человека.

Зимовка судна «Святой мученик Фока» возле Новой Земли. Хорошо виден канат для передвижения учёных на метеостанцию в ненастную погоду. Снимок сделан при лунном свете
Экспедиция отошла от пристани в три пополудни 27 августа 1912 года, и после дозагрузки в устье Северной Двины, «Святой Фока» пошёл на север, имея запас угля на 23 — 25 дней хода. Из-за тяжёлых штормов Седов решил зайти в Крестовую губу, где имелся астрономический знак: предстояло проверить ход судовых хронометров. После стоянки 9 — 12 сентября экспедиция двинулась в ледовые поля. 28 сентября старое судно было затёрто льдами, что означало вынужденную зимовку.